Верь мне

— Вот, мисс, возьмите, — приглушенный мужской голос к кому-то обратился. Джек сидел на деревянной палубе, облокотившись о стену. Голова гудела, заглушая звуки вокруг, но холод он уже не чувствовал. Наоборот, внутри было тепло. Нос заложило, во рту был привкус чего-то горького, горло отекло и болело, будто нарывали свежие раны, оставленные лезвием. — Спасибо. Доусон вздрогнул. Знакомый женский голос, который только что кого-то поблагодарил, заставил его приоткрыть глаза, только зрение его подвело. Перед глазами все расплывалось, тело ломило, а руки было тяжело поднять. Пару раз моргнув, он увидел перед собой расплывшийся силуэт. Зрение будто и не собиралось возвращаться. — Джек? — прошептала девушка, увидев, что юноша приоткрыл глаза, но тот промолчал, уставившись на нее. Парень почувствовал тяжесть на своих плечах, будто кто-то повис у него на шее, но опять же с места даже не сдвинулся. Он не узнает? Она аккуратно разжала объятия и дотронулась теплой ладонью до его щеки, Джек еле поднял руку и схватил её за запястье. — Роуз? — проглотив слюну и поморщившись, сказал он. — Это я! — быстро проторила Бьюкейтер. Доусон потер глаза рукой, надавив пальцами на уголки и наконец, все вокруг сфокусировалось. Перед ним на коленях сидела Роуз, одной рукой она продолжала поглаживать его по щеке, а в другой держала железную кружку, из которой шел пар. На ней было то нежно-сиреневое легкое платье, в котором он видел ее последний раз, только цвета потускнели. На ней же было пальто Хокли? Доусон опустил глаза и понял, что оно накинуто на него, а сверху девушка укутала его в плед. Он устало поднял взгляд, продолжая рассматривать её. Рыжие волосы спутались и небрежно лежали на одном плече, глаза покраснели, и под ними виднелся небольшой отек. Вид был уставший, даже непривычно было видеть её такой. Когда Джек широко распахнул глаза и посмотрел на нее, она мягко улыбнулась и поднесла кружку к его рту. Сколько слез она пролила за эту ночь и как сильно переживала. И как бурно в ней играли эмоции, когда его подняли на борт «Карпатии». Ей даже сейчас хотелось плакать от счастья, ведь она совсем потеряла надежду. Если бы он не был таким уставшим, она бы прижалась к нему, заключила в самые крепкие объятия и никогда не отпускала. Доусон горел аналогичным желанием, но все силы были потрачены на то, чтобы выполнить обещание. Он посмотрел на горячий напиток, закрыл глаза и устало улыбнулся. — Я же сказал, что мы скоро встретимся, — прошептал Джек, продолжая прижимать её ладонь к своей щеке. С помощью Роуз Джек все-таки выпил горячий чай. Горячий напиток снимал отек, но жидкость больно шла по горлу, заставляя парня морщиться. Попытки отдать девушке хотя бы плед заканчивались крахом. Роуз всячески отнекивалась, утверждая, что достаточно согрелась. Еще она постоянно вставала, куда-то убегала и приносила Джеку новую порцию горячих напитков. — Я согрелся, честное слово! — Конечно, согрелся, — сказала Бьюкейтер, закутывая его в плед получше — сначала я дала тебе какой-то крепкий алкогольный напиток. Сказали, что быстро согреешься. Но этого всё равно мало! Когда стюард оттащил парня в сторону и усадил на палубу, он достал из внутреннего кармана серебристую флягу. Роуз принюхивалась к напитку, но так и не поняла, что это. Но где-то слышала, что алкоголь согревает, поэтому без раздумий напоила парня. Джек громко прокашлялся, прикрывая рот кончиком пледа. Бьюкейтер посмотрела на него, нахмурившись, и Доусон тут же схватил кружку с горячим бульоном. Парень выглядел нелепо, словно гусеница в коконе. Он лежал на палубе, потягивая горячую жидкость. Роуз молча наблюдала за ним, словно за маленьким