Здравствуй, Хогвартс!

Дементоры хаотично двигались в разные стороны, скучая. В первое время им было весело настолько, насколько могут радоваться бестелесные неживые, в общем понимании этого слова, существа. Люди не понимали, что из себя представляли эти тёмные облака, при более близком рассмотрении имевшие ужасные рот, с помощью которого они высасывали из бедняг жизнь. Много людей умерло. Кто-то пропал без вести, кто-то сошёл с ума, а кто-то совсем потерял свою личность, сконцентрировавшись на одном единственном желании, которое заключалось в спасении своей жизни. Люди могли лишь сидеть в погребах и трястись от страха и холода. Еды не хватало. Деревенские пытались сократить ежедневные пайки, а когда уменьшать оказалось нечего, то людей охватило уныние и уверенность в безнадёжном провале. Некоторые матери, видя мучения своих детей, душили их подушками во сне, попутно глотая слёзы и проклиная всё на свете. Они пели детям в последний раз колыбельные, в последний раз целовали их в лоб, а потом, дав малышам путёвки в рай, сами отправлялись на тот свет, подозревая, что их ждёт только ад. Иногда эти существа уходили, но тогда приходили твари пострашнее. Сначала оставшиеся в живых и в собственном уме радовались, выходили на улицы, встречая, как им казалось, своих спасителей. Их уверенность порушилась в тот момент, когда эти незнакомцы достали деревянные прутики, из которых выходило зелёное или другого цвета свечение. Это были люди без всяких сомнений, но почему же они уничтожали не чёрный туман, а себе подобных? Глава деревни, пожилой мужчина, потерявший в этой непонятной бойне всю свою семью, понял, что то были волшебники, о которых ему когда-то рассказывала его бабушка. Если в детстве Джон Смит верил в доброту магов, то теперь люто ненавидел их и хотел уничтожить всех до одного. Эта мысль стала наваждением, его проклятием и надеждой, единственным светом, который вёл отчаявшегося старика по дороге из разбитых стёкол, которые на самом деле были сломанными костями его любимых. Волшебники уходили, наступало время тишины. В этот короткий промежуток времени, который был единственным шансом вдохнуть свежий воздух, Джон Смит и ещё несколько мужчин и женщин строили оборону, пытались найти в лесу ягоды, грибы, ловили рыбу и охотились на животных и птиц. О нападении думать было рано. Потом вновь возвращались тени, нёсшие смерть и безумие. Их нельзя было убить из лука, их не брали пули пистолетов. Эти твари были бессмертны, а людей становилось всё меньше и меньше. Подростков, младше двенадцати лет, в деревне не осталось. Детский смех больше не трогал просторы деревни, а счастье, казалось, навсегда покинуло этот Богом забытый край. Взрослые озлобились и ожесточились, но того требовала ситуация. Они забыли значение улыбки, забыли, что значит жить и не боятся следующей секунды. Их вело единое желание отомстить за все страдания, уничтожить всех нелюдей. Костры инквизиции зажигались в их душах. Именно в таком состоянии деревню застали Гарри, Рон, Драко, Джинни и Невилл. По-зимнему суровый ветер обдувал со всех сторон, вознося сухие грязные листья вверх и опуская их на холодную землю, проделывая этот причудливый ритуал несколько раз. Заклинанию Патронус научились за это время все, кроме, возможно, Драко. Тогда из палочки, которую держал Том, вырвался гордый и великолепный гиппогриф, а Драко же… Он плавал в тумане, который сам же и создал, но благодаря Гарри начал потихоньку выходить в ясность. Всё утро, когда он отсутствовал в лагере, юноша бродил по лесу, он готовился. Стрелял из лука, из пистолета, метал кинжалы, тренировался морально. Драко мог бы попробовать что-нибудь наколдовать без палочки, но это было слишком опасно и рискованно. Он хотел бы вновь выпустить Патронуса, но это подождёт. Тем более что в голову приходили лишь образы Пожирателей, Волан-де-Морта (это имя он более не боялся произносить), зелёная вспышка, тёмная сырая камера в подземельях поместья его семьи, а также гадкий шёпот на ухо и сильные побои, которые он научился со временем не замечать. Он пытался разрушить тот блок, который поставила на его воспоминания его мать