Здравствуй, Хогвартс!

— Малфой?! Что ты здесь делаешь?! Пошёл вон! — Рон сильно покраснел от ярости, накрывающей его волной, и лишь руки Гермионы и Джинни сдерживали его. — Это не твоё дело, Уизли, — с максимальным пренебрежением и презрением ответил Том, который опять почему-то был блондином. Но тут он задумался: что же делать? Поступить так опрометчиво и глупо мог только гриффиндорец. Поэтому он подошёл к полке со снадобьями и сделал вид, что положил туда какое-то зелье. Потом круто развернулся и зашагал обратно, напоследок посмотрев на Гарри. — Хорёк, — выплюнул Рон с отвращением. Его выражение лица резко поменялось, когда он обернулся к другу. — Ты как? — Мы за тебя так перепугались! Профессор Дамблдор нёс тебя с помощью заклятия левитации в больничное крыло. Где вы были? — Гермиона обеспокоено посмотрела в его глаза, затем села на край больничной кровати. — Извините, но я не могу вам сказать, правда. Это очень важно, — ответил Гарри, пытаясь пошевелить пальцами рук. Как же давно он не был в своём теле! Оно снова слушается его. Но безграничную радость сменил страх. То, что случилось в пещере, было невообразимо ужасно. Он чувствовал, что что-то не так, но ничего не мог поделать. Потом Гарри увидел Дэна, затем проснулся в своём теле. Словно ничего и не было. Вот только по встревоженному и обеспокоенному взгляду Малфоя сразу стало понятно, что это не сон. Что вместо него телом управляет Том, а не он сам. — Но мы же твои друзья! Неужели ты нам не доверяешь? — оскорбился Рон. — Конечно же, доверяю, Рон! Просто это касается только меня и Дамблдора, — и Волан-де-Морта, добавил гриффиндорец про себя. Они наконец-то нашли ещё один из крестражей! Гарри неожиданно для себя наткнулся на одинокую фигуру рядом с больничным окном. Присмотревшись, он узнал в ней профессора Дамблдора. Друзья тоже посмотрели в ту сторону и поняли, что им нужно уйти. Джинни напоследок поцеловала Гарри в щёку и обещала, что придёт позже. Вскоре в палате стало очень тихо, казалось, даже время остановилось. — Надеюсь, ты чувствуешь себя хорошо, Гарри. — Мне намного лучше, спасибо, профессор. — Я очень рад. — Дамблдор внимательно посмотрел на него сквозь свои очки-полумесяцы. — Гарри, недавно мне кое-что удалось выяснить по поводу крестража, найденного нами в пещере. За те три дня, что ты пробыл в коме, я провёл небольшое расследование по этому поводу. — Я пролежал здесь целых три дня?! — воскликнул Поттер, а потом добавил, — неужели с ним что-то не так? — Да. Это не крестраж, но, несомненно, очень качественная подделка. Я смог открыть его и обнаружил записку. Некий Р. А. Б. смог подменить настоящий медальон. У меня есть несколько догадок на этот счёт, но не факт, что они верны. — Не могли бы вы поделиться ими со мной, профессор? — Он и так погряз в этом очень давно. Если быть точным — с самого рождения. Этот проклятый шрам не болел, когда Дэн управлял телом, а сейчас начал немного покалывать, но Гарри списал это на галлюцинации. — Я уже давно директор Хогвартса и помню всех учеников. Один из них порой подписывал свои работы как Р. А. Блэк. Регулус Арктурус Блэк, младший брат Сириуса. Также мне известно, что он недолго был Пожирателем смерти, но по неизвестным обстоятельствам умер. Я не смог проверить поместье Блэков по некоторым причинам, поэтому не могу сказать, где настоящий крестраж, к сожалению. — Профессор Дамблдор подошёл ближе к кровати, вблизи Гарри смог рассмотреть его получше: изрезанное морщинами лицо, усталая улыбка, всё тот же проницательный взгляд, который будто смотрел вглубь. И тут он увидел руку, которая из-за чего-то местами была чёрной. Такое ощущение, что на неё наложили проклятье. Но кто? — А вы не могли бы дать мне этот медальон? — спросил Гарри. Если Дамблдор и удивился его просьбе, то виду не показал. — Хорошо. — Он положил фальшивый крестраж на тумбочку. — Спасибо. Можно задать ещё один вопрос? — увидев утвердительный кивок, юноша продолжил, — профессор, извините, но что с вашей рукой? — Ничего