Холодное Сердце Железных Королевств

Ледяной дворец стоял перед ними, сияющий в лучах утреннего солнца сотнями идеальных граней, подобно огромному алмазу. Даже дух захватывало от такого великолепия. Каждая стена, каждый контрфорс, каждый скат были выкованы из магического льда. Зеркально гладкие, они если и не отражали солнечный свет, то сами светились изнутри холодным голубоватым сиянием. Но ярче всего блистал крупный кристалл на самой вершине шпиля, который казался сделанным из чистого света. Словно весь дворец собирал по лучу с каждой освещённой грани, направляя их наверх, в главный кристалл, чей блеск был подобен звезде, которую сняли с небес и водрузили на башню дворца. Строгое совершенство этого ледяного шедевра архитектуры нарушало только уродливое пятно гари на стене ниже и левее главного входа. На фоне всей этой строгой красоты правильных линий и чётких геометрических форм картина занесённого снегом поля боя была ещё более отталкивающей. Посечённые ледяными осколками, перекрученные, разорванные, утыканные сосульками, словно арбалетными болтами, тела, замершие в кровавых пятнах, обагривших белоснежный склон, покрывали подходы к ледяному дворцу. Преимущественно это были тарны, но кое-где среди дикарей попадался то наёмник, то друид. Изувеченные останки оборотня и боевых зверей резко выделялись среди прочих павших в этой битве. Хаос и разрушение, навеки застывшие на этой горной вершине, свидетельствовали о том, сколь жарким, отчаянным и кровавым был этот бой. Одинокая ледяная статуя, стоящая между заснеженным полем битвы и ледяным дворцом, была связующим звеном между этими двумя картинами. Страж границы двух реальностей, которые не могли сосуществовать в одном и том же месте в одно и то же время. Изначально столь же строгая и идеальная, как и здание за её спиной, эта скульптура несла на себе следы многочисленных повреждений, свидетельствовавших о том, какие удары ей пришлось пережить. Множественные сколы и царапины покрывали поверхность статуи, смешиваясь с изначальным рисунком в нечто совершенно невнятное, живот был оплавлен, словно туда плеснули кипятком, а голова и плечи, вдобавок ко всему, несли отчётливые следы гари. Пускай несколько схематичная и даже чуточку гиперболизированная, она всё равно была произведением искусства на фоне тех уродливых конструктов, которые использовали друиды. Хотя между этой статуей и каменными големами было что-то неуловимо общее. Может быть дело в пропорциях? Хансу не давала покоя одна мысль. Он видел следы боя. Он видел потери, которые понесли друиды в этом сражении. Но он не видел тех, кто нанёс им такой большой урон. Ни тел, ни следов. Ничего кроме снега и льда. Единственное подозрение вызывали две груды колотого льда, которые выпадали из общей картины по причине малого количества снега вокруг. Да и располагались подозрительно несимметрично от лестницы, чтобы быть просто разбитыми статуями. Отсутствие следов сбивало с толку. Так неужели герцогиня Эльза одна сотворила всё это? Неужели одна хрупкая девушка устроила эту бойню? Тут же полегло не меньше сотни воинов. И как она смогла сразить боевых зверей? Ответов на эти вопросы не было. Складывалось впечатление, что дикари набросились на их отряд ведомые не злобой, а отчаяньем. Подобно загнанной в угол крысе, они кинулись на того врага, который казался слабее — сводную роту. Полторы сотни вооружённых до зубов солдат с пушками, кавалерией и тяжёлым варджеком для них были не так страшны, как одна-единственная девушка? Или гнев ледяной ведьмы был столь силён и ужасен, что даже друиды со своими големам и боевыми монстрами не смогли с ней совладать? И разве теперь, после тяжёлых потерь, у их отряда хватит сил, чтобы взять её в плен? Наверняка эти же вопросы сейчас мучили капитана, который застыл подобно статуе на границе поля боя, молчаливо осматривая следы отгремевшей битвы. Ниссы, шедшие в авангарде, остановились в нерешительности, со страхом взирая на останки павших воинов. А бойцы Зимней Гвардии перешёптывались, гадая о том, какая страшная участь выпала на долю этих дикарей. Даже телохранители Варавского, до сей поры демонстрировавшие изрядное хладнокровие, казалось, потеряли уверенность в себе. — Лейтенант, соберите усиленное отделение. Поведёте их слева от варджека, — каратель указал направление предстоящей атаки