ради спасения сына. Драко не совсем понимал, чем именно были так опасны его воспоминания, но очень хотел вернуть их назад. Наверное, там было что-то, что помогло бы ему вызвать Патронус. Затем за болью и страхом появился Гарри, протягивавший ему руку с очаровательной улыбкой, какая была только у него. Драко понял, что счастливых моментов с ним у него в несколько раз больше, чем моментов, связанных с семьёй. Наверное, Поттер и стал ею. Драко уже смирился с тем, что чувствовал ураган эмоций по отношению к этому человеку. Необходимо было признаться хотя бы себе в том, что, возможно, он любит Гарри совсем немножко. Не до потери пульса, да, это лишь такая маленькая любовь, на которую и внимание обращать не стоит. Драко пообещал себе, что обязательно скажет Гарри о своих чувствах, когда всё успокоиться. А потом поцелует так, как никогда и никто не целовал, чтобы стереть воспоминания обо всех его слюнявых неудачах. Блондин слегка улыбнулся, пронзительно посмотрев в глаза сидящего напротив парня. Наверное, таких глубоких зелёных глаз нет ни у одного человека на всём свете. Было решено двигаться как можно незаметнее, с дементорами при столкновении разбираться быстро, чтобы не привлечь нежелательных личностей. У Джинни, Рона и Невилла были палочки, они ими не пользовались из-за запрета, но тут уже лежал выбор между жизнью и существование в виде бездумного растения, поэтому ребята выбрали борьбу и жизнь. Они двигались по окраинам деревни таким образом, чтобы дома были видны совсем немного, достаточно для того, чтобы на случае непредвиденных обстоятельств быть готовыми дать отпор. Деревья разделяли их и трясущихся в страхе и гневе людей. Никто из них не знал о существовании друг друга. — Джинни! — крикнул Рон, увидев, что к его сестре со спины надвигается один из стражей смерти. — Экспекто Патронум! — вскрикнула девушка, упав на землю. Из её палочки выскочила разъярённая белоснежная лошадь, которая отбросила угрозу на такое расстояние, что преодолеть его не было никакой возможности. — Ты в порядке? — обеспокоено спросил Рон, сев на колени рядом с сестрой. — Всё хорошо, — раздражённо отозвалась Джинни, затем встала на землю и отряхнулась. — Ты же знаешь, что я могу сама за себя постоять. Интересно, когда псы прибегут на запах мага без удостоверения? — Ну извини, что волнуюсь за тебя. Больше не буду, — буркнул парень, разом напомнив Гарри того придурка четверокурсника Рона, который непонятно на что обиделся на него. — Надеюсь, что они вообще не придут. — У нас нет на это времени. Потом поругаетесь, — сказал Гарри, осмотревшись. На их крики могли собраться твари пострашнее, чем дементоры. — Как скоро мы дойдём до поместья? — Ещё примерно полчаса, если не учитывать все непредусмотренные остановки, — ответил Драко, также беспокоясь о том, что их могли заметить. — Тогда стоит поторопиться. У меня плохое предчувствие, — сказал Невилл, передёрнув плечами. — Гарри, в этой деревне ещё остались люди. Мы не можем оставить их на произвол судьбы. — И что же нам делать? Прости, Невилл, но мы пришли сюда не за этим. Мне тоже бесконечно жаль этих людей, но мы не можем себе позволить отвлечься на них, — тяжело вдохнул гриффиндорец, ненавидя себя в эту секунду. Но они на самом деле не могут себе это позволить. — Я понимаю, но… — Раз уж Долгопупс у нас такой альтруист, то пусть остаётся и защищает своих маленьких маглов, а мы пойдём дальше, — бросил Драко, чьи ценности, вдолбленные ему ещё с рождения, никак не могли заставить парня отбросить все свои предубеждения до конца. Лагерь, где половину ополченцев составляли магглы, приоткрыл завесу, но не снял её окончательно. Однако Малфой понимал, что в чём-то Невилл и прав, но не хотел признаваться в этом, в привычно злобно-ироничной манере высказавшись о предложении Долгопупса. — Они тоже заслуживают спасения, — отчаянно произнёс парень, разрываясь между желанием спасти своих друзей и защитить бедных магглов, которые сейчас противостоят врагу в заведомо проигранной войне. — Я останусь с Невиллом, — вмешалась Джинни, делая пучок из своих огненных волос. — К тому же, обратно вам придётся идти тем же путём, а