ребенком. Она сидела на коленях, по привычке ровно держа спину, платье цеплялось за зацепки на деревянной палубе, так что на подоле уже виднелись стрелки и маленькие дырочки, но ей был абсолютно плевать. Когда Джек снова начал кашлять, она подскочила, пытаясь найти стюарда с подносом. Парень дернул Бьюкейтер за руку, заставив сесть рядом. — Прекрати, — пододвинув её к себе, он накинул на нее часть пледа и крепко обнял, — Так я согреюсь быстрее. Девушка сопротивляться не стала. Переволновавшись, она притащила ему кружек пять с горячими напитками. А парню был приятен и даже полезен такой метод согревания, правда боль в горле мучила адски, хотя горячее немного помогло. До Джека медленно доходило, насколько ему повезло. Он выжил после крушения лайнера, когда шансов практически не было. Сейчас он в тепле и сыт бульоном, а на плече лежит Роуз. Он крепче обнял ее и поцеловал в макушку, та не отреагировала, видимо уснула. На полу! Когда в последний раз она спала на полу? Никогда. Сейчас ей было всё равно. Она до безумия устала. Веки сами опустились, когда она только прилегла на плечо возлюбленного. Доусон осмотрелся по сторонам, пассажиры так же сидели или лежали на палубе. Между ними ходили двое стюардов, разнося остатки горячих напитков. Мимо торопливо прошел молодой человек, он прикрепил к доске исписанный листок, и за ним сразу же пошли пассажиры. Джек аккуратно наклонился вперед, удостовериться спит ли Роуз, глаза у нее были закрыты и она тихонько посапывала. Аккуратно выпутавшись из пледа, он скомкал его в небольшой комок и положил под голову девушки. Встав, в глазах на пару секунд потемнело, а в ушах раздался звон. Пошатнувшись и встряхнув головой, он направился к небольшой толпе, которая образовалась около повешенных только что листков. Это были списки выживших. «Фабри! Здесь же можно найти Фабри!» — пронеслось у парня в голове. Почему-то Джек был уверен, что Де Росси жив. Когда ему удалось подойти ближе, он судорожно начал искать имя друга. Сначала парень пробежался по первым буквам, затем начал полностью перечитывать каждое имя чуть ли не по слогам, вдруг имя Фабрицио было написано с ошибкой. Но даже похожих имен не было. Доусон замер, уставившись на листок. По телу пробежал жар, а затем его резко бросило в холод. — Сынок, дай я погляжу, — пожилая женщина положила руку на его плечо. Джек быстро отошел. Откинув низ пальто назад, он засунул руки в карманы брюк и поплелся обратно к Роуз. Девушка продолжала спать, свернувшись калачиком на пледе. Доусон подошел ближе и навис над ней, погрузившись в свои мысли. Резко помрачнев в лице, он стиснул зубы и со всех оставшихся сил ударил кулаком по стене. Бьюкейтер проснулась от раздавшегося рядом звука, приподнялась на локте и посмотрела на парня, стоявшего, облокотившись головой о стену. — Джек, все хорошо? Почему ты встал? Доусон тяжело вздохнул, выпрямился и, мотая головой, перевел взгляд на девушку. Еще чуть-чуть и на его глазах появятся слезы, он клацнул зубами и криво улыбнулся: — Я с ним… Я знал его… Джек рассмеялся и закусил нижнюю губу. — Чертов итальяшка… Роуз встала и хотела подойти к нему, но парень остановил её жестом. Она только сильнее надавит на больное, хоть и пытается сделать наоборот. Но через минуту паузы Джек сам притянул ее к себе и зарылся лицом в её волосах. Только сейчас он до конца понял. Потеряв лучшего друга, у него осталась только Роуз. И больше никого. Время шло к полудню. Стюард объявил всем, что оставаться здесь нельзя и нужно пройти внутрь. Бьюкейтер сразу оживилась. Наконец им дадут каюту, и она ляжет на кровать. Пусть железную, не с такой мягкой подушкой, зато кровать. Но зайдя внутрь, её ждал