Право сильного

Я чувствовал полное опустошение. Вот и всё. Одно дело решено. Я отпустил прошлое и могу жить дальше. Возвращаться в колледж вместе с Отто и Эрихом мне не хотелось. Время до вечерней проверки еще оставалось, и я решил прогуляться. Холодный воздух, темнеющее небо, яркий свет в окнах домов и в витринах магазинов... Я шел один, но это было приятное одиночество. Свободен! Свободен от прошлого, от всех сомнений. Я не сомневался в правильности своего поступка. Больше ничего не должно напоминать мне о прошлом. Я довольно долго бродил по торговому центру, выбирая новогодние подарки и открытки. Дети шумели, взрослые пытались их остановить... впервые за все это время детская беззаботность не раздражала меня, я чувствовал себя так же легко. * Оставшиеся до отъезда домой дни пролетели незаметно. Основной груз упал с моих плеч, и я уставал меньше, чем обычно. Просто легкая сонливость вместо беспокойства и изматывающего чувства, что я много делаю, но ничего не успеваю. Я поговорил с бабушкой. Меня ждали на приеме в Вальбург-холле четвертого января. И как бы я ни настаивал, что могу добраться сам, бабушка уже решила прислать за мной аэрокар. Впрочем, мне показалось, что моя самостоятельность ей нравится. После того, как я заступился за Тео, мы будто посмотрели друг на друга по-новому. Домой я приехал, полный сил. Несмотря на то, что явился с вокзала довольно поздно, мы с отцом умудрились чуть ли не до полуночи засидеться за разговорами. Мне хотелось успеть поделиться всеми новостями и похвастаться всеми наградами. Отец хвалил меня как всегда сдержанно и немногословно, но по его взгляду и улыбке я понимал: гордится. У нас было это общее чувство, что мы не сдадимся, мы выстоим, будем держаться "в строю", несмотря ни на что. Больше всего в родном городе меня удивило то, что, в отличие от прежних тихих и почти не запоминающихся зимних праздников, в этом году планировались торжества на площади, почти такие же, как в больших городах, и даже концерт. Вот так новость! Обычно после осенних мероприятий Кирхляйн будто спит. - К нам едет кто-то знатный и важный? - спросил я. Отец пожал плечами. - Вроде, нет. Но мэр ведь поменялся, я тебе не говорил? Я даже рот приоткрыл от удивления. - Нет. Да мы в последнее время говорили только о сессии и о том, помирятся ли бабушка и кузен Тео. У нас же выборы планировались на весну... - Герр Фарбер ушел с должности до срока. Ходят разные слухи: кто-то говорит, он болеет, другие рассказывают, что погорел на каком-то деле, - отец махнул рукой. - Сам понимаешь, вечно все эти денежные делишки... чем больше богатство, тем больше проблемы. Я побледнел. - А Эрнестина? - Да с тех пор, как она уехала к жениху, о ней забыли, - успокоил меня отец. - Вряд ли ее кто потревожит, даже если в слухах что-то есть и у герра Фарбера проблемы. Ну, да это не наше дело. Вот герр Фишер совсем другой. Ему хоть есть дело до того, что происходит тут и в Кирхляйн-2. Молодой, энергичный, вместе с ним столько новых людей приехали! Если пойдешь завтра смотреть, как на площади готовятся к празднику - сам заметишь. Те, кого я все еще опасался, потеряли власть. И как бы я ни заставлял себя не злорадствовать, все же думал о том, что бывший мэр и его балованная доченька получили по заслугам. Вряд ли Эрнестине и ее избраннику придется по вкусу рассчитывать только на себя! Теперь я смогу возвращаться в родной город без затаенной тревоги.