Холодное Сердце Железных Королевств

— Если будете отвечать на все мои вопросы, я проявлю милосердие. — произнёс варкастер тоном, который был холоднее окружавшего их снега и льда. — Зачем вы поднялись на эту гору? — Сдохни, хадорская мразь! — в ярости крикнул на ломаном хадорском с сильным сигнарским акцентом наёмник, которого варджек держал в правой руке. Он даже попытался плюнуть в капитана, стараясь вырваться из стальной хватки конструкта. Такая смелость со стороны человека, который болтался в воздухе, зажатый в кулаке многотонного стального монстра, была просто поразительна. — Да я скорее умру, чем стану отвечать на твои вопр… А-а-а! Наёмник не успел договорить, когда капитан поднял правую руку и медленно сжал кулак. Варджек, повинуясь ментальным командам варкастера, тоже начал медленно сжимать пальцы. Оглушительный крик боли перекрыл даже скрежет сминаемых доспехов, когда автоматон, неукоснительно повторяя каждое из плавных движений своего хозяина, сломал несчастному кости. С мерзким, хлюпающим звуком трёхпалая ручища боевой машины медленно выдавливала из человека внутренности. Ханс с трудом сдержал рвотный порыв от этой картины. Лейтенант, стоявший рядом, побледнел так, что мог бы слиться с окружавшим их снегом, но также не отвёл взгляд. Хотя некоторые солдаты сделали шаг назад, а стражники замка Аренделл и вовсе отвернулись, чтобы не видеть жестокой расправы. Эльфийского юнца вырвало, и теперь ему помогали прийти в себя сородичи, которые тоже были не в восторге от этой экзекуции. Только сам Краснов и его люди были спокойны, потому что для них подобное зрелище явно было не в новинку. Одно слово — каратели. Крик захлебнулся в потоке кровавой пены, вырвавшейся из горла обезумевшего от боли наёмника, который смотрел выпученными глазами, как механическая конечность с силой парового пресса отсекла ему ноги, раздавив таз и позвоночник. Изуродованные останки разделённого пополам человека упали на снег, когда рука конструкта резко разжались. Непонятно было, каким чудом он был всё ещё жив, когда от него осталась только верхняя половина торса и голова, а все остальные внутренние органы превратились в ужасающее кровавое месиво, покрывавшее пальцы варджека. И это ещё хорошо, что холод заглушал запахи. Такое можно было списать только на болевой шок, но даже для такого состояния подобная картина выглядела невероятно. И словно этого было мало, автоматон шагнул, раздавив голову несчастному. — Зачем вы поднялись на эту гору? — повторил свой вопрос капитан, обращаясь ко второму пленному. — Мы должны были пленить Снежную Королеву! — выкрикнул бледный как бумага наёмник, когда варджек обратил к нему свой немигающий взор, медленно поднося правую руку, испачканную тем, что только минуту назад было внутренностями другого человека. Голос пленника дрожал и срывался, а в бегающем взгляде читался страх, который уже затмил разум. Его воля была сломлена, и он был готов на что угодно, лишь бы избежать столь же ужасной участи, которая постигла его соратника. — Кто эти «мы»? — каратель вёл допрос так, чтобы не упустить ни одной детали, даже самой незначительной. И его хладнокровие делало разворачивающуюся сцену ещё более пугающей. — Доргмад Чистильщик из Чёрных Друидов и Кагарата из племени Волков Шаргамма. Это они вели нас, — пленник трясся от ужаса, глядя только на окровавленные пальцы варджека, застывшие в метре от его лица. — Кагарата и её воины остались разделаться с троллями, когда те на нас сзади накинулись. А все остальные сюда пошли. — Кто такая Грайя? — поинтересовался капитан, который умудрился не упустить такую мелочь даже в разгар боя. — Это помощница Доргмада. Она помогала ему с оборотнями управляться. Говорили, что она была проводником его воли, когда тот монстров своих гонял. Да и сама могла усмирить взбешённое чудище. И големов ещё чинила, — наёмник всё же оторвал взгляд от окровавленной руки варджека и теперь напугано глядел на варкастера. Казалось, что пленник пытался разглядеть скрытые толстыми стёклами защитных очков глаза карателя, чтобы понять, чего ждать от него в следующий миг. — Когда её убили, в Доргмада словно бес вселился. Говорили, что они были любовниками и… — Как именно предполагалось пленить Снежную Королеву? — капитан вернул допрос в продуктивное русло. — Это не нашего ума дело. Этим друиды заниматься должны были, — замотал головой пленник. — Это они заговорённые. Это им не страшны чары ледяной ведьмы. А наша работа была простая — довести их до места в целости и сохранности раньше других, а потом вернуть обратно. — Других? — вмешался в допрос Ханс, второй раз за сутки оставив карателя стоять с открытым ртом. Но теперь хадорец был явно не в настроении терпеть подобные выходки, а потому наместник поспешил уточнить вопрос: — Был ещё кто-то кроме нас? — После нас были тролли. Потом появились вы, — пленный уставился на кастеляна так, словно тот только что материализовался из воздуха у него на глазах. — Но до того, как мы вышли на