саблей. — Ниссы пойдут в авангарде. Остальные справа и по центру. Ополчение прикроет тыл. Солдаты покорно начали перестраиваться для атаки. Казалось, что уверенность в голосе командира передалась его подчинённым. Наместник был поражён подобной решительностью Краснова. Даже сейчас, когда всё безумие подобной затеи было очевидно, он всё равно вёл солдат на штурм. Да чёрт его дери, он и сам готов был умереть, но не отступить. Но что хуже всего, перед тем как подохнуть, он собирался утащить на тот свет всех остальных. — Товарищ капитан! Топливо на исходе! — крикнул механик, который вместе с напарником всё же улучили момент, и бегло осмотрели варджек. — Последний уголь уже догорает в топке. Если сейчас же не направить машину в лагерь на дозаправку, она просто встанет. — Сколько у меня времени? — спросил капитан, взглянув на автоматон. — В боевом режиме не более десяти минут, — огласил свой приговор механик. — Через пять минут мощность терять начнёт. — Пять минут, но мои, — хищно произнёс варкастер, поправляя шапку, после чего внезапно продолжил уже совсем другим голосом: — Спасибо тебе, Кузьмич. Можешь возвращаться в лагерь. — Ага. Вы машину разобьёте, а нам потом отвечать? — возмутился механик, беря мушкетон из рук напарника. — Нет уж. Лучше мы тут поможем ведьму бить, чем с нас потом семь шкур спустят за потерю боевой техники. Капитан только криво ухмыльнулся в ответ на подобное заявление. Но через секунду даже это скудное проявление эмоций исчезло с его лица. Он опять изучал поле боя, готовясь к предстоящей битве. На этот раз его внимание привлекли наёмники. Ниссы всей толпой медленно пробирались вперёд, напряжённо озираясь по сторонам и держа луки наготове. — Так, мальчишку ко мне, а остальные вперёд, — скомандовал каратель, подкрепляя свои слова взмахом пистолетом. А когда эльфы зароптали, не желая отдавать своего единственного оставшегося мага, спросил со сталью в голосе: — Я должен повторить приказ? — Чё, оглохли? — гаркнул усатый телохранитель Варавского, тем самым напоминая ниссам, кто им платит. — Делайте что велено! Живо! Наёмники подчинились. Похоже, старый жулик сумел взять их за глотку кабальными условиями контракта и теперь агенты кайязя пристально следили за выполнением всех пунктов соглашения. За малейший проступок там наверняка были прописаны штрафы столь значительные, что в итоге вполне может оказаться, что наёмники ещё останутся должны выплатить Варавскому неустойку. Эльфийский юнец с грустью покинул ряды своих сородичей и вернулся к варкастеру. Краснов смерил его взглядом с головы до ног, а потом выдал вердикт: — Здесь от тебя проку больше будет. — Помните, зачем мы пришли сюда! Мы должны найти герцогиню Анну! — крикнул Ханс, спешиваясь и отдавая поводья ополченцу. Пока остальные всадники следовали его примеру, он обратился ко всем сразу: — Защищайтесь, но не причиняйте зла герцогине Эльзе! Вам ясно? — Да, сэр, — нестройно ответили ополченцы и стражники замка Аренделл. Но бойцы Зимней Гвардии игнорировали его. Только каратель обернулся на его голос и пристально посмотрел на молодого кастеляна. И если бы не толстые стёкла защитных очков, в этом взгляде наверняка можно было прочитать раздражение и гнев. — Слышали, что сказал наместник? — спросил капитан у подчинённых, и когда те утвердительно кивнули, озвучил новый приказ: — Первыми не стрелять! Открывать огонь по команде или в случае нападения! Герцогинь брать живьём! При попытке к бегству стрелять по ногам! — Так точно, товарищ капитан, — без энтузиазма отозвались солдаты. Без таких толстых и сложных доспехов и силового поля они были значительно уязвимее перед магией, многочисленные жертвы которой замерли перед ледяным дворцом. Для любого бойца самым простым решением всех проблем было выстрелить первым, прикончив ведьму до того, как она успеет сплести свои смертоносные чары. А новые приказы лишали их даже такого шаткого преимущества, как сила огнестрельного оружия. — Артиллеристы, готовы? — расстояние до занятой орудийными расчётами позиции вынуждало Краснова повышать голос. — Так точно, товарищ капитан! — ответил командир батареи, оторвавшись от изучения ледяного дворца через подзорную трубу. — Готовы открыть огонь по вашей команде! — Вот и хорошо, — негромко произнёс варкастер скорее для себя, чем для артиллеристов, кивнув в знак