Холодное Сердце Железных Королевств

Анна с тревогой наблюдала за происходящим. Хадорец остановился, всматриваясь во тьму за санями. Подняв фонарь высоко над головой, он пытался что-то разглядеть там, откуда тянулись их собственные следы. Не понимая причин такого беспокойства, герцогиня тоже начала вглядываться во мрак ночного леса в том же направлении. Каково же было её удивление, когда она смогла различить во тьме блеск множества звериных глаз, в которых отражался свет фонаря, и услышать приглушённый рык. Кристофф выдал короткую, но очень ёмкую фразу на хадорском, значения которой она не знала. Но о смысле догадалась. — Свен, вперёд. Вперёд! — Кристофф упал на сидение и ударил вожжами оленя. Сани резко дёрнулись, быстро набирая скорость. Анна с трудом удержалась на месте, вовремя вцепившись в сидение, а хадорец уже вешал фонарь обратно. — Кто это? Волки? — она вспомнила предупреждение Ханса о хищниках и других опасностях, подстерегавших путников в глуши. — Хуже! — крикнул ей в ответ Кристофф, доставая из своих вещей факел и поджигая его от фонаря. — Волки и тарны! — Тарны? — Анна только читала об этих существах. Дикари! Полуживотные, которые считались вымершими в Сигнаре и Ллаэле. Последний раз тарны выходили из тени больше двух веков назад. Тогда племена зверолюдей каким-то образом сумел подкупить хадорский регент и обрушил толпы дикарей на ордскую крепость Мидфаст. Тарнов отбросил святой Маркус, принеся себя в жертву в ходе битвы, растянувшейся на неделю. С той поры тарнов и след простыл. Но если Кристофф прав, значит тарны не вымерли. Учёные-натуралисты и историки Каспии ошибались, невероятно! Проблема только в том, что тарны явно не были дружелюбны. Эти дикари считались людоедами, и, по свидетельствам историков, человечина была у них в особой цене. Шансов мирно разойтись с преследователями не было, так что Анна спросила у готовящегося к бою Кристоффа: — Что мне делать? — Я сам! — хадорец перехватил горящий факел и вожжи в левую руку. После чего вытащил топор из-за ремня, поудобнее перехватывая оружие правой рукой. — Постарайся не упасть, иначе тебя съедят! — Я же могу помочь! — возмутилась Анна. Она уже достала из сумки кобуру с пистолетом и подсумком. И сейчас распускала ремень перевязи, перекидывая его через плечо под плащом. Так, чтобы патронташ оказался аккурат поперёк груди, давая удобный доступ к боеприпасам. — Нет! — отрезал Кристофф, цепляя вожжи на крюк, вставая на сиденье задом наперёд с горящим факелом в левой руке и топором в правой, при этом отстранив Анну к самому переду саней. — Почему? — возмутилась юная герцогиня, как раз справившаяся с застёжкой перевязи. Всё же она была ганмагом. И даже не прибегая к магии, била в игральную карту без промаха из своего пистолета с добрых тридцати метров. — Я не доверяю чокнутым! — сообщил хадорец, рубанув топором первого волка, кинувшегося на сани. С рассечённой головой зверь упал на снег и кубарем покатился в темноту. — Что, прости? — Анна почувствовала, как в ней закипает гнев. Она достала пистолет из кобуры, сняла оружие с предохранителя и, увидев очередного хищника, бросившегося на них, вскинула пистолет и нажала на спуск. Как на стрельбище. Ни скорость, ни тряска, ни волнение не стали помехой. Громыхнул выстрел, и руническая пуля вошла зверю точно между глаз. Волк дёрнулся всем телом, и, дважды перевернувшись, повалился в снег. — Откуда у тебя пистолет? — воскликнул Кристофф, удивлённо глядя на пассажирку. Топор он прижал к груди, то ли от испуга, то ли боясь выронить. — Подарок от тёти! — огрызнулась Анна, открывая затвор и позволяя гильзе упасть на сиденье. — Она доверяет чокнутым огнестрельное оружие? — спросил Кристофф, ткнув факелом другого волка, напавшего слева. Опалённый зверь полетел обратно во тьму. Но погони не прекратил, а немного отстал, пропуская вперёд других хищников из стаи, подобравшейся вплотную к саням. — Я не чокнутая! — злобно крикнула герцогиня Аренделла, загоняя в ствол новый патрон и взводя курок. — А кто