Холодное Сердце Железных Королевств

— Стрелять только в ответ, — напомнил братьям Гастор, аккуратно приближавшийся к ледяной ведьме, которая застыла как столб посреди зала, уставившись невидящим глазом куда-то вдаль. — Пусть сперва покажет, где кулон Ниссора. — Не подходите к ней слишком близко. Я ощущаю сильный магический фон. — поспешил шёпотом предупредить его и Ланиссу арканист, который будто бы опасался, что герцогиня услышит его, даже несмотря на то, что они все говорили на нисском наречии: — Она могла наложить на себя ауру холода. — Нейтрализуй её, — фыркнул Гастор, которому было не по душе, что какой-то мальчишка говорит ему, могучему и опытному воину, что делать и куда идти. Но он всё же подчинился, остановившись в четырёх шагах от ведьмы. Ланисса знала, что сколько бы не ворчал её возлюбленный, умом он понимал: когда дело касается магии, колдуна нужно слушаться без лишних вопросов. Ведьма подняла левую руку и разжала кулак, уставилась на небольшой предмет, лежащий на её ладони. Прозрачный стеклянный шар, переходящий в цилиндр, испещрённый письменами. Мистический блеск, исходящий из глубин этого артефакта, отразился в её голубых глазах. — Это он? — удивлённо спросил Гастор, буквально сорвав слова с языка Ланиссы. — Да. Это кулон Ниссора, — дрожащим голосом ответил Валшар. Остальные тоже не могли сдержать эмоций. Они всё же нашли её — потерянную реликвию, утраченную святыню, наследие пропавшего бога, кулон Ниссора. Тысячи лет многие поколения жрецов мечтали о том дне, когда бесценный артефакт вернётся в святилище. И теперь он находился в руках этой человеческой девки, которая не имела никакого права касаться амулета, что по преданию был сотворён самим Ниссором. Ланисса уже готова была готова приказать лучникам убить эту ведьму, которую они и так держали на прицеле. Но её перебил арканист, который еле слышно пропищал: — Он активирован… — Что? — спросил Гастор, который не понял смысл той фразы, как и все остальные. Казалось, что искатель говорит сам с собой. — Кулон Ниссора активирован. — голос Валшара уже не просто дрожал, а почти срывался от волнения, переходящего в панику. — Она сумела пробудить его. Его сила теперь в её руках. — И что с того? — гневно спросила Ланисса. — Я не знаю, какие чары наложены на него, — юнец уже отчётливо паниковал, находясь на грани срыва. — В случае нападения могут сработать защитные заклятья, силу которых невозможно вообразить. — И что нам теперь делать? — рыкнул Гастор. — Развернуться и убираться восвояси? Или пасть пред ней ниц? — Попытаться договориться по-хорошему, — прошипела Ланисса, пытаясь побороть клокочущую в ней ярость. Эта девка и так зашла слишком далеко, а теперь она ещё использует силу кулона против его законных хозяев. Такое ни один из жрецов и предсказателей не мог бы представить даже в страшном сне. А раз даже у самой воительницы чесались руки, чтобы снести голову этой ведьме, то о Гасторе и остальных и говорить было нечего. — Не стрелять. — Давай, парламентёр хренов, — буркнул Гастор, который с большим трудом ещё держал себя в руках. — Уговори её отдать кулон. А то я за себя не отвечаю. Ледяная ведьма повернула ладонь, позволяя кулону свободно соскользнуть вниз. Все как один эльфы затаили дыхание, потому что не знали, что произойдёт от удара такого могучего артефакта об пол. Но тот пролетел совсем немного, повиснув на стеклянной цепочке, раскачиваясь из стороны в сторону. Казалось, что эта девка просто издевается над ними. — Так вот что это… — чуть слышно протянула она на хадорском, не отрываясь разглядывая качающийся из стороны в сторону кулон Ниссора. — Да, это он, — подтвердил Валшар, который взял себя в руки. Он медленно приблизился к ней, всё так же держа жезл перед собой, вытянув вперёд дрожащую руку ладонью вверх. — Отдай его нам, и мы уйдём. — Отдать амулет… — задумчиво произнесла ведьма, глубоко вздохнув, всё так же неотрывно наблюдая за кулоном. После чего медленно перевела взгляд на арканиста и твёрдо ответила: — Нет. Подобная наглость