Верь мне

Роуз обычно вставала в десять утра, а могла вообще проваляться в постели, пока слуги её не разбудят и не объявят о том, что пора завтракать. Но теперь по утрам её никто не будил и завтрак в постель не предлагал, поэтому рано вставать было тяжело. Девушка открыла глаза и долго смотрела в потолок. Она не хотела привыкать видеть это каждый день, видеть эту обстановку, чувствовать запах, ощущать сквозняк. Роуз обещала себе, что скоро всё будет намного лучше, чем сейчас. Она поменяет работу, жильё, Джек прославится своими работами, а она станет… Актрисой. Почему бы и нет? Вдруг её взгляд упал на картину. Она не спеша поднялась, пытаясь не разбудить Доусона, и подошла к столу. Это был городской пейзаж, выполненный масляными красками. Все её картины теперь покоились на дне океана, поэтому Бьюкейтер с улыбкой принялась рассматривать работу. — Потрясающе, — прошептала она. — Это же та самая улица… М-м-м… Вспомнить бы как она называлась. Но откуда взялась картина? В правом нижнем углу была подпись, она начиналась с буквы «Н», значит рисунок не Доусона. Девушка попыталась её расшифровать, но уж слишком было много закорючек. Рядом лежали листы и угольный карандаш. Вот это точно рисунки Джека. Роуз аккуратно поставила картину, расположив её точно по центру стола, и принялась рассматривать портреты, нарисованные парнем вчера. На одном из них она узнала спящую себя. Он рисовал этой ночью? Доусон даже расположил тени так, что создавалось впечатление фотографии. Девушка спит при свете одной горящей свечи, волосы раскиданы на подушке, а из расстёгнутого платья виднелось декольте. Наверное, он потратил не один час, чтобы нарисовать это. Смотря на рисунок, можно почувствовать сонливость и усталость, которые сопровождали её вчера. Бюкейтер опомнилась. Марта же предупреждала об опозданиях. — О Боже! Джек! Сколько времени? Она бросила портрет на стол, быстро начала застёгивать лиф платья и кое-как заплетать себе косу, параллельно надевая туфли. Доусон не пошевельнулся. Конечно он будет спать, ведь он рисовал этот портрет чуть ли не всю ночь. — Джек! — снова крикнула девушка и оступилась, взвизгнув. - Ай! Каблук на одной из туфелек сломался. Роуз с приоткрытым ртом приподняла ногу и посмотрела на подошву, а затем перевела взгляд на лежащий на полу каблук. Доусон нехотя открыл глаза и сонливо протянул. — Что? Девушка стояла перед ним и буравила взглядом пол. Парень приподнялся на локтях, посмотрев вниз. — Что такое? — Туфли, — ответила девушка, поднимая маленький каблучок. — Как это всё не кстати! Боже! Вставай, Джек, мне нужно на работу. — Доброе утро, Роуз, — с улыбкой сказал парень, скидывая с себя плед. Очень доброе! Она опаздывает, ей не в чем идти и кажется, она лишилась чаевых на сегодня. Это утро можно было назвать сумасшедшим. Роуз буквально выволокла парня из гостиницы. У Джека слипались глаза. Он бы поспал ещё часок-другой, но Бьюкейтер не дала ему этого сделать. Из-за сломанной обуви она хромала, но целенаправленно шла в бар, возмущаясь, что уже опоздала и за это её отчитают. Узнав, откуда дома появился пейзаж, Роуз сдержано улыбнулась, оставив свое мнение при себе. Она была не довольна тем, что парень купил картину, когда они в таком положении, хотя ей очень понравилось и было приятно увидеть такую работу в комнате. Да, она сама обещала мальчишке с газетами два доллара, но она пообещала ему отдать их тогда, когда у них появятся деньги, а по её мнению их очень мало, что практически нет. — Я не пойду сейчас в обувной магазин, — говорила она. — Все только открываются, да и я опаздываю! — Вон там, по-моему, уже открылись, — Джек показал свернутыми листами бумаги на маленькую лавку в самом конце улицы. — Ну и чудно, схожу в обеденный перерыв. Роуз хотела свернуть к бару, но Доусон поймал её за локоть и против её воли, чуть ли не понёс к лавке. Девушка переводила взгляд то на скудный ассортимент обуви, то на настенные часы и дергалась от того, что времени в обрез, а она не может выбрать. Наконец-то они подобрали ей новые туфли, простенькие, без каблука, но на толстой подошве. Роуз они не особо нравились, но по крайней мере, они были лучше всех, которые продавались там. Затем Бьюкейтер, кинув на прилавок монеты, робко поцеловала Джека и убежала в бар. Она была готова к тому, что сейчас на неё накричат, нагрузят работой, но в баре пока никого не было. Марта не торопясь протирала столы и обошлась всего одной фразой. — За опоздание — штраф. До чего было адски жить Роуз в таких условиях. Каждый день она вскакивала на работу и бежала туда, сломя голову, даже не успев нормально попрощаться с Джеком. Она улыбалась посетителям во весь рот, проклиная их в мыслях. Выслушивая их пошлые комплименты, девушка еле сдерживала себя, хотя Марта обещала ей полную защиту в этом плане. Бьюкейтер училась быстро разносить еду, держа в руках два подноса; быстро принимать заказы; тщательно мыть посуду и пол; натирать стаканы. Она без пререканий выполняла грязную работу, хоть шла на это с отвращением и со скорченной гримасой. Но ещё и дня не обходилось, когда на неё не кричал Чарли, а если кричит он — начинает кричать Марта и их уже ничто не остановит. Однажды, Роуз так крикнула в ответ, что эти двое широко раскрыв глаза, посмотрели на неё, а затем вычли