сюда всё равно кто-нибудь из Его свиты придёт. Нам нечего терять. А для вас и нас же будет лучше, если дорога будет расчищена. Вы и втроём отлично справитесь. — Джинн, спасибо, — поблагодарил подругу Невилл, улыбнувшись. — Рон, я позабочусь о ней. Обещаю. — Да что вас всех тянет меня защитить?! Я вообще-то одно время была капитаном команды по квиддичу! — шутливо возмутилась девушка, уперев руки в боки, мигом становясь похожей на миссис Уизли. — Решено. Уизлетта с Долгопусом идут в деревню, мы же в поместье. Учись у своей сестры, Уизли. Порой даже забываю, что ты мужик. Наверное, что-то пошло не так, — язвительно протянул Драко, заставляя Рона сильно покраснеть, а девушку весело похихикать. — Да пошёл ты, Малфой, — ворчливо пробурчал Рон, махнув на блондина рукой. — Только после тебя, Уизел. — Достаточно, — сказал Гарри, чувствуя прилив сил от этого простого короткого разговора с друзьями. Он понимал, что действовать необходимо было прямо сейчас, что времени терять нельзя, а потому нечего стоять здесь и лясы точить. — Удачи. Увидимся. — Обязательно, — хором попрощались Невилл и Джинни, а затем улыбнулись друг другу, переглянувшись. Дальше они шли в напряжённой тишине, постоянно оглядываясь по сторонам. Драко особенно рьяно защищал сумку, в которой лежал камень и мантия-невидимка. Он так боялся потерять этот ценный груз, что отдал бы скорее руку на отсечение, чем потерял бы его или отдал кому бы то ни было. Гарри напряжённо шёл впереди, сжимая в ладони ручку меча. За то время, что они просидели в лагере, он более-менее научился управлять им, поначалу кривясь от тяжести меча, своей медлительности и слабости. Драко же видел в нём истинного воина, храброго гриффиндорца, своего спасителя. Рон шёл рядом, аккуратно наступая на каждый дюйм земли. Его лицо было хмурым и сосредоточенным, несмотря на недавний мини-конфликт. Надо сказать, что за эти несколько лет Уизли возмужал и стал взрослее, стал несколько серьёзнее, но всё сохранял в себе того мальчишку, который так раздражал Драко тогда и сейчас. Вскоре они дошли до купола, который защищал особняк. Гарри сказал, что тогда влетел в него на огромной скорости и чуть не умер. Слизеринец разрывался между желанием дать своему парню оплеуху или же благодарно обнять. Драко нежно прикоснулся к тонкой материи, созданной с помощью колоссального объёма магии, но почувствовал некое отторжение. Затем юноша взял ножик и осторожно провёл лезвием по ладони, почувствовав, что здесь необходима кровавая жертва. Как похоже на Волан-де-Морта. — Проходите первыми, я не знаю, сколько щель в куполе будет открыта. Гарри? — прошептал Драко, постоянно вглядываясь в темноту. — Понял, — сосредоточенно кивнул парень, соединив свою ладонь с ладонью любимого человека. В этот раз ему удалось пройти, затратив на это гораздо меньше усилий, чем в прошлый раз. Драко всё это время не отрывал руку от тонкой и почти прозрачной материи, боясь, что вот-вот их схватят. После успешного прохождения через ограду они все вместе направились за Гарри по будто выжженному лесу, через который гриффиндорцу уже приходилось проходить. Даже Драко, который считал это место своим домом, не узнавал его окрестности. В детстве здесь был прекрасный сад, где мальчик любил гулять вместе с мамой, которая по его многочисленным просьбам рассказывала истории про Гарри Поттера. Это было чудесное время, полное ярких открытий и добрых чувств. Сейчас же они пробирались сквозь эти безжизненный джунгли, остерегаясь колючек, которые без всяких сомнений были пропитаны ядом. Здесь было мрачно и уныло, этот сад был гиблым местом. Драко нравилась эта манящая тьма, но также он её ненавидел. Слишком много этой зловещей дамы было в его жизни. — Чёрт! — пискнул Рон, изо всех сил сдерживая крики. — Что случилось? — испуганно спросил Гарри, достав из своих ножн меч. — П-паук, — прошептал парень, не смея двигаться с места. — Ты серьёзно, Уизли? — возмущённо прошипел Драко, раздражаясь. — Да куда ты тычешь своим пальцем? Что за?.. В нескольких метрах от них стоял двухметровый паук. Он был очень пушистым и с виду казался безобидным, но Драко знал, что это ещё