гору, разведчики Кагараты уничтожили тролльских соглядатаев. А прошлой ночью разъезд тарнов, что прокладывали нам маршрут, столкнулся с другими хадорцами. Их вроде бы отогнали, но стая потеряла половину волков и двух наездниц. — Где они их видели? Сколько их было? Была ли среди них девушка? — Ханс буквально засыпал наёмника вопросами, чувствуя, что он снова вышел на след Анны. — Знаешь, где они? — Говорят, их было двое. Мужик и баба, — не без усилия вспомнил пленный. — Да, двое на санях, запряжённых северным оленем. Они отстреливались из огнестрельного оружия. Говорят, единственной выжившей они спалили лицо до неузнаваемости, да так, что она ослепла. — Где они? — почти выкрикнул Ханс, вскидывая меч. — Тарны нашли следы двух людей здесь, на вершине. — испуганно воскликнул наёмник, не зная, на что способен этот человек в гневе. Особенно после того, что продемонстрировал каратель. — Они опередили нас всех. — Они всё ещё там? — сердце Ханса ушло в пятки. Если Эльза взяла Анну в заложники, то дела совсем плохи. А если они объединились? Если они уже давно спланировали этот бунт против Империи, и просто разыграли весь этот спектакль, чтобы отвести от себя гнев хадорцев? А его избрали на роль козла отпущения, ловко обведя вокруг пальца как последнего идиота. Как он только мог поверить, что Анна была такой дурой, что без оглядки согласилась выйти за него замуж только узнав. Ну конечно же нет. Она была слишком умна и хитра для этого. Ведь не бывает так, чтобы одна сестра была настолько холодна и расчётлива, а другая была настолько глупа и импульсивна. — Я не знаю. Мы не смогли попасть внутрь, — отчаянно замотал головой пленник, который даже вжал голову в плечи, опасаясь, что взбешённый наместник в приступе ярости отрубит её. — Где герцогиня Эльза Аренделл? — рявкнул каратель, снова перехватывая инициативу в допросе. И видя страх и непонимания в глазах пленника, уточнил вопрос: — Ледяная ведьма. Ты знаешь, где она? — Она засела в своём ледяном дворце, — произнёс наёмник, мотнув головой, чтобы показать за спину, потому что его руки были зажаты хваткой варджека. — Ты уверен? — капитан сделал два шага вперёд, приближаясь к пленнику и не сводя с него взгляд. — Она всё ещё там? — Я своими глазами видел. Доргмад послал нас как парламентёров, чтобы потолковать с ней и договориться по-хорошему, — наёмник говорил так быстро, что его речь Ханс воспринимал с большим трудом. А ещё этот странный акцент и непривычные обороты. Он даже понятия не имел, откуда друиды достали такого ископаемого деревенщину. — Она схватила нас магией, пытала, и потом вышвырнула. А ещё натравила орду снежных монстров. Мы с горем пополам отбились, а тут вы пришли. Еле-еле успели отойти и развернуться, чтоб меж двух огней не погибать. Варкастер резким движением раскрыл ладонь, и в тот же миг варджек разжал пальцы, позволяя человеку упасть на снег, обагрённый кровью его товарища. Опешивший от подобного поворота событий, он встал на четвереньки, со страхом глядя на добрую дюжину окружавших его людей, вооружённых до зубов. Для них он был больше, чем просто враг, и меньше, чем человек. Для них оно был предателем. Тем, кто изменил Родине, пойдя на службу к друидам. И нет пощады предателям. — Я сказал, что проявлю милосердие. — равнодушно произнёс капитан, проходя мимо наёмника, пока варджек чистил испачканную ладонь о снег. — Поэтому я не убью тебя. — Спасибо вам, господин. — пролепетал, подымаясь на колени, бывший пленный, который не верил своему счастью. — Спасибо вам… — Лейтенант, — негромко позвал младшего офицера каратель, а когда тот возник, вытянувшись по стойке смирно, кивнул в сторону наёмника: — Расстрелять. Пленный даже не успел понять, что именно произошло. Лейтенант явно желал отомстить за павших в бою сослуживцев и жаждал крови. И когда ему выпал тот самый шанс, которого он ждал с начала допроса, он среагировал моментально, вскинув тяжёлый пистолет и выстрелив пленному в грудь. Тяжёлая пуля прошила сердце этого мужчины, даровав тому быструю и лёгкую смерть. Только теперь Ханс понял, какой смысл вкладывал каратель в слово «милосердие». *** Валшару было отвратительно смотреть на казнь. Хадорцы демонстрировали невероятную, немотивированную жестокость. Даже безумцы из Возмездия Скирры проявляли больше человеколюбия. Капитан теперь казался таким же бездушным автоматоном, как и его варджек. Арканист ещё каким-то чудом держался, видя смерть в бою, но подобная мучительно медленная расправа была чем-то, что находилось за гранью его душевных сил. И это ещё хорошо, что желудок сдался первый, спасая тем самым разум. — Держись, парень, держись, — попыталась подбодрить его Ланисса, которой тоже было не по себе от экзекуции. Ниссы вообще не очень любили машины, потому что на их родине от любой сложной техники было больше хлопот, чем пользы. Поэтому они обоснованно опасались конструкта, который был способен убивать людей настолько мучительно. Но они тоже понимали, что это просто бездушная