Холодное Сердце Железных Королевств

День венчания на герцогство выдался на удивление светлым и солнечным. В часовне замка Аренделл звучало мелодичное пение. Церковный хор собора святой Катрены из Лаэдри выводил чарующую мелодию, которая заполняла освящённые временем своды. Фразы священных текстов окутывали присутствующих, нашёптывая о смирении и благочестии. Перед алтарём стоял викар Лаэдри, Этьен Декруа — старший жрец церкви Морроу в Новой Умбрии. Только ему по сану дозволялось совершить обряд венчания на герцогство. Его украшенная серебром и самоцветами ряса сияла в ярких лучах солнца, пробивающихся через цветные стёкла витражей. По левую руку от викара стоял посадник Лаэдри, висконт Хавронский — доверенный вассал Владимира Цепеша. Он имел право распоряжаться землями Новой Умбрии от имени своего сюзерена. Он должен был принять у герцогини Аренделла вассальную присягу от лица своего господина. Справа от викара стояла Анна. Сестра была одновременно и свидетелем принесённых клятв, и поддержкой в этот ответственный момент. Одно её присутствие давало Эльзе больше спокойствия и уверенности в себе, чем почётный караул и высокие гости, сидящие на скамьях. Впрочем, и последствия выброса стихии для сестры, которой вообще нельзя знать о существовании магии, будут трагичнее. Остальной зал часовни был наполнен незнакомыми лицами. На церемонии присутствовал практически весь высший свет оккупированного Ллаэля, были также гости из Хадора и даже Орда. Вдоль стен теснились корреспонденты и журналисты, призванные освещать для широкой общественности знаменательное событие — возрождение рода Аренделл. Политический момент в церемонии играл далеко не последнюю роль. Для хадорцев это был символ законности их власти и поддержки со стороны местного населения. Для ллаэльцев это был пример диалога между оккупантами и дворянством. А ещё это был знак того, что жизнь налаживается. Что ужасы войны остались позади и всё возвращается в привычное русло. Для Эльзы эти нюансы были сущими мелочами на фоне главной проблемы — как пережить церемонию, ничего не заморозив. Руны заклятий, вплетённые в платье, зачарованные амулеты, спрятанные в рукавах, Эльза применила весь доступный арсенал средств защиты. Даже самый важный секрет — таинственный амулет, который надевала вместо кулона в особенно важные моменты. Извлечённый из тайника в библиотеке, где его и не подумали искать хадорцы, он снова обнимал её шею холодной стеклянной цепочкой. Сейчас как никогда она полагалась на его силу. Продержаться всего ничего. Всего пять минут без перчаток. Пять минут. Скипетр и держава весело переливались ей с подушки фиолетового бархата вместе с короной в двадцати шагах по ковровой дорожке. Корона герцога — символ власти, повторяющий короны архгерцогов и короля. Традиция, от которой большинство отказалось более двух веков назад. Но род Аренделлов всё ещё соблюдал старый обычай. Так венчали на герцогство отца Эльзы, а до того её деда. Корона Аренделла была простой и маленькой: пять аккуратных серебряных лепестков на неполном обруче, с большим топазом в форме капли на центральном лепестке. Цветок, повторяющий такой же на гербе Аренделлов. Простота короны разительно отличалась от блеска золота и драгоценных камней, что украшали скипетр. Древний маршальский жезл, который был дарован основателю рода Аренделл королём Артисом Вторым Славным за смелость в битвах с хадорскими легионами три столетия назад. Эльза пыталась вдохновиться отвагой далёкого предка, который лично вёл солдат на бой с превосходящими силами врага, не страшась даже колоссов и сумел одержать победу. Ей тоже была нужна победа, только не над врагами, а над собой. О смирении напоминала держава — приданое обнищавшего короля Артиса Четвёртого Нестареющего своей племяннице, когда та выходила замуж за богатого, но низкородного герцога. Гулкое эхо войны Монет, которая высосала дворянские сокровищницы досуха, заставив большинство герцогов продать свои короны. Эльза помнила историю о прапрабабке, которая ради любви и исполнения долга отреклась от пусть и крохотных, но прав на престол. А теперь ей нужно было старалась отречься от волнения, которое всё нарастало и