Здравствуй, Хогвартс!

Рон был бледным настолько, что веснушки на его лице казались тёмными инородными точками, похожими на грязь, которой на лице волшебника было много. Рыжие волосы были в грязи и торчали во все стороны, делая его похожим на испуганного ежа. Он не мог успокоиться, тяжело дышал, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Из его правого бока текла алая кровь, а рука, которая была плотно прижата к поврежденному месту, была полостью запачкана так, что нельзя было определить является ли это следствием разрыва тканей на боку или же это всё из-за глубоких и несколько жутких царапин на самой руке. Его взгляд был прикован к одной точке на полу, а глаза были широко открыты. На лице застыли отпечатки страха, отчаяния и боли. Из его груди вырывались еле слышные хрипы, похожие на последние вздохи умирающего. Юноша всё ещё сидел на полу, окружённый ошарашенными людьми, которые только приходили в себя после увиденного и услышанного. — Что? — переспросил Дэн, у которого в горле мгновенно пересохло. — Гермиону схватила стерва Лестрейндж. Я... Я не смог помочь ей... Это из-за меня она там. Я сбежал как последний трус... Это меня должны были схватить! — взревел Рон, опустив голову вниз. Из его глаз потекли горячие слёзы, которые оставили после себя белые полоски чистой кожи на перепачканном землёй лице. — Лучше бы меня... — Рон, — позвал его Дэн, но тот ничего не слышал, замкнувшись. — Мы... Мы должны спасти её! Да, немедленно! — воскликнул волшебник, вскинув голову. Его глаза горели каким-то безумным огнём надежды, отчаяния и бессилия. Частичкой своего сознания он понимал, что сейчас вызволить Гермиону из лап чудовищ невозможно. Вот только голосок разума был погребён под толщей грохота голосов, которые упёрто толковали ему обратное. — Ты знаешь, что мы не можем спасти её сейчас. Рон, она мне так же дорога, но нельзя ставить под удар всю операцию из-за мимолётной прихоти, — жестоко оборвал его Дэниэл, нахмурившись. Совсем скоро они сделают шаг к освобождению людей от тирании Волан-де-Морта и его приспешников, поэтому они не могут позволить себе поддаваться импульсивному порыву, который может перечеркнуть все их старания последних лет. Юноша, уже мужчина, не мог позволить совершиться крупнейшей ошибке. И пусть потом его проклинают. Вот только Гермиона была не единственным дорогим человеком, который был захвачен. Нет, они не могли так рисковать. Рон и все остальные должны понять и принять его решение. — Да как ты можешь такое говорить?! Кто ты такой, чтобы так говорить?! Ты ничего не понимаешь, чёртов говнюк! — сорвался на ор Рон, который то и дело порывался вскочить на ноги, но не мог из-за ран. Он всё ещё смотрел в пол, прожигая в нём дыру. По его щекам бежали слёзы. — Послушай меня, — почти что прошипел Дэн, усевшись рядом с ним на корточки и крепко сжав его плечо в своей побелевшей ладони. — Ты сейчас заткнёшься и успокоишься. Мы спасём Гермиону, а также Полумну, Чарли, Чжоу и многих других ровно через три недели и пять дней, ты меня понял? А сейчас поздоровайся с Гарри и Драко, чёртов говнюк, — слегка усмехнулся Дэн, ослабив свою хватку. Он знал, что это подействует на его буйного друга намного лучше всяких занудных речей. Тот прекратил трястись, а потом очень медленно, не веря в происходящее, повернул голову в сторону стоящих в стороне парней. Его глаза расширились, а слёзы потекли с новой силой. Рон всё ещё держался за рану на своём боку, другой рукой вытерев две прозрачные дорожки на грязный щеках. Волшебник походил на гибрид пробитой собаки и радостного ребёнка. Он безвольно сидел на полу, уставившись на тех, кого здесь быть не должно. Гарри, до этого молчавший и бездействующий, сел рядом с лучшим другом на колени и крепко обнял. Самого его раздирало на куски. Парень готов был сорваться с места и мчаться спасать своих друзей, не заботясь о себе, но твёрдый голос его копии заставил Гарри успокоиться и понять, что сейчас они бессильны и остаётся только ждать. Он знал, что Дэн был прав. — Рад тебя видеть, — прошептал Гарри в самое ухо Рона, аккуратно сжимая его в