небольшую сумму из зарплаты за хамство начальству. Но в добавок ко всему, практически в каждом месяце зарплату задерживали. Подобного она уже стерпеть не смогла. — Знаете, это уже слишком! Я работаю, как проклятая. Каждый день встаю, когда солнце не успевает взойти, прихожу… домой и не могу стоять на ногах, а вы каждый раз пытаетесь зацепиться за что-то, чтоб только оставить меня без денег. Сколько это может продолжаться? Я работаю у вас уже несколько месяцев, а денег у меня как за один и… — Закрой свой рот, — перебил её Чарли. — Слушай сюда, твой женишок был в наручниках, когда пришёл сюда в первый раз, я могу обратиться в полицию. Работай молча, если не хочешь проблем. Теперь ещё и это. Нельзя даже поставить этих двоих на место. Она думала сменить работу, но куда она пойдёт? Даже сейчас, проработав довольно долго, она роняла приборы и, иногда, забывала про заказ, оставляя остывать блюда на кухне. Роуз совершенно не ела в баре. Теперь она сохраняла каждый цент, который остался от её зарплаты. Когда Марта и Чарли садились обедать на кухне, она уходила в зал и сидела за столиком, уставившись в одной точку, пытаясь подавить голод. Платье, которое было ей узко, повисло на плечах. Девушка ела в последнее время только по вечерам, и то не всегда. Ей приносил еду Джек: пару булочек, сыр и кусочек масла. Но на это он тоже тратился, а девушка теперь пристально следила за совместным заработком. — Ох, прошу, не покупай больше мне ничего. Я хорошо ем в баре, просто у меня стресс и… и я так много двигаюсь, поэтому так происходит. Не волнуйся за меня, — врала она. Хотя волноваться было за что. Бьюкейтер шла домой, её как всегда встречал Джек, он вытягивал из неё новости, но она отвечала, что ничего интересного не произошло, но поделиться всегда было чем. Например, тем, что её шлёпают сзади, присвистывают, когда она наклоняется, чтоб поставить тарелку на стол, Чарли бранится на неё такими словами, что девушка еле сдерживает слёзы. Но Роуз только пожимала плечами и устало улыбалась. Ноги её не держали, голова была тяжёлой, но она шла в эту ужасную ванну гостиницы и пыталась в холодной воде успокоить нервы. В очередной раз, когда стуча зубами, девушка сидела в ванной, к ней зашла Виктория. Она принесла маленький кувшинчик тёплой воды. Старушка разогрела воду специально для Роуз и принесла ей новый кусочек мыла. Это был первый раз, когда девушка расплакалась, взяв обещание с Уитлок, что та не расскажет Джеку. Возвращаясь обратно в комнату, Доусон обнимал её, пытаясь согреть, но пропала нежность со стороны девушки. Не потому что исчезло то, что было между ними, а потому что просто не хватало сил, вся её энергия тратилась в баре. С работы её день начинался, работой и заканчивался. Руки огрубели, ладонь стала шершавой из-за порошка для мытья посуды и тряпки для пола, на подушечках пальцев появились мозоли. Колени были в ссадинах из-за того, что пол она мыла, ползая по грязным деревянным доскам. Каждый раз девушка с ужасом смотрела на свои руки и не верила своим глазам. Она старалась их прятать, брала Джека только под руку, потому что стеснялась и не хотела, чтоб вместо мягких бархатных ручек он сжимал что-то похожее на наждачную бумагу. Деньги уходили каждый день. Как никак, нужно было платить Виктории, Джеку нужно было где-то есть, а Роуз последний раз тратилась только себе на новые туфли. Доусон продал всего лишь пару портретов за гроши. Он каждый раз встречал девушку, становясь свидетелем того, как радость постепенно покидает её лицо, блеск в глазах тускнеет, а на лице всё чаще задерживается фальшивая улыбка. Она пытается не показывать свою усталость, держать в себе все недовольства, обиды и слёзы. Хотя, уединившись, позволяла себе всё. Как-то раз, миссис Уитлок проговорилась, что Роуз плачет в ванной. Она сделала это во благо девушки, так как случаи такого уединения у неё зачастились. Ночью, когда Бьюкейтер спала, Джек смотрел на неё и не узнавал в ней прежнюю Роуз, но с каждым днём он понимал, что любит её не меньше и хочет заботиться о ней. Портретов появлялось всё больше, но люди, изображенные на листе бумаги, не хотели платить за это. Доусон бродил по центральным улицам Нью-Йорка, каждый раз передавая на лист что-то новое, продолжал общаться с Харрисом, у которого так же не покупали пейзажи, покупал еду Роуз, не смотря на то, что она просила этого не делать. Но прибыльным его любимое дело не было. Один мужчина даже сказал: «Да кому нужны эти портреты? Можно же сфотографироваться». И парень понимал, что ничего из этого не выйдет. В Америке так же не ценят его работы, как в Париже, но художника это не обижало, он всё равно продолжит рисовать даже за просто так, для себя. Но карман пустел с каждым днём, карандаш стачивался, листы заканчивались, а возлюбленная становилась похожа на скелет, обтянутый кожей. Роуз боялась, что скоро сойдёт с ума от того, что у неё в голове. Одни подсчёты: сколько всего они потратили и сколько надо потратить в будущем. Раньше её тошнило от слова «деньги». Когда Кэл заводил разговор о финансах, ей хотелось заткнуть уши, теперь она сама считает каждый доллар, каждый цент. Правда в уме она складывала не такие огромные числа, которые когда-то называл её бывший жених. Одним теплым вечером, в августе, девушку отпустили