получения ответа. После чего вскинул левую руку, вокруг которой засверкали, закручиваясь в круги, руны заклятий. Сложившиеся чары вновь окутали лейтенанта и солдат той самой магической защитой, превратив бойцов Зимней Гвардии в размытые пятна. И только удостоверившись в том, что все доступные меры предосторожности уже приняты, каратель вновь обнажил оружие и указал на ледяной дворец: — Вперёд! *** Услышав слова наместника, телохранители Варавского молча переглянулись, улыбнувшись одними уголками губ. Но покорно кивнули, когда каратель утвердил новый приказ. Конечно, агентам кайязя, как и остальным солдатам, было бы приятнее услышать приказ на уничтожение. Но новая формулировка уже не была столь категоричной, и убийство герцогини можно будет легко списать на самооборону. Благо, что сомнений данная версия вызвать не должна. Тем более после всех этих трупов, что ледяная ведьма навалила перед своим порогом. События вообще развивались удачно. Ниссы потеряли двух бойцов и старую ведьму. С одной стороны, это снижало их эффективность. А с другой стороны, с ними будет проще разобраться в случае непредвиденных осложнений. У варджека заканчивается уголь, значит и у капитана зубы теперь не такие острые. И вполне возможно, что без своего стального монстра он подрастеряет спесь и станет посговорчивее. Тем более, что солдат у него осталось не так уж и много. Приказ выдвигаться не заставил себя долго ждать. При поддержке артиллерии и тяжёлой техники им было нечего опасаться одинокой ведьмы. Ниссы шли впереди, за ними маршировал варджек с варкастером и эльфом. Агенты держались чуть позади капитана, чтобы иметь возможность быстро реагировать на изменение обстановки. Слева двигались зачарованные бойцы, которые буквально перетекали с места на место размытыми пятнами. И при этом двигались они быстрее, чем все остальные. Или это магия так действовала на них? Наместник со своим стадом плёлся прямо позади агентов. Ордский выскочка явно хотел выслужиться перед новыми хозяевами. Ну и пёс с ним. Пусть делает, что хочет, лишь бы под ногами не путался. Продвигались медленно, потому что идти по трупам было удобно только варджеку, который просто перемалывал их своим весом. Ниссы тоже неплохо справлялись, демонстрируя отличные навыки движения по пересечённой местности. Но чем ближе отряд подходил к стенам ледяного дворца, тем больше уверенности обретали солдаты. Раз ведьма не кинулась на них сразу, то, может быть, всё ещё обойдётся. Может быть, она испугалась пушек и варджека? Да и с Зимней Гвардией сражаться будет всяко сложнее, чем с немытыми дикарями. Ледяная статуя, стоявшая посреди поля, с отчётливым хрустом пришла в движение, а из-под слоя гари и копоти на её голове засияло голубоватым магическим сиянием два круглых глаза. Конструкт встрепенулся, шагнул навстречу отряду и проревел громоподобным голосом: — Убирайтесь с моей горы! Это было столь неожиданно, что солдаты замерли, где стояли, а эльфы и вовсе попятились назад. И все как один взяли ожившую статую на мушку. Агенты не отставали, так же вскинув арбалеты. Коля показал сжатый кулак, держа руку параллельно ложу, и оба оперативника быстро повернули барабаны, устанавливая в позицию для стрельбы разрывные болты. Потому что обычными болтами они мало что могли сделать колдовскому конструкту. Только капитан вместо того, чтобы целиться в статую из пистолета, ткнул в её сторону саблей и гаркнул: — Огонь! — Батарея, пли! — долетел до них крик командира артиллеристов до того, как кто-либо успел спустить курок. Словно тот выкрикнул команду одновременно с варкастером. В следующее мгновение воздух наполнил орудийный грохот. Голем содрогнулся от попаданий бронебойных снарядов, неуклюже взмахнув руками и делая шаг назад, а осколки брызнули ледяным дождём во все стороны. Пули оставили новые отметины на украшенной замысловатой резьбой поверхности статуи, не причинив ей особого вреда. А вот ракеты, разрывные болты и заклятья эльфа вместе с заряженной магией пулей варкастера заставили колдовской конструкт сделать ещё один шаг назад, но он всё равно устоял на ногах. Когда все разрядили оружие, в наступившей тишине с оглушительным рёвом из снега начали подыматься монстры. Коренастые, с короткими ногами и длинными руками, заканчивающимися ледяными когтями, более похожими на ножи, покрытые коркой