объятиях. Брюнет был безумно рад видеть друга, но его вид заставлял болезненно сжаться сердце и ещё сильнее возненавидеть тех, кто превратил мир в это безумие. — Гарри, — всё ещё не веря, прошептал Уизли, — я знал, что увижу тебя снова. Черт, да ты ведь Гарри Поттер! И не из такого выбирался. Я тоже рад тебя видеть, дружище. Но где вы были всё это время? — Это длинная история, — устало сказал Гарри, потерев шею. — У нас есть немного времени, — улыбнулся Том, специально севший поудобнее. Гриффиндорец переглянулся со своим вечным спутником, который почти незаметно закатил глаза и лишь потом кивнул. Вот только перед своим рассказом Гарри попросил отвести Рона в больничное крыло. Тот рьяно протестовал, но сдался под натиском, взяв с друга обещание, что тот непременно всё ему расскажет. Волшебник рассказал обо всём, начиная с побега Дэна и Тома из поместья семьи Малфой. Их двойники внимательно слушали, иногда переглядывались между собой, но не перебивали. Когда рассказ дошёл до той части, когда они оказались во времени своих родителей, то Гарри вдруг вспомнил о мече Годрика Гриффиндора, который тот сам же и отправил ему. Он каким-то чудом не потерялся по пути, а крепко держался в ножнах на бёдрах Гарри. А ведь сам юноша уже почти не чувствовал непривычной в первое время тяжести. А также сумка с камнем и мантией-невидимкой, висевшая на Драко, хоть и была потёртой и порванной в некоторых местах, но она находилась здесь, а не в лапах Пожирателей и Волан-де-Морта. Это заставляло верить в лучшее. Гарри показал им меч, а Драко достал мантию и проклятый камень, чтобы их друзья смогли познакомиться с этими вещами поближе. Со всеми этими артефактами, если их там можно назвать, шансы на победу в войне возросли. У сопротивления ещё есть карты в рукаве и порох в пороховницах, а это значило, что ничего не кончено. Вскоре к ним зашёл Невилл, который попросил Гарри пройти вместе с ним в палатку, в которой сейчас лежат Сириус и Рон. Наверное, они оба жаждали услышать столь увлекательную историю из первых уст. Гарри понимал, что ему не отвертеться, поэтому кивнул и, устало улыбнувшись Драко, он вышел из палатки и двинулся вслед за оптимистично настроенным Невиллом. — Я так рад, нет, мы все очень рады, что вы вернулись, — сказал Долгопупс, идя чуть впереди. — Неужели и Малфою здесь рады? — хмыкнул Гарри, в стиле слизеринца изогнув бровь дугой. Конечно, его друг этого не видел. — Ну, его не ожидали увидеть вместе с тобой. Сириуса, кстати, тоже. Но они оба здесь. Остальные привыкнут, даже если не хотят. Малфоя будут подозревать, но, думаю, их интерес вскоре остынет. Так было и с нашими друзьями магглами. Но мы все здесь взрослые люди, так что не волнуйся, Гарри, — ответил Невилл, остановившись рядом с ним. Парень заметил, что когда-то стеснительный и неуклюжий мальчишка превратился в уверенного мужчину, который, впрочем, всё ещё был тем самым Невиллом Долгопупсом, которого знал Гарри. И это было чертовски замечательно. Волшебник хоть и вытянулся в росте, стал шире плечами, а на теле появились шрамы, но сохранил то добродушие и доброту, а также свет в глазах, который был у него всегда. И хоть некая неуклюжесть не ушла до конца, но это даже подходило ему. А также было ещё одной вещью, роднившей его с Тонкс, с которыми они стали хорошими друзьями. — Мы пришли, — сказал Невилл, входя в палатку, в которой пахло всякими лекарствами. Это напоминало о лазарете в родном Хогвартсе. Казалось, что сейчас перед ним появится мадам Помфри, которая опять будет отчитывать его за неосторожность и безрассудство, а потом тепло улыбнётся тайком. Здесь было десять кроватей, которые стояли близко друг другу в два ряда. Между ними был небольшой коридор, который, впрочем, позволял врачу свободно передвигаться из одного конца палатки в другой. Сейчас постояльцами этого лечебного пункта были только Сириус и Рон, а также счастливый Римус, сидевший на стуле рядом с кроватью старого друга. Все они тепло поприветствовали вошедших. Гарри заметил, что Рона перебинтовали, перед этим внимательно осмотрев и очистив рану. Юноша даже удивился такой