машина, каждым движением которой управляет человек. Человек, который не ведает ни сомнений, ни страха, ни жалости. Который не отступит от заданной цели, даже если дорога к ней будет вымощена трупами его солдат. — Помни, зачем мы здесь. Он помнил. Он прекрасно помнил. Почему сбежал из дома. Почему вступил в ряды Искателей. Почему примкнул к отряду наёмников. Помнил о том тяжком грузе ответственности, что лежал на нём и его сестре. Помнил, почему отец носил траур, а мать превратилась в тень себя былой. О том злом роке, что постиг их семью, и их расу. Нет более страшного наказания, чем рождение бездушного ребёнка. Этот ужасный феномен проявлялся только среди иосиан, не затрагивая ни одну другую ветвь эльфийского рода. И за последнее столетие он стал значительно более частым явлением. Теперь на каждую тысячу новорождённых приходился один бездушный. Но разве могут сухие цифры статистики описать горе родителей, когда они понимают, что у их ребёнка нет души? Внешне бездушные ничем не отличаются от обычных эльфов. Абсолютно здоровые и телом и разумом, они лишены той самой искры, что заставляет жить и бороться. Им не знакомы ни радость, ни печаль, ни любовь, ни ненависть. Им неведомы те самые душевные порывы, которые воспевали поэты и философы. Они не животные, потому что так же обучаемы, как и обычные дети. Но они и не полноценные, потому что у них нет собственной воли и мотивации. Они как живые машины, для которых потребности во сне и пище – просто один из рабочих параметров, поддержание которых необходимо для продолжения функционирования, как заряд аккумулятора для машины. Покорные, лишённые малейшей тени амбиций, какой-либо морали и любых сомнений, они были бы идеальными солдатами. Если бы не отсутствие воли и фантазии, отчего им были нужны прямые указания и постоянный контроль. Но бездушные были нужны для Возмездия Скирры за их уникальную возможность — поглощение магии. Отсутствие души образовывало в их телах пустоту, которую они стремились заполнить за счёт энергии тонкого мира, попадающей в мир материальный в виде колдовства. Это казалось безумием, жестокой шуткой богов, но это было именно так — бездушные поглощали магию. При помощи особых ментальных практик их можно было даже научить управлять своими возможностями и активно противодействовать любым колдунам, просто выпивая энергию из их чар. Слишком большой объём поглощённой разом энергии мог сжечь живьём изнутри, принеся ужасно мучительную смерть, но врождённое отсутствие страха и воспитание позволяли не обращать внимания на подобные мелочи. Тем более, когда вопрос касался расходного материала. Вот так всё просто. Валшару было противно от одной мысли о том, что его младшая сестра — расходный материал. Родители были убиты горем, и даже не смотря на негласные запреты и общественное порицание, два года старались растить младшую дочь как обычную девочку. Но все их старания были напрасны. Сколько бы любви и сил они не вкладывали в свою Кали, всё проваливалось в ту проклятую бездну, что заменяла ей душу. И они были вынуждены отдать её в приют для бездушных, который находился под патронажем Возмездия Скирры. Налшара – старшая сестра Валшара – была убита горем не меньше родителей. Она чувствовала боль матери и отца. Она понимала, что всё неправильно. Что при рождении брата всё было по-другому. Что тогда они все были счастливы. И когда отчаянье обратилось в гнев, агитатор оказался неподалёку. Налшара ушла из дома и присоединилась к Возмездию Скирры чтобы стать охотником на магов. С тех пор их пути больше не пересекались ни разу. И куда занесла судьба его невероятно упёртую и безбашенную сестру, арканист не знал. Возмездие Скирры — организация, которая ставила перед собой невероятно амбициозную цель — вернуть к жизни умирающую богиню. Подобную цель преследовали многие, в том числе Искатели и многие оккультисты великих домов, но Возмездие подошло к решению проблемы весьма экстравагантно. Его основатели сформулировали теорию, согласно которой в гибели богов были повинны человеческие маги, которые нарушили баланс энергии тонкого мира. И по причине людской беспечности и самоуверенности пантеон эльфов вымирал. А следом за богами вымирал и сам эльфийский род, которому суждено было окончательно погибнуть, выродившись в бездушных, которые будут не способны любить, заботиться о детях и растить новое поколение. Громыхнул выстрел, резко оборвав поток воспоминаний. Валшар поднял взгляд и вздрогнул, увидев падающий на снег труп наёмника. И лейтенанта, деловито перезаряжающего пистолет. Представители заказчика, освобождённые от защитной пелены заклятья, хмуро взирали на трупы, не проронив ни звука. По их взглядам можно было понять, какая сложная дилемма встала перед ними: выполнять приказы капитана и провалить своё задание, или же выполнить волю своего хозяина, и навлечь на себя гнев карателя. А варкастер в сопровождении варджека уже устремился наверх, к вершине, где в лучах восходящего солнца сиял ледяной