нарастало. Казалось, будто оно тащится за ней, подобно длинному пологу фиолетовой мантии. Время на размышление кончилось, потому что даже медленным шагом нельзя было идти к алтарю бесконечно. Хор смолк, оставляя часовню во власти тишины, чтобы все присутствующие могли услышать слова клятв, произнесённых перед ликом Морроу. В голове Эльзы же вихри мыслей, воспоминаний из истории и детства, а также эхо заглушаемых эмоций били в виски подобно барабану, становясь всё громче и громче. Глубокий вдох, медленный выдох, повторить три раза. Мать всегда говорила, что это помогает успокоиться. Простое упражнение снова помогло Эльзе обуздать волнение, как и много раз до этого. Чтение присяги не заняло много времени. Текст в-целом повторял клятву верности Империи, только теперь она в дополнение к присяге Императрице клялась в верности принцу Умбрии. Хвала Морроу, Цепеш не требовал подписывать клятвы кровью. Хватило обычной подписи под текстом, выведенным каллиграфическим почерком на гербовой бумаге. Хор снова запел, вознося хвалу Морроу, Светлому Близнецу и Защитнику Людей. Викар начал церемонию, читая священные тексты. Эльза же стояла на коленях перед алтарём, в смирении повторяя слова молитв. Постепенно растворяясь в этом речитативе, она погружалась в транс, который давал долгожданный покой и умиротворение. Так продолжалось до тех пор, пока викар не взял в руки корону и поднял её над собой. — Пред ликом Морроу, и по его благословению, венчаю тебя, Эльза Аренделл, на герцогство, — с этими словами он аккуратно опустил корону на голову Эльзы, закрепляя серебряный обруч древнего украшения в её платиновых волосах. Эльза поднялась с колен, медленно дыша. Церемония подходила к концу. Оставалась последняя, самая тяжёлая часть. Она видела, как служитель подавал викару бархатную подушку с символами власти — скипетром и державой. Она протянула руки, чтобы взять их... — Кхм, — еле слышно кашлянул викар, привлекая внимание Эльзы. — Герцогиня, перчатки. Их нужно снять. Эльза поняла, что инстинктивно попыталась обмануть окружающих, сохранив полный контроль над силами. Но трюк не удался, и перчатки придётся снять. Остаться без самого надёжного, по сути единственного стабильно работающего контура защиты. Она медленно стянула перчатки, ожидая, что сила льда и холода может вырваться на свободу в любую секунду. Но ничего не произошло. Руки были всё такими же белыми и ухоженными, с аккуратным маникюром. Как и подобает благородной даме. Но даже с её выдержкой, закалённой годами тренировок и подготовкой колдуна, Эльза не смогла до конца подавить предательскую дрожь в руках. Когда она только поднимала скипетр и державу, это было особенно заметно. Но ни викар, ни посадник не подали виду, притворившись, что не заметили. Анна же смотрела вообще в другую сторону, обмениваясь взглядами с кем-то из гостей. Декруа произнёс краткое благословение, осенив герцогиню знаком рассвета Морроу. Стиснув в пальцах скипетр и державу Эльза развернулась лицом к гостям. В строгом соответствии с древней традицией, она стояла, гордо взирая на гостей церемонии. А за её спиной викар зычным голосом читал молитву, воздев руки к потолку. Эти минуты показались Эльзе вечностью. Старый священник растягивал слова будто нарочно. Больше сотни человек смотрели на неё. Неотрывно следили за каждым жестом, не моргая. Эльзе было невероятно тяжело стоять так, не отводя взгляд, не закрывая глаза, не смотря на руки. Но она всё равно чувствовала, как похолодел металл скипетра и державы в её ладонях. И как их начинает покрывать корка инея. — Славься Эльза, герцогиня Аренделла! — викар наконец-то завершил обряд. Пока гости поднимались, герцогиня успела бросить взор на скипетр и с ужасом заметить, что слой инея уже начинал выбираться из-под пальцев, покрывая древний маршальский жезл. — Славься Эльза, герцогиня Аренделла! — громыхнула толпа гостей нестройным многоголосым хором. В тот же миг Эльза резко развернулась и положила скипетр с державой на подушку, которую только-только успел взять в руки викар. Схватив перчатки, она спешно натянула их на руки. Но даже занятая восстановлением защитных рубежей, юная герцогиня заметила, как поползли вверх