пораньше и она решила пойти навстречу Джеку. Она не торопясь шла по улице, еле перебирая ногами, оставив свою бодрость и силы в баре. Проходя мимо арки невзрачного домика, Роуз услышала громкую музыку. Туда бежал мужчина, который притормозил на секунду, чтоб поздороваться с ней, а потом будто, скрывая своё лицо, нырнул в темноту арки. Послышался женский голос, а затем и женский смех. Кажется их там много. Роуз стояла, не решаясь зайти туда и прислушивалась. В еле работающей голове пролетали догадки, но и думать долго не пришлось. В нос ударил запах дешёвого парфюма и на свет вышли несколько вульгарных девушек, ярко накрашенных, с высокими причёсками и открытым декольте. — Что, подруга, хочешь вступить в наши ряды? — спросила одна из них с усмешкой. — Не пожалеешь. У нас неплохо платят, да и ты очень хорошенькая, только слишком худая. Но это поправимо. Роуз не могла выдавить из себя ни слова, она отвела взгляд, рассматривая дорогу. — Что вы? Нет, нет, благодарю, у меня есть работа, — тихо проговорила Бьюкетйер и, не поднимая глаз, зашагала прочь. — Какая работа? Судя по твоему внешнему виду, ты вообще не работаешь, — крикнули ей вслед. Раздался громкий смех и женщины снова скрылись в арке. «Какой ужас», — подумала Роуз, ускоряя шаг. Она не опустится до такого. Торговать своим телом? Уму не постижимо. Девушка знала о существовании борделей, но не думала, что женщины, работающие там, могут так спокойной выходить на дорогу и общаться с прохожими, особенно с дамами. Она продолжала осматриваться и её взгляд зацепился за мужчину, который стоял на соседней улице около какого-то магазина. Он был лысым, опрятно одет, курил сигарету и пристально следил за ней. Роуз снова отвела взгляд, смотря себе под ноги. — Простите, мисс, — позвал он её. Бьюкейтер вздрогнула, приготовилась бежать и пожалела, что не подождала Джека у бара. — Мисс, — повторил он ещё раз. — Я не причиню вам вреда, у меня к вам деловое предложение. Выслушайте. Слово джентльмена, я вас не трону. Роуз остановилась и обернулась. Мужчина перешёл дорогу и осторожно подошёл к девушке, продолжая что-то рассматривать. Теперь Бьюкейтер пыталась поймать его взгляд и понять куда он так пялится. — Позвольте представиться, я Эрик Шортер, владею небольшим магазинчиком и изготавливаю парики. Ваши волосы просто потрясающие. Я хотел предложить вам продать мне их, я заплачу вам кругленькую сумму. — Мои волосы? — Роуз покосилась на кудри, которые лежали на плечах. — Да. Ваши локоны просто потрясающие, а какой цвет! Бьюкейтер повела плечами, откидывая волосы за спину и подняв подбородок вверх, заявила: — Я не продаю свои волосы, мистер Шортер, всего доброго. Не дожидаясь ответа, Роуз развернулась. — Моё дело предложить, — ухмыльнулся мужчина. Девушка обернулась, когда ушла оттуда на приличное расстояние. Отрезать волосы? Нет, ни за что. «Зачем он вообще ко мне подошёл? Он же намекнул на моё материальное состояние. Да как он посмел? — думала она. — Мы найдем деньги, не продавая мои волосы. Не думаю, что они так дорого будут стоить. Кто носит парики? У дам из высшего общества всегда свои шикарные волосы…». — Роуз? — мысли девушки прервал голос Джека. — Ты что тут делаешь? — О, я? — Бьюкейтер подняла глаза. — Привет. — Ты бы не ходила здесь одна, — Джек улыбнулся, обнял её одной рукой за плечи и поцеловал в висок. — Я решила пойти навстречу, Марта меня отпустила пораньше, — девушка протараторила последние слова, а затем заразительно зевнула, прикрыв рот рукой. Теперь они шли по направлению к гостинице. Бьюкейтер взяла стопку листов у Доусона и начала рассматривать рисунки. — Что-нибудь продал? Появилось несколько новых работ и девушка с интересом начала их рассматривать, борясь с сонливостью. — Один портрет, — вздохнул парень. Всего лишь один портрет. Денег будто и не прибавлялось, а только уходило. Роуз, выдавив улыбку, вернула рисунки художнику. Она опять повисла на его локте, потому что самой идти уже не было сил. И проходя мимо того магазина париков, Бьюкейтер прикусила губу, обдумывая предложение Эрика. Вечером того же дня голова Бьюкейтер была занята только мыслями о продаже волос. Если и дальше так пойдёт, денег совсем не будет, а Шортер обещал «кругленькую сумму» — заманчивое предложение в их положении. Одолжив расческу у Виктории, Роуз долго, не торопясь, расчесывалась в ванной. Она не могла не любить свои волосы. Рыжие, упругие кудряшки всегда так украшали её. Они идеально смотрелись в прическе и в распущенном виде. Расставаться с ними на длительное время было тяжело, но она наконец приняла решение. На следующий день, девушка отпросилась в обеденный перерыв у Марты. Всё равно обедать она не собиралась. Роуз зашла к Эрику Шортеру, обойдя стороной публичный дом, хотя теперь он выглядел так, будто вчера ничего не происходило внутри. Мужчина с радостью принял её, заявив, что его предложение ещё в силе. — О, проходите, мисс… — Роуз Доусон. — Мисс Доусон, — улыбнулся Эрик, приглашая её в кресло и рассматривая её кудри. — Мистер Шортер, сколько вы хотите отрезать? — В идеале, я бы побрил всю голову… Бьюкейтер напряглась и вопросительно посмотрела на Эрика через зеркало. Ей захотелось вскочить и выбежать отсюда. «Всю голову? Да никогда!» — пронеслось в голове у девушки. — Но я могу оставить