дворец. — Все за мной! — выкрикнул новый приказ варкастер, саблей указывая направление движения. — На вершину! — Давай, парень. Соберись. Мы должны быть там первыми, — произнёс Гастор, рывком поднимая арканиста на ноги. Непонятно почему, но он никогда не называл Валшара по имени. Искатель считал, что виной всему был негласный кодекс чести воина, согласно которому боец в отряде получал право на имя только после того, как убьёт мечом первого врага. А подмастерье ведьмы никогда не ходил врукопашную, и в глазах Гастора не был полноценным членом отряда. Но это была всего лишь теория, не подтверждённая никакими фактами. И с той же вероятностью воин мог просто недолюбливать магов. Но сейчас нисс просто сунул юноше под нос открытую флягу с тонизирующим отваром. — Хлебни немного, и пошли. — А не будет передозировки? — с сомнением спросил Валшар, беря флягу и делая большой глоток. — Не будет, — поспешила успокоить его Ланисса, похлопав по плечу. Но при этом она не переставала оглядываться по сторонам, пока не спросила: — Где Раисса? — Тарны убили, — с трудом выдавил из себя арканист, который не рассчитал своих сил и всё же поперхнулся. — И колдун-лорда тоже. — Да плевать на старого козла, — вспылил Гастор, вырвав флягу из рук юноши. — Как мы без своей колдуньи справимся с ледяной ведьмой? — Я смогу подавить её магию. А когда она не сможет колдовать, вы… — А потом нас размажет по этой горе тонким слоем чёртова машина за то, что мы ослушались её хозяина? — было очевидно, что казнь произвела на воина сильное впечатление. И это ещё хорошо, что у хадорцев тоже возникла заминка, и на их перепалку никто не обращал внимания. — Даже если мы справимся с ледяной ведьмой, твои фокусы не стоят ничего против капитана и его голема. Ты понимаешь, что живьём нам с этой горы не уйти? — Если я заполучу кулон Ниссора, то, скорее всего, я смогу высвободить его силу. — произнёс Валшар, глядя прямо в глаза Гастору. — С этой силой мы сможем уничтожить всех, кто встанет на нашем пути. — А ты справишься? — с сомнением спросила Ланисса, удивлённо глядя на юношу. — Есть только один способ проверить, — твёрдо сказал искатель, сам поражаясь охватившему его фатализму. Двум смертям не бывать, а одной не миновать — так гласит хадорская поговорка. Валшар прекрасно понимал, что именно здесь, на этой вершине, будут вершиться судьбы. Его судьба казалась незначительной мелочью на фоне судьбы всей его расы. Ради того, чтобы эльфийские дети больше никогда не рождались бездушными, ему было не жалко и умереть. Тем более, что человеческие разборки уже подошли к концу. *** Новый приказ капитана казался ещё большим безумием в свете результатов допроса. Если герцогиня Эльза смогла отбросить от своего ледяного дворца орду дикарей и друидов с их монстрами, то идти на штурм теми жалкими остатками сводной роты, которые были в их распоряжении, было чистейшей воды самоубийством. У них было в разы меньше солдат и всего один варджек — сила, несопоставимая с той, которой обладали потерпевшие неудачу друиды. — Остановитесь! — крикнул Ханс, чувствуя, как внутри ожил тот самый липкий страх того, что он тоже является для карателя всего лишь расходным материалом. Пушечным мясом, которое будет пущено на убой, чтобы расчистить путь к ледяной ведьме через магическую бурю и монстров, которых она создала. — Капитан, остановитесь! — Развернуть артиллерию возле вон тех камней! — приказал варкастер, указывая на два крупных куска скалы, выступающих из снежного покрова горы, проигнорировав наместника. — Убедитесь, что они будут простреливать подступы к ледяному дворцу! Мне нужна будет огневая поддержка. — Да вы из ума выжили! Эта атака — самоубийство! — выкрикнул молодой кастелян, нагоняя капитана и хватая его за плечо. — Я вам не позволю погубить ещё больше лю… Знакомое чувство опасности вспыхнуло с новой силой, а в сознание впилось посланное меканическим мечом предупреждение, но времени среагировать уже не оставалось. Ускоренные магией рефлексы и движения варкастера позволили тому моментально среагировать на касание. Резко обернувшись и сбросив ладонь наместника со своего плеча, он молниеносным движением ухватил наместника за грудки левой рукой и рванул на себя, только для того, чтобы правой вцепиться в горло. — Кто ты такой, чтобы приказывать мне? Очередной жалкий аристократишка, возомнивший себя центром мироздания из-за громкой фамилии и красивого титула? — негромко спросил каратель, глядя Хансу прямо в глаза и не давая даже дышать толком, не то что отвечать. — Мне давно следовало тебя пристрелить. На твоё счастье посадник приказал вернуть тебя живьём. Без тебя и твоего стада я обойдусь, но если будешь мешаться под ногами, казню как предателя. Ты меня понял? Ханс только и смог, что утвердительно кивнуть. Застигнутый врасплох, он не успел выхватить меч из ножен, куда он спрятал его перед тем как идти на серьёзный разговор с капитаном, опасаясь спровоцировать его. И теперь кастелян не мог ни применить своё оружие, ни