брови старого священника. Декруа определённо заметил иней на скипетре и державе. Но ничего не сказал, лишь бросил многозначительный взгляд на посадника. Ответом ему стал кивок и не менее выразительный взгляд. Эльза поняла смысл этого бессловесного диалога без перевода. Посадник Хавронский дал понять викару, что не стоит заострять внимание на странностях. Потому что всё идёт по плану. Наконец справившись с перчатками и убедившись в надёжности сдерживающего контура, Эльза снова повернулась к главному нефу часовни. И снова услышала приветствия гостей. На этот раз они приветствовали правящую герцогиню, хозяйку Аренделла. Отныне она была не просто благородной дамой. Она была полноправной госпожой земель своего отца, и повелительницей для его вассалов. Обведя взглядом всех собравшихся, Эльза повернулась было к боковому выходу. И столкнулась взглядом с Анной. Которая одними губами произнесла: — Поздравляю. Этот день, сколь бы он не был светлым и чудесным, Эльза была готова проклинать снова и снова. Никогда раньше ей не приходилось так тяжко. Всегда рядом с ней был кто-то, на кого можно было положиться. Кому можно было довериться. Кто принял бы её такой, какая она есть. Кто был бы осведомлён о её силе и готов прийти на помощь. Но не сегодня. Ни мэтра Рауж-Фуко, ни колдун-лорда Ковалевского, ни даже эскорта колдунов. Из более чем сотни гостей постоять за себя сможет только её непосредственный начальник. Остальные не смогут уберечься от её силы, если та вырвется наружу. У них нет ни защитных заклятий, ни заговорённых доспехов, ни зачарованных амулетов. Ничего. Арканомеханическая система поглотителя больше на могла прийти ей на помощь, потому что это чудо инженерной мысли и аркмеханики осталось в Корске. Теперь она украшала холл в тюрьме ковена Серых Владык, специально предназначенной для содержания магов. Даже аудиенция у императрицы Хадора не вызвала у Эльзы такого напряжения. Её всё время сопровождали колдуны, а в тронном зале постоянно держали на мушке стрелки. Даже если бы все контуры защиты рухнули, а её сила полностью вырвалась на свободу, она навряд ли кого-либо убила. Впрочем, сейчас герцогиня знала, почему Аюн Ванар казалась такой беспечной рядом с потенциальной угрозой. Колдун-лорд Ковалевский потом ей рассказал, какие сложные арканы обеспечивали безопасность повелительнице Хадора при встречах с будущими варкастерами и колдунами. На выходе из часовни герцогиню Аренделла встречали ликующие подданные и торжественное построение личного состава хадорского гарнизона. Эльзе снова пришлось собрать волю в кулак, чтобы проследовать спокойным шагом с гордо поднятой головой мимо восторженных горожан слева и стоящих по стойке смирно солдат гарнизона справа. Ей было страшно даже подумать о том, сколько человек окружает её сейчас. Одних солдат две с половиной сотни. А всего внутренний двор вмещал до двух тысяч человек. И сейчас он был забит до отказа. Некоторые даже забрались на столбы освещения и лестницы на стены, чтобы лучше разглядеть торжественную процессию. На этом день не закончился. Пока во дворе шумно чествовали герцогиню простолюдины за бесплатным угощением, а для благородных гостей проводили экскурсию по замку, Эльза за это время успела провести конфиденциальную беседу с посадником, колдун-лордом и надувшимся викаром, оскорблённым из-за того, что его не посвятили в тайну магического дара герцогини. Оставив мужчин обсуждать новости и политику за бутылкой креплёного винна, Эльза поднялась к себе и рухнула на кровать, пролежав без движения до начала бала. Ей просто необходимо было отдохнуть, ведь бал обещал затянуться до поздней ночи. *** Анна всё время после венчания занималась распределением агентов по замку, выполняя договорённости с сигнарской разведкой. На этом её участе в организации шпионской сети заканчивалось, профессионально подготовленные разведчики дальше уже справятся сами. В теории всё должно было пройти гладко, но на практике Анна весь день бегала за неуловимым управляющим, после чего целый час препиралась с ним из-за распределения должностей. Поэтому на открытие бала она едва не опоздала. Главный зал был уже заполнен гостями, утопая в блеске драгоценностей, парадных