та кровожадная тварь, а тот, кто увеличил жутко ядовитого паука ещё больший отморозок, чем кто-либо ещё. Это был не актромантул, слава Мерлину, но легче от этого не становилось. Гарри на пальцах объяснил, что нужно аккуратно его обойти, но не сходить с намеченного курса. Он сказал, что они должны следовать за ним без всякого шума. Драко и Рон кивнули, особенно последний активно мотал головой, так и не избавившись от арахнофобии. Больше им никто на пути не встретился, но от этого легче не становилось. Гарри уверенно шёл вперёд на чуть согнутых ногах, держа перед собой меч. Драко казалось абсурдным, что он идёт в свой собственный дом как вор, но другого выхода не было. С каждым шагом его сердце билось всё чаще, истерично сжималось и разжималось вновь, отдавая в висках бешеным пульсом. Он боялся, но корил себя за это и чувствовал подступающую уверенность, смотря на впереди идущего Гарри. Они идут закончить начатое, вернуть потерянное, спасти нуждающихся и победить зло. Для нескольких обычных человек эта задача была бы непосильна, но Драко верил, что каждому выпадает ровно столько, сколько он сможет вынести. Если же человек ломается под натиском уготованных для него испытаний, то у него крушится жизнь, уходит сквозь пальцы, отпущенная своим владельцем. Готов ли был Драко к этому? Нет. Гарри, кто-либо ещё? Ответ всё тот же. Вот только пришлось перестроиться, дабы не пустить по швам всё то, что строилось годами. Никто не должен прожить то, что поживают они. Юноша пообещал себе, что его дети уж точно не пройдут через весь этот ад. Однако смотря на себя самого со стороны, слизеринец признавал, что именно все эти извращённые испытания судьбы сделали его таким, привели сюда, соединили с Гарри. Так удача это или проклятие? Возможно, это лишь две стороны одной медали. Так решил Драко, проходя сквозь ветхую деревянную дверь, ведущую в подземелья, о существовании которой даже не догадывался. Подозрительным было то, что всё прошло слишком гладко и легко, исключая гигантского паука, который даже не обратил на них внимание. Не ловушка ли это? Но кто мог об этом прознать, когда и как? Драко решил не гонять свои нервы понапрасну, но также усилил бдительность. На вражеской территории ни в коем случае нельзя расслабляться. Это могло понести за собой смерть, с которой так безрассудно играл Тёмный Лорд. В туннеле было сыро и противно, запах гнили и сырости резко бил в нос после холодного октябрьского воздуха, только мрак был всё тем же. Казалось, что он заполоняет собой все и что не Волан-де-Морт, а именно он является полноправным господином мира. Что же, это было правдой. Вдали послышались глухие голоса. Кто это были? Пожиратели смерти или же осмелевшие заключённые, ещё не отчаявшиеся? Драко взял в руки пистолет, холодное и безжалостное орудие убийств было лёгким, но тяжелило. Не своим весом, но грузом того, что за собой несёт. Это, конечно, старая знакомая, смерть. Драко, Гарри и Рон держали её в руках и искали в ней защиту, борясь с ней же и боясь её же. От всех этих мыслей голова шла кругом. Дальше их маленький отряд вёл Драко, так как с этими многочисленными коридорами, петляющими из стороны в сторону, был знаком. Он не любил это место, но всё же иногда спускался в эти трущобы одиночества и человеческой жестокости в поисках какой-то умиротворённости, какую могут дать только эти стены, в поисках самого себя. Драко замедлил шаг. Он чувствовал запах отчаяния, который шёл от сырых и вонючих клеток, в которых сидели люди. Парень знал, что они на верном пути, что скоро они заберут несчастных и, если повезёт, без шума выберутся отсюда. Они нашли кого-то. Этот некто сжимался в комочек на узкой деревянной скамейке, которая накренилась вбок к стене. Он дрожал и что-то шептал себе под нос, иногда завывая. Наверное, он молился, глотая слёзы. Рон тихо, как можно более осторожно позвал человека. Тот резко пугливо дёрнулся, кажется, стукнулся лбом о поросшую мхом и плесенью стену из острых камней, а затем попытался отползти в дальний угол камеры, но упал на пол, однако продолжая ползти. Он даже не оборачивался, лишь что-то бубнил и бубнил себе под