и дерзость просто не укладывалась в голове. Как, каким образом эта девка надеялась сразить шестерых воинов и одного колдуна, который умеет блокировать магию? Если бы они договорились по-хорошему, то и предсказание было бы исполнено, и капитан остался доволен. А так придётся забрать кулон Ниссора у трупа. И остальные думали точно так же, вскинув луки и натягивая тетивы, чтобы вогнать стрелу ей в сердце и положить конец этому позору раз и навсегда. — Стреляйте! — завопил Валшар, отскакивая назад и выставляя вперёд сияющий жезл, видя, как ведьма вскинула правую руку ладонью кверху. Лучники спустили тетивы. И четыре стрелы с глухим треском впились в четыре ледяных щита, возникших буквально из воздуха прямо перед человеческой колдуньей. Арканист даже не успел до конца понять, что именно произошло. Приняв на себя предназначенные ей стрелы, куски льда, более не поддерживаемые магией, упали на пол, расколовшись в мелкое крошево. Но они сыграли свою роль, и теперь больше не ограничивали свободу действий ведьмы. — Убью! — рявкнул Гастор, делая два шага вперёд, широко замахнувшись клеймором для широкого горизонтального удара. Ему бы удалось без особых проблем зарубить к чертям собачьим эту девку, если бы он держал язык за зубами. Но эмоции переполняли воина. А ведьма услышала его рёв и резко отпрыгнула прочь. Меч Гастора рассёк воздух, пройдя буквально в нескольких сантиметрах от жертвы, которая оказалась весьма проворной, отскочив как раз к приготовившейся для атаки Ланиссе. Не медля, ведьма выкинула в его сторону правую руку, вокруг которой начали закручиваться сияющие рунические круги заклятья, при этом отведя левую руку с болтающимся на цепочке кулоном за спину. Такой шанс упускать было нельзя. Для смертельного удара ей необходимо сделать шаг. Неизвестно, какие чары успеет сплести эта колдунья до того, как испустит дух, и сумеет ли Валшар подавить их, если она действительно смогла пробудить кулон Ниссора. Но сейчас убивать её и не требовалось. Достаточно было выбить из её руки артефакт, который она так опрометчиво подставила. А лишившись источника своей силы, ведьма будет уже не так опасна. Эти мысли вихрем пронеслись в голове Ланиссы, которая успела замахнуться мечом. Рубить руку девки было неудобно, а вот стеклянная цепочка, на которой висел кулон, представляла собой идеальную цель. Отточенный клинок с лёгкостью разрубит её, позволив реликвии свободно упасть на пол. Это будет неприятно, но ведь как-то эта штука просуществовала пять тысяч лет, и наверняка уже падала не раз и не два. И ещё одно падение ничего не изменит. Тем более что она успеет пнуть артефакт в сторону, чтобы тот откатился подальше, и при этом приземлился помягче. Но проклятая ведьма словно подслушала её мысли, резко подняв руку вверх и шагнув на встречу к Гастору, который только-только сумел погасить инерцию своего клинка. Ланисса успела только слегка поправить траекторию движения меча в последний момент. Но этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы полностью компенсировать движение цели. И отточенное лезвие вместо цепочки ударило прямо по амулету. Древние знаки силы, украшавшие клинок, вспыхнули голубоватым сиянием в тот самый миг, когда сталь впилась в стекло, разлетевшееся вдребезги. Воительница практически не почувствовала сопротивления движению своего клеймора. Она была повержена в шок, как и все остальные. Священная реликвия их народа оказалась полностью уничтожена, рассыпавшись на множество осколков вместе с лопнувшей цепочкой, которая даже не была задета ударом. Но вместо того, чтобы рассыпаться по полу стеклянным крошевом, фрагменты кулона Ниссора закружились в вихре, с невероятной скоростью втягиваясь в маленький белоснежный шарик, который медленно падал на пол. Ланисса изо всех сил старалась остановить движение меча, как можно быстрее развернув его и нанеся новый удар. Человеческая ведьма развернулась, выпученными глазами наблюдавшая за этой картиной, и, не закончив заклятье, дёрнулась в попытке поймать правой рукой