страшного, Гарри, поверь. Профессор Снейп всеми силами помогает мне, скоро всё будет хорошо, но спасибо за беспокойство, — он улыбнулся чуть шире, но улыбка не коснулась его холодных голубых глаз. — Как только тебя выпишут, загляни ко мне в кабинет, пожалуйста. А теперь… Думаю, ты сильно устал, не буду тебе мешать. Поем сахарные перья, — с этими словами директор, хитро посмотрев на студента, бесшумно вышел из лазарета, оставив юношу одного со своими мыслями. Прошло ещё некоторое время, и Гарри почти привык к всепоглощающей тишине. Весеннее и по-летнему тёплое солнце грело студентов, гуляющих на природе. Но до Гарри доходили лишь отголоски этих лучей, пятнами покрывающих пол медпункта. Он попытался прислушаться к голосу в голове, но его не было. Так странно просто что-то ощущать. Несколько месяцев в безмерном пространстве сделали своё дело. И всё это время он думал над вопросом: как же так получилось, что кто-то из другой реальности перенёсся в эту? Но до сих пор ответа не было. Ничего не было. Пустота. Даже крестраж, из-за которого они чуть не умерли, оказался подделкой. Оставалась надежда на то, что сейчас настоящий медальон находится где-то в поместье Блэков. Но ведь это не единственная вещь, куда Волан-де-Морт поместил часть своей души. Так сколько же их? Раздался стук в дверь. Кто же это мог быть? Дамблдор? Малфой? Но в лазарет зашла Джинни. И в этот момент она показалась ему такой хрупкой, не вписывающейся в убранство зала. Она его девушка, вроде как… Но чья же эта была инициатива? Они почти не оставались наедине, общались лишь изредка в столовой или гостиной. Что он к ней чувствует? Несомненно, Джинни была очень красивой девушкой, которая заслуживала достойного её парня. Но был ли он достоин? Чем он, Гарри, так ей понравился? Ведь они почти не общаются, про свидания уж и говорить нечего. Девушка быстрым шагом, эхом раздающимся по комнате, направилась к его постели. — Я же говорила, что приду. Ты выглядишь намного лучше, — сказала она, заправив одиноко торчащую прядь чёрных волос ему за ухо. — Мне лучше, спасибо. Знаешь, Джинни… — Я догадываюсь, что ты хочешь сказать. Я тебя не первый год знаю, Гарри Поттер. Мы встречаемся уже чуть больше месяца, но… Что-то не так, верно? — спросила она, усевшись поудобнее на постели. Убрала мешающие волосы назад и улыбнулась. — Я же вижу… Вижу, как ты на него смотришь… — Стоп-стоп-стоп! На кого это я смотрю? — Сейчас он вообще ничего не понял. Её последняя фраза обескуражила и была лучше всякого ведра с ледяной водой. — На Малфоя, — горько ответила она. — М-Малфоя?! Что ты, нет! Как тебе такое в голову пришло? — Гарри чувствовал, что его уши и щёки стыдливо покрываются румянцем. — Наверное, я и на самом деле дура. Дура, потому что отдавать тебя ему не собираюсь, я буду бороться за тебя, Гарри. Только… Дай мне шанс, пожалуйста. — Был красивый закат. Они могли бы сидеть сейчас на берегу Чёрного озера, говорить о всяких пустяках, вести себя по-детски. Но они сидели здесь. В больничном крыле, где, кроме них, не было ни единой души. Лучи заходящего солнца красиво озаряли комнату своим красно-жёлтым светом. Рыжие волосы Джинни пылали, а ярко-карие глаза красиво блестели. Она не собиралась плакать, нет, просто эти же самые проклятые лучи светили в глаза, заставляя их слезиться. — Джинни… О чём ты говоришь? — спросил Гарри, тупо смотря на неё, пытаясь переварить то, что она сказала. Будет бороться? За что? За былую тень самого себя? Он ведь изменился. И не только внешне. Казалось, что те трупы забрали что-то очень важное, что-то очень дорогое, горячее в свои мерзкие холодные лапы и утащили на дно. — Порой ты бываешь таким дураком, Гарри. Но я всё равно тебя люблю, — Она ласково погладила его по щеке, продвинулась ближе и просто поцеловала Мальчика-Который-Выжил. Её губы оказались мягкими и влажными, а юноша застрял в той пещере с инферналами и чёрной водой. Она неожиданно ворвалась огнём, который не обжигал, но дарил тепло. Вот только этого тепла было не достаточно, чтобы озарить