отвечать, ни нормально дышать. А попытайся он колдовать, его бы тотчас расстреляли. — Вот то-то ж, ордское отребье, — презрительно произнёс хадорец, отпуская Ханса, после чего резко оттолкнул его от себя, на этот раз гаркнув во всё горло: — Хватит распускать сопли, трус! Вставай и сражайся! — Но ведь это безумие! — просипел Ханс, силясь восстановить дыхание. Ещё ни один простолюдин безнаказанно не унижал кастеляна Южной Хезы. Тем более прилюдно. А осознание собственного бессилия только подливало масла в бушующее пламя ненависти. Но он не мог кинуть вызов безродному хадорцу, который был старшим офицером во время проведения боевой операции, потому что за такое открытое неповиновение карают смертью. — Даже ваши собственные солдаты не пойдут за вами. Судя по негромкому ропоту, его слова были услышаны. Даже некоторые хадорцы задумались о том, что капитан ведёт их на верную смерть. Даже Ниссы спорили о чём-то на своём шипящем языке, а про добровольцев и говорить было нечего. Боевой дух отряда был подорван потерями, и наместник надеялся, что закусившего удила капитана смогут образумить его собственные солдаты. — Мы прошли через леса и залезли на эту гору не для того, чтобы развернуться и уйти! Наши товарищи погибали не ради того, чтобы мы вернулись с пустыми руками! Мы не имеем права отступать тогда, когда до нашей цели остался один шаг! — Краснов обращался ко всем и сразу, стараясь перехватить инициативу, пока ещё не стало слишком поздно. Он определённо видел, к чему идёт дело, но сдаваться был не намерен. И на этот раз варкастер использовал всё своё ораторское мастерство, чтобы удержать солдат от дезертирства. — Вспомните, откуда мы пришли! Куда мы вернёмся, если отступим сейчас? В заметённую снегом и скованную льдами посреди лета страну? Как вы будете смотреть в глаза женщинам и детям, погибающим от холода и голода только потому, что вы струсили? Ханс даже сам не ожидал, что его заденут слова карателя. Но он был иностранцем, а на местных столь жестокая обвинительная речь подействовала гораздо сильнее. И теперь ополченцы и стража замка Аренделл были готовы идти за капитаном хоть в адское пекло, лишь бы снять проклятье со своей родины и спасти свои семьи от гибели. Это был очень сильный удар по самолюбию кастеляна, пришедшийся ниже пояса. Его репутация в глазах населения была поставлена под угрозу. Они могут вспомнить, что для них он чужой, и тогда не видать ему короны герцога, как своих ушей. — Я не говорю, что этот последний шаг дастся нам легко! Я не говорю, что никто больше не погибнет! Последний бой всегда самый трудный! — Краснов демонстрировал ораторское искусство, достойное палаты кастелянов. — Я говорю, что для нас назад дороги нет! Вы со мной? — Да! — нестройным хором ответили солдаты и добровольцы. Каратель определённо добился своего, и люди были готовы к ещё одному рывку, чтобы спасти свою родину. Ниссы же большую часть речи пропустили мимо ушей. Потому что они просто наёмники, которых волнует только золото. Наместнику нужно было срочно принимать решение, готов ли он снова нырнуть с головой в полымя, или жизнь всё же дороже? Но какой дворянин согласится с тем, что жизнь дороже чести? Для него тоже не было дороги назад. Слишком долго прозябал он на обочине общества, впустую прожигая жизнь. Теперь его путь лежал только вперёд, к богатству и славе. — Ради Анны я готов на всё! — крикнул Ханс, выходя вперёд. — Я с вами! *** Телохранители Варавского старались держаться рядом с капитаном. И поэтому допрос и казнь они наблюдали из первых рядов. У агентов, выполнивших множество грязных поручений и убивших не один десяток человек, хватило выдержки не отвести взгляд и досмотреть экзекуцию до конца, чтобы послушать ответы пленного. Теперь они точно знали, где именно находится их цель. Но осадок всё же остался. Каратель был настоящим профессионалом, чья работа вселяла неподдельный страх, даже несмотря на отсутствие инструментов и времени. Не всякий заплечных дел мастер способен на такую импровизацию. И от перспективы встать на пути у этого человека становилось, мягко говоря, не по себе. Этот капитан не приемлет неподчинения и очень скор на расправу. И он приказал брать живьём ведьму, которую Варавский приказал убить. Вот и выбирай, чью волю исполнять, а на какую плаху голову класть. Потому что кайязь не простит провала. И уж он то оплошавших агентов из-под земли достанет. А любоваться на собственные потроха, выпущенные острым кинжалом коллеги, тоже не самая радужная перспектива. Но, как верно подметил капитан, у них нет дороги назад. Пускай он сколько угодно патриотического бреда вывернет на слушателей, это не изменит того, что он уловил суть происходящего. С этой горы они спустятся либо победителями, либо ногами вперёд. Хотя тут вопрос скорее в том, кто во что хочет верить и что услышать. Может быть кому-то действительно будет легче идти на смерть с мыслью, что тем самым он спасёт свою жену и детей. Но уж точно не оперативникам, не