примерно вот столько. Мужчина пальцами показал, где собирается отрезать. Получается, волосы Роуз теперь по длине будут до мочки уха. Шортер дал несколько минут Бьюкейтер, чтобы та хорошо всё обдумала. И после того, как они договорились по цене, она согласилась. Девушка на все вопросы отвечала дрожащим голосом и, когда разговор был окончен, Эрик пригласил своих помощниц, вооружился ножницами и ещё раз посмотрел на девушку. Слёзы покатились по её щекам, она ловила их краем рукава и промокала себе глаза. — Мисс Доусон, вы уверены? — Да, полностью! — сквозь слёзы ответила она. Эрик поджал губы и покачал головой. Волосы подвязали лентой. Роуз зажмурилась, вцепившись руками в подлокотники. Она будто боялась почувствовать боль, но почувствовала лишь какую-то легкость. Пару ловких движений Шортера и густые длинные рыжие волосы девушки упали на приготовленную ткань. Оставшиеся маленькие кудри торчали во все стороны. Теперь пряди не стремились спиралью вниз, а наоборот тянулись вверх. Роуз даже не посмотрела на своё отражение. Она поспешно встала с кресла, развернулась спиной, ожидая, когда ей принесут деньги. Обеденный перерыв закончился и, когда Бьюкейтер вернулась в бар, спрятав деньги в лифе платья, Марта широко раскрыла глаза. — Роуз, что это? — рассмеялась женщина. — Ты теперь такая пушистая. А маленькие кудряшки, как лучики. Ну, словно рыжик барашек. Она думала, что сделала комплимент, но у девушки это вызвало только приступ ярости, который быстро померк, когда она вспомнила о последствиях. «Если бы зарплату я получала вовремя, волосы бы отрезать не пришлось», — стиснув зубы, подумала Роуз, завязывая на талии фартук. Джек отреагировал вполне нормально, хотя сначала он очень сильно удивился и любя назвал возлюбленную глупой, затем потрепал её по голове, словно маленькую девочку, и поцеловал в макушку. Самой девушке было непривычно и досадно. Опуская взгляд она не видела своих волос на плечах; не могла поиграть ими, резко повернув голову; не могла делать причёски. Хотя, последнее ей сейчас ни к чему. Время шло, начиналась осень, а за ней и холода. Денег на теплую одежду не было. Роуз разрезала плед с «Карпатии» на две части и использовала кусок как шаль. Она совершенно извела себя. Теперь, когда она не ела в баре, зарплата, к счастью, была, хоть и маленькая. Небольшие чаевые теперь оставляли на столиках, которые она обслуживала. Но пропуск обеда сказывался на ней. Кости начала выпирать сильнее, под глазами появились тёмные круги и казалось, что ключицы вот-вот прорвут бледную кожу. Из фигуристой девушки она превратилась во что-то ужасное. Марта заметила это и предложила поесть, но Бьюкейтер категорически отказалась. Сейчас они предложат ей пообедать, а потом вычтут из зарплаты? Такое ей точно не нужно! Виктория при виде Роуз хваталась за сердце, а Джек замучил её расспросами. — Роуз, что ты сегодня ела? Девушка придумывала на ходу, молилась, чтоб живот не заурчал и не выдал её. — Сегодня Чарли расщедрился и приготовил нам свой фирменный суп, — желудок сжался и девушка проглотила слюну. — Знаешь, Марта даже принесла шоколад. Настоящий шоколад. От выдуманной еды у девушки кружилась голова, но она старалась держаться. Быстро хлопая ресницами, она говорила какую-то глупость, смеялась над ней и закрывая ладонями глаза, незаметно массировала виски пальцами, дабы успокоиться. Доусон верил ей, но не перестал приносить еду по вечерам, даже Виктория, ничего не спрашивая, приносила кипяток им в комнату. И, когда Доусон выкладывал на стол какие-то продукты, Роуз начинала возмущаться. Не предупреждая её, он как-то зашёл к ней на работу в обед и ей пришлось демонстративно съесть перед ним похлёбку. «Лучше потратиться один раз, чтобы он больше не тратился, » — думала она. Джек снова поверил, что она так стремительно теряет вес из-за работы и спокойно вернулся к Харрису, продолжая рисовать портреты. Мысль о том, что нужно сменить работу он на время оставил, пытаясь попробовать ещё раз заработать на любимом деле. Но кошмар продолжался. В один декабрьский день парень был в комнате, рассматривал свои рисунки и ждал Роуз, пока она выйдет из ванны. Дверь приоткрылась и показалось лицо Виктории. Она кивнула, тем самым говоря парню, что девушка опять плачет. Парень выскочил в коридор и быстрым шагом направился в сторону ванны. Почему она плачет? Почему не рассказывает ему? Доусон не понимал этого и его уже очень замучили собственные вопросы. Джек постучал, но в ответ тишина. -Роуз, это я, открой, пожалуйста. Ему снова никто не ответил. Он позвал её ещё раз, дёрнул дверь, но это ни к чему не привело. Тут он почувствовал, что что-то произошло. Не было слышно даже всхлипов, ничего не было слышно. Парень силой толкнул дверь, но она не поддавалась, пришлось разбежаться и выбить её, чтоб зайти. Замок и ключ полетели на пол. Доусон чуть ли не ударился о ванну, но успев затормозить, ровно встал на ноги. Молодой человек увидел девушку, уже одетую в старую сорочку и панталоны, но лежащую на полу без сознания. Джек быстро подхватил её на руки, слегка встряхнул. — Роуз! — громко закричал он. Бьюкейтер дышала, но её кожа была зеленоватого оттенка, а губы стали бледными. Вокруг ванны не было воды, значит она не поскользнулась. Это обморок от голода и