нос. Шелест его голоса отскакивал от стен, но не достигал ушей юношей. — Эй, не бойся, мы пришли спасти тебя, — сказал Рон, смутно узнавая в этом сжавшемся существе человека, причём знакомого. — Меня зовут Рон Уизли, я не причиню тебя вреда, правда. Человек странно содрогнулся, начал осторожно ползти вперёд. Свет факела освещал его лицо, такое грязное, закрытое спутанными сальными волосами, изрезанное глубоким тенями. Он дрожащими израненными руками убрал волосы, встал на ноги, но поджимал голову и сгорбился. Его глаза, прежде мутные и испуганные, даже бешеные, загорелись изнутри. Человек подошёл ближе, почти к самое решётке, остановился. — Не может быть, — осипшим голос произнёс Рон, схватившись за прутья, слегка спугнув пленника. — Чарли? Чарли, это ты? — Р-Рон, — голосом, словно скрипящая дверь, проговорил его старший брат, также впившись в прутья. — Я… Я Чарли. Я Чарли! — вскрикнул он опять, будто бы себя не узнавая. — Да, мы тебя вытащим. Сейчас же. Ребята, вы идите дальше. Я вытащу своего брата из этой поганой клетки, — прорычал Рон, не прерывая зрительный контакт с пленником. — Хорошо, мы придём сюда с остальными. Драко, пошли, — сказал Гарри, боясь того, что им ещё предстоит увидеть. Вдалеке были слышны тихие перешёптывания Рона и Чарли, скрипение решётки (он пытался вытащить своего брата посредством выпиливания прутьев. Всё-таки они временно не могли колдовать, поэтому приходилось использовать магловскую технику). Некоторые камеры пустовали, около некоторых витал смрад разлагающихся тел. Это было ужасно, Гарри и Драко зажимали носы, чтобы не стошнило, слизеринец не смотрел, а его спутник вглядывался в тела, запоминал, накапливал всё больше ненависти к Волан-де-Морту и его проклятым ублюдкам. Вскоре они заметили ещё одну одинокую фигуру, которая рисовала чем-то на стене. Это была девушка, она даже не обратила внимания на подходящих к ней людей. Казалось, волшебница была крайне увлечена своим делом, а потому даже не слышала подступающих шагов. Гарри увидел копну длинных платиновых волос, понимая, что перед ним Полумна. Он дотронулся до прутьев решётки, а затем почувствовал руку на своём плече. — Иди дальше, я освобожу её, — серьёзно сказал Драко, чувствуя смутное беспокойство за эту девушку, с которой он разговаривал лишь раз. — Иди, Поттер. Гарри пошёл дальше, несколько раз всё же оглянувшись. Полумна прекратила выводить на стене непонятные рисунки. Она повернулась к Драко, но что-то было не так. Она не видела его. Юноша сначала подумал, что ему кажется, но когда девушка, осторожно вставая с пола, на ощупь шла вперёд, все догадки подтвердились. — Драко, это ты? Я рада тебя видеть, — сказала Полумна своим светло-мечтательным голосом, протянула худую руку сквозь прутья, невесомо коснулась бледной щеки слизеринца, а затем убрала её обратно, как-то грустно вздохнув. — Лавгуд, ты… Отойди подальше, — проблеял Драко, не узнав собственного голоса. Гарри тем временем, заметив ещё несколько охладевших тел, увидел плачущее создание, держащее на руках мёртвого ребёнка. Это была девушка с неровно остриженными чёрными волосами. Её плач был настолько скорбным, что сердце Гарри заболело с большей силой. Перед ним на коленях сидела Чжоу Чанг, прижимавшая к груди ещё молодого птенчика. Увидя Гарри, она сначала раскрыла рот, затем, всё ещё держа девочку на руках, подошла к парню. Она молчала, только печально смотрела в глаза, пытаясь ими выразить всю свою боль, отчаяние, страх, надежду, глухую радость от встречи. Гарри немедленно принялся за дело. Сначала он пробовал найти слабое место. Найдя его, он начал расшатывать ржавую железяку изо всех сил, почти ничего не добившись, он начал пилить. Противные звуки эхом раздавались по подземелью, смешиваясь с теми, что создавали Рон и Драко. Наконец-то создав внизу небольшое отверстие, через которое Чжоу смогла бы проползти, он посмотрел на свои кровоточащие руки (несколько раз он порезал себя случайно), показывая, что девушка может выйти наружу. — Ты хочешь взять её с собой? — спросил Гарри, видя, как девушка крепко сжимает мёртвую девочку в своих руках. Чжоу кивнула. — Хорошо. Дай мне