оперативной работе когда-то неловкого Невилла, сейчас роющегося в шкафу с зельями, которые, конечно же, сделал не он, а Гермиона. Абсолютно все были согласны, что зельеварение лучше предоставить ей. — Кхм, я думаю, что вы хотите услышать от меня о наших приключениях, — начал Гарри, перед этим прочистив горло. — Да, хотим, — хором отозвались его крёстный и лучший друг, становясь на один миг очень похожими. — Только если ты сам хочешь этого, Гарри. К тому же, ты сильно устал, и, наверное, хочешь спокойно отдохнуть. Мы можем подождать, - вежливо сказал Римус, тепло улыбнувшись. Остальные были с ним согласны, но всё же хотели услышать эту историю сейчас. — Я в порядке, спасибо. Меня больше волнует ваше состояние и всех остальных в этом лагере, — отозвался Гарри, сев на стул рядом с профессором. — Ты как всегда, Гарри, — недовольно сказал Рон, нахмурившись. — Позаботься лучше о себе, мы за собой последим. Я так уже завтра буду готов пробежать кросс. — У меня нет времени заботиться о себе, ты же знаешь. Тем более я прохлаждался три года. К тому же, у нас есть более важные дела, чем моё здоровье. Сам знаешь, о ком я, — раздражённо буркнул Гарри, устало потерев переносицу. — Простите. Наверное, мне всё же стоит немного передохнуть. — Ничего. Тебе и вправду лучше пойти поспать, — мягко напомнил Люпин. — Пойду после того, как расскажу вам сказку на ночь. Постараюсь вкратце. Все четверо слушали его предельно внимательно. Казалось, что все остальные звуки, кроме голоса Гарри, выключили. После его рассказа тишина взяла своё на первые пару минут. Они задали ему вопросы, на большинство из которых юноша не мог дать ответа. Зато на один из вопросов гриффиндорец ответил однозначно и как можно твёрже: вопрос о Драко Малфое и его роли во всём этом. Гарри ответил, что они могут безоговорочно доверять ему, ведь у того было так много возможностей сдать его Волан-де-Морту, но Драко ни одной из них почему-то не воспользовался. И хотя говорить об этом было не слишком приятно, но Гарри приходилось это делать, чтобы они окончательно убедились, что Малфой не несёт в себе угрозу. Про треклятую пещеру ему самому скорее хотелось узнать больше, но даже Основатели не могли дать внятный ответ об этом феномене. Вот несколько вещей, который парень точно знал: этой пещере больше тысячи лет, она может перемещать людей во времени и пространстве по их желанию или же без их согласия, она как-то связана с маховиками времени (эта догадка была ещё не оправдана), пещера не соответствует времени во всём мире, будто бы существует в параллельном мире, но тесно соприкасается с этим. Пожалуй, это была вся их информация. Гермиона смогла бы выдвинуть новые теории, но её здесь не было, и от этого становилось до ужаса гадко и тоскливо. А ведь кроме лучшей подруги было много других несчастных, которые были замучены в подземельях поместья Малфой, а также в других не менее жутких и ужасных местах. Через три недели и пять дней все они будут спасены. Возможно, сам Гарри будет мёртв, но думать об этом не хотелось. Выпив непонятную жидкость из белой кружки без ручки, которую дал ему Невилл, волшебник постепенно приободрился. Также его друг заставил выпить сопротивляющихся Сириуса и Рона Сонное, а также ещё некоторые зелья, после которых они непременно должны почувствовать себя лучше. Им только нужно поспать. Оставив Невилла в лечебной палатке, Римус и Гарри вышли на воздух. Начинало темнеть и холодать, юноша закутался в потрёпанную одежду, которую стоило бы сменить на более тёплую. Холодный воздух освежал голову, уставшую от всей этой боли и кутерьмы. Приближение зимы чувствовалось как никогда сильно. Казалось, что вся природа помрачнела и погрустнела под натиском невидимой чёрной сажи, которая окутала весь мир, людей, забралась в их нутро и перевернула весь прежний мир вверх дном. Гарри слишком хорошо знал, что это такое. Одна из дыр, которая существовала с момента смерти Сириуса начинала потихоньку зарастать, но это было не достаточно для мальчишки, который весь был пробит насквозь, как ржавое решето. Наверное, большинство из них так и