хотя бы осколки кулона Ниссора. Сверкающая белоснежная сфера упала в её раскрытую ладонь, окружённую сиянием рассыпающихся рунических кругов. Шар чистейшего света слился с потоком голубоватого сияния, поднявшимся из её руки, а затем вошёл в её плоть. От неожиданности девка вскрикнула, согнувшись пополам и схватившись за руку. Охваченная гневом и яростью Ланисса как раз начинала новую атаку, собираясь разрубить этого ненавистного врага, по вине которого священная реликвия погибла под ударом её меча. Гастор тоже был рядом, подняв свой клеймор высоко над головой и сделав недостающий шаг вперёд, а лучники уже достали из колчанов новые стрелы и натянули тетивы, приготовившись к стрельбе. И в это самый миг ледяная ведьма подпрыгнула выше головы, вытянувшись по струнке, а за тем выгнулась колесом, окружённая сиянием вспышки нестерпимой яркости… *** Валшар не верил своим глазам. Он даже не представлял себе, как можно колдовать с такой скоростью. Тем более вот так, без рунических кругов и магических формул. Он читал, что подобную форму стихийной магии всё ещё практикуют время от времени колдуны-самоучки, но о такой точности и эффективности и речи быть не могло. Конечно, эти щиты, по сути своей являвшиеся просто кусками льда, при том довольно небольшими, были одним из примитивнейших приёмов магии холода. Но чтобы создать четыре сразу, точно разместив их все в нужном месте и в нужное время. Да так быстро, что он даже не успел среагировать. Это было поразительно. Это было невозможно! То, что случилось дальше, искатель видел как замедленную в десятки раз театральную постановку. Ледяная ведьма подалась навстречу Гастору, стремясь обрушить на него свои чары. Вот она подняла левую руку, заставив кулон Ниссора подскочить на цепочке. А вот тот самый глубокий, первобытный страх, что промелькнул в глазах Ланиссы, когда она поняла, что не успевает отвести свой меч. Древние знаки силы и доблести, нанесённые на клинок мастером при посвящении оружия богу зимы, в момент удара вспыхнули голубоватым сиянием, хотя не имели к магии и руническим формулам никакого отношения. Амулет, священная реликвия, бесценный артефакт оказался сокрушён, расколотый вдребезги лезвием клеймора воительницы. Валшар был шокирован, ошарашен, повержен и сокрушён. Это было невозможно. Невозможно! Если бы кулону Ниссора суждено было погибнуть, об этом бы непременно упомянули в предсказаниях. Но кодексы Панриса и Велиссы не содержали ни слова, ни малейшего намёка о чём-то подобном. Выходит, все оракулы и провидцы ошиблись? И всё было впустую? И Раисса погибла зря? Но арканист не успел развить эти мысли, которые всплыли на границе его сознания только для того, чтобы снова скрыться во тьме, перейдя в категорию важного, но не жизненно необходимого. А сейчас он наблюдал продолжение этой сцены, которая всё ещё разворачивалась у него на глазах в этом странном, замедленном времени. Осколки артефакта не разлетелись по залу брызгами битого секла, а закружились в вихре, собравшись в маленький белый шарик, пульсировавший чистейшей энергией магии холода. И уже он начал медленно падать, с каждым мгновением набирая скорость. Ведьма резко обернулась сразу после удара, и сияние образовавшейся белоснежной сферы отразилось в её голубых глазах, расширившихся от испуга. Она резко дёрнулась, пытаясь поймать его, словно надеялась восстановить утраченный доступ к могуществу разрушенного амулета. И нерастраченная энергия распадающегося заклятья слилась воедино с силой, высвобожденной из кулона Ниссора, после чего незаконченные чары втянули сияющую сферу прямо в раскрытую ладонь девушки. Валшар был единственным из присутствующих, кто обладал повышенной чувствительностью к магии. Если остальные видели, как девушка согнулась пополам, схватившись за правую руку, раскрыв рот в беззвучном крике, то он видел, как по её телу растекалась энергия кулона Ниссора, проникая в каждую конечность, каждый уголок, каждую клетку. А как только этот процесс был завершён, девушка распрямилась, вытянувшись