замёрзшей крови, эти снежные создания были подобны чудовищам из ночных кошмаров, которые обрели плоть. Это было столь жуткое зрелище, что на их фоне меркли даже самые страшные истории о некромантах и оживлённых их тёмной магией мертвецах. Можно было даже подумать, что их отряд застрял в одном из таких рассказов. Только вместо разлагающихся трупов на поле боя вставали причудливые твари из снега. Большинство из них было ростом с человека, но из здоровенных сугробов возле самой лестницы поднялось два огромных монстра, размерами не уступающие варджеку. Жуткое войско, от одного взгляда на которое даже у закалённых боями солдат кровь застывала в жилах, надвигалось на их отряд, раскинув руки, растопырив пальцы, скаля пасти, усеянные ледяными клыками, жутко ревя и завывая. — Картечь! — истошно завопил лейтенант, словно эти твари уже добрались до него и взяли за горло. Но умудрённые опытом множества стычек оперативники понимали, что снежные монстры, до которых было ещё около ста метров, представляли значительно меньшую угрозу, чем ожившая статуя всего в двадцати шагах от них. Снаряды и ракеты оставили глубокие воронки на её торсе, но так и не смогли расколоть зачарованный лёд. Голем атаковал, вскинув руки с засиявшими на них узорами, складывавшимися в руническую вязь заклятий. На отряд обрушилась магическая буря. Это были те же заклятья, которыми только недавно истреблял дикарей колдун-лорд и эльфийская ведьма. Но теперь потоки ледышек обрушились сперва на ниссов, которые едва увернулись, а затем и на бойцов Зимней Гвардии. Благодаря чарам капитана вихрь порождённых чужой магией снарядов прошёл через размытые пятна солдат насквозь, не нанеся никому вреда. Видя безрезультатность атак, голем изменил тактику и направил заклятья на более лёгкие цели. Скрестив руки, он запустил магический заряд в солдат, что шли позади эльфов. Попав в первого несчастного, эти чары начали перескакивать с одного бойца на другого, пока всё отделение не превратилось скованные льдом статуи. Но больше всех всё равно досталось ринувшемуся в контратаку варджеку, который получил три колдовских снаряда подряд. Броня выдержала, но заклятья всё равно сработали, покрыв машину толстой ледяной коркой. Напор атаки был невероятен. Отряд не понёс потерь, не считая дюжины замороженных, которых можно будет легко освободить из ледяного плена. Наверное. Но магический шторм, порождённый ледяной статуей, просто не укладывался в голове. Это же невозможно! Големы не могут колдовать! Тем более так много и часто! За любыми заклятиями всегда стоял чародей. Иначе просто и быть не могло. И тут тоже должна была стоять ведьма, закидывающая их заклинаниями, которую они бы с чистой совестью застрелили. Но вместо неё на них прёт эта ледяная образина. А ещё два здоровенных снежных монстра и с три десятка мелких тварей. *** — Вааалшааар! — вопила Ланисса не своим голосом, невероятным кульбитом отскакивая с пути порождённого магией вихря ледяных лезвий и кубарем катясь по снегу. Юноша прекрасно понимал её, потому что колдовство хорошо только тогда, когда его сила нацелена против твоих врагов, а не тебя самого. Им ещё повезло, что момент атаки и направление удара были достаточно очевидны, а эльфийской реакции хватило, чтобы она и остальные смогли спастись. — Делай своё дело, чёрт бы тебя побрал! — Гастор, которому пришлось приложить немало усилий, чтобы убраться с пути заклятья, ревел подобно медведю, разбуженному посреди зимней спячки. — Не давай ей колдовать! — Я не могу! — в ужасе крикнул арканист, когда попытка подавить направленные против его сородичей заклятье провалилась. Они были слишком далеко, и он просто не мог поддерживать вокруг них стабильность законов мироздания. Но разум искателя занимала совершенно другая проблема. Это казалось невозможным, но часть заклинаний исходили из самой статуи, в то время как остальные появлялись откуда-то извне уже полностью сформированные. Словно голем был передатчиком для чужой магии — настоящим аркнодом. А сама ведьма скрывалась, находясь слишком далеко, чтобы он мог хоть как-то помешать ей колдовать. — Нужно разбить статую! Она — ретранслятор магии! — Хадорцам расскажи, олух! — огрызнулся на его слова Гастор, вскидывая лук и пуская стрелу в голову голема, от которой она отскочила, не нанеся зачарованному льду никакого