Не хочу быть как все!

В старом доме жил Сказочник. Говорили, что он даже старше бабы Амы, что живет у подножия холма с незапамятных времён, что данных о нём нет ни в одной городской конторе, даже в собесе. Что Сказочником никто не интересуется потому, что он не хочет этого. - Отвёл глаза, окаянный,- говорила баба Ама со злостью и каким-то непонятным мне чувством.- Он такой… как захочет, так и будет. - Что захочет?- хором спрашивали Нюта и я. - А всё! Хоть дурное, хоть доброе. Ему без разницы. - От плохого до хорошего?- всякий раз уточняла я. Баба Ама долго глядела на меня , подслеповато щурилась и, задумчиво качала головой, а потом отвечала: - Ведьмак он. Ведьмин сын, по-нашему. Ясно тебе, девка? Про ведьмаков я читала только в книжках, а в глаза ни одного не видела. Мне было любопытно, но совсем не ясно. - А за домом его сразу кладбище, - вздыхала баба Ама. - Сейчас там уже не хоронят, а раньше - так считай каждый день. И он, ведьмин сын, там у самого кладбища и живёт, потому что мёртвые ему милее живых. Всё, девки! – Она сердито замахивалась на нас с Нютой полотенцем, словно мы были назойливыми мухами, и добавляла всяко - Сказочника обходите стороной. И дом его проклятущий тоже обходите. Целее будете. Мы и обходили. Мимо старого дома пробегали ,не оглядываясь ни разу, вот совсем никогда и не видели его хозяина, лишь слышали пару раз из-за забора грозное и неприветливое рычание. Сказочник жил не один, его покой охранял огромный чёрный пёс. У пса была свалявшаяся шерсть, лобастая (ну точно волчья!) башка и тяжёлой взгляд исподлобья, совсем не собачий, почти человечий. Пса этого Нюта боялась едва ли не больше, чем его хозяина, ведьминого сына. Говорила, что он «Вот сто процентов бешеный!» и если цапнет, то придётся колоть в живот уколы. Нюта подрабатывала анестезиологом в городской больнице, подрабатывала на «Скорой» и в уколах разбиралась, поэтому у меня не было оснований ей не верить. Туман, казалось, сгущался. Или просто здесь, в низине, он был особенно концентрирован, только я вдруг пожалела, что мы не пошли длинной дорогой. Ну и что, что дальше в два раза! Зато просторнее и не так жутко. Я уже хотела открыть рот, чтобы предложить подруге вернуться, как из тумана, откуда-то из кустов сирени, раздался не то вздох, не то всхлип. - Ой!- сказала Нюта, застыв как вкопанная, и схватила меня за рукав кардигана.- Кто там? - Сейчас посмотрим.- Мне не хотелось смотреть, не хотелось продираться сквозь туман и мокрые кусты, но вдруг там человек и ему нужна помощь!? - Я с тобой!- Нюта решительно, хотя и с явной неохотой, двинулась следом. В руке её я успела разглядеть складной зонтик, который подруга сжимала, как дубинку.- Не лезь без меня, Эка! Да подожди ты! Я не ошиблась в своих предположениях. Ну, почти не ошиблась. Тому, кто лежал в высокой, с самой весны не кошенной травы, на самом деле была нужна помощь. Вот только это был не человек… Чёрный, с белыми подпалинами пёс устало открыл один глаз, посмотрел на нас равнодушно-отрешённым взглядом, тихо рыкнул и снова уронил лобастую волчью голову на лапы. Его тощие бока раздувались, как кузнечные мехи, а из-под брюха на примятую траву вытекла густая, почти чёрная кровь. - Это же его псина. – Нюта замерла на почтительном расстоянии, опасаясь подойти ближе.- Эка, не лезь к нему, ещё цапнет. Пёс равнодушно дёрнул ухом и вздохнул совсем по-человечески. Я присела перед ним на корточки. - Что с тобой случилось?