по струнке, при этом подскочив как пружина. Тело ведьмы выгнулось дугой под напором чистейшей энергии холода, что фонтаном била наружу. И она вырвалась силой мощнейшего взрыва, образовав быстро расширяющуюся белоснежную сферу. Словно вся та энергия, что была запасена ведьмой для боя, будучи стократно умножена, выплеснулась единым порывом. Арканист направил все силы, чтобы подавить этот выброс. Он полностью разрядил арканодинамический аккумулятор жезла. Он зачерпнул из тонкого плана бытия больше энергии, чем когда-либо в своей жизни, от чего голова загудела, подобно колоколу. Но даже этого было недостаточно, чтобы остановить ударную волну энергии холода, которая расходилась от зависшей в полуметре над полом ледяной ведьмы. Созданная искателем сфера антимагии, где законы мироздания поддерживались его собственной магической энергией, резко сжалась под напором невероятно мощного потока, обрушившегося на него, подобно лавине. Валшар уже готов был попрощаться с жизнью и отдать душу Скирре, когда всё закончилось. Магический шторм прошёл стремительным фронтом, после чего реальность опять вернулась к норме, насколько это вообще было возможно. Голова кружилась так, что он с трудом мог держаться на ногах, а полностью лишённый энергии жезл погас в его руке, превратившись в безжизненную палку. Вокруг был всё тот же зал, с теми же ледяными стенами и колоннами, той же ажурной люстрой и тем же застывшим фонтаном в центре. Но изменения были намного страшнее. Ниссы стояли не шевелясь, обращённые в ледяные статуи. Каждая линия, каждая складка, каждая прядь волос были на своём месте, навеки скованные заклятьем. Но они не были покрыты слоем магического льда. Они были превращены в лёд. Гастрор, Ланисса, и все остальные превратились в идеальные ледяные фигуры, так и застывшие в тех самых позах, в которых их накрыл магический шторм. Валшар с ужасом заметил, что он видит через Ланнису лестницу у стены. Их плоть, их одежда их оружие и снаряжение – всё было из полупрозрачного голубоватого льда. Они так и стояли, замершие и бездыханные. Стрелки с натянутыми тетивами, которые так и не успели выстрелить, отважная воительница, с занесённым для удара мечом, и могучий воин, чей клеймор застыл в разгар решительной атаки, так и не достигнув цели. В центре застывшей сцены стояла, тяжело дыша, человеческая ведьма, с ужасом взирая на свою руку. Она повернулась сперва к Ланиссе, а затем к Гастору, поочерёдно отшатнувшись от каждого, как от призрака. В ужасе озираясь по сторонам, она наконец-то обратила своё внимание на искателя, который стоял, парализованный ужасом. И взглянув в её выпученные голубые глаза, он увидел в них не ярость и гнев, а непонимание и страх. — Это не человек. Это чудовище… — пролепетал арканист, покуда паника ещё не окончательно затмила его разум. — Чудовище… *** Приземление получилось жёстким, хотя Эльзе удалось удержаться на ногах. С трудом удержав равновесие, оглушённая, ослеплённая и дезориентированная, она старалась как можно быстрее прийти в себя. Но в ушах стоял сплошной гул, перед глазами висела непроглядная тьма, а понять, куда она упала из центра зала, где только что стояла на монолитном ледяном полу, не представлялось возможным. Но сейчас эти проблемы были сущей мелочью. Гул в ушах уже умолкал, а ослеплённые вспышкой глаза вновь привыкали к приглушённому освещению холла ледяного дворца. Тем более что остаточную боль от отдачи, мигрень и усталость как рукой сняло. Даже боль в пятках от падения исчезла всего через несколько секунд. Сейчас ей было не до того. Её сознание вновь оказалось разорвано на две неравные части, которые теперь пытались найти способ ужиться в одном теле. И Эльзе Аренделл принадлежала только меньшая часть, которая была несопоставимо слабее того холодного нечто, что вторглось в её разум. Чужак был не только холоден, но и инертен, медлителен и безынициативен. Словно тяжёлый варджек, который был всего лишь инструментом в руках варкастера, а без чужой воли, управлявшей каждым его движением, он был