вреда. Остальные воины отступали, стараясь поскорее уйти из зоны поражения заклятий. Они были бессильны против этого конструкта, а бессмысленно погибать всего в паре шагов от заветной цели не хотелось никому. — Мы эту штуку только поцарапаем! И то с трудом! — Держать строй! — рявкнул капитан, в очередной раз заставляя задуматься о глубокой мудрости примет и поговорок. «Помянешь зло — вот и оно». И это ещё самая мягкая форма из множества вариантов этой лаконичной фразы, бытовавших в Империи. Просто Валшар не любил сквернословить. Но он не мог не заметить, насколько это выражение было метко и уместно. А каратель, заметив попытку наёмников уклониться от боя, постарался пресечь саму идею о бегстве, вскидывая заряженный пистолет в их направлении: — Ни шагу назад! Толстая ледяная корка, покрывавшая варджек, с глухим треском покрылась трещинами, а затем разлетелась на мелкие кусочки. Автоматон вздрогнул, сбрасывая остатки магический оков, после чего начал набирать ход, стремясь поскорее обрушить на вражеский конструкт усеянные шипами кулаки. — У них нет оружия, которое может повредить ледяному голему! — запротестовал арканист, стараясь защитить своих сородичей от гнева хадорского командира. Потому что прекрасно понимал, что карателю ничего не стоит убить несколько наёмников для острастки. Ведь страх — далеко не самый последний способ заставить воинов сражаться. И нужно было направить гнев капитана на врага, пока он не привёл свои невысказанные угрозы в исполнение. — Эта статуя — аркнод! Ретранслятор магии! Уничтожьте её, и ведьма больше не сможет колдовать! — Без тебя знаю, — отмахнулся варкастер, подстёгивая варджек очередным заклятьем, чтобы дополнительно ускорить машину. Это позволяло с одной стороны хоть немного сэкономить скудный запас хода, а с другой стороны придавало многотонной махине пугающую скорость. Но капитан, казалось, уже и думать об этом забыл, вновь концентрируя внимание на наёмниках и отдавая им новый приказ: — Возьмёте на себя правый фланг! Держитесь, пока подмога не оттает! Ниссы поспешили выполнить команду и ринулись обходить ледяного голема справа. Оттуда, с одной стороны, проще удрать в случае неудачи, а с другой стороны они смогут обойти снежных монстров и первыми добраться до логова ведьмы. И исполнить пророчество. Но сейчас всех беспокоил итог схвати между ледяным големом и тяжёлым варджеком, потому что именно она определит исход этого боя. Без магической поддержки снежные твари ледяной ведьмы, скорее всего, не смогут остановить стального монстра и вооружённых до зубов солдат. А без тяжёлой техники их отряд ничего не сможет противопоставить монструозным стражам этого ледяного дворца. И опальная герцогиня это тоже понимала. Более того, видя идущего в атаку конструкта, который сбросил наложенные ею магические оковы, она попыталась остановить его, снова превратив в покрытую ледяной коркой кучу металла, которую разорвут на части её снежные монстры. Статуя даже пошла навстречу несущемуся на всех парах автоматону, готовясь обрушить новые заклятья на хадорскую машину. Громыхнула пушка, и бронебойный снаряд впился в голема, выбив фонтан ледяных осколков. Удар пришёлся в правое плечо статуе на полушаге, от чего та потеряла равновесие. А снаряд из второй пушки попал прямо в голову магического конструкта, отколов от неё немаленький кусок. Голем повалился навзничь, неуклюже размахивая руками. И оказался совершенно беспомощен против набросившегося на него тяжёлого варджека. В два удара стальной монстр перебил ему ноги, после чего схватил за правую руку, которой тот неуклюже защищался, и вырвал её из плеча. Ещё два удара этим импровизированным оружием, и некогда прекрасная в своей строгости, лаконичности и изящности скульптура, оживлённая могучими чарами, достойными лучших мастеров-арканистов, превратилась в груду колотого льда. *** Эльза не ожидала, что они атакуют сходу. Сразу, без каких-либо переговоров. Несколько команд — и на голема обрушился настоящий ураган из огня, свинца и магии. Она отшатнулась от этого удара, изо всех сил стараясь не упасть и не согнуться от сильной боли, пронзившей её грудь и живот. В её голове даже промелькнула мысль, что наверняка что-то подобное испытывали люди, которых лягнула лошадь. Эльзе пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранить равновесие, и даже