ещё выходит замуж за первого встречного? — спросил Кристофф, осыпая ударами топора и тыча факелом в волка, который запрыгнул в сани. Зверь всё никак не хотел отступать. И только после третьего взмаха топора окровавленный хищник перевалился за борт и упал в снег. Конечно, эта победа над зверем была приятна тем, что ещё один источник опасности был устранён. Но Хадорец в бою так размахивал руками, что чуть не зашиб Анну. Она не без труда увернулась от рукоятки факела, которой он ей чуть не разбил лицо, но рослый парень всё равно задел её локтем, выбив пистолет. Красивое и жутко дорогое оружие жалобно звякнуло, падая куда-то под сидение. И только отклик резонаторной системы подсказывал Анне, что её пистолет всё ещё цел и находится здесь, рядом. А не потерян в этих бесконечных сугробах. — А если это любовь? — выкрикнула герцогиня Аренделл, хватая за гриф гитару своего проводника. Новый волк был уже рядом, и она бы не успела поднять пистолет и выстрелить прежде, чем он на неё кинется. Поэтому она и вооружилась музыкальным инструментом, с размаху впечатав импровизированное оружие в морду атакующему хищнику. От удара гитара с жалобным звоном раскололась. Но дело было сделано, и волк кубарем полетел в сугроб. Кристофф посмотрел на девушку и гриф разбитой гитары в её руках с какой-то особой тоской. Похоже, он любил этот инструмент. Этой заминки оказалась достаточной, чтобы ещё один волк уловил момент и таки схватил его за полу шубы, сдёрнув с саней. — Ах! — воскликнула Анна, бросая обломок гитары и ловя факел, выпавший из рук её проводника. Кристофф упал в снег и покатился следом за санями, непонятно каким чудом зацепившись за верёвку, которой только недавно был закреплён лёд на санях. Девушка поняла, что парня спасла её лень и самомнение. Потому что последний узел она даже не подумала отвязать, просто бросив верёвку в сани. И сейчас её проводник болтался на этой верёвке, волочась в колее примятого ими снега. — Кристофер! — Я Кристофф! — огрызнулся парень, отплёвываясь от снега. После чего попытался подтянутся, чтобы снова забраться на сани. Но в этот миг двое волков вцепились в его сапоги. — Ай! Ау! Анна не верила происходящему у неё на глазах. Волки, вцепившиеся в ноги её проводника, не грызли и не драли его, а тянули на себя, не давая забраться в сани. Казалось, будто они удерживали парня, позволяя сородичам нанести удар. Остальная стая скрылась во мраке, уступая место другим зверям. Девушка никогда в жизни не видела таких больших волков. Она даже подумать не могла, что они вырастают такими здоровенными. Огромные, матёрые звери были размером с доброго бычка. На некоторых верхом ехали женщины в одеждах из шкур. Несмотря на холод, их длинные чёрные волосы свободно развевались на ветру, подобно плюмажам кавалеристов, потому что шапками они пренебрегали, предпочитая закрывать лица кожаными масками с украшениями из рогов и костей. Размахивая копьями с каменными наконечниками, они подгоняли волков, выходя на дистанцию атаки. Анна слышала вой и рёв, которыми наездницы отдавали команды волчьей стае. Видела, как одна из них вырвалась вперёд, занося копьё для удара. Девушка бросила факел в сани и согнулась в поисках пистолета. Она чувствовала отклик резонаторной системы и точно знала, где именно лежит оружие. Заряженное и готовое к бою. Схватив пистолет, она выпрямилась, вскидывая оружие и произнося слова силы. Анна понимала, что обычная пуля не сможет остановить такого большого зверя, поэтому прибегла к магическим способностям, наполняя руническую пулю энергией заклятий. Чары точности, чтобы бить наверняка, чары силы, чтобы разить наповал. И заклятье молота, чтобы отбросить цель прочь. Она работала так быстро, как могла. Когда заклятья сложились воедино, отразившись сиянием драгоценных камней на затворе и ложе, блеском рун на стволе пистолета и кружащихся в воздухе вокруг дула, она нажала на спуск. Наездница-тарн уже замахнулась копьём в незащищённую спину Кристоффа, до сих пор пытавшегося отмахаться топором