неповоротливым стальным гигантом, способным только на самые примитивные действия, а лишённый чёткой цели вообще не мог сделать и шага. Долгие тренировки, закалившие волю, и подготовка колдуна, давшая знания, снова помогли Снежной Королеве. Продвигаясь всё дальше и дальше через глубины разделённого сознания, она смогла найти в этом переплетении знаний, воспоминаний и порывов то, что было разумом чужака – маленьким, крохотным и слабым, несмотря на те колоссальные знания, которыми тот обладал. Сейчас он изучал её тело, по каждой клеточке которого разлилась его невероятно могучая сила, обличённая в магию холода, и искренне радовался тому, что стал частью кого-то близкого, с кем его роднила одна стихия. Эльза тоже ощущала в нём что-то знакомое и родное, как в старом друге детства, и, используя эту возможность, постаралась приблизить его и подчинить себе. Это её тело, ей лучше знать, как с ним обращаться, и она не потерпит чужой власти над собой. Когда ей это удалось, разделённое сознание слилось воедино, принеся новый поток боли и совершенно новой невероятной информации. Это было неописуемо, невозможно, немыслимо! Ей казалось, что она сойдёт с ума от всего того, что лавиной хлынуло в её распахнутый разум. Арканные секреты древности, знания, что были потеряны раньше, чем первые люди, созданные Менотом, ступили на земли Каэна, магические приёмы, что были недоступны простым смертным. Этих знаний было больше, чем может вместить человек, десять, даже сто мудрецов! И все они теперь были частью её самой. Только невероятным усилием воли бывшей герцогине удалось обуздать этот поток информации, загнав его обратно. Ещё больше сил ей пришлось затратить, чтобы вытеснить излишки знаний, которые она не могла ни воспринять, ни запомнить, ни усвоить, но которые могли убить её, или, что намного хуже, свести с ума. Но она не позволила им взять верх над собой. Она всё ещё была Эльзой Аренделл, и никакой силе не удастся отнять это у неё, пока она жива. Именно этому учил её колдун-лорд Ковалевский, преподавая методы защиты против заклятий контроля сознания. И эти приёмы, заученные со всем возможным старанием и прилежанием, спасли ей жизнь. Битва Снежной Королевы за свой разум, которая по её личным ощущениям заняла несколько мучительно долгих минут, как оказалось, длилась считанные секунды. Потому что её зрение до сих пор не до конца восстановилось после той ослепительной вспышки, что оглушила и дезориентировала бывшую герцогиню. А пока окружение ещё только проявлялось, как из предрассветных сумерек, сперва общими контурами и очертаниями зала, которые начинали наполняться деталями, она постаралась понять и осознать случившееся. Эльза с ужасом смотрела на свою правую руку, пытаясь вспомнить случившееся во всех подробностях. Но её собственная ладонь сейчас выглядела не более чем размытое светлое пятно, которое постепенно обретало привычную форму. Даже сейчас она могла понять, что на ней нет никаких серьёзных повреждений или следов проникновения в её тело посторонних предметов. Но ведь она помнила другое. Случившееся было похоже на сон. Логическая часть её сознания попросту отказывалась верить в реальность произошедшего. В то, как стеклянная цепочка амулета рассыпалась у неё в руке. В то, как осколки этого мистического артефакта, оказавшегося разбитым вдребезги ударом меча эльфийской воительницы, вместо того, чтобы разлететься по залу вихрем стеклянных брызг, закружились в воздухе, собираясь в белоснежную сияющую сферу. И как расширились глаза ниссы, когда этот белый шарик начал медленно падать, а сама Эльза дёрнулась, пытаясь поймать его, даже не закончив заклятье. А затем то, что всего парой секунд назад было кулоном Ниссора, упало в её раскрытую ладонь. Но не остановилось, а впилось в кожу, провалившись в руку, откуда разлились волны невероятного холода, который почувствовала даже она. И нестерпимая боль сопровождала этот процесс, согнув её пополам. Что было после этого, она не могла вспомнить, как ни старалась. Словно её разум