мундиров и вечерних платьев. Играла музыка, нарядные слуги разносили шампанское и закуски. Стоял негромкий гомон разговоров. В это неспешное течение светского торжества она ворвалась через боковую дверь, тяжело дыша и бегая глазами по залу в поисках сестры. — Эльза, герцогиня Аренделл! — с ударом посоха возвестил герольд. Анна увидела, как через боковую дверь с другой стороны зала вошла старшая сестра. Как она гордо прошествовала до трона, стоящего возле стены в окружении знамён Аренделлов, Умбрии и Хадорской Империи. Почётный караул из двух уланов Стальных Клыков в полных красных доспехах с длинными пиками и щитами наготове оберегал потемневшее за прошедшие века кресло. Эльза остановилась рядом с троном, обернулась к залу и поклонилась гостям. — Анна, герцогиня Аренделл! —герольд снова ударил посохом. Анна даже не сразу сообразила, что все ждут её. Только когда к ней начали оборачиваться гости. Поняв, что на неё смотрят, юная герцогиня поспешила подбежать к сестре, благоразумно остановившись в трёх шагах от Эльзы. Она никогда не чувствовала себя в центре внимания такого большого и блистательного собрания. Растерявшись, она даже забыла поклониться собравшимся, неловко помахав рукой в качестве приветствия. Герольд заметил возникшую заминку и аккуратно подвёл Анну к Эльзе, поставив сестёр практически плечом к плечу. Видеть и чувствовать сестру так близко было до дрожи необычно. Но Анна всё же сумела собраться с мыслями и поклониться гостям согласно этикета. Люди в зале приветствовали их дружными аплодисментами. Оркестр заиграл лёгкую мелодию, и гости постепенно вернулись к прерванным появлением герцогинь занятиям. Разговоры, танцы, лёгкие напитки и закуски — дворяне наслаждались праздником. Анна растерянно оглядывала зал, поправляя причёску. После долгих лет разлуки и не самого тёплого расставания она ощущала себя не в своей тарелке, стоя буквально в одном шаге от ещё недавно казавшейся недосягаемой и потерянной старшей сестры. — Здравствуй, — негромко произнесла Эльза. — А? Это было мне? — Анна даже подпрыгнула от неожиданности. Голос сестры показался ей знакомым и в то же время совершенно чужим. Взглянув на Эльзу, она заметила лёгкую улыбку и наклон головы. — Ох. Э... Здравствуй. — Ты красивая, —Эльза улыбнулась, глядя на сестру. — Спасибо. А ты ещё больше. Ав… — Анна поняла, что сморозила глупость, и постаралась поскорее исправиться: — Не в смысле что ты стала больше, а что ещё красивее. — Спасибо, — Эльза слегка поклонившись Анне, после чего окинула взглядом зал и танцующие пары. — Так вот он какой, настоящий бал. — Да. А тут жарче, чем я думала, — Анна хихикнула над банальностью фразы. — Балы у тётушки Риты были такими же? — спросила Эльза, неотрывно следя за танцующими нарядными дамами и блистательными кавалерами. — Не знаю. Меня туда не приглашали, да и некогда мне было, — ответила Анна и тут же выстрелила встречным вопросом. — Откуда ты знаешь, что я жила у тётушки Риты? — Мне рассказал висконт… — Эльза сделала неопределённый жест, явно не собираясь углубляться в источник осведомлённости. В следующий момент она уже смотрела куда-то в сторону. — А что так вкусно пахнет? Анна тоже заметила лёгкие нотки смутно знакомого аромата, манящего пряным оттенком. Не сговариваясь сёстры повели носами, вдыхая полной грудью чарующий запах. И в следующее мгновение повернувшись лицом к лицу хором назвали его источник: — Шоколад! И рассмеялись, прорвав наконец плотину отчуждённости. Всё же они были родными сёстрами, и у них было много общего. Они даже одновременно узнали по запаху одно из самых редких угощений, какое только можно было встретить на столах всего континента. Шоколад — баснословно дорогой напиток, приготавливаемый из плодов шоко, растущего на далёком южном континенте Зу. Экспедиции по бушующим водам великого океана Мередиуса отправлялись всего два раза в год, и не каждый раз возвращались в полном составе. Их веселье прервал герольд: — Ваша светлость, позвольте представить. Кайязь Воровский… — Варавский! Кайязь Варавский, — перебил герольда низкий, худощавый старичок с пышными усами и совершенно седой шевелюрой, одетый в безыскусно пошитый костюм, чей