от волков, вцепившихся в его ноги. Сияющая голубым светом наполненных магической силой рун пуля вошла точно в голову ездовому волку и с яркой вспышкой раскроила зверю череп на мелкие кусочки, выплёскивая силу заклятий. Казалось, будто громадный зверь налетел на каменную стену. Обезглавленный труп дёрнулся, резко останавливаясь, а наездница Тарн вылетела из седла и плюхнулась в снег, потеряв копьё, ушедшее мимо цели. — Держись! — крикнула Анна, засовывая пистолет в кобуру. Брошенный ею факел уже стал причиной небольшого пожара, запалив скрученный в рулон спальный мешок хадорца, и в мозгу юной герцогини возникла идея. Схватив за края горящий спальник, она подняла его над головой и метнула в волков, вцепившихся в ноги Кристоффа. — Пригнись! Парень успел опустить голову, нырнув лицом в снег. Спальник пролетел над ним, накрыв зверей. Волки с визгом отцепились от ног хадорца и покатившись во тьму, сверкая углями в подпаленных шкурах и на обожжённых мордах. Горящий спальник взлетел над ними, больше похожий на зажигательный снаряд менитов. Дикие звери шарахались от этого огненного валика, давая тем самым шанс на спасение людям. — Ты меня чуть не спалила! — крикнул возмущённо Кристофф, подтягиваясь. Для удобства он закинул топор в сани, освободив вторую руку. — Но не спалила же! — в тон ему ответила Анна. И в этот момент заметила, как ещё одна наездница-тарн вырвалась вперёд на своём волке, стремясь-таки убить проводника. Анна выхватила пистолет и принялась его перезаряжать, коря себя за глупость и неосмотрительность. Открыть затвор, позволяя пустой гильзе отправится вниз, на сиденье. Достать новую пулю из патронташа и вогнать её в ствол. Закрыть затвор, произнести слова заклятья, напитывая пулю силой. Всё это заняло считанные секунды. Драгоценные секунды. Огромный волк нагнал Кристоффа. Челюсти зверя клацнули в опасной близости от ног хадорца, а проклятая всадница-тарн потрясала копьём, встав на спину волка. Казалось, будто она сейчас кинется на спину проводнику и вцепится в его плоть клыками. Тарн занесла копьё для удара, начиная движение. Громыхнул выстрел. Сияющая пуля, заряженная магией, взорвала голову волка. Заклятья работали идеально, превращая пистолет в грозное и смертоносное оружие, по мощности приближающееся к пушке. Опять звериная морда оказалась смята и разорвана на мелкие кусочки в кровавом облаке и голубоватой вспышке магической энергии. И опять могучая туша налетела на невидимую преграду, моментально останавливаясь. Лишившаяся опоры наездница полетела вперёд, нелепо размахивая руками. Копьё воткнулось в снег справа от спины хадорца. Но проклятая дикарка Тарн всё же умудрилась дотянутся до Кристоффа и ухватится за его пояс. — Сними её с меня! — проревел Кристофф, когда к его весу прибавилось ещё добрых шестьдесят килограмм. Дикарка выхватила из-за пояса костяной кинжал, стремясь поскорее покончить с парнем, который оказался слишком живучим, но метко брошенный Анной факел ударил горящим концом твари тарн прямо в маску. Выронив оружие, дикарка издала душераздирающий вопль боли. Схватившись обеими руками за обожжённое лицо, она пыталась сорвать загоревшуюся маску, которая была привязана её собственными волосами. Иссиня-чёрные волосы тоже загорелись, превращая голову женщины в факел. Анна с ужасом наблюдала, как наездница-тарн упала на снег, пытаясь сбить пламя, разрывая маску и лицо когтистыми пальцами. И даже когда она осталась позади, её крики ещё долго оглашали темноту леса. — Помоги мне! — проревел Кристофф, подтягиваясь на верёвке. Волки хоть немного и отстали, напуганные страшной участью одной из своих хозяек, но всё равно держались неподалёку. Анна поспешила помощь хадорцу. Когда девушка втянула на сани проводника, они услышали рёв Свена. Северный олень заметил опасность, и предупредил хозяина. Впереди, там, где кончался лес, среди блестящего в лунном сиянии снега зияла тёмная расщелина провала. — Готовься прыгать, Свен! — крикнула Анна, бросаясь вперёд. — Свену приказываю я! — Кристофф