обременённым ни домом, ни семьёй. Самое хреновое в сложившейся ситуации то, что Ниссы тоже прекрасно понимают, чем грозит неповиновение капитану. Они явно вознамерились соскочить с контракта, по дороге подставив представителей заказчика, если не самого кайязя. Нечего сказать, хитро. Получить аванс от одного нанимателя, а потом податься к другому. За такие финты даже синдикат Четыре Звезды по головке не погладит. Вот и выходит, что за эльфами нужен глаз да глаз. И ещё этот ордский выскочка всё время рядом крутится. С учётом его заявлений, он может стать ещё одной проблемой. Ещё один благородный труп — непозволительная роскошь в данной ситуации. Хорошо ещё, что колдун-лорд преставился, а то вообще было непонятно чего ждать от этого старого хрена. Вообще, с колдунами шутки плохи. Они ведь могут заколдовать так, что от одной мысли бросает в холодный пот. — Плохо, что эльфийская ведьма дубу дала, — шёпотом заметил Вася, поворачивая барабан арбалета и устанавливая ложе с зажигательным болтом в позицию для стрельбы. — Ниссы могут не справиться без неё. — У них ещё мальчишка есть, — также шёпотом ответил Коля, показывая напарнику указательный палец, который он держал горизонтально над арбалетом. — Но всё равно за ними нужен присмотр. — Так ведь он же расклеился совсем, — констатировал очевидное младший, вновь поворачивая барабан и устанавливая в положение для стрельбы ложе с простым стальным болтом. Это было логичное решение, и ведущий был прав. Пока что они потратили только по три отравленных болта, которые внешне неотличимы от обычных. Но прибить того оборотня нужно было любой ценой, как и ведьму дикарей, потому и пришлось прибегнуть к спецсредствам, запас которых ограничен. Остальным лучше не знать о тех сюрпризах, которые припасли телохранители кайязя. Сжатый кулак над арбалетом с вытянутым вдоль ложа указательным пальцем — знак к использованию простых болтов. Указательный и мизинец — отравленных. Сжатый кулак — разрывных. Растопыренные пальцы — зажигательных. Эта простая система знаков позволяла агентам беззвучно координировать действия даже в ходе выполнения операций проникновения. И для ситуации, когда к некоторым деталям лучше не привлекать лишнее внимание, она была как нельзя кстати. — Жить захочет, соберётся, — уверенно прошептал усатый оперативник, проверяя, насколько легко кинжалы выходят из ножен. Словно в подтверждение его слов эльфы вышли всей гурьбой вперёд, догоняя капитана. Каратель, убедившись, что вся власть вновь в его руках, отправился к сверкающему ледяному дворцу на вершине. — Ну и влипли мы с этим заданием, — Вася хмуро топал за варкастером, на ходу поправляя перевязь подсумка. — Надо было хоть пару гранат взять. — И устроить лавину в этих горах? Совсем из ума выжил? — негромко возмутился старший агент. — Тут даже пушки стреляют только бронебойными, чтобы снег не тревожить. — А ракетомётчики-то и не знают. Бьют себе осколочно-фугасными и в ус не дуют. Хотя они ни разу мимо цели не промахнулись. Умеют же, черти, — с грустью констатировал младший телохранитель кайязя, почёсывая правый бакенбард, оглядываясь по сторонам и проверяя, не подслушивают ли их. Но никому не было дела до них, а шум от работы варджека, шедшего неподалёку, отлично маскировал их разговор. — Без гранат хреново, если очередная заварушка начнётся. — Ничего. Прорвёмся, — обнадёжил напарника Коля. — Будто бы у нас есть выбор… — усмехнулся Вася. Агенты переглянулись, обдумывая перспективы выживания. Но к чёрту все эти мрачные мысли. Не до того сейчас. От них только голова болит, а толку ноль. Арбалеты уже перезаряжены, так что не философствовать надо, а дело делать. Там уже видно будет, в какую сторону щемиться, чтоб под паровой каток не попасть. Ледяной дворец совсем рядом, прямо перед ними. Логово ведьмы отражает свет восходящего солнца так ярко, что даже глаза слепит. И непонятно, есть ли там кто на балконе над лестницей? И есть ли там вообще балкон, а не очередной причудливый блик? Вообще, эта герцогиня неплохо устроилась, отгрохав себе такие хоромы. А если она там ещё устроила такой же лабиринт из комнат, какие любят все аристократы? Вот теперь попробуй отыщи её. *** Эльза искренне обрадовалась, когда увидела как варкастер снёс голову варлоку. В этой битве цивилизация и прогресс одержали верх над варварством и дикостью. И пускай эта победа далась высокой ценой, итог сражения был предрешён в тот самый миг, когда ожил варджек. Без големов у друидов Орбороса не нашлось ничего, что можно было бы противопоставить многотонному стальному монстру, который принялся за истребление наёмников и дикарей с новой силой. Всё было кончено в считанные минуты. С балкона ледяного дворца Снежная Королева прекрасно видела, как хадорские солдаты добивали ещё подававших признаки жизни врагов. Такая жестокость со стороны победителя казалась излишней, но если бы тарны взяли верх, ни о каком милосердии не было бы и речи. Она не могла винить солдат за это. «Обращайся с людьми