усталости. Виктория, услышав крики, забежала в ванну, схватила кувшин и набрав в рот воды, выплюнула на девушку, обрызгав ей лицо, но безрезультатно. — Ей нужно на воздух! — крикнул Джек. Люди из других комнат выбежали в коридор, посмотреть, что случилось. Держа на руках девушку, парень пронесся мимо всех и ринулся к лестнице. Уитлок побежала вперёд, освещая дорогу Джеку, но он сумел её обогнать. Доусон столько здесь ходил, что мог на ощупь понять, где лестница. Роуз была лёгкой, очень легкой. Парень быстро спустился, пробежал конторку, развернулся, толкнул спиной входную дверь и вышел на крыльцо. — Ну же Роуз, очнись! — взмолился Джек, когда они оказались на улице. — Она абсолютно ничего ест! — расплакалась женщина, протирая лицо Бьюкейтер влажной тряпкой. Девушка убеждала Джека, что обедает в баре, но теперь он не поверит в её выдуманные истории. Доусон, отпустив ноги девушки, начал слегка бить её по щекам свободной рукой. Уитлок забежала обратно в помещение, вынесла кружку с холодной водой, немного налила себе в ладонь и умыла Роуз, повторяя процедуру несколько раз, пока кружка не опустела. Девушка наконец глубоко вздохнула и приоткрыла глаза. Губы приобрели розовый оттенок и с них сорвался тихий стон. Затем девушка раскашлялась и резко развернулась, опрокинув голову за перила крыльца. Послышался ещё один громкий стон, а потом её вырвало. Джек придерживал Роуз, поглаживая по спине. Виктория стояла в дверном проёме и молилась, держа в руках маленький деревянный крестик. Бьюкейтер довела себя до такого состояния, что даже вода теперь выходила наружу. После того случая Джек решил поменять работу. Нужно идти туда, где нужна сила, там удастся заработать. Утром, после обморока Роуз, он заставил съесть её совсем немного каши, чтобы нормализовать её состояние. Завтрак утром принесла миссис Уитлок. Она приготовила сама, правда Доусон заплатил ей за продукты. — Я не хочу есть, — сказала девушка. — Мне нужно в бар, Джек. Парень молча забрал миску и зачерпнув на кончик ложки каши, поднёс ко рту Роуз. — Ты упрямая, как ребёнок. Нужно есть понемногу, иначе опять повторится то… — Знаю, не продолжай, но правда я не хочу есть. И где ты взял деньги? Не говори, что ты купил кашу в баре. Я подсчитала, они просят за еду слишком высокую цену. Это возмутительно. — Хватит считать деньги. Посмотри на себя, тебе нужно восстанавливаться. И я больше не куплюсь на твой стресс и что ты там ещё придумала. На работу ты сегодня не идёшь. Девушка забрала миску с ложкой и нехотя начала есть. — Я пойду на работу, — пробормотала она. — Сколько времени? Доусон, не ответив, встал, подошёл к столу и начал складывать рисунки в стопку. — Джек… — Я решил найти новую работу, — тихо сказал он и, шелестя бумагой, развернулся. Положив ещё одну ложку каши в рот, девушка вскинула брови, как бы спрашивая: «Почему?». Джек глубоко вздохнул. — Я ничего не заработал на этом. И чуть не погубил тебя. Девушка опустила взгляд. Она тоже понимала, что Доусон ничего не зарабатывает, но всё же сказала: — Но рисунки потрясающие. — Эх, Роуз, если бы все считали, как ты… — И куда ты пойдёшь? Парень пожал плечами, сел на пол напротив девушки. — Но я должен найти работу, где зарплату получают каждый месяц. Бьюкейтер вздохнула, оставив ложку. Она заботливо погладила парня по волосам. Ей тоже обещают зарплату в конце каждого месяца, только обещания не всегда выполняют. Джек поймал её руку и поцеловал ладонь. Роуз напряглась и хотела отдёрнуть руку, но Доусон не дал ей этого сделать. — Доешь кашу. — Но я больше не хочу и уже опаздываю, меня опять оштрафуют. — Доедай, там всего ложка осталась. Я дойду до бара и скажу Марте, что ты приболела. Тебе нужно хотя бы день провести в постели. С обмороком не шутят. Знаешь как я испугался? Если бы Виктория не сказала, что ты плачешь в ванной, я бы пришёл туда позже и Бог знает, что могло случиться. Роуз перестала дышать. — Виктория сказала, что я… Девушка опустила глаза и водила ложкой по остаткам завтрака. Приготовившись к расспросам почему она плачет, Бьюкейтер поджала губы, боясь посмотреть в лицо парню, но Джек молча вышел из комнаты и она облегченно вздохнула. Сейчас врать у неё не получится, а говорить правду, что она просто устала от всего не хотелось. Джек быстро нашёл себе работу. Он выгружал товары с тележек и заносил в магазины. Магазин был не один, они находились в разных местах, поэтому приходилось передвигаться по Нью-Йорку. Парень всегда брал с собой листы и в свободное время рисовал. Без этого он не мог. Доусон встречался с Беном Харрисом, он всё так же сидел в парке и рисовал по картине в месяц. Пейзажист даже похвастался тем, что продал пару своих работ. Джек нашёл время познакомить Роуз с Харрисом. Девушка была в восторге от его работ и по несколько минут рассматривала каждую, задавая различные вопросы, так что они быстро нашли общий язык. Это был единственный раз, когда она выбралась куда-то дальше бара. На работе она проводила большую часть своего времени. Там ничего не менялось, она всё так же носилась между столиками, но нагрузка под конец месяца увеличилась. Ещё один бар неподалёку закрылся и теперь посетители оттуда приходили к ним. Чарли радовался, что конкурентов нет, а Роуз понимала, что будет уставать сильнее. Хотя, в карман должны