Brave new world

В глубине своей прокуренной черной души Ваас Монтенегро хорошо понимал, что получит от Хойта прилично. Но если долгое отсутствие на Рук-Айленд удостоится словесного наказания, то Мэйв… За Мэйв можно было нарваться на кое-что маленькое, горячее и свинцовое, и хорошо если не в лоб. Сама Мэйв это тоже понимала, но сочла такой расклад весьма приемлемой платой за давно превышенный ей «недельный лимит», да и пускать на самотек собственную жизнь вошло у нее в привычку с рождения. О загубленной барже с наркотой и оружием почему-то думал только Карлос, уже примирившийся с тем, что ответственность за это нести ему придется в гордом одиночестве. Что до омерзительно-приторного семейства Стауэрс — полицейские так и не смогли донести до них, что именно натворила их младшенькая. А стоило Сьюзен Стауэрс раскрыть рот и попытаться убедить блюстителей закона в обратном, как эти самые блюстители поспешили убраться куда подальше (а заодно искренне удивиться, как родственникам этой женщины удается не сходить с ума, каждый день слушая ее «расчудесный» голос). В целом, обустроенная (как считала семейка) личная жизнь Азалии-Рамоны-Мэверик радовала Стауэрсов настолько, что убийства, наркотики и прочие противозаконные вещи уходили не то, что на второй, на вообще черт знает какой план. Больше всех радовался папенька Джереми, выиграв у собственного сына спор на целых двести долларов.