оказался отрезан от всех ощущений разом. Больше всего это напоминало защитную реакцию шокового состояния, когда разум в экстренных ситуациях отключал боль, страх, сомнения и другие чувства или эмоции, чтобы дать человеку шанс выжить. Но ей нужно было понять, что произошло, чтобы найти выход из этого тупика, а потому она продолжала биться в этот барьер своей волей. И словно суфлёр в театре, на границе сознания возник голос второй половины её я, который только недавно был чуждым предметом на стеклянной цепочке, покоившимся в её руке. Кулон Ниссора был создан при помощи невероятно могучих чар, а потому был неуязвим для обычного оружия. Но нисский клеймор нёс на себе знаки силы и посвящения богу зимы, а потому, когда при ударе меча по амулету сработали защитные заклятья, клинок отразил их, направив обратно, отчего артефакт был разрушен. Оружие смертных не могло уничтожить его полностью, даже разбив его физическое воплощение в материальном мире. И пока он собирал осколки, чтобы ни одна крупица заключённых в нём знаний не была утрачена, он только готовился заново собраться воедино, воссоздав свою форму стеклянного кулона на цепочке. В этот момент его, бестелесного, нематериально, сотканного из чистой магической энергии, поймала Эльза Аренделл. Это объясняло, как то, что только недавно было вполне осязаемым материальным объектом, смогло пройти сквозь её кожу без повреждений. А ещё приподняло завесу тайны над тем, что случилось после этого. Когда поток чуждой магической энергии разлился по её телу, достигнув каждого уголка, проникнув в каждый волосок, каждую клетку, она больше не могла контролировать себя. Пространство и время в этот миг утратили для неё всякий смысл, потому что она не могла воспринимать их. Все её ощущения были забиты буйством энергии, когда её нерастраченная сила из незаконченного заклятья смешалась с силой амулета, о которой она даже не подозревала. И когда магия холода слилась воедино, её избыток был выброшен вовне, чтобы не причинить ей вреда. Но так как она с рождения была обручена со стихией снега и льда, её тело было идеальным проводником, в котором бушующий поток магической энергии не встретил ни малейшего сопротивления на своём пути. Этот выброс стал результатом резонанса, возникшего в процессе интерференционного взаимодействия её врождённой магической силы с энергиями, заключёнными в кулоне Ниссора его создателем. Эльза теперь знала все эти термины и определения, хотя ещё толком не успела сформулировать вопрос. Знания были ответом на ещё желание понять, что же именно произошло. Именно взрывное высвобождение такого большого количества чистой энергии холода породило вспышку, которая оглушила, ослепила и дезориентировала её, оторвав от пола и подбросив вверх в тот самый миг, когда хлынувший наружу поток выгнул её тело, пронизывая каждую кость, каждый мускул. Но после выброса вся эта энергия не могла исчезнуть. Столько магии не может раствориться без следа. Глаза бывшей герцогини наконец-то привыкли к освещению холла ледяного дворца, и она смогла нормально осмотреться. Волосы зашевелились у неё на голове от ужаса, когда она увидела последствия. В шаге от нее застыла эльфийская воительница, обращённая в полупрозрачный голубоватый лёд. Даже без непрошеной подсказки Эльза понимала, что нисса погибла в результате прямой трансмутации. Её оружие, её доспехи, её плоть – всё было обращено в лёд. Каждая складка одежды, каждый волосок навеки замерли в том самом положении, где их накрыл магический вал. И выражение чистейшего ужаса и первобытного страха отпечаталось на её лице предсмертной маской, когда она замахивалась мечом для удара. Эльза отшатнулась от этой ледяной фигуры, понимая, что только что убила человека. Точнее, зимнего эльфа, чей род официальная наука всё же относила к другому биологическому виду, но ведь они были почти людьми, мыслящими и чувствующими. Пускай это произошло непроизвольно, но всё же эта страшная смерть была делом её рук. А ведь были ещё и остальные. Резко обернувшись, Снежная