попасть хорошие чаевые. Марта теперь не может их забирать, девушка расплатилась со всеми «долгами». Но чаевые почему-то новые посетители не оставляли или оставляли, но очень маленькие. В два раза больше посуды приходилось отмывать. Каждый раз, погружая руки в таз с порошком, мозоли, маленькие раны на ладонях давали о себе знать и из-за этого долго заживали. Марта стала жаловаться на боль в спине, поэтому Бьюкейтер должна была мыть пол каждый день под конец рабочего дня. Джек, вместе с небольшой бригадой рабочих, проводил на работе столько же, сколько проводила Роуз, только в перерыве он обедал, параллельно рисуя портреты. Теперь они оба приходили в гостинцу усталые, не было сил даже поговорить, спросить как прошёл день. Девушку раздражало то, что денег было мало. Как выкарабкаться из этой гостиницы, из этого бара, когда средств совсем нет? — Поверить не могу! — кричала Роуз, когда они вернулись в гостиницу после очередного тяжелого рабочего дня. — Посмотри сколько они мне заплатили! Раздался звон. Бьюкейтер кинула на стол пару монет и одну бумажную банкноту. — Эти двое, черт бы их, говорят, что деньги из моей зарплаты уплывают, когда я напортачу. Напортачу! Как с ребёнком, честное слово. Здесь должно быть больше, гораздо больше. Джек устало опустился на кровать, расстегивая рубашку. — Странно всё это… У парня не было сил сейчас что-то выяснять, он давно не занимался силовой работой, а сегодня Доусон перетаскал столько тяжелых мешков и коробок, что руки просто отказывали ему, а голова уже давно отключилась. Слова Роуз доходили до него, но обдумывать их он не мог. Бьюкейтер продолжала спокойно рассказывать, смотря в окно. — А когда я решила, что пора их поставить на место, Чарли сказал мне, что пойдет в полицию, так как думает, что ты — сбежавший заключенный. — Но я же не сбежавший заключенный, — пробормотал парень. — Да, но кто нам поверит? Доусон пожал плечами, рухнув на подушку. — Ты вообще меня слушаешь? — вдруг резко сказала Роуз. — Денег едва на еду хватает, ещё нужно Виктории заплатить, а у тебя такое лицо, будто тебе плевать. Парень втянул в себя воздух. — Мне не плевать, просто я устал. Я тоже сегодня работал. — И сколько портретов ты продал? Если бы Роуз видела себя со стороны, она бы себя не узнала. Её будто подменили. Даже казалось, что голос изменился. Джек встал с кровати и нахмурился. — Я же сказал, что буду менять работу. И если ты не заметила, то я её уже поменял. — Но деньги приношу только я, — заявила Бьюкейтер. — Я только устроился и у меня пару центов в кармане, мне этого достаточно. Твои заработанные деньги я не трогаю. — Ну, да, конечно. Ты постоянно покупаешь еду в таких количествах, что это потом всё лежит и пропадает. — Ох, простите, мисс Дьюитт-Бьюкейтер! Простите меня за то, что пытаюсь впихнуть в вас еду, так как вы — ходячий скелет, ваше здоровье может ухудшиться, ваш организм перестанет работать и вы не заметите, как скоропостижно скончаетесь. Роуз сжав кулаки, встала в плотную к Доусону. Её грудь тяжёло поднималась и опускалась. Пухлые губы сжаты в тонкую полоску, а в глазах было что-то пугающее. — Я же тебе сказала, что прекрасно питаюсь и мне этого достаточно. Не нужно тратить деньги попусту. — Прекрасно питаешься? Тебе напомнить, как ты лежала в ванне? — молодой человек остановился, ещё раз покрутив в голове слова девушки. — Попусту?! У меня есть папка с листами бумаги. Чистые листы, как видишь, там ещё есть и карандаш не сточился до конца, поэтому тратиться на меня нам нет нужды. Практически, все деньги уходят на тебя, остальное мы отдаем Виктории. — А я разве просила тратиться на меня? — возмущенно протянула девушка и хотела продолжить дальше, но Джек её перебил. — Я тебя предупреждал, что будет тяжело, что здесь не будет горячей воды, уютных кроватей, теплого камина, икры, шампанского. Ты захотела уйти со мной, чему я был рад. Я думал, мы справимся вдвоем, что ты готова к этому, но ты совсем не понимала на что идешь. Надо было тебе остаться там, не пришлось бы считать деньги, принимать холодные ванны, работать и закатывать истерики. Доусон весь покраснел, он разозлился не на шутку. Смесь усталости и злости побудила его сказать подобное. Хотя, он был уверен, что они пройдут этот путь, но сейчас эти слова просто слетели с языка. Роуз стояла напротив с широко открытии глазами. Агрессия исчезла и снова перед Доусоном стояла хрупкая девушка. Она будто забыла как дышать, не моргала, а по щекам градом покатились слезы. Парень начал приходить в себя и глубоко вздохнув, попытался обнять девушку, но та, оттолкнув его от себя, выбежала из комнаты. — Роуз, постой! — крикнул он вслед. Но за дверью слышались только удаляющиеся шаги и рыдание. — Вот черт! — закричал парень, смахнув все, что было на столе. Рисунки, картина Харриса, деньги полетели на пол. Джек ударил руками по столу и схватился за голову. Их поменяла такая жизнь, несколько месяцев назад они могли воздержаться от любой ссоры и были уверены в том, что ни одна преграда их не сломит, но всё слишком хрупкое, всё шатается, особенно, когда ты только пытаешься подняться с колен. Парень мерил комнату шагами, проклиная себя за то, что сказал. — «Тебе нужно было остаться там», вот я идиот. Для Роуз это было ударом, даже любимый человек подчеркнул