отступить ещё на один шаг. Стрелы и пули не могли нанести значительного урона зачарованному льду, но она всё равно чувствовала их, словно при каждом попадании её тыкали иголкой. И тем сильнее, чем значительнее был след, оставшийся на теле голема. Но на фоне обжигающих пламенем взрывов и чужой магической энергии, разрушавших ледяную плоть, эти тычки были незаметны. Она выстояла. И её аватар тоже выстоял под этими ударами. Пускай повреждения были значительными, им не удалось полностью разбить тело голема. Но самое главное – они не смогли разрушить наложенные на него заклятия, и статуя оставалась всё тем же грозным ретранслятором магии, что обратил в бегство войско друидов. А раз эти чужаки слов не понимают, придётся перейти к языку силы. Тем более что остальные стражи ледяного дворца поднялись из засады, дружно встав на защиту хозяйки. Они действовали согласно старым приказам, отвечая на нападение, которому подвергся их собрат. И сейчас вид подымающихся из сугробов снежных солдат и двух снежных монстров произвёл требуемый эффект. Хадорцы дрогнули, опасаясь сделать хотя бы шаг вперёд, а эльфийские наёмники и вовсе начали отступать. Страх был слышен даже в голосах офицеров, что пытались удержать своих подчинённых от бегства. И эта заминка дала бывшей герцогине Аренделла те самые секунды, которые были так необходимы, чтобы подавить боль, восстановить дыхание, собраться с силами, гордо выпрямиться и двинуть своего аватара в бой. Эльза сплетала заклинания так быстро, как только могла. Она использовала заложенные в руки голема заклятья практически сразу, но этого было явно недостаточно. Ей нужно было произвести впечатление. Показать, что ей под силу уничтожить их всех до одного, оставаясь неуязвимой. И для этого Снежная Королева использовала все имеющиеся знания и навыки. Но она всё равно не могла убивать людей, которые были виноваты только в том, что исполняли приказ. Не могла губить жизни тех, кого клялась защищать. А потому она не вкладывалась в заклинания в полной мере. Не била на поражение. Даже эльфийских наёмников, несмотря на то, что они не были людьми, потому что они были представителями полноценного разумного вида, хоть и другого. При заключении контракта они наверняка отдавали себе отчёт в том, что могут погибнуть, но, тем не менее, у неё не поднималась рука убивать почти людей. Что уж говорить про остальных. Укус холода – одно из титульных заклятий ковена Серых Владык, чья непревзойдённая эффективность признавалась далеко за пределами Хадора, был тем самым инструментом, который мог обратить солдат в бегство, сколь бы не был упорен и кровожаден их командир. Первые заклинания она специально запускала намного медленнее, чем могла, обозначая рукой голема направление удара заранее. Всего пары секунд достаточно, чтобы потенциальные жертвы успели спастись от неприцельного удара. Ниссы не без труда ушли от потока ледяных лезвий, а солдаты оказались неуязвимы, защищённые какими-то чарами, превращавшими человеческие фигуры в неровные, размытые пятна, более похожие на ожившие кляксы, через которые её заклинание просто прошло насквозь, не нанеся никому вреда. Недостаточно. Нужно было нанести отряду значительный урон, чтобы заставить хадорцев отступить. Иначе демонстрация силы превратится в демонстрацию слабости, и они навалятся на её воинство с новыми силами. И тут как нельзя кстати оказалось присутствие варджека. Бездушную машину можно с чистой совестью разбить, лишив атакующих тяжёлой техники и надежды на победу над войском Снежной Королевы. Автоматон всё равно ничего не почувствует, а такое дорогое военное имущество наверняка потом эвакуируют и восстановят, так что это даже не безвозвратная потеря. Что касается живых, то на них проще всего будет наслать ледяные оковы – они и не погибнут, и сражаться не смогут, пока не оттают, а остальных подобная демонстрация хорошенько припугнёт. Это был хороший план, красивый и элегантный. План, который родился в разуме бывшей герцогини, когда она ещё только рассматривала ряды наступающих хадорцев глазами своего голема. Но у любого плана есть одно крайне паршивое свойство – чем дольше ты его придерживаешься, тем сильнее его расхождение с реальностью. Если сковать солдат ледяными чарами удалось без особого труда, то дальше всё пошло наперекосяк. Чёртов автоматон демонстрировал