крой изрядно компенсировался дорогими тканями и большим количеством золотых цепей и драгоценных камней. — Ваша светлость, как исполнительный директор корпорации Блауставия в Новой Умбрии — вашего ближайшего торгового партнёра, имею честь ангажировать герцогиню Аренделла на первый танец. Выпалив эту тираду, пожилой кайязь выдал целую цепь сложных движений, состоявшую из взмахов руками, приседаний, прыжков, притопов и ударов ладонями по груди, животу, коленям и пяткам. После чего с глубоким поклоном подал руку Эльзе, не заметив, как отклеившийся парик угрожающе накренился вперёд, только чудом удержавшись на совершенно гладком черепе старика с малым нимбом седых волос по краям. Герцогиням пришлось совершить изрядное усилие, чтобы не рассмеяться в голос. Но осторожных смешков в кулак избежать им всё же не удалось. — Благодарю. Но я не танцую, — Эльза без труда приняла серьёзный вид. — Зато сестра танцует. — Чудесно! Вам повезло! — кайязь схватил Анну за руку и утащил в центр зала быстрее, чем она успела запротестовать. — Не потеряйте голову! — Извини, — усллышала Анна вслед не особо виноватый голос сестры. Следующие несколько минут превратились для Анны в настоящую пытку. Оркестр, как назло, играл незнакомую мелодию. Только посмотрев на других, девушка поняла, что это был хадорский танец. Кайязь явно наслаждался, отплясывая вокруг неё. Прыжки, топот каблуков, взмахи руками и удары ладонями сливались в ритмичный вихрь. Варавский не забывал и о партнёрше, регулярно закручивая её и подталкивая, заставляя переходить с места на место. Анна даже подумала, что танец был бы даже весёлым, если бы только она знала его. И если бы её партнёр не толкался и не наступал на ноги, а показал хотя бы пару основных движений. — Такая радость видеть вас, герцогиня, — старик умудрялся болтать, даже отплясывая. И упрямо клонил разговор к делам. — Позвольте спросить, почему на всех переговорах выступали только комендант или управляющие? Почему не было видно ни вас, ни вашу сестру? И почему ворота замка для гостей открыли только сегодня? — Простите, но я не знаю, — от такой бестактности у Анны испортилось настроение. — У меня нет ответов на ваши вопросы. — Нет? Не беда, — не стал унывать кайязь. Он подхватил юную герцогиню за талию и подбросил верх. Анна только охнуть успела, когда этот необычайно сильный для своей весьма скромной комплекции и неприметной внешности старик поймал её, резко развернул и почти опрокинул навзничь, держа на руках возле самого пола. — Держитесь! Услышав эти слова, Анна только и успела, что судорожно сглотнуть. Потому что в следующий миг она уже была на ногах. А ещё через секунду герцогиня неслась через зал, бешено вращаясь. С горем пополам остановившись и сохранив вертикальное положение, она пошатываясь вернулась к сестре. — Если захотите повторить, я к вашим услугам! — раскрасневшийся Варавский глубоко поклонился и скрылся в толпе. — Хех. Смотри какой резвый, — Эльза помахала вслед кайязю и не удержала смешок. — Особенно для мужчины на каблуках… — Анна старалась придти в себя после самого ужасного танца, какой только мог быть на этом балу. И втихаря разминала отдавленные кавалером пальцы. *** — Ты не сердишься? — Эльза искренне жалела сестру. И ещё ей было стыдно, что она спряталась за её узкими плечами от этого старикана. За время, проведённое в Хадоре, она наслушалась историй о беспринципности кайязей и старалась держаться от Варавского на растоянии. Корпорация Блауставия широко развернулась в Новой Умбрии, опутав её сетью из офисов, складов, цехов и агентов. Варавскому нужны были договоры на строительство железной дороги, а также концессии на добычу угля, железной руды и платины, залежи которых предположительно имелись в землях Аренделла, и та настойчивость, с которой он стремился получить их, настораживала Эльзу. Если против строительства железнодорожной ветки на Ринир она не имела ничего против, поскольку даже транзитное сообщение через её земли принесёт в казну тонкий ручеёк монет, то с концессиями на добычу полезных ископаемых она боялась прогадать. Управляющие задерживались с отчётом, а верить подготовленному людьми Блауставия плану геологоразведки она