то, что она ничего не может. А она была уверена, что не слабая. Девушка, из высшего общества попадает в рабочий класс, где нужно приложить не только желание, но и силы. Доусон сидел около двадцати минут и ждал, пока она вернется, но дверь не открывалась. Не могла же она убежать. Или могла? Парень быстро направился вниз. Виктория стояла за конторкой, вид у неё был взволнованный. — Миссис Уитлок, здесь… Женщина его перебила. — Да, да! Она выбежала отсюда вся в слезах, просто пронеслась. Я не успела даже слово сказать. Парень, не дослушав, выскочил на улицу и быстро приняв решение, направился к бару, осматриваясь по сторонам и прислушиваясь. Уже темнело и ходить было опасно, особенно Роуз. Но в баре её не было, Марта закрывалась и только пожала плечами, сказав, что даже не видела, как она пробегала. Куда она могла пойти? Она совершенно не знает Нью-Йорк. Ей знакома дорога только от гостиницы до работы и обратно. Хотя, есть ещё одна. Улица с пейзажа Харриса, парк, она может быть где-то там. Магазины, лавки, киоски закрывались. Хозяева заведений опускали козырьки и переворачивали вывески на дверях. Парень подбегал к прохожим, к продавцам, ко всем, кто попадался на пути и спрашивал про девушку: зеленое платье, рыжие короткие кудрявые волосы, вся в слезах. Но никто её не видел. Доусон продолжал идти. Вот уже и парк, около входа которого до сих пор сидел Бен. — Уже поздно? Ты до сих пор здесь? — спросил парень, когда подошел к пейзажисту. Нужно побыстрее его расспросить и закончить разговор, нельзя терять время. — О, Джек, привет, — молодой человек протянул руку для рукопожатия. — Я уже ухожу в сам парк, пора спать. Кстати, тут пробегала Роуз, я её плач за милю слышал. Что случилось? Я не сразу её узнал. Вот, собирался пойти за ней. Доусон облегченно вздохнул, пожав протянутую руку. — Мы поссорились, я выбежал за ней, но… Парня прервал приглушенный крик, доносящийся из парка. Он сорвался с места и побежал внутрь. За ним, прихватив с собой связанные между собой картины и мольберт, неуклюже бежал Харрис. — Помогите! Джек! Кто-нибудь! — голос становился громче. — Роуз! — крикнул парень, пытаясь понять, где она. — Роуз! Добежав до середины, он уже не слышал ничего. Молодой человек, задыхаясь, вглядывался в темноту, пытаясь что-то рассмотреть или услышать. Подбежал Бен и встал рядом тоже тяжело дыша. — Тише, — прошептал Доусон, махнув рукой. Зашелестели кусты, послышался звук разбитого стекла и снова крик. Теперь парень знал куда бежать. В углу парка виднелся силуэт мужчины и девушки — Роуз. Одной рукой он грубо держал Бьюкейтер за талию, а второй вцепился ей в волосы. Роуз кричала, звала на помощь и пыталась вырваться. Не медля, Доусон накинулся на него. Мужчина был пьян, но вполне твердо стоял на ногах и смог нанести ответный удар. Бьюкейтер упала на землю и задыхаясь в собственных слезах, с ужасом смотрела на происходящее. Мужчина был намного больше и крепче Джека, поэтому парень уже лежал на земле, придавленный огромной массой. — Ну, что ты лезешь? — сказал обидчик, еле выговаривая слова. — Если бы не ты, мне бы не пришлось пачкать руки, я бы сделал, что хотел и ушел. От него несло алкоголем, табаком. Одежда была сырая, а голос был хриплым и садился. — Но ты решил спасти даму, — мужчина рукой давил на грудь Джека, не давая ему встать. — Можешь попрощаться с ней. Мужчина ударил парня по лицу и схватив большой осколок стекла, замахнулся. Джек схватил его за запястье и всеми силами пытался сдержать. Парень покраснел, на лбу проступила пульсирующая вена, в голову не приходило никаких идей, как убрать с себя этого пьяницу. Девушка в шоке сидела на траве, пытаясь взять себя в руки и придумать как помочь. Руки Доусона уже дрожали и опускались вниз, ещё немного и огромный осколок окажется у его горла. Роуз начала водить руками по траве, пытаясь найти, чем оборониться, но тут послышался удар. Бьюкейтер вскрикнула и подняла голову. Бен Харрис со всей силы ударил мужчину по голове своим мольбертом и бил до тех пор, пока тот не свалился на бок. — Чёрт возьми! Я больше не буду здесь ночевать! — крикнул он, отбросив своё «оружие» в сторону. С губ Джека сорвался нервный смех. — Бен, ты вовремя. — Я знаю! Что смешного? Это по твоему смешно? Не смейся! — голос пейзажиста срывался, переходя на писк. — Роуз, с тобой все в порядке? Харрис начал медленно подходить к девушке, но Джек, резко вскочив, его обогнал. Парень взял Бьюкейтер за плечи и помог встать. — Роуз, все хорошо? Он прижал её к себе и она дрожащими руками вцепилась в его рубашку. Пуговицы на лифе платья оторваны, была видна сорочка, руки испачканы в грязи. Она обхватила его лицо ладонями и пыталась что-то сказать. — Роуз? Он что-то с тобой сделал? — повторил парень и слегка встряхнул её. Она опять расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь. Девушка так испугалась за него, что просто потеряла дар речи и слёзы сами лились ручьём. Джек обнял её крепче, поглаживая по голове. — Всё уже хорошо, всё позади. Послышалась невнятная речь и шелест. — Эм… Ребята, не хочу вас отвлекать, но нам надо сваливать, — вмешался Бен. Харрису пришлось выбрать другое место для ночлега. Джек предложил ему гостиницу Виктории Уитлок, но парень сказал, что у него нет таких денег и брать у Доусона он не