останутся с ним на всю жизнь. Почему-то было так уютно стоять на покрытой блёклыми листьями земле рядом с профессором, который будто бы был не здесь. Его волновали жена и сын, резко повзрослевшие дети, которые совсем недавно смеялись на его уроках, свои друзья, Северус, которому мужчина не мог подобрать определённое место в своей жизни, ситуация в мире. Его будоражили мысли о будущем, в котором - Римус был уверен - есть место свету. Ведь надежда всегда умирает последней. Вот только волшебник был не уверен, что Гарри, прожжённый жизнью, всё ещё помнил об этом. Говорить совершенно не хотелось. Они постояли так ещё минут двадцать, наблюдая за ветром, переворачивающим шуршащие листья. После этого посмотрели друг другу в глаза, Римус положил руку на плечо Гарри, напоминая, что он не один, а затем они разошлись разные стороны. Дэн проводил Драко и Гарри в палатку Рона и Гермионы, которая сейчас пустовала. Она была небольшой, но это не помешало парням найти себе постель, не занимая единственную кровать. Они расстелили старый диван, который стоял рядом с небольшим столом, на котором лежали пергаменты с аккуратным и чётким почерком Гермионы. Было около семи часов вечера, Драко узнал это, разглядев время на потёртых небольших часах, стоящих на небольшой деревянной тумбочке с тремя отсеками, в которой, вероятно, хранилась одежда. — Ты в порядке, Поттер? — поинтересовался слизеринец, поставив сумку на диван. — В полном. А ты? — устало спросил Гарри, проведя рукой по пыльному лицу. Им не помешало бы ополоснуться. Нужно спросить об этом у Дэна или у Невилла. — Я в порядке. Мы вернулись, ты нашёл крёстного. — Да, — сказал Гарри, сев на диван. — Тебе нужно отдохнуть, — мягко, как очень-очень редко бывало, посоветовал Драко, присев рядом. — Я совсем дерьмово выгляжу, раз все вокруг считают, что мне нужно отдохнуть? — спросил гриффиндорец, усмехнувшись. — Даже хуже, — погладил его по волосам блондин, выдохнув так, будто бы им было по девяносто лет, а вся жизнь уже прошла. Они заснули почти что сразу, не услышав постукивающий по крыше их палатки дождь. Природа плакала за тех, кто уже не мог плакать, погрузившись в свою скорлупу из грецкого ореха, кто уже никогда не сможет заплакать, навсегда уснув в земле. Она плакала вместе с теми, кто ещё мог это делать, кто ещё окончательно не превратился лишь в тусклую тень былого себя. Даже утром, когда Гарри и Драко проснулись, дождь всё ещё шёл. Порой он переходил на минимальную мощность, лишь морося, но потом вновь набирал обороты. Такая погода простояла целых три недели. И только в конце октября на небосводе засияло солнце. До начала миссии осталось чуть меньше пяти дней. За это время волшебники научились пользоваться пистолетами, луком и кинжалами более или менее. Конечно, ведь их учил сам полковник Миллер, похожий чем-то на профессора Грюма. Этот маггл был крайне предан своему делу и хотел покончить с диктатурой и тиранией, которые существовали на данный момент. Его жена умерла при родах, а дочь погибла ещё десять лет назад в автокатастрофе, когда возвращалась из университета домой на рождественские каникулы. С тех пор полковник Миллер ненавидит Рождество и вообще любые праздники. Вот только без улыбок детей и всей этой предпраздничной шумихи становилось всё труднее и труднее жить. Ведь раны имеют свойство заживать. Этот мужчина мало говорил, больше угрюмо хмыкал, но если его прорывало, то лучше бы всем закрыть уши. Его легендарные тирады и уже ставшие крылатыми фразы передавались из уст в уста, цитировались. Гарри, наслаждаясь осенними лучами, наблюдал за немногочисленной малышнёй, которая вся выползла на улицу и сейчас играла в догонялки, бросаясь при этом друг в друга ещё мокрыми листьями. Они были такие юные, невинные, чистые, что Гарри захотел взять их в охапку и унести туда, где всё хорошо. Детям не место на войне. Даже если сам он в глазах некоторых людей всё ещё был дитём, то таковым юноша себя давно не считал. Его жизнь — нескончаемая борьба. Суждено ему её выиграть? Гарри надеялся на свой выигрыш. — Скучаешь? — спросил Рон, неожиданно оказавшийся