не собиралась. — Что ты. Я очень рада. Всё так здорово! — ответила Анна, переводя дух. На её веснушчатом лице снова сияла улыбка. Глядя в глаза старшей сестре, она сказала то, о чём Эльза могла только мечтать: — Я бы очень хотела, чтобы так было всегда. — Я тоже, — ответила Эльза совершенно искренне. Но в следующее мгновение она вспомнила. Вспомнила о войне, о службе, о своих обязанностях. Вспомнила и о принесённых Империи клятвах, когда аккуратно дотронулась до броши, служившей застёжкой для её фиолетовой мантии — маленькому овалу зелёной эмали с золотым гербом Хадора в центре. Этому напоминанию о том, кому она обязана жизнью и свободой. И чьи приказы должна выполнять. Отводя глаза, Эльза прошептала: — Но так не будет. — Почему? Ведь если мы… — в голосе Анны звучала надежда. Она подошла ближе, пытаясь взять за руки свою старшую сестру и поделиться своими смелыми идеями. Эльза шагнула назад, поворачиваясь к сестре спиной и прижимая руки к груди. Её грубые слова ранили её саму, когда она перебила Анну: — Не будет, и всё! — Извини. Я сейчас, — произнесла Анна упавшим голосом, уходя прочь. Эльзе было стыдно за то, что она нагрубила сестре. И больно от того, что она разбила её мечты. Для Анны же будет лучше, если ворота будут закрыты и впредь. Тогда она больше не увидит ужасов войны. Не станет жертвой партизан, фанатиков или нежити. Не будет сталкиваться с магией. Эльза сердцем чувствовала, что поставленные в мозгу её сестры колдун-лордом Ковалевским защитные блоки дали трещину. Одному Морроу ведомо, сколько они ещё продержатся. И сколько осталось жить неугомонной младшей сестре герцогини Аренделла. С тяжёлым сердцем Эльза провожала взглядом Анну, удалявшуюся в нарядную толпу весёлых гуляк. Ради сестры она не пожалеет ничего. Даже своей жизни. Но, похоже, причинает лишь боль. И причинит ещё больше, если сдержит данное родителям слово. Но она была готова заплатить эту цену, потому что ради жизни сестры герцогиня Аренделла способна на всё. *** Анна продиралась сквозь гостей, которые превратились в пёструю, гудящую массу. Она больше не видела лиц и не слышала разговоров и обращений. Потому что её сердце обливалось кровью от боли, а разум затмевала пелена обиды и горя. Как, почему Эльза так обращается с ней всякий раз, как они встретятся? Почему гонит прочь, и в то же время не спускает глаз? Почему посылала шпионов в Каспию узнать, как у неё дела, а в Аренделле сама почти не разговаривает? Поглощённая мрачными размышлениями, Анна не заметила, как налетела на какого-то толстяка. Пытаясь хоть как-то удержаться на ногах она, как назло, наступила на подол собственной юбки. И обязательно упала бы, растянувшись во весь рост на дорогом паркете, если бы кто-то не схватил её за руку. — Позволите руку? — вежливо спросил Ханс, ставя бокал с шампанским на поднос проходившего мимо слуги. — Ханс! — Анна совершенно по-идиотски констатировала абсолютно очевидный факт. Но от неожиданности у неё просто не нашлось других слов. Они просто вылетели из головы, когда она увидела блеск белоснежного офицерского мундира, который сочетался с жёлтым жилетом и алой лентой — цвета ордского флага. Ханс был неотразим, и слова тут были излишни. Оркестр как раз закончил перерыв и заиграл ллаэльский вальс. Без лишних слов юная герцогиня и кастелян закружились в танце. Они плавно скользили по залу под звуки чарующей мелодии, и всё больше пар присоединялось к ним. Но Анна не замечала этого. Грусть, обида и злость на Эльзу растаяли подобно утреннему туману. Она танцевала с Хансом и молила Морроу, чтобы этот танец длился вечность. Но вальс закончился, сменившись хадорской ритмичной мелодией, и Анна чуть не силой вытащила кавалера из главного зала на прогулку. Они бродили по замку, рассказывая друг-другу разные истории из детства, делясь впечатлениями о выпавших на их долю странствиях и яркими воспоминаниями из прошлого. — Ты служил во флоте? — Всего один год, не считая академии. Ходил на броненосце «Клинок Маркуса» лейтенантом морпехов, — Ханс медленно шёл по галерее, подстраиваясь под шаги Анны. — Даже в бою побывал. — Здорово! — Анна в этот момент была готова ловить каждое его слово. — Мы тогда знатно всыпали