собирается. Молодые люди договорились поддерживать связь. Бен сказал, что все равно будет рисовать днем в том парке, а Джек в свою очередь пообещал как-нибудь отблагодарить его. Если бы не пейзажист и его мольберт, Джек бы сейчас, вероятно, лежал с окровавленным горлом, а Роуз попала в лапы к этой свинье. Девушка молчала всю дорогу до гостиницы. Она прижалась к парню и время от времени всхлипывала, подавляя плач. Бьюкейтер до сих пор чувствовала запах, который исходил от того мужчины, слышала его голос и ощущала его руки на своём теле. Ещё немного и могло случиться непоправимое. Если бы она сдержалась, ничего бы этого не произошло. Она снова вспомнила слова Джека, в горле образовался комок, а слёзы просились наружу. Сдержаться ей удалось, она сильно зажмурилась и укусила себя за губу. Виктория стояла в дверях и ждала пока вернутся молодые люди. Увидев их, она бросилась к ним навстречу, расспрашивая, что случилось, но молодой человек попросил её оставить этот разговор на завтра. Миссис Уитлок осветила им дорогу до комнаты и отдав свечку Доусону, ушла к себе. — Джек, спасибо тебе огромное, — сказала Роуз, когда они остановились около двери в комнату. — Я пойду в ванную комнату. Молодой человек застыл на месте, а потом быстро проговорил. — Подожди, нам нужно поговорить. — Посмотри, я вся в грязи. И мы уже поговорили. Ещё раз спасибо, что спас меня, Джек, — её голос стал холодным и равнодушным, так глубоко сидела в ней обида. Она развернулась и направилась в сторону ванны. Как теперь легко ходить по темноте, когда уже выучил здесь все наизусть. Джек пошел за ней. — Стой. Мы тогда не договорили, я хотел сказать… Бьюкейтер захлопнула дверь прямо перед его носом. Джек выкинул свечку на пол и та моментально погасла, но темнота ему нисколько не мешала. — Дверь сломана, Роуз, я всё равно её открою, — сквозь зубы сказал Доусон. Девушка промолчала, стоя лицом к ванне и заламывая пальцы. Она знала, что он всё равно зайдет и, когда дверь открылась, крикнула: — Уходи! — Он сделал что-то с тобой? — спросил парень, развернув её лицом к себе. — Я хочу принять ванну, — сказала девушка, сдерживая слёзы. — Что он с тобой сделал, Роуз? — Джек перекричал даже Марту и показалось, что в комнате его голос завис на несколько секунд. Бьюкейтер опять хотела расплакаться навзрыд. — Ничего, — прошептала она, — Он только платье начал стаскивать и под юбку лезть, потом я закричала, услышала твой голос. Он закрыл рот своей грязной рукой. На… на скамье была бутылка, я её опрокинула, чтоб подать хоть какой-то знак и отвлечь его. Я очень испугалась. Глаза Роуз заблестели и она поспешно начала тереть их тыльной стороной ладони. — Зачем ты убежала? — Джек протянул руки, но та сделала шаг назад. — Если бы не он, я бы убежала дальше. — И встретила бы другого пьяного… ублюдка? — А что мне оставалось делать, Джек? Я хочу быть счастлива, хочу пройти через все это, я хочу быть свободной вместе с тобой и делаю всё для этого, — девушка прервалась и попыталась успокоиться. — А ты говоришь, что лучше я бы осталась в том мире. В комнате повисла пауза. Роуз закрыла лицо руками, давясь слезами. Джек опустил глаза и снова обнял её. — Прости. Прости меня, я сказал не подумав, всё так навалилось, — говорил он. — Клянусь, я так не считаю. Ты молодец, ты сильная и я… — Оставь меня, Джек, — Бьюкейтер выбралась из его объятий. — Я хочу привести себя в порядок. Оставь меня одну, прошу тебя. Доусон потупил взгляд, помрачнел в лице и вышел из ванны. Девушка закрыла за ним, подперла дверь табуретом и прислонившись ухом, прислушалась. Когда шаги стихли, она опустилась на пол и наконец расплакалась, не контролируя себя. Её так ранили его слова, она даже не знала, что думать и что теперь делать. Он ей дорог, бесспорно, но почему? Почему он гонит её после всего. Дверь приоткрылась и табурет свалился на пол. — Детка, ты опять плачешь? — послышался голос Виктории. — Нельзя так, ты себя доведешь и будешь седая, прям как я. Что случилось? Джек, его так зовут, верно? У меня плохая память на имена. Он сам не свой. Я сейчас шла, чтоб принести тебе воды, а он так ругался, что испугал меня. Но Роуз ничего не ответила, даже не посмотрела на Уитлок. — Хватит, перестань! Прошу хватит! — кричала девушка. Виктория подумала, что она обращается к ней, но Бьюкейтер вслух умоляла саму себя перестать плакать, но ничего не помогало, она не слышала саму себя. Джек зашел в комнату и хлопнул дверью. На полу лежали его рисунки, но убирать он ничего не стал. Он злился на себя и на Роуз. На себя за сказанное, на девушку за то, что она не поняла его. Как теперь объяснить ей обратное, ведь он действительно сказал не подумав из-за усталости. Сейчас Доусон тоже еле находил силы просто сидеть и ждать девушку. Роуз вернулась быстро и на руках у неё виднелись синяки, видимо от сильной хватки того пьяницы. Глаза опухли от слёз, губы дрожали. Осмотрев её, парень опустил взгляд в пол и сидел так, пока девушка собирала рисунки и деньги, складывая их обратно на стол. Бьюкейтер даже не пыталась заговорить. Она положила платье на стол, прошла мимо Джека, кинув на него пустой взгляд, легла на свою сторону кровати. Больше они не обмолвились ни словом. И теперь между ними появился холод — новая проблема, которую им придется преодолеть.