так, как хочешь, чтобы они обращались с тобой» — один из базовых принципов религии Морроу, заповедь Светлого Близнеца. Даже мениты придерживались подобной концепции, прописанной в их священной книге, если не считать разделения всех людей на правоверных, для которых она была применима, и еретиков, которых следовало либо обратить в истинную веру, либо истребить. Тарны заслужили такое обращение, и ответная жестокость была оправдана. Чего нельзя было сказать о наёмниках. Может быть, эти люди были виноваты только в том, что выбрали не ту сторону. Но за их спинами не стояло никакого государства. Только аморфная тень Круга Орбороса. Пускай расстрел наёмников был далеко не столь однозначным шагом, как истребление дикарей, он тоже был вполне логичен и в чём-то даже оправдан. Нет веры тому, кто продал свой меч врагам рода людского. Но она видела, как варджек сумел нагнать и поймать двоих наёмников, после чего автоматон потащил людей, болтающихся как куклы в его стальных руках, к своему хозяину. Эльза не видела, что происходило дальше, потому что боевая машина повернулась лицом к варкастеру, загородив обзор своей широкой спиной, а любоваться на дымящие трубы и крышку котла не очень то и интересно. Любопытна была сцена, что разворачивалась за конструктом, потому что варкастер и Ханс скрылись там же. Внезапно дикий крик разнёсся над горным склоном. Эльза вздрогнула, когда услышала этот отдалённый голос, преисполненный нестерпимой боли и ужаса. Человеческий голос. И в этом отчаянном, протяжном вопле было что-то особенно пугающее. Не желая принимать на веру первую пришедшую в голову версию, Снежная Королева шарила взглядом по полю боя, ища раненого, которого неудачно переместили, или неумело добивали. Но она не нашла ничего подозрительного. А когда телескоп вновь был наведён на варджек, она заметила только то, что машина немного переместилась, изменив позу. Беглый взгляд на лица солдат, стоявших неподалёку от конструкта, красноречиво свидетельствовал о том, что именно там находился источник крика. И этот крик явно был связан с чем-то очень неприятным для подавляющего большинства окружающих. Сомнения недолго терзали разум бывшей герцогини Аренделла. Вскоре прозвучал одиночный выстрел, а боевая машина развернулась, направляясь к её дворцу следом за своим хозяином, на ходу проведя рукой по снегу и оставив на чистом белом склоне широкий кроваво-красный след. Эльза в ужасе отшатнулась от телескопа и перил. Её сердце бешено колотилось в груди, а дыхание перехватило от осознания того, что именно сейчас произошло. Только что практически на её глазах джековали человека. И, судя по его предсмертному крику, казнь была медленной и мучительной. Это было настоящее варварство, облачённое в форму современных технологий. А теперь этот измазанный кровью и копотью стальной монстр шёл к её ледяному дворцу. Шёл за ней. И она не знала, как можно остановить эту адскую машину, надвигавшуюся столь же неумолимой, как сам рок. Когда она попыталась опереться на двери балкона, которые она забыла закрыть, когда выскочила на свою импровизированную смотровую площадку, Эльза влетела в зал и чуть не упала. Она с трудом сохранила равновесие, когда, повинуясь её невысказанной воле, створки за её спиной гулко захлопнулись. Снежная Королева пошатываясь вышла в центр зала и замерла, не зная, что делать дальше. Сдаться? Опустить руки и принять судьбу? Чтобы её джековали, как того несчастного? На милосердие хадорцев надежды не было. Она слишком хорошо знала систему изнутри, и даже представляла предполагаемый список предъявленных обвинений: нарушение присяги, дезертирство, государственная измена, покушение на жизнь представителя оккупационной администрации, саботаж и вредительство. Любое из них тянуло на смертный приговор. И глупо было полагаться на объективность и снисхождение тройки колдунов полевого трибунала. Да чего уж говорить, окажись она на месте судьи, то сама бы вынесла обвинительный приговор. По совокупности содеянного. Бежать? Но она не умеет летать. Её магия не позволяла манипулировать силами ветра настолько, чтобы можно было безопасно спуститься с горы. Она находилась в ловушке, которую сама себе и организовала. Хадорцы наступают по единственному пологому склону, и стрелкового оружия у них более чем достаточно. Они пристрелят её, как только поймут, что она пытается скрыться. Просто чтобы не искать дважды. Сражаться? Но ведь там же люди. И не только солдаты, которые поклялись отдать жизнь за Родину и Императрицу, но и стражники, и добровольцы. Её бывшие стражи и вассалы. Она клялась перед ликом Морроу защищать этих людей от бед и врагов. Она просто не могла убить их, потому что не знала, как будет жить с таким тяжким грехом на душе. Ведь это не дикари, которых даже людьми назвать нельзя. Некоторые из стражников сражались за их с Анной жизни ещё во время штурма Аренделла. Проливать их кровь — предательство вдвойне. Эльза просто не могла позволить себе обагрить руки кровью, и очернить