этим пиратам, хотя и потеряли ходовое колесо. Пока «Клинок» стоял на ремонте, меня списали в запас по ходатайству отца. А через два дня я уже ехал в Хадор, — Ханс вздохнул. — Отцу нужна была руда для контракта на строительство броненосца, вот и пришлось мне отправляться на север. С тех пор так и мотаюсь по Империи. — А я недавно вернулась из Сигнара, — поделилась Анна. — Я была в изгнании с тех пор, как хадорцы захватили Аренделл. Но сейчас перемирие, и я решила вернуться. — Это в Сигнаре такая мода? —Ханс легонько коснулся белоснежной пряди в медно-рыжих волосах Анны. — Ну что ты, в Сигнаре не принято красить волосы! Это у меня от рождения, — Анна смущённо поправила причёску. В Каспии она частенько ловила неободрительные взгляды старших, но закрашивать седину им в угоду даже и не думала. — В детстве мама мне говорила, что это поцелуй королевы эльфов. — Мне нравится. От этих слов сердце у Анны провалилось в живот и принялось отбивать там триумфальные марши. Ужин они провели на балконе, травя байки и закусывая сандвичами, пирожными и эклерами, которые стащили с общего стола, запивая всё это горячим шоколадом. Здесь, в стороне от напыщенных аристократов, вездесущих слуг и постоянно следящих за гостями солдат, они могли побыть собой. — Погоди, сколько у тебя братьев? — с первого раза Анна не поверила свои ушам. — Двенадцать. И все старшие, —Ханс взмахнул бутербродом. — Трое даже не замечали меня. Буквально. — Это ужасно! — у Анны просто не укладывалось в голове, как могут люди быть настолько жестоки к родным братьям. — Семейные традиции, — пожал плечами Ханс. — Семейные традиции, — эхом отозвалась Анна, вспоминая об Эльзе. — Знаешь, мы с Эльзой очень дружили в детстве, а потом нас разделили родители. Не знаю почему. А когда родители погибли, началась война, и нас разделили сперва хадорские солдаты, а потом и линия фронта. Я думала, что сейчас будет всё по-другому, но Эльза просто… она оттолкнула меня! — Я бы никогда тебя не оттолкнул, — Ханс взглянул в глаза Анне, мягко взяв её за руку. — Слушай, я могу сказать глупость? — спросила Анна, понимая, что выглядит нелепо. Но других слов у неё не нашлось. А смех уже рвался наружу. — Я обожаю глупости. Весь вечер они провели вместе. Герцогиня Аренделла и кастелян южной Хезы развлекались, позабыв о громких титулах, пышных нарядах и витиеватых правилах этикета. Словно вернулись в детство. Но с каким упоением Анна отдавалась этому беззаботному веселью. Особенно вместе с таким парнем, как Ханс. Прокатиться по паркету галереи в носках, оставив туфли и сапоги за дверью. Проехаться по перилам винтовой лестницы, убегая от хадорских солдат. Тайком пробраться из замка в город через празднующую венчание герцогини толпу. Любоваться закатом с вершины ратуши, после чего прикинуться механическими фигурами, чтобы обмануть патруль. Бродить по улицам и набережной Аренделла, наслаждаясь восходом полного Кальдера. Пробраться обратно в замок, залезть на крышу и считать звёзды. Радоваться салюту в честь герцогини Аренделла Эльзы. Кальдер — самая большая из трёх лун. Поэты и писатели воспевали его бессчётное множество раз, приписывая ему мистическую силу. А полнолуние было особым временем. Предания говорили, что Кальдер покровительствует влюблённым, позволяя вспыхнуть пламени страсти так ярко, что в нём таяли даже самые холодные сердца. В его серебристом сиянии невозможное становилось возможным. В эту ночь Кальдер плыл по небосводу в одиночестве, окружённый сиянием далёких звёзд. Его свет отражался в зелёных глазах Ханса, придавая ему особую красоту и мужественность. Анна думала, что её голубые глаза тоже были украшены этим серебристым сиянием, делая её ещё неотразимее и желаннее, чем когда-либо. В эти мгновения говорить о любви было особенно сладко. — А можно я скажу глупость? — спросил Ханс, когда они забрались на башню. И получив в ответ короткий смешок и утвердительный кивок, встал на одно колено и произнёс главные слова: — Выйдешь за меня? — Боюсь ошарашить тебя своей глупостью, — Эмоции захлестнули Анну, затмив разум. Такой счастливой, как в этот миг, она не помнила себя с раннего детства. И голос её буквально искрился радостью: — Да!