неожиданный сюрприз. Их привели в столовую с потертым деревянным полом. Столы и стулья были сдвинуты к серым стенам и небольшие элюминаторы пропускали тусклый дневной свет. — Располагайтесь, — сказал стюард. — Здесь? — шёпотом вырвалось у Роуз. Спасшиеся начали размещаться на полу, расстилая одеяла, верхнюю одежду. Кто-то совмещал стулья и ложился на них, кто-то садился на стол. Джек потянул Бьюкейтер к стене и, постелив плед, вежливо подал ей руку, будто помогая сесть в автомобиль. Девушка не поняла, что тот подшучивает и села на плед, в растерянности смотря по сторонам. Да, это были далеко не удобства первого класса. Несмотря на потрёпанность Роуз, она выделялась среди всех и ловила на себе косые взгляды, кто-то, возможно, даже узнал в ней ту девушку в желтом платье, которая заходила на палубу третьего класса, пригласив молодого человека поговорить наедине. А сейчас они вместе сидят около стены на клетчатом пледе. Доусон, прикрыв рот рукой, откашлялся до покраснения. Кажется, он заболел, что не удивительно. Глаза слезились, а дышал он через рот, время от времени шмыгая носом. Роуз потрогала лоб и вынесла свой диагноз — поднялась температура. Но и без этого было понятно, так как парня знобило. Девушка заставила его лечь, она пыталась сделать из пледа что-то наподобие спального мешка, но он был слишком коротким. Одна из спасшихся пассажирок принесла свой плед, настаивая на том, чтоб Роуз его взяла. Бьюкейтер поблагодарила её, улыбнувшись. Теперь Джек был полностью в тепле, а ей ничего не оставалось, как лечь рядом на твердый пол. Все три дня путешествия на «Карпатии» дались Роуз нелегко. Спала она на полу, без мягкой подушки, теплого одеяла и простыни. Ела клейкую кашу в перемешку с жирным мясом, а пила только чай. Каждый прием пищи вызывал у нее рвотное чувство, правда она этого старалась не показывать, но до конца кашу так и не доедала, поэтому оставалась голодной. Джек говорил, что в третьем классе на «Титанике» кормили гораздо лучше. Сам он стал чувствовать себя более менее хорошо, правда в первую ночь он мучился от резкого повышения температуры. Хорошо, что её как-то удалось сбить с помощью горячего чая, сейчас он мог подняться с «постели». Правда, кашель, не щадящий легкие, остался. По вечерам он предлагал выйти на палубу и погулять, но Роуз отказывалась и ему запрещала, так как ему нужно было до конца поправиться. Парень слушался, но по ночам, пока она спала, выходил подышать и выкурить сигарету, которую «стрелял» у стюардов. Все эти дни девушка не выходила на палубу, дабы снова не встретить Кэла или маму. Им, наверное, выделили каюты, у них есть умывальник, мягкие кровати, разнообразие блюд и прочее. Судя по слухам, аристократы прогуливались по утрам на палубах, обмениваясь соболезнованиями и казалось, что выглядели они так же свежо, как и до крушения. Бьюкейтер же выглядела помятой, концы волос спутались в комок, который пальцами распутать невозможно. Живот периодически урчал, но отек под глазами спал, так как выспаться ей удавалось. Но несмотря ни на что, Роуз героически держалась, изображая, что все это с ней не в первый раз. Джек так точно ни на что и не думал жаловаться. Пусть он чувствовал себя отвратительно, зато рядом была Роуз, которая всегда готова принести ему кружку горячего бульона или приложить ко лбу влажное полотенце, которое она тоже выпросила у стюарда. Девушка спала к нему спиной, точнее он её поворачивал к себе спиной, чтобы не заразить, но каждое утро на «Карпатии» она просыпалась в его объятиях. Последняя ночь далась Джеку легче остальных, температура так не мучила, но в голове у него вертелась одна мысль: что делать дальше? Теперь он должен