своды жуткого места, сжечь трупы и вернуть то горячее, что билось когда-то у него в груди. — До скорой встречи. Пожалуйста, дай мне шанс, — попросила Джинни вновь, поднимаясь с кровати. Сколько прошло секунд, минут, часов? Её поцелуй выветрился, ощущения словно притупились, а её образ стал эфемерными чертами в памяти. А чего он ожидал? Это был его второй поцелуй с ней — с кем-либо вообще, — но Гарри почти ничего не почувствовал. Это не было омерзительно для него, можно даже сказать  приятно, но не более. Никаких бабочек в животе, ни вспотевших ладоней, ни волнения. Неужели книги врут? Или это у него внутри всё застыло? Неужели её огонь не смог растопить это нечто? Неужели теперь так будет всегда, и совершенно никто не сможет выловить, отвоевать его у чёрной и вязкой жижи? Неужели нет надежды? Наверное, не для такого, как он. Теперь же в дверь лазарета вломились, не стуча и никого не спрашивая. Солнце уже зашло за горизонт, на небе появлялись первые звёзды, но где-то вдалеке всё ещё виднелись красные отсветы солнца, напоминая о себе. На койку, стоящую рядом, плюхнулся некто, нарушивший почти устоявшиеся покой и гармонию. — Мерлин, — простонал человек, перевернувшись лицом к Гарри. — Ты не поверишь, что я узнал. — Я не Дэн, Том. Кстати, неужели та проблема с внешностью решилась? — задал глупый вопрос парень, пытаясь привыкнуть к такому Малфою. Не к злобному хорьку, а к доброму и понимающему человеку. — Да, это случилось до того, как тебя принёс Дамблдор. — Теперь уже блондин был встревожен, но его глаза лихорадочно блестели. — Да какая вообще разница? Мы столько времени делим одно тело, я почти с ним ассимилировался. Даже мысли у нас с ним одни на двоих. А с тобой-то что? Что произошло? Выглядишь так, будто тебя пыльным мешком огрели. — Солнце умерло, чтобы возродиться вновь. На его место медленно встала Луна — вечный спутник солнца, и теперь уже они ласково обнимали юного слизеринца. И с чего это Джинни взяла…то, что подумала? — Знаешь, не хочу я с тобой ничем делиться, Малфой. — Поттер, если теперь ты на самом деле Гарри, это не значит, что нужно быть таким идиотом. Не обижайся. А теперь выкладывай, — приказал Томас ему. — Да ничего особенного… Просто Джинни приходила и всё. И вообще, я уже сказал: это не твоё дело, — угрюмо буркнул Гарри, желая, чтобы его оставила наедине со своими демонами. — Ну, хорошо. Но я тебе сейчас расскажу кое-что действительно стоящее. Возможно, это даже разгадка того, почему мы с Дэном оказались в этой параллельной реальности. Даже не спрашивай, как у меня это получилось. — Не умеет же Малфой мысли читать? Гарри устроился поудобнее, приготовившись слушать. — Я проходил мимо кабинета директора и — ты не поверишь — слышал, как профессор Снейп с ним разговаривает на счёт его больной руки. Оказывается, это из-за крестража — кольца Мраксов. Он что-то там ещё про воскрешающий камень говорил, я не расслышал. Но профессор Дамблдор также отметил, что для поиска кольца использовал старинный и очень сложный обряд, и если что-нибудь пойдёт не так во время его проведения, то могут быть непредсказуемые последствия. А ему тогда помешали погодные условия. В тот день гроза сильная была. Кстати, у нас она тоже была, поэтому я и подумал, что это взаимосвязанно. — Ты сказал, что он нашёл ещё один крестраж? — Да. Причём, уничтожил. Но я тебе не всё рассказал. Из-за своей руки профессор Дамблдор медленно умирает. И попросил Снейпа оказать ему услугу. А я, как ты помнишь, должен…попытаться его убить. Но за меня это делает наш любимый профессор Зельеварения. Я немного подумал и понял, что как раз его смерть и есть услуга! Ну, вроде всё, — Том выдохся и, обессилев, упал обратно на кровать, с которой он встал в процессе своего повествования. — Ты должен убить Дамблдора?! — воскликнул Гарри, чуть ли не подскочив на кровати. — Но ты же знал… — Видимо, я в тот раз спал, — юный маг угрюмо поджал губы. — Спал?! — Но ты же не всегда слышишь голос в голове, правильно? В это время мы отключаемся. А