Напополам

Утром Николай Петрович проснулся с чётко оформившейся мыслью - Панкратов - фамилия того бизнесмена, который замучил дочку Алёшина. Сейчас уже в подробностях вспомнить, что сделали с девочкой, было сложно, но мужчина помнил, что ребёнка бросили умирать... так, как бросают умирать девочек сейчас. Конечно, версия была не без изъяна, но хоть какая-то, и на том спасибо. А потому Круглов подорвался с кровати и, впопыхах собравшись, умчался в ФЭС. Будить Галину Николаевну он не стал, считая что ей сейчас необходим здоровый сон. Экспертная служба жила своей обычной жизнью. Кто-то собирал улики по другим делам, кто-то дремал на рабочем месте. Валентина, работавшая в самом тихом помещении во всём здании, чистила инструментарий. Вентиляция, разумеется, была на высшем уровне, да и холодильники резко тормозили процессы разложения, но женщине чудился запах смерти. За годы работы в морге она стала различать в нём полутона: ацетоновый - у диабетиков, миндальный - у отравленных цианидами, гадкий, ни с чём не сравнимый запах тех, кого бросили гнить где-нибудь в укромном месте. Как ни странно, запах гниения был сладким. Удушающе сладким, приторным. Он мерещился потом, стоило вдохнуть чьи-то духи, преследовал, казалось, словно эту скверну никак не удаётся выдохнуть из лёгких. Но Вале чудился запах другой смерти. Несправедливой. Бесполезной. Не той, что ради мести. Смерти ради смерти. Женщина, пожалуй, не смогла бы объяснить, что конкретно наталкивает её на подобные мысли. Это скорее были чутьё или интуиция, называйте, как хотите. А потому она, размышляя о том, что, порой смерть слепа и выбирает наугад, привычно дезинфицировала инструменты. Скальпель внушал хотя бы иллюзию защищённости. Ведь обиднее всего было бы умереть просто так. Просто потому, что сегодня жребий пал на неё. Или на её детей. - Валь, я тебя люблю, конечно, но ты в курсе, что сейчас полпятого утра? - Да, родной, я... прости... Я просто хотела спросить, всё ли хорошо с девочками и с тобой. На том конце провода тяжело вздохнули. - Пообещай мне, что возьмёшь отпуск после того, как разберёшься с текучкой. - Обещаю, - только слыша такой родной голос, женщина поняла, как сильно устала. Нервное напряжение давило, словно каменный крест, на плечи, оставляя синяки на самой душе. - У нас всё хорошо. Девочки спят. Да и я бы не отказался. И тебе советую. - Да, конечно, прости. Ты только передай им, что я их люблю, и поцелуй обязательно, когда в школу отправишь. И скажи, что мама сегодня домой ужинать точно придёт. - Валь, ты столько раз уже это обещала, а потом забывала, что я не буду лучше их попусту обнадёживать. - Ладно. Иди спи, ворчун. Вале стало легче. Ещё пару часов можно дышать спокойно - её родные, её сердце, живы и здоровы. А большего ей и не нужно. Иван сидел в лаборатории и подбрасывал мяч к потолку, пока Белая анализировала баллистическую экспертизу. Небольшой резиновый мячик отдавался упругим хлопком, падая снова и снова в руки беспокойному хакеру. Взлёт. Мгновение невесомости у самого потолка. Падение с характерным звуком в руки с длинными худыми пальцами. Раз... два... три... - Вань, а шёл бы ты домой, а? - раздражение Таня копить не желала, а потому сразу же выплеснула его в недовольной реплике. - А смысл? Белая на миг зависла, как старый компьютер, а после выдала глубокомысленное: - В смысле? - Я говорю, смысл идти домой, если там из тёплого - только процессор? Да и то, чтоб его нагреть, нужно сначала комп включить. - У тебя не топят дома, что ли? - Откуда мне знать? Таня глубоко вдохнула, а после выдохнула, успокаиваясь. Она собиралась что-то сказать, но беспокойный лаборант развил свою мысль: - Я не был там уже кто знает сколько. Меня там ничего не ждёт. - А как же компьютер, игрушки любимые, в конце концов, можно программу какую-то написать, а никто не будет под руку лезть и спрашивать, что ты там делаешь, - Белая говорила с изрядной долей сарказма. Её основательно раздражала способность техники заменить для хакера весь мир вокруг. - Белая, Господи... мне уже за тридцать. И прилично так за тридцать. Я устал постоянно питаться Ролтоном. - Переходи на шоколад. - Очень смешно. Мне его по-твоему на завтрак, обед и ужин жрать? Лаборанты помолчали. - Тень, а ты готовить умеешь? Белая с вызовом сообщила: - Нет. - И я нет. Не для кого. Я вот думаю, может, мне кота завести? - Сдохнет. Ты же дома бываешь в лучшем случае раз в неделю. Тихонов подумал-подумал и вдруг выдвинул другое предположение: - Тогда, может, девушку? Таня рассмеялась. - По-твоему, кот сдохнет, а девушка - нет? Скачай себе Симс и будешь счастлив, Тихонов. - Тань, я серьёзно. У меня никого нет и у тебя никого нет, - Белой явно было что сказать в ответ на это, но её перебили: Да брось. Эти твои интрижки не в счёт. Мы вполне неплохо уживаемся в лаборатории, - девушка снова собиралась возразить, но её и сейчас слушать не стали. - Не скучно, во всяком случае. Так, может, и в квартире в одной уживёмся? Давай, ты до вечера подумаешь, а, как домой идти будем - скажешь? Верно говорят, что нет худа без добра. Но, так уж устроены люди: всё хорошее они воспринимают, как само собою разумеющееся, а всё плохое возносят до вселенских масштабов. Отсюда и заблуждение о количестве зла в мире. Добро никто почему-то посчитать не додумался. Когда в лабораторию ворвался Круглов со своим предположением, там царила идиллия - Белая дремала на кресле перед своим компьютером, убаюканная стуком клавиш Тихонова. - Ваня, есть зацепка. Пробей, пожалуйста... Но договорить мужчина не успел - в лабораторию влетела Аллочка: - Там пришёл мужчина, спрашивает, нашли ли мы тело Панкратовой Лены, представился...