просто невероятную живучесть, подтверждая славу тяжёлых варджеков Империи как самых надёжных и мощных. Ледяные стрелы разбивались об его толстую броню одна за другой, сколько бы дополнительной энергии не было в них заряжено. Казалось, что боевая машина заговорённая – настолько она не поддавалась магии Снежной Королевы. Из четырёх колдовских снарядов только один пробил толстый стальной панцирь конструкта в районе левого плеча и даже на несколько секунд застрял в нём, пока не был расколот приводами руки. Остановить тяжёлый варджек ей не удалось. Эльза слышала немало историй о том, какие подвиги совершались при помощи таких машин, и насколько опасен был даже сильно повреждённый боевой автоматон. Тем более под управлением варкастера, который мог выжать всё возможное и невозможное даже из откровенного металлолома, которому оставалось в лучшем случае доковылять до свалки. Чего уж говорить про полностью функционирующий конструкт, которому даже ни одной конечности не оторвали. В отчаянии Эльза запустила в него заклятье ледяных оков, чтобы хоть как-то замедлить. И когда боевую машину покрыла толстая ледяная корка, которая не позволяла ей даже пошевелиться, появилась хотя бы слабая надежда на победу. Если постоянно накладывать это заклятье, не давая автоматону двигаться даже несмотря на активное противодействие варкастера, у её снежных монстров будут все шансы. Потому что сколь ни была бы толстой броня боевой машины, против множества мощных ударов ледяных когтей она не устоит. В крайнем случае её можно будет скинуть в пропасть. Это был единственный бескровный выход из сложившейся ситуации. Оставался вариант достичь победы малой кровью – убить варкастера. Именно он командовал отрядом. Именно на нём держалось единство солдат, наёмников и ополчения. Именно он управлял варджеком. Защитные системы доспехов и магия превращали его в очень сложную цель, но он всё равно оставался человеком, убить которого значительно проще, чем многотонного стального монстра. Без командира отряд распадётся. А без варкастера варджек встанет, не способный сделать и шагу, пока его не вернёт к работе другой варкастер, или не перепрограммируют на автономную работу. Но она не могла убить его. И не только потому, что он тоже был человеком. Эльза видела его в ледяном зеркале, в окне грядущего. Он был одним из тех, кто сражался с ней по зову долга, как и предсказывала Старая Ведьма Хардова. За его смерть Империя будет мстить с утроенной силой. Обученный и подготовленный варкастер – слишком ценный кадр. Прикончи она хоть самого посадника Лаэдри с его свитой, это было бы менее тяжким преступлением перед Империей. Но кроме всего этого было в этом человеке ещё что-то. Что-то важное. Что-то, что она знала, но не могла вспомнить, сколько бы ни старалась. С отчётливым глухим треском ледяная корка, сковывавшая варджек, лопнула, разлетевшись на мелкие кусочки. Освобождённый автоматон вздрогнул всем корпусом, пригнулся, и в окружении сияния наложенных чар начал разгоняться. Какое бы заклятье не применил варкастер, он добился своего. Конструкт очень быстро набрал ход и атаковал ледяного голема со скоростью, достойной породистого скакуна. Эльза плела новые чары так быстро, как только могла. Ледяные оковы оказались даже менее эффективны, чем она предполагала. Но в её магическом арсенале было другое заклятье – ледяные тиски. Не столь мощное, чтобы полностью обездвижить жертву, оно позволяло замедлить цель, делая её лёгкой мишенью. А главное – его нельзя сбросить, не прибегая к средствам борьбы с магией. И против такого заклятья не помогут никакие защитные протоколы, зашитые в программу автоматона. Пускай ей не удастся полностью нейтрализовать варджек, так хоть он не успеет добраться до её аватара раньше, чем его перехватят снежные монстры. Когда заклятье уже было готово и оставалось только верно его направить, запустив в несущуюся на всех парах боевую машину, острая боль пронзила правое плечо Снежной Королевы. Хадорские артиллеристы нанесли удар в самый неподходящий момент. От попадания бронебойного снаряда голем потерял равновесие, а заклятье распалось. И словно этого было мало, второй снаряд угодил статуе прямо в голову. Заострённая стальная болванка впилась в зачарованный лёд и разбила его, отколов половину лица, которое и так уже было оплавлено