её, а затем ползи сама. Только аккуратно. Гриффиндорец с ужасом взял на руки почти невесомое тельце, понимая, что ещё совсем недавно, возможно, несколько часов назад, девочка была жива. На ней было грязное голубое платьице в белый некрупный горох, а светлую косу связывал пышный синий бант. Чжоу хотела взять её обратно, но Гарри не отдал. Его подруга ослабла и хромала, была голодна и холодна почти так же, как мёртвая девочка. — Тут из наших больше никого нет? Кроме Чарли и Полумны? Ты видела Гермиону? — спросил Гарри, и, увидев отрицательный ответ (Чжоу почему-то не говорила, а лишь слегка качала головой) и её несчастное лицо понял, что остальные, если они и были здешними узниками, то уже давно умерли, то есть были убиты. — Пойдём. Они дошли до бывшей камеры Чарли, где стояли он сам, Рон, Полумна и держащий её за руку Драко. Гарри медленно шёл к ним, быстро нельзя было, ведь Чжоу слишком слаба. — Гарри, Чарли ничего не слышит, — отчаянно прошептал Рон, прислонившись к стене. Его брат положил ему руку на плечо, слегка неуверенно и испуганно поддерживая младшего. А ведь это Чарли страдал, не он, Рон, лишился слуха. Так какого рожна тогда скис? Гриффиндорец сжал ладонь брата в ответ, криво улыбнувшись. — Полумна… Она потеряла зрение. Всё из-за этих ублюдков, как они могли… Столько людей, — яростно сквозь зубы прошипел Драко, не похожий на себя. Сколько же горя причинил Волан-де-Морт, его приспешники, к которым слизеринец так хотел примкнуть. Каким же он был идиотом! Как он вообще мог с гордостью представлять у себя на левом предплечье метку?! Драко с радостью бы ещё раз, теперь уже по собственному желанию, а не под управлением Тома, содрал бы эту чёрную гадость ещё раз, но на её месте уже виднелся некрасивый шрам. — Чжоу, ты не можешь говорить, да? — спросил Гарри, а увидев утвердительный кивок, подавил в груди вой. Как же они опоздали. Мёртвая девочка, казалось, из-под закрытых глаз смотрела на него порицающим взглядом зелёных глаз. Гарри ненавидел себя в этот момент, но решил оставить этот ураган себе, не делиться ни с кем, а лишь твёрдо идти вперёд, всем своим видом внушая уверенность. Это была его работа, и он должен выполнить её на сто процентов. — Нужно найти Гермиону, — сказал Рон, нахмурившись. — Её здесь нет, — произнесла Полумна. — Она сбежала. Вы можете найти её через монету. Наши пропали, но свою она всегда носила с собой на всякий случай. — Точно! — радостно воскликнул Рон, доставая свою монету, в которую положил круглый амулет на цепочке, в котором раньше что-то лежало. Теперь пустующее пространство внутри было заполнено. — Где ты, Гермиона? Говорить было необязательно, но это не было столь важно. Несколько минут они стояли в тишине, не двигаясь с места. Когда Рон вскрикнул (монеты нагревалась, когда приходил ответ), все с облегчением выдохнули. — Она в Косом переулке. Пожиратели гонятся за ней, вернуться в лагерь пока не может. Нужно сбросить хвост. Она ещё напишет, — сказал Рон, радуясь, что его любимая жива. И почему он раньше так не делал? — Нужно убираться отсюда поскорее, очень странно, что нас ещё не нашли, — задумчиво протянул Гарри, когда они шли к выходу. — Они все в Хогвартсе, — сказала Полумна, грустно и тяжело вздохнув. — Они обмолвились об этом, когда… Когда сделали это. — Но зачем им всем там собираться? — спросил Рон, идущий рядом с Чарли, чей испуганный вид так хотелось стереть и вернуть тот огонь жизни, который его всегда окружал. — Я не знаю. Но намерен это выяснить, — ответил Гарри, открывая дверь, ведущую в сад. Неожиданно он замер. — Что-то не так. Уходим отсюда, быстрее! — Что случилось? — крикнул Драко, когда они сорвались на бег. Чжоу нёс Рон, Гарри все ещё прижимал к груди девочку, а Драко неожиданно посадил себе на спину, так же как и Рон, Полумну, которая удивлённо его поблагодарила и аккуратно обняла за шею. — По-моему Он и его дружки не в Хогвартсе. А даже если они и были там, то уже на пути сюда. Это ловушка, — последнюю фразу Гарри сказал сам себе, поражаясь тому, что раньше этого не понял. Волан-де-Морт с самого начала знал, что они так поступят. Всё с самого начала было решено.