сунул в руки нанимательнице мешки с инструментами и едой. После чего подхватил герцогиню на руки и что есть силы кинул вперёд. Анна только охнуть успела, когда очутилась верхом на северном олене. *** — Прыгай, Свен! — приказал Кристофф, сбрасывая вожжи с крюка и обрубая упряжь. Подобранный топор рассёк кожаные ремни, отделяя сбрую от оглоблей. Не зря отец учил его этому секрету на случай, если олень или конь понесёт. Хотя ситуация сейчас была совсем другая. Не отягощённый санями, Свен в два прыжка достиг края пропасти и легко через неё перепрыгнул. Кристофф подскочил с саней, со всей силы отталкиваясь ногами и прыгая вперёд. Сани по инерции перелетели добрых две трети пропасти, оставшуюся он летел сам, размахивая руками и ногами, стремясь зацепится топором за противоположный склон. Он сумел допрыгнуть, плюхнувшись лицом в снег. Отцовский топор ушёл в снег до топорища, давая хоть какую-то точку опоры на зыбком склоне. Кристофф с трудом поднял лицо, выплюнул снег и обернулся. На другом краю пропасти в свете полной луны сгрудились волки, с рыком, лаем и тяжёлым дыханием наблюдая за ним. В их сияющих глазах он даже отсюда различил ярость и голод. Сглотнув от осознания того, что его чуть не съели, Кристофф посмотрел вниз. На дне пропасти огонь весело полыхал на обломках саней. Видимо, загорелось масло из лампы. Пламя уничтожало последнее его имущество. — Ох. Только выкупил сани… — простонал Кристофф, но его страдания прервал бешеный вопль гнева и ярости. Взглянув на противоположный край обрыва, он увидел выскочившего из леса ездового волка. И двух наездниц тарн, оседлавших матёрого зверя. Они рвали воздух криками, желая поквитаться с добычей, которая не только ушла от погони, но и пролила охотникам так много крови. Одна из дикарок сидела в седле, обоими руками вцепившись в поводья, а другая стояла позади, держась левой рукой за плечо своей товарки, и уже замахивалась копьём. Кристофф не мог ни откатится, ни дёрнутся, чтобы не сорваться в пропасть. Ему оставалось только лежать на зыбкой снежной подушке и в ужасе смотреть, как к нему несётся смерть. Вот они уже у самого края обрыва. Вот проклятая дикарка кидает в него своё копьё. Яростный боевой клич тарнов заглушил грохот выстрела. Словно заворожённый, Кристофф смотрел, как голубой молнией сверкнула пуля, соединив призрачной линией невидимого стрелка над ним и проклятых наездниц. Сияющая пуля вошла точно в лоб сидевшей на волке дикарке, расколола её череп на мелкие кусочки, забрызгав всё вокруг обломками костей и мозгами своей жертвы. Метательница копья позади согнулась пополам, когда продолжившая движение пуля прошила ей живот. Судя по тому, как подкосились её ноги, когда она падала с волка на залитый лунным светом снег, дикарке перебило позвоночник. Кристофф от удивления едва не отпустил рукоятку топора. Он, конечно, слышал о подвигах вдоводелов и мастеров-зверобоев, которые могли положить пулю из тяжёлой винтовки в цель за километр. Но чтобы так стрелять из пистолета… Восторженные мысли прервало копьё, воткнувшееся в снег всего на ладонь левее плеча Кристоффа. Проклятая дикарка успела послать снаряд в цель, хотя и промахнулась. Но этого оказалось достаточно, чтобы потревоженная снежная шапка пришла в движение. — А? Нет! — Кристофф почувствовал, что съезжает вместе со снегом в пропасть. Ни отчаянные попытки загрести снег ногами, ни удары топором в поисках опоры не помогали. Он скатывался всё ниже и ниже, отчаянно вопя: — Нет-нет-нет! А-а-а! — Хватай! — услышал он голос Анны. Подняв голову, Кристофф увидел ледоруб с привязанной к нему верёвкой. Недолго раздумывая, парень вцепился в него обеими руками. — Тяни, Свен! Тяни! — скомандовала девушка. Верёвка натянулась, увлекая Кристоффа прочь от края пропасти. Он вцепился в ледоруб левой рукой, свободной вытаскивая из снега отцовский инструмент. Старый топор снова стал его единственным имуществом. Олень остановился, и его хозяин смог перевернутся на спину, выплёвывая снег, в который забурился с головой