теперь объясни мне получше. Снейп должен убить его? — Да, на глазах у Пожирателей. — Пожирателей?! Но как они проберутся в Хогвартс? Это же невозможно! — Видимо, долго ты спал. Пока тебя не было да и всё остальное время, что мы не вместе, например, последние недели две я чуть ли не сплю в Выручай-комнате. Чиню этот дурацкий шкаф, откуда и пройдут Пожиратели. — Ты… Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?! Ах, да ты же сам Пожиратель Смерти! Как я мог забыть? — Гарри был вне себя от гнева, накрывающего его с головой. Неверие и страх костлявыми пальцами схватили остатки сердца, которые не смогли забрать инферналы, и теперь держали его в железных тисках, не давая свободы. Ярость в разы усилилась из-за того, что недавно сказала Джинни. «Вижу, как ты на него смотришь…» — эта строчка набатом звучала в его голове. — Успокойся, я же на твоей стороне. Гарри, Драко ведь этого тоже не хочет, я знаю. Только из-за страха он сделал себе это… клеймо. — Слизеринец поднял рукав рубашки, открывая миру уродливую татуировку на предплечье левой руки. — Теперь, с тобой, я ничего не боюсь. — Блондин рукой поднял за подбородок опущенную голову друга, доверительно заглянул в глаза, пытаясь там что-то найти. А вот самого Гарри от одного лишь прикосновения прошибло током. Сейчас он просто смотрел в эти невозможные серые глаза, которые, казалось, не могли врать, смотрел на тонкие и красивые черты лица, изрезанные лунным светом. Кожа его рук была мягкой, несмотря на мозоли, которые появились у него за дни общения с Исчезающим шкафом. Видимо, Драко всё же что-то нашел, а поэтому удовлетворённо улыбнулся и убрал руку. Затем застегнул рукав, пряча клеймо. — Ты как? — Нормально. Вот только новость о том, что крестраж в пещере и не крестраж вовсе, меня немного огорчила. Последняя надежда на дом на площади Гриммо. — Ну тогда мы найдём его. Надеюсь, завтра тебя выпишут. Спокойной ночи, Гарри или Дэн, уже без разницы, — сказал Драко и напоследок потрепал его по голове, а гриффиндорцу захотелось потереться об эту ладонь. Но юноша выбил эту мысль у себя из головы сильным пинком. — А я пойду на свидание. Меня давно уже ждёт мой ненаглядный шкаф. Не правда ли романтично? — Только если одиночество вконец свело тебя с ума, спокойной ночи, — ответил Поттер от чего-то хриплым голосом. Было десять часов вечера. От чего-то на душе у юного мага было неспокойно. Будто что-то должно произойти. Он оглянулся в поиске своей мантии-невидимки и одежды, которая оказалась рядом с ним на стуле. Нет, Гарри не мог ждать до завтра. Гриффиндорец оделся, положил в карман брюк медальон и натянул на себя мантию, под которой он и пошёл к кабинету директора. Отбой был недавно, но попадаться на глазу мистеру Филчу не хотелось даже будучи невидимым. Гарри аккуратно наступал на холодный пол, стараясь не создавать громких звуков. Скоро перед его глазами оказалась горгулья, он шепнул ей пароль «Сахарные перья» и вошёл внутрь. Директор задумчиво смотрел в окно, держа руки за спиной. От него исходила странная аура, которой не было прежде, а, может, Гарри просто не замечал. Сейчас этот человек казался бесконечно далёким, но стоял в нескольких шагах. Его невольно уважаешь, только увидев. Он умеет расположить к себе собеседника — это не могло не восхищать. — Сегодня чудесная ночь, не правда ли, Гарри? — профессор Дамблдор медленно повернулся к нему, спрятанному под мантией-невидимкой, и посмотрел прямо в глаза. — Вы правы, профессор. — Ты, как понимаю, не смог усидеть на месте и решил поговорить сегодня же. Что ж, твоё рвение похвально. О чём бы ты хотел меня спросить? — в голове у юноши роились вопросы, которые требовали ответов. — Я бы хотел спросить у вас на счёт крестражей, — решительно сказал Гарри. — Хорошо. Тогда я должен тебе сказать, что я уничтожил один из них — кольцо Мраксов. Но это лишь один из других. Боюсь, в дальнейшем я не смогу тебе ничем помочь, — сказал профессор, несознательно потирая свою больную руку. — А сколько их вообще? — Хм, могу предположить, что семь. Вот только мне неизвестно расположение остальных. Но думаю, что это ценные вещи, связанные с Хогвартсом. По крайней мере, три из них точно. Также могу высказать предположение, что его змея является вместилищем одной части его души. Но это лишь догадки, мальчик мой, — ответил Дамблдор, внимательно гладя на последнюю надежду магического мира. — А как их уничтожить? — Только безумная, разрушительная сила способна сделать это.  — Вы мне говорили, что Он хотел стать учителем здесь. Не мог ли Волан-де-Морт спрятать это в Хогвартсе? — Такую возможность нельзя исключать. Я бы даже сказал, что ты прав. — Профессор посмотрел в окно. Вдруг он заметался, его взгляд стал обеспокоенным, а брови съехались к переносице. — Накинь мантию, веди себя тихо и иди за мной, — приказал он тоном, не требующим возражений. Непонятно зачем директор создал Патронуса, что-то тихо сказал и отправил в неведомом направлении. Наверное, волшебник хотел оценить обстановку с самой высокой точки в замке. Они чуть ли не бежали на Астрономическую башню, перепрыгивая через ступеньки. Для старика Дамблдор вполне неплохо двигался. Что-то подсказывало ему идти быстрее, спешить. Не дойдя до площадки самой высокой башни в Хогвартсе, они увидели незабываемую картину: несколько Пожирателей смерти толпились рядом с Драко, у которого на лице был написан страх и желание убежать отсюда подальше. У него на плече была какая-то сумка, в которую он крепко вцепился. В одной из фигур Гарри узнал Фенрира Сивого, оборотня, укусившего Римуса в детстве. Услышав шаги, они спрятались, оставив Драко одного. — Какая чудесная сегодня ночь, не правда ли, Драко? — спросил Дамблдор, выходя из их временного укрытия. Но тот лишь замер, поражённый. — Позволь узнать, что ты делаешь здесь в такой поздний час? — Малфой глазами пытался показать, что они тут не одни, но директор об этом и так знал. — Неужели ты кого-то ждёшь? Не меня ли? — вскоре Пожирателям надоело сидеть в тени, и они вышли на площадку. — О, какой сюрприз, но не скажу, что приятный. Алекто, Амикус, давно не виделись. — Прикончи его, Драко! — прошипела Алекто, стоя рядом с братом. — Ну же, чего ты медлишь?! — Амикус подошёл поближе. Гарри захотелось защитить этого перепуганного слизеринца, несмотря ни на что. Поэтому он подошёл поближе и слегка тронул за руку, чтобы никто не заметил. От этого прикосновения Малфой вздрогнул, но потом быстро взял себя в руки. — Мальчишка не осмелится, давайте лучше я! — сказал Сивый, подходя к Драко ещё ближе. Юноша не сдвинулся с места, лишь втянул побольше воздуха в лёгкие. Но тут на башню влетел Северус Снейп. Он осмотрел внимательным взором своих чёрных глаз, похожих на бесконечные тоннели, всех присутствующих, подходя к Драко. Профессор направил палочку на директора, а дальше всё произошло, как в замедленной съёмке. Зелёная вспышка озарила Астрономическую башню, ударила в Дамблдора, сила подкинула его и выбросила прочь из помещения. В этой суматохе Гарри изо всех сил притянул к себе онемевшего Драко под мантию. У него что-то неумолимо ломалось там, внутри. Словно остатки сердца, превратившиеся в лёд, потрескались, а прозрачные осколки градом посыпались во все части тела, превращая его в живую статую. Из его глаз брызнули эти самые осколки, превратившиеся в солёную влагу. Он крепко взял Драко за руку и потянул прочь из башни. Неважно куда, только подальше отсюда. Через мгновенье мимо них понеслись профессор МакГонагалл и профессор Флитвик. Заклинания вырывались из палочек одно за другим. Один из Пожирателей прорвался и побежал вниз. Там его встретил Слизнорт, пытавшийся оглушить негодяя. Медленно, но верно, место боя поменяло дислокацию на весь замок. Перед глазами всё плыло, закрылось прозрачной пеленой слёз. Немой вопль так и остался где-то внутри. Гарри бежал вперёд, не зная куда. Руку в ответ также крепко сжали. Наверное, Малфой плакал, потому что во время бега на его руку капнули пара капель. Что-то в его сумке звякало, раздражая. Некоторые ученики