жить не только ради себя, но и ради Роуз. Ведь сон на полу и скудный выбор на завтрак, обед и ужин — это не последнее испытание в их жизни. Правда, мысль, что в Нью-Йорке больше возможностей его успокаивала, и он надеялся, что найдет работу, которая будет приносить прибыль и, которую он действительно будет любить. Нужно только где-то опять раздобыть хотя бы пару листков и карандаш. Бьюкейтер жаждала жизни Джека. «Жить, как хочется, повинуясь зову сердца», она надеялась, что кошмар закончится как только они причалят к берегу. И начнется новая свободная жизнь. Вечером, восемнадцатого апреля, в столовую, которая служила пассажирам третьего класса общей каютой, спустился стюард и объявил, что скоро они причалят к берегу. Все засуетились, начиная собирать остатки вещей, которые удалось протащить в шлюпки. Роуз сидела на полу и пыталась распутать комок рыжих волос. Джек спал, развернувшись лицом к стене. После объявления девушка бросила затею с волосами, нависла над Доусоном, упираясь руками в пол, и робко коснулась губами его щеки. — Просыпайся — прошептала она. Парень продолжал лежать с закрытыми глазами. Роуз поцеловала его еще раз, но тот продолжал лежать. Его грудная клетка поднималась, значит дышал. Видимо, крепко уснул. Роуз испугано начала трясти его за плечо. — Вставай! Доусон хрипло рассмеялся, а затем начал кашлять. — Я думал, третий раз будет еще нежнее — выдавил он, когда кашель оставил его легкие. — Думаешь смешно? — Роуз старалась сделать серьезный вид, но уголки губ стремительно дергались наверх. Она встала на ноги и потянулась так, что косточки хрустнули. — Так, плед мне дали на этом корабле. Нам нечего брать с собой. Чем быстрее выйдем, тем лучше. Пойдем! — начала раздавать команды девушка. Джек вскинул брови. — Стой, а это? — он указал на пальто, которое валялось на полу. — Я не собираюсь брать с собой ничего связанного с Кэлом! — А связанное с теплом? — начал Доусон — Это Нью-Йорк, днем сейчас еще нормально, а вот вечером там становится довольно прохладно. — Я была в Нью-Йорке и знаю, какая там температура. — Ты была в Нью-Йорке в одном единственном легком платьице? Роуз не нашла ответа. Доусон встал и накинул на нее пальто. Затем осмотрелся по сторонам, поднял с пола плед, сложил и начал запихивать Роуз под пальто. — Что ты делаешь? — возмущенно прошептала девушка. — А на чем ты будешь спать, пока будем искать денег на ночлег? Не думаю, что нас пустят за твои красивые глазки. И вообще, после того, что случилось, они должны каждому дать по десять таких. Бьюкейтер ошарашенно смотрела на парня. Она думала, что, когда они причалят к берегу, все будет легче. Нет, она не надеялась на шикарные апартаменты, стол, заваленный едой, и новые красивые платья, но неужели придется и правда спать на улице. Джек поймал её взгляд, застегивая пуговицы на пальто. Тяжело выдохнув, тихо произнес: — Роуз, ты уверена, что готова к этому? Там не будет удобств первого класса, там даже удобств второго сначала не будет. И на это нужно терпение, железные нервы. Я готов помочь и я… Кэл и Руфь искали ее, поэтому она спокойно могла вернуться, ей только будут рады, но тогда она потеряет Джека, а с ним и все мечты, которые могут сбыться только в новой жизни. Девушка перебила его. — Уже все решено. Я не вернусь туда. Доусон улыбнулся и ободряюще кивнул. — Мы справимся. Карпатия проплывала мимо Статуи Свободы. Джек и Роуз стояли на палубе, обнявшись. Шел дождь, но они будто его не замечали. Молодые люди смотрели на главную достопримечательность Нью-Йорка. Еще чуть-чуть и они вместе шагнут в новую жизнь. Только никто из них до конца не мог представить, как сложно будет начинать эту жизнь.