Тайна Песчаного Демона

Сунагакуре. Утро. Тихое и такое же сонное как шиноби на карауле, которых только что сменили другие. Из-за горизонта лениво поднималось кроваво-красное солнце. Такое пугающее, но дьявольски красивое зрелище. Небесное светило еще не успело толком встать, а уже начинало светить в окна. Вот оно осветило крыши домов, приласкало верхушки редких деревьев и, наконец, добралось своими приставучими лучами до окна кабинета Казекаге. За столом полулежал-полусидел хрупкий на вид парень. По всему было видно, что он очень измотан: под глазами залегли глубокие тени, его короткие красные волосы были спутаны и напоминали своим видом ежика, а то, что он уснул за столом, лишний раз говорило о его натуре трудоголика. Шаловливый луч добрался-таки до молодого человека и начал целенаправленно светить ему в глаза. Парень поморщился. Он хотел отвернуться и, видимо, досмотреть сон, но, зевнув, силой воли заставил себя разлепить сонные глаза. Как раз в этот момент дверь в кабинет главы деревни отворилась и в проеме показался размалеванный парень, в капюшоне с черными ушками. Он вальяжно зашел в помещение и негромко сказал: - Доброе утро, сестренка. Названный или, вернее уже сказать, названная так Казекаге, гневно шикнула на ворвавшегося и, немного хриплым после сна голосом, недовольно пробормотала: - Сколько еще раз мне нужно повторить тебе, что меня нельзя так называть?! - Сколько ты еще собираешься скрывать свой пол? - спросил Канкуро, пропуская ее реплику мимо ушей. - Столько, сколько потребуется, - вздохнула Гаара. - Ты ведь и сам все знаешь. Ну да, конечно. Вопрос был скорее риторическим. Старейшины. Эти старые маразматики неизвестно с чего решили, что она не должна раскрывать своей тайны. "Еще не время", - вынесли они решение после долгого совещания. Только на этом и еще парочке мелких условиях, Гаару одобрили на пост Казекаге. И сейчас у нее просто не было иного выбора. А предмет размышлений парня тем временем встал из-за стола и направился к небольшому столику, на котором стояли две чашки и банка с кофе. Увидев, что она уже почти пустая, Канкуро неодобрительно щелкнул языком. Девушка пила много кофе. Несмотря на то, что старший брат постоянно твердил ей, что в большом количестве его пить вредно и вообще она портит свое здоровье. Она ничего не могла с собой поделать. Хоть печать и улучшили и Гаара теперь могла спокойно спать по нескольку часов в сутки, это была ее привычка, от которой девушка не могла избавиться. Привычка еще с тех времен, когда она боялась сомкнуть глаз, чтобы не пробудить Шукаку. - Не смотри на меня так, - сказала красноволосая, поднося чашку к губам и делая большой глоток. - Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. "Ушастик", как иногда его называла Темари, примирительно поднял руки вверх, понимая, что спорить с сестрой бесполезно. Песчаная на его действия удовлетворенно прикрыла глаза и сделала еще глоток. После того злополучного экзамена на чуунина их небольшая семья сблизилась. Что странно, инициативу проявила сама Гаара. Канкуро с Темари сначала осторожничали, а потом ушам своим не поверили, когда она на их вопрос "Зачем тебе это?", ответила:"Хочу понять Его и приобрести тех, кого буду защищать и о ком буду заботиться". Из воспоминаний Канкуро вырвал спокойный голос Пятой Казекаге: - Что у нас на сегодня? Встряхнувшись, кукольник ответил: - Совет деревни. А дальше ты свободна. Она поморщилась. Если бы. Ее ждала еще целая гора отчетов, доверенностей, ходатайств и прочих "важных" бумажек. Гаара скосила взгляд на стол. Эту кучу не разберешь и за неделю. Но она не жаловалась. В конце концов она сама выбрала этот путь и не собиралась так просто отступать. Канкуро, видимо проследив ее взгляд, решил приободрить: - Да ладно тебе. Если хочешь, я тебе помогу. Девушка прыснула и поставила чашку на стол: - Нет уж, спасибо. Ты так поможешь - потом и за год не разгребешь. Что правда, то правда. Парень совершенно не умел работать с бумагами и не выносил "рутины". В отчетностях он начинал ставить подписи на всем подряд, где надо и не надо. А ей потом приходилось перепроверять и исправлять ошибки неусидчивого брата. - Ну, ладно. Я пойду тогда. - Иди, иди, - махнув на него рукой, сказала Гаара. Когда за ним закрылась дверь, она неторопливо потянулась и села за стол. Работу ведь никто не отменял. * * * Отложив в сторону очередную бумажку, Гаара посмотрела на пейзаж за окном. По земле неторопливо ползла "песчаная змейка", подгоняемая легким ветерком. Солнце стояло в зените и золотило крыши домов. Смотря на плывущее по небу светило, девушка почему-то вспомнила веселого неусидчивого паренька с волосами цвета пшеницы и глазами, сравнимыми с небесной лазурью. Она вспомнила его поистине солнечную улыбку и стремление защитить то, что ему дорого во что бы то ни стало. На губах красноволосой появилась мечтательная улыбка, а сердце уже привычно забилось быстрее. Песчаная вспомнила, как сначала терялась от этого чувства, не знала, что оно значит. А когда получила первое письмо от своего нового друга, так вообще не знала куда себя девать. Но хитрая и прозорливая Темари заметила эти метания и, после долгого задушевного разговора, вынесла вердикт: "Влюбилась". Тогда еще будущая Казекаге была взволнована этим заявлением. Однако потом приняла свои чувства. От осознания этого пришло странное умиротворение и, одновременно, боль. Ведь Наруто думает, что она - парень и искренне считает своим другом. Но вновь вмешавшаяся сестра посоветовала вспомнить его нрав и характер и уверила ее, что он ко всему относится легко и не обидится на нее, когда узнает правду. Слова старшей Собаку-но в который раз помогли Гааре не пасть духом и отогнать сомнения. И почему она раньше не замечала, какие у нее замечательные брат и сестра? "Да. Наруто научил меня жить. Жить, а не просто существовать. Он подарил мне новую цель в жизни. Я слышала, что он отправился в странствие с Легендарным Жабьим саннином - Джираей. Интересно, где он сейчас? Стал ли сильнее?" Гаара снова улыбнулась своим мыслям и принялась за последние отчеты. Нужно было закончить все до того, как начнется Совет и прибыть на него вовремя.