выбегали на улицу, заметив Чёрную метку. Пожиратели вместе с Снейпом выскочили за ворота школы и трансгрессировали. Сломя голову Гарри нёсся к подножью Астрономической башни, по инерции, чтобы убедиться, что это всё реальность, а Дамблдор не сидит в своём кабинете и не ест лимонные дольки. Гриффиндорец уже не заботился о мантии-невидимке. Наверное, части их ног или даже рук были видны, так как некоторые студенты недоуменно смотрели им в след. Там уже собрались некоторые старшеклассники. Некоторые из них плакали, кто-то в страхе смотрел на Чёрную метку. Гарри хотел подойти, упасть на колени перед телом, которое ещё хранило тепло, глаза директора были открыты, а ноги были вывернуты под немыслимым углом. И никаких следов. Ведь смертельное заклятие их не оставляет. Всё чисто, сразу и не поймёшь, что человек умер. Кто-то сзади подошёл и обнял его, пытаясь удержать. А Гарри надоело вырываться. Он просто стоял, позволяя всё крепче сжимать себя в объятьях. В голове прозвучал голос, но юноша не обратил на это внимание. Его взгляд был прикован к директору, а внутри все те трещины покрывались непробиваемой ледяной коркой. — Тебя ищут твои друзья, — шепнул ему Драко. И правда, Рон, Гермиона, Джинни, Невилл, Полумна… Они смотрели на него, не видя. Возможно, если бы присмотрелись, то увидели бы кусок сумки, неприкрытый мантией. Но теперь уже ничего не важно. Волан-де-Морт не успокоится, пока не закончит начатое. Дамблдор оставил ему задание, которое необходимо выполнить. Ему нужно найти и уничтожить все остальные крестражи. Он должен. Любой ценой. — Не только друзья, — прозвучал ответ через, казалось, долгое время. Они похоронят Дамблдора, а затем Гарри отправится на поиски. Гриффиндорец кристально видел свою задачу. Даже если придётся отдать свою жизнь, он сделает это. Кто-то тянул его в сторону. Прочь от этого места. Юноша прикрыл глаза, а открыв, увидел, что они находятся в небольшой комнате, сидят на диване перед камином. — Привёл тебя в Выручай-комнату. Ты должен успокоиться. Это было неисправимо, ты бы не смог ничего сделать. Он и так умирал. — Произнёс Драко, накрывая его тёплым пледом. — А знаешь, я ведь кое-что нашёл. Когда они вырвались из шкафа, что-то упало мне под ноги, а я машинально взял это. Теперь понятно, что это диадема. Диадема Кандиды Когтевран. Я слышал о ней от третьекурсников, которые хотели найти её. — Его слова вырвали Гарри из-под толщи воды. Они отрезвили его. Диадема. Хогвартс. Том Реддл. Крестражи. Уничтожить. — Нам нужно уничтожить её! — Его глаза сверкали безумным огнём. — Зачем? — Это крестраж, — Гарри словно выплюнул нечто горькое. — Но как? Не думаю, что это просто. — Я не знаю. Но точно что-нибудь придумаю. — Ты собираешься сделать это один? — встревоженно спросил Том. И опять этот взгляд. — Даже если и собираешься, я тебя не оставлю. — У тебя метка. Он с лёгкостью найдёт нас. — Слизеринец посмотрел на свою руку, решая что-то для себя. — Не найдёт, — совсем недавно они дрожали под мантией вместе, упивались горем, а теперь сидят на диване, говоря о Волан-де-Морте. — Я должен идти в гостиную. Они беспокоятся, — хрипло сказал Гарри, пропустив мимо ушей предыдущую реплику слизеринца. — Хорошо. Я останусь здесь. Думаю, что теперь их шаткое доверие треснуло до основания. А если я не приду на зов, то это будет означать, что я предал Его. — Драко неожиданно улыбнулся. Поттер даже несколько удивился этому, потому что не видел здесь ни единого повода для радости. — Мы справимся, Гарри. Вместе. — И нельзя было не поверить ему. Тому, кто так доверительно смотрит на тебя, держит за руку (и когда успел?). Наверное, он должен был что-то почувствовать. Вот только не мог. Может даже и никогда не сможет. Гриффиндорец медленно выпустил кисть руки из чужих ладоней, повернулся к выходу и твёрдой поступью подошёл к появившейся двери. На несколько секунд юноша обернулся, чтобы сказать всего несколько слов: — Я вернусь. — Я подожду, — было ответом. Дверь захлопнулась и пропала в стене с глухим звуком.