душу убийством. Ведь тогда она превратится в то самое чудовище, которого все боялись. Которого боялась она сама. Снежная Королева понимала, что оказалась в ситуации, где нет лёгкого и красивого решения. Что бы она не выбрала, что бы не предприняла, ей придётся пожертвовать либо жизнью, либо душою. Будь всё дело только в ней самой, она бы просто сдалась на милость хадорцев, либо кинулась на них в ложной атаке, позволив меткой пуле положить конец мучениям. Но бывшая герцогиня Аренделла помнила слова Старой Ведьмы Хардова о том, что судьба её сестры неразрывно связана с её собственной. У неё просто не было выбора. Анне не суждено пережить свою старшую сестру. А ведь она так молода. У неё вся жизнь впереди. И она не запятнана меткой мага. Эльза понимала, что если действительно любит её, то должна выжить любой ценой. Но это была очень высокая цена. Эльза направилась вниз, в холл. Пробегая по лестницам и залам, она отчаянно искала хоть какой-то выход, какой-то путь, который не будет запятнан кровью. Но она не видела его. Вместо этого перед её глазами стояли хадорские солдаты, нацелившие на неё винтовки и пушки, а за их спинами горой возвышался тяжёлый варджек, хищно пригнувшийся, широко раскинувший руки и всё время то сжимающий, то разжимающий толстые стальные пальцы, покрытые свежей кровью. А ещё она видела варкастера, застывшего в той самой позе, в какой она видела его в ледяном зеркале. И толстые линзы защитных очков придавали его бесстрастному лицу ещё боле пугающее выражение, а из-за сложных доспехов и дыма из силовой установки за спиной он казался не живым человеком, а ещё одним бездушным автоматоном. Словно это был ещё один варджек, только совсем маленький, который каким-то чудом обрёл некое подобие свободной воли и способность управлять своими старшими братьями. И который вёл своё войско против неё. Выбежав на балкон холла, Эльза сбежала вниз и остановилась в центре зала, стараясь восстановить дыхание и пристально глядя на закрытые ворота. Эти ледяные створки были её единственной защитой от пушек и снайперского огня, если она не прибегнет к магии. Но что толку в её чарах, когда против неё так много солдат. Они просто начнут стрелять картечью, отдав наведение на цель на волю случая и теории вероятности, которая была отнюдь не на стороне Снежной Королевы. И сейчас у неё был только один шанс выжить, ограничившись малой кровью, или вовсе обойдясь без человеческих жертв. План был прост — испугать хадорцев, заставив их бежать с горы, как до этого она заставила бежать дикарей и друидов. Но сейчас ей нужно было обойтись без крови. А это значит только нелетальные заклятья. Всех снежных солдат и стражей следует натравить на варджека. Стальной конструкт — всего лишь бездушная машина, которая не почувствует боли, а потеря главной ударной силы резко подорвёт боевой дух отряда. Тем более, что колдун-лорд Ивлёв погиб, а он был, пожалуй, единственным чародеем, кто мог на равных тягаться со Снежной Королевой в открытом поединке. Даже пушки можно заставить замолчать, заметя их позицию снегом, но при этом не убивая артиллеристов. Единственная проблема — варкастер. Но и он будет вынужден отступить, потому что один в поле не воин. Когда хадорцы будут выдворены с горы, бывшая герцогиня Аренделла сможет спокойно уйти. На север, через горы Рула, в покрытые вечными льдами полярные пустоши. Где до неё уже никто не доберётся. И где она уже никому не причинит вреда. Но для начала нужно попытаться воздействовать не силой, а словом. Пускай эта попытка заведомо обречена на провал, но начинать битву молча, с внезапного нападения — подтвердить все обвинения в предательстве. Это может навредить Анне, которая неизбежно попадёт под подозрение. Чем меньше будет вина старшей сестры, тем меньше вероятность, что оставшиеся с пустыми руками палачи и ищейки набросятся на младшую. Вновь прибегнув к помощи амулета, Эльза восстановила связь с ледяным големом, прочитав закрученные кругами внутри мистического артефакта руны заклятий. Её сознание опять разделилось на две неравные части, когда она вновь ощутила другое тело и увидела мир глазами конструкта. Более того, она почувствовала тот самый энергетический канал, что позволял ей использовать голема как ретранслятор магии. Осматривая подступы к ледяному дворцу глазами своего творения, Снежная Королева заметила, как хадорские солдаты остановились в нерешительности на краю недавнего поля боя. Ниссы, шедшие в авангарде этого отряда, напряжённо замерли, осматривая следы отгремевшей битвы и водя луками с немного натянутой тетивой из стороны в сторону, готовые одним движением послать стрелу в цель в случае малейшей опасности. В противовес напуганной пехоте, артиллеристы деловито устанавливали пушки на склоне, готовили снаряды и наводили орудия на её дворец. А варкастер остановился только для того, чтобы отдать приказы и перестроить свой отряд для атаки, после чего двинулся вперёд, взмахом сабли подтверждая команду о начале штурма.