- спросила шёпотом. - Сбили его,- сообщила Нюта.- Мотоциклом, наверное. На машине тут не проедешь. Пойдём, мы ему всё равно не поможем. Вон брюхо как разворочено. По-любому подохнет. Пойдём! - Как это пойдём?- я снизу вверх посмотрела на подругу.- А вдруг ОН поможет? Это же ЕГО собака, и баба Ама говорила, что ОН всё может сделать. - Вот именно - что хочешь! Превратит нас с тобой в жаб, вот будет веселье! Я вздохнула, осторожно погладила пса по свалявшейся, влажной от тумана шерсти, и сказала: - Мы отнесём тебя к хозяину. Хорошо? Пёс нечего не ответил, но и за руку не тяпнул, наблюдая за мной, одновременно строго и обречённо. Наверно, готовился умирать… - Эй, ты что удумала?- шёпотом спросила Нюта. – Ты его к Сказочнику тащить хочешь что ли? Я тебе в этом деле не помощник, так и знай! Я крещёная, православная и вообще… я ни ведьмаков, ни собак не люблю. Тащить… Я выпрямилась, сдёрнула с плеч кардиган, длинный, плотный вязки, ещё совсем новый. Мне было его жалко, но пса мне было жалко ещё больше, а на руках мне его долго не пронести. - С ума сошла- прокомментировала мои действия подруга.- Ненормальная. Я расстелила перед псом кардиган, сказала ласково: - Давай ты сам, а я помогу. Он меня понял, по глазам было видно. Понял, но сделать ничего не смог. - Да погоди ты,- послышался за спиной сердитый голос Нюты. – Давай вдвоём, ты за перед, я за зад. Только если он меня укусит и я заражусь бешенством, я потом тебя специально покусаю! Будем вместе уколы колоть. Вдвоём мы кое-как переложили пса на кардиган, который тут же пропитался кровью. - Всё, хрен отстираешь,- сказала Нюта и тут же добавила- До Сказочникова дома донесём и возле калитки оставим. Ясно? Во двор к нему я не пойду ни за какие коврижки.Даже если он мне жениха пообещает красивого и богатого. Калитка оказалась не заперта, наоборот, гостеприимно распахнута. - Оставляем тут и идём на работу!- Нюта смахнула выступившую на лбу испарину. – Тяжеленный, зараза! Даром, что тощий. - Давай постучим.- Не дожидаясь возражений, я несколько раз стукнула калиткой. - Сдурела!- зашипела на меня Нюта. – Совсем свихнулась? Мы подождали минуту, потом ещё раз постучали и снова подождали. Ответом нам была тишина. -Может, его нет дома?- предложила Нюта не слишком уверенно.- Ушёл по делам, в магазин там или за пенсией… - Он дома.- Я не знала, откуда взялось это свербящее чувство, что Сказочник никуда не ушел. И знать не хотелось, если честно. Пес больше не закрывал глаза, лежал на пропитанном кровью кардигане, смотрел внимательно. - Эка, ну не могу я!- Взмолилась Нюта.- Боюсь я его. Понимаешь? - Я сама. Тут ведь близко совсем, только двор пройти. Я донесу, а ты меня здесь подожди. Только не уходи. Хорошо? Я чувствовала страх, иррациональный, подкреплённый лишь глупыми россказнями, но от этого он не становился слабее. - Я подожду.- Нюта порылась в сумке, едва не выронила зонт, достала мобильный.- Если что, я звоню в полицию и в МЧС… и ребятам на Скорую. Вот!- выдохнула она и замолчала, глядя на меня так, словно виделись мы в последний раз. - Не надо никому звонить,- улыбнулась я и бережно подняла пса. Он застонал, снова почти как человек, прикрыл глаза. Длинные лапы его едва не волочились по земле, когда я сгибалась под немалым весом, решительно ступая на чужую, запретную территорию.