рядом. За последние три недели он полностью исцелился и готов был хоть сейчас ринуться в бой. — В наше время скучать никому не приходится. — Через пять дней мы спасём всех, я уверен, — кивнул сам себе Рон. — Всё будет хорошо. — Хочется в это верить, — слегка улыбнулся Гарри. — Я знаю это. Всё обязательно наладится. Наверное, Невилл дал ему какое-нибудь зелье, которое действует на человека таким образом, что он становится неисправимым оптимистом. Если это так, то Гарри нужно несколько бочек сия продукта. Или же Невилл (всё ещё не вяжется, что он умеет готовить зелья) здесь не при чём, а на Рона так подействовал солнечный день? Говорят, что некоторые люди очень зависимы от погоды. Ему об этом рассказала миссис Питтерс, психотерапевт. Она в основном занималась с детьми, но и взрослым помогать не отказывалась. Даже наоборот: она всеми силами пыталась разговорить их, чтобы им стало легче после того, как они выскажутся. Гарри казалось, что она чем-то похожа на Трелони. Пять дней пролетели намного быстрее, чем три недели. Буквально как один хлопок. Просто однажды утром Гарри встал и понял, что сегодня вечером им предстоит вломиться в поместье Малфой и спасти заключённых. Юноша надеялся и одновременно боялся того, что Волан-де-Морт может оказаться там. Сегодня годовщина смерти Лили и Джеймса Поттер. Если он умрёт сегодня, то это будет очень иронично и символично. Сегодня также был Хэллоуин, который Гарри любил в особенности из-за Хогвартса. Там всегда царила особая атмосфера в этот день. Жалко, что в этом году его праздновать никто не будет. Драко сегодня был как никогда нервозным, дёрганным и притихшим. Он постоянно дотрагивался до своего левого предплечья, порой запуганно оглядываясь по сторонам. Малфой избегал всех людей, ещё с утра ушёл в лес, никого об этом не предупредив. Даже Гарри. Особенно Гарри, который за него жутко волновался. Мало ли что в этом лесу может случиться. Слизеринец объявился в лагере после полудня, когда многие были уже готовы к наступлению. Решили, что пойдут несколько людей-магов, остальные же будут охранять их дом. Также был создан резерв, который поспешит на помощь, если дела пойдут совсем плохо. Им командовал полковник Миллер, тяжело дышавший в свои густые усы. Гарри, Драко, Рон, Джинни и Невилл были теми, кто первыми ринется в бой. Сириус тоже хотел, но его остановили, так как его физическое состояние было ужасным, а в магическом и душевном плане он был крайне нестабилен. Римус же осознавал, что ему нужно остаться и защищать свою семью. Гарри был полностью с ним согласен. Было решено, что они поедут на фестралах (этих существ они уже нашли на одной из глухих полян и прикормили небольшими кусочками мяса) до деревни, которая находится рядом с поместьем Малфой. Войдут они туда благодаря Драко, который всё же был наследником, возможно, дом запомнил его. Это было их единственным шансом на незаметное проникновение. Конечно, существовал ещё один вариант, но слишком ненадёжным он был. Пещера исчезла и появлялась в непонятных местах, в разное время, будто сумасшедшая. Было бы здорово, если бы они могли запрограммировать маршрут, но, увы и ах, это было невозможно, или же Гарри не знал того, что могло бы заставить пещеру повиноваться. Для всеобщей безопасности и спокойствия остановились на варианте с фестралами. Пятеро всадников прекрасно видели своих крылатых коней, поэтому без труда забрались на них и взмыли в голубое небо. Было два часа дня. Холодный ветер обдувал со всех сторон, земля находилась далеко внизу, а в небе летели лишь они, ведомые единой целью. Если кто-то хотел поесть или попить, то он доставал почти недвигавшимися пальцами сухой паёк или бутылку воды из сумки. Остановиться и передохнуть было непозволительной роскошью, поэтому ребята надрывали себя и фестралов. Примерно около девяти часов вечера они приземлились в чаще рядом с маггловской деревней, кажущейся вымершей: не горело ни одного огонька, из звуков был слышен лишь шёпот ветра, а некоторые дома были пусты. По улицам, ища себе очередную бедную, скукожившуюся от страха жертву, бродили дементоры.