Королева чуть не ударилась о рукоятку меча воина, которого застиг магический шторм в разгар атаки. И теперь он так и стоял с перекошенным гримасой ненависти и гнева лицом, неподвижный и бездыханный, а его клинок навеки замер в незаконченном ударе, так и не достигнув цели. Каждая заклёпка, на некогда кожаном доспехе, каждый стежок, каждый волосок – всё было таким же идеально чётким, полупрозрачным и холодным, как и у его соплеменницы. Бывшая герцогиня с трудом держалась на ногах. Её колотило от осознания того, что она натворила. Быстрый взгляд по сторонам подтвердил её самые худшие опасения – все лучники тоже погибли, превратившись в посмертные памятники самим себе. Выброс не пощадил никого. И её неосторожность только что погубила шесть невинных душ. Согласись она отдать амулет, или просто позволив тому упасть на пол, она могла бы избежать этих жертв. Эльза знала, что даже не прибегая к помощи амулета у неё хватило бы сил выполнить все пункты своего плана и нейтрализовать их, не убивая. А теперь их кровь обагрила её руки и очернила душу. И как она сможет смотреть в глаза людей? Взглянуть в глаза Анне, которая до сих пор верила в неё? Сокрушённая осознанием своего падения, Снежная Королева блуждала по залу невидящим взором, пока не заметила движение. Кто-то всё же сумел пережить выброс энергии холода. Тот самый эльфийский мальчишка, что вёл с ней переговоры от лица остальных. Он и раньше сильно волновался, но теперь стоял, парализованный страхом, держа погасший жезл, и что-то невнятно шептал. — Это не человек. Это чудовище… — долетел до её слуха едва различимый лепет. — Чудовище… Эльза была поражена. Слова были произнесены не на хадорском, не на сигнарском, не на ллаэльском. Мальчишка говорил на эльфийском, которого бывшая герцогиня отродясь не знала, не изучала и не слышала. Но она точно понимала, что он говорил, потому что тот чужак, что теперь обитал в ней, с радостью взял на себя роль переводчика, старательно доводя до неё значение каждого слова с полным сохранением оттенков и интонации речи. Мальчишка всё понял. Заметил тьму, затмевающую разум, и черноту, тенью павшую на душу. Он видел, как обагрились её руки, и как заледенело сердце. На его глазах она превратилась то самое чудовище, которого боялась сама, и которым так долго не хотела становиться. Даже во время штурма её замка она не пролила крови захватчиков, оказав им достойное сопротивление. Но теперь она пала, пускай не по своей воле, но по вине обстоятельств. Неизвестно, сколь долог и тернист будет её путь к прощению и искуплению этих грехов. И возможно ли вообще очиститься от крови, пролитой даже по неосторожности? Эльза не знала, что делать. Она хотела поговорить хоть с кем-то. Покаяться в своих деяниях, высказать всё наболевшее, выплакаться, открыть душу тому, кто будет готов принять её даже такой и согласиться помочь ей найти путь из того тупика, в котором она оказалась. Но слова комом встали поперёк горла, беспорядочно толкаясь и рвясь наружу, но так и не находя выхода из груди. Не способная сказать, она протянула руку к эльфу, надеясь, что хотя бы он сможет помочь ей. Что тот, кто узрел её истинную суть, сможет простить ей смерть сородичей и подскажет путь к искуплению. — Чудовище! — завопил эльф, увидев её жест. В ужасе он разжал пальцы, позволив своему жезлу упасть на пол, а сам ринулся прочь, поскальзываясь на ледяном полу. Даже запертые двери не остановили его. Распахнув створки магическим ударом, он ломанулся прочь из ледяного дворца, оглашая окрестности свои безумным криком: — Чудовище! Не в силах больше терпеть муку, Эльза бросилось прочь из зала. Вверх, по лестнице, в собственную спальню, где можно закрыться от всего мира и попытаться обрести покой. Обуздать ту тьму, что заволокла её душу и разум, найдя смирение с тем, во что она превратилась. И собраться с духом, чтобы вновь обрести контроль над своими силами и тем самым кулоном Ниссора, что теперь был частью её самой. Потому что только тогда она сможет понять, как ей жить дальше.