в процессе спасения. Катится в колее от саней было в разы приятнее. Девчонка бесстрашно подбежала к краю обрыва, взглянула вниз, и выдала: — Жуть... Они спаслись. Кристофф только сейчас позволил себе стон, закрывая руками лицо. Чтобы нанимательница не видела гримасы страдания и слёз отчаянья, наворачивавшихся на глаза. Только что он потерял всё, что у него было. Теперь у него не оставалось средств к существованию. — Я… Я верну твои сани. И всё что в них было, — Анна склонилась над ним, но Кристофф ничего не ответил. Только опустил левую руку на топор, закрывая глаза правой. Нанимательница подождала немного и негромко произнесла: — Я пойму, если ты не захочешь мне больше помогать. Её шаги стали удаляться. Кристоф так и остался лежать на снегу, проклиная судьбу и собственную жадность. И эту чокнутую бабу с пистолетом, которая наверняка тоже была ведьмой. И этих тысячу раз проклятых дикарей тарн, которые, казалось, преследовали его род. Свен ткнул носом в руку своего хозяина. Не получив ответа олень, фыркнул ему прямо в ухо. — Ох! Конечно я не хочу ей помогать! — ответил Кристофф, садясь на снег и глядя на самого верного друга. — Всё это вообще отбило у меня желание кому-либо помогать! Но Свен посмотрел на хозяина таким выразительным взглядом, что казалось, будто олень обращается напрямую его совести. — Она погибнет одна! — сказал Кристофф, пародируя голос Свена. И когда олень утвердительно кивнул, ответил уже своим голосом: — Я переживу. — Ну, тогда не видать тебе новых саней, — снова озвучил мысли оленя парень. И получил одобрительный кивок. Свен определённо намекал, что не хочет расставаться с этой барышней. Даже несмотря на все те беды, что она принесла друзьям в подоле своей юбки. Так что Кристофф тоже ответил то, что думал. — Пф. Порой ты меня бесишь. В ответ Свен радостно заревел и вывалил язык, став ещё больше похожим на собаку. Уж он-то знал своего хозяина как облупленного. И сразу понял, когда тот согласился с его мнением. — Постой! — крикнул Кристофф вслед медленно бредущей по снегу девушки. — Мы идём! — Правда? — весело откликнулась Анна, успевшая уже отойти на порядочную дистанцию, и теперь блуждавшую в трёх соснах. — Ну да! Подходите. Присоединяйтесь. — Э-эх! — тяжело вздохнул Кристофф. Он поднялся, подобрал верёвку и ледоруб, после чего догнал нанимательницу. Оставался последний вопрос, который нужно было решить здесь и сейчас. — Прежде, чем мы куда-либо пойдём, скажи мне, только честно. Ты ведьма? — Нет, конечно, — ответила с искренним возмущением Анна. — Вот только не нужно врать, — Кристофф был твёрдо намерен докопаться до правды. — Я всё видел. Ты колдовала. Ты стреляешь зачарованными пулями из проклятого пистолета. Ты ведьма! — Я не ведьма! — девушку такое сравнение явно злило. Она поозиралась по сторонам и тихонько шепнула: — Я — ганмаг. *** — Кто? — это слово её проводник явно раньше не слышал. — Ганмаг. Я умею стрелять из магического пистолета руническими пулями. И зачаровывать их, — начала объяснять Анна. Хотя она считала, что рассказывать лесному дураку об отличиях магических традиций ганмагов от других колдунов было пустой тратой времени, она продолжила разъяснения, несмотря на головную боль. — Мои силы очень малы, в отличии от Эльзы. Это она голыми руками может призвать снежный буран. А меня еле-еле хватает на заговор пули. — То есть ты ведьма, но слабая? — сделал вывод хадорец. — Да, — устало согласилась Анна, понимая, что больше не выдержит. Такого приступа мигрени у неё не было даже после выпускного экзамена на ганмага. Она с трудом держалась на ногах. — Без моего пистолета и специальных пуль я не могу ничего сколдовать. Можешь успокоится, я не замышляю ничего против тебя и твоего оленя. И против Империи тоже. Я просто хочу спасти свою сестру и вернуть лето. Ты поможешь мне? — Э-эх. Дожил. Якшаюсь с ведьмами, — протянул Кристофф, затыкая топор за ремень. — Ладно, помогу. Дай-ка я тебя на Свена посажу, а то на тебе лица нет. Да и шатает так, что того гляди упадёшь.