магическим пламенем. Удар был такой силы, что тяжёлая скульптура повалилась навзничь. От отдачи перед глазами бывшей герцогини Аренделла поплыли разноцветные пятна. Будто это в её скулу попал бронебойный снаряд полевой пушки, свернув половину лица. Эльза прекрасно понимала, что это фантомная боль, и что ей самой никто ещё не причинил вреда. Она была недосягаема для врагов в безопасности ледяного дворца. Но как невероятно сложно было справиться с этой болью, порождённой магической связью с ледяным големом, которого терзали там, на склоне перед лестницей! Это была цена возможности колдовать через ретранслятор магии, и она не могла разорвать энергетический канал, не утратив это преимущество. Через несколько мучительно долгих секунд Снежная Королева подавила боль и вернула контроль над телом аватара. Его глазами она увидела ярко-голубое небо без единого облачка, невероятно далёкое и прекрасное в своей чистоте. И возникший на его фоне перемазанный кровью и копотью, покрытый следами множества попаданий тяжёлый варджек был ещё более ужасен. Боевая машина, обрушила шипованные кулаки на ноги ледяной статуи, перебив их. В этот удар были вложены вся масса и вся скорость автоматона, и зачарованный лёд не выдержал, рассыпавшись в мелкое крошево. От нестерпимой боли у Эльзы перехватило дыхание. Это всё было так неожиданно, что она не успела разорвать канал связи с раскалываемым на части големом. Но она всё ещё была в сознании и даже пыталась защититься от этого механического чудовища, что рвало и крошило её ледяную плоть. И она видела пламя ненависти, что пылало желтоватым сиянием в визорах варджека из-под погнутой лицевой маски, когда тот схватил правую руку её аватара и со всей силы дёрнул на себя, с глухим треском оторвав конечность от статуи. Крик нестерпимой боли прокатился по залам ледяного дворца, заставляя стены и люстры звенеть, вторя затухающему эху. Эльза больше не могла сдерживаться. Боль, пусть и фантомная, была нестерпима. Слово это ей оторвали руку. Не в силах больше терпеть эту пытку, она разрушила заклятье, связывавшее её разум с телом голема. И картина тяжёлого варджека, сжимающего оторванную руку ледяного конструкта вместо дубины, которую он уже занёс для удара, моментально растаяла. Исчезла, словно страшный сон. И только медленно угасающая боль напоминала о том, что именно пришлось пережить бывшей герцогине Аренделла. Привычные ощущения медленно возвращались. Разум собирался воедино, вновь привыкая воспринимать информацию тела, которое было для него таким родным и знакомым. Открыв глаза, Снежная Королева увидела своды и потолок холла своего ледяного дворца, большую ажурную люстру над головой, сияющую тёплым, мягким светом утреннего солнца. Она только вчера проложила специальные каналы по стенам здания, чтобы солнечный свет попадал сюда. Аккуратно пошевелив левой рукой, она почувствовала под собой идеально гладкую поверхность ледяного пола. Поочерёдно закрывая то один, то другой глаз, она вскоре убедилась, что, по крайней мере, её голова цела и не пострадала. Медленно ощупывая себя левой рукой, Эльза проверила, что в её животе и груди нет ни дыр от снарядов, ни ожогов от магии, и рваных ран от взрывов ракет. А дойдя до плеча, она так же убедилась в том, что и правая рука на месте, цела и невредима, а не вырвана тяжёлым варджеком. Но для того, чтобы пошевелить ею, пришлось приложить заметное усилие. Словно её собственный мозг сопротивлялся, считая эту конечность утерянной и нефункциональной. Наконец ей удалось поднять руку, поднести ладонь к глазам и пошевелить пальцами. И только после этой демонстрации разум окончательно отринул наваждение, порождённое обратной связью заклинания энергетического канала. Осторожно сев, бывшая герцогиня Аренделла принялась разминать ноги, которые тоже потеряли чувствительность. И только когда она убедилась в том, что все кости целы, а на коже нет не то что синяка — ни единой царапины, она смогла встать на ноги. Ощущения были не из приятных. Фантомная боль отступала медленно, а голова слегка кружилась. Она не помнила, как упала, но судя по отсутствию синяка на затылке, головой при падении она если и ударилась, то несильно. Звуки битвы почти не проникали через закрытые двери, и о том, что под стенами ледяного дворца идёт бой, напомнили только глухо ухнувшие вдалеке пушки.