***

С морской и речной болезнями Мэйв кое-как примирилась, но собственный организм преподнес ей еще один сюрприз: с самолетами (да с чем угодно, что летало, и, судя по всему, вообще передвигалось по чем-то отличном от земли) дела обстояли если не хуже, то примерно так же паршиво. И если два предыдущих воздушных марш-броска Аз провела где-то на окраинах сознания, хорошо подкрашенных некой галлюциногенной дрянью, то сейчас, в трезвом уме, девушка проклинала и ненавидела весь мир. Мэйв с удовольствием бы поспала, но для этого надо было выклянчить у Вааса чудо-таблетки или чудо-косяк, а в Монтенегро не очень вовремя проснулся внутренний еврей. Карлос… Может, в какой другой ситуации он бы и сжалился, но сейчас он был слишком обижен на босса и его «Мышь» за все произошедшее на барже. И, похоже, только Карлоса волновал мертвый серфер, ставший очередным позвонком в длинном хвосте из трупов, невольно оставляемым Азалией везде, где бы она ни находилась. В целом, все, что оставалось настрадавшейся Азалии — так это тихо сидеть за неизвестно чем набитым ящиком, подавлять рвотные позывы (уже очень много часов как), периодически зевать, дабы ликвидировать заложенные уши и благодарить Веселенную за голодный желудок. Сама Вселенная саркастично усмехнулась, сидя примерно в той же позе за какой-то древней большущей бурдой. Случай все еще не мог простить ей историю с китайской деревней. — У-у-у, сволочь злопамятная! — прошипела Вселенная, с грустью вспоминая осколки своего мини-бара. Хотя воспоминания о заначке под пирамидой в Гизе несколько убавили вселенскую печаль. Мобильник Карлоса противно запищал, а после нажатия кнопочки оттуда раздался (тоже не очень приятно) голос Хойта Волкера: — Карлос, что за хуйня там с моей баржей? Ты понимаешь, сколько бабла я на этом потерял? Не дав Карлосу даже промычать в трубку, Ваас забрал телефон. — Хойт, это Ваас. Да, накрылась баржа, бывает. Твои макаки сами виноваты! Начали палить в меня. Я охуел, конечно… Ну и сам понимаешь, мне сдохнуть вот вообще не улыбалось, никак, блядь. — А ты все-таки добрался! Ну, теперь отрабатывать будешь. И баржу, и этих клоунов размалеванных. — Сестрица значит свободу почувствовала… Вот же сука! Но это лечится. Ладно, босс, мы скоро будем на месте. Тут это, Карлос какую-то хуйню с баржи спас, так что… По лицу Карлоса сразу стало ясно, что спасенный груз Хойту не предназначался. Вааса же этот аспект волновал примерно так же, как и тихо постанывающая на полу Мэйв. — Мне, Ваас, не хуйня нужна, а полноценный груз. Но это я все равно заберу. Сядете на твоем острове, я встречу. Поговорим еще. — Окей, Хойт, — когда голос в трубке сменился тишиной, Монтенегро поспешил успокоить (а по сути, просто поставить перед фактом) Карлоса: — Про дурь даже не думай, amigo. Или отдаешь все с концами, или Хойт пожизненно будет ебать тебя в жопу. — А когда за мешком дури найдут твою шлюху, то ебать будут уже тебя! Почему меня одного это волнует?! — Потому что, блядь, ты один считаешь это ебучей проблемой! А единственная ебучая проблема на данный момент — это мудила Броди и стадо этих размалеванных уродов! На моем острове сейчас же хуй знает что творится, но нет, блядь! Тебя волнует сраная, мать ее, Мышь! Карлос возражать не стал, решив не пополнять день подбитым глазом или просто порцией словесного нецензурного поноса. Ваас же, оставив напарника в гордом одиночестве управлять мелким грузовым самолетом, вышел в так называемый салон, где коротала время та самая «Мышь». Последняя с надеждой подняла глаза на пирата, ожидая услышать заветное «приехали» или хотя бы «осталось полчаса». Увы, ожидания не оправдались. — Значит так, Ratόn, уясни, блядь, одну дохуя важную вещь, — Ваас сел на полу напротив мисс Стауэрс. — Я протащу тебя на остров, я попытаюсь сделать так, чтобы ты на нем осталась, но! Если будет хоть один сраный намек на то, что я из-за этого сдохну — вышибу мозги. Если это сделает Хойт — возражать подавно не буду. Если что, тебя кремировать или закопать? Мэйв же было глубоко плевать, что сделают в этом случае с ее бренной оболочкой, поэтому она промямлила в ответ что-то невнятное (сама не поняла что, так как из-за заложенных ушей собственный голос звучал теперь чуть громче светской беседы селедок, и поэтому же тирада Вааса тоже осталась недооцененной). Наконец, зевнув и тем самым немного вернув себе слух, Аз протянула: — Мы там скоро? А то я сдохну раньше, чем Хойт до меня доберется. — У Карлоса спроси, — издевательски бросил испанец. — Только не думаю, что он обрадуется твоей физиономии. Ты меня вообще слышала? А? — Паршиво, если честно, но ты же говорил про Хойта? Он может меня убить, это я знаю. — Правильно. И мешать ему я не буду. — Какой же ты все-таки засранец… — Эй, Мыша, не забывайся! — процедил он, повертев в руке пистолет. Карлос тем временем громко стукнул в дверь, а когда удар остался проигнорированным, проорал по громкой связи (удивительно, что она работала на этом старом как мир агрегате): — Ваас, начинаю снижение. Приехали. — Ну вот, пляши, Аззи. Bienvenido, puta! Мэйв, пересилив тошноту, выглянула в иллюминатор, дабы узреть тот самый Рук-Айленд, который она исходила вдоль и поперек в виртуальном мире, и на котором предстояло жить теперь в реальном. По крайней мере, минут пять точно, вероятно, даже дадут сойти с самолета и стать наконец-то на нормальную землю. Остров небольшим зеленым пятном, окаймленным песчаными пляжами, выделялся среди безбрежной океанской лазури. Что же, с воздуха место казалось и вправду райским, и в этом Дуг не врал Джейсону и Ко. Остров был до чертиков живописным, и впечатление не портило даже то, что Мэверик не переставало укачивать. — Так вот ты какой, новый мир, — протянула она, снова прислонившись к стене и уставившись на ящик с наркотой. Как бы ни был красив остров, он не стоил того, чтобы снова начать блевать, а потому целесообразно было смотреть на что-то хотя бы немного неподвижное. Монтенегро же, плюнув прямо на пол, вернулся к Карлосу, попутно соображая, как бы так помочь Мэйв избежать самой незавидной участи.