Brave new world

— Вот и отправился к чертям весь недельный лимит, — выдохнула Аз, все еще не понимая до конца, что именно случилось. — Бля, это же… Это же Ник…  — Был, — флегматично поправил Ваас.  — Я своего друга убила. А ты кинул мне нож! Не ты, ничего бы сейчас не было!  — Он сморчок, он сдал бы тебя легавым. Помни, hermana, этот ебнутый сам сказал, что за дурь отвечала бы ты. Мэйв прекрасно это помнила и понимала, что если бы псих с ирокезом не влез с этим ножом, то сейчас, скорее всего, они бы переругались и всё равно кто-то кого-то бы точно убил. Умирать самой, особенно когда жизнь вот-вот обогатилась событиями (пусть местами даже с перебором), что-то не очень хотелось. Дружба дружбой, а оставлять труп на полу было нельзя. Стоило Мэйв об этом подумать — в лицо швырнули половую тряпку. Придя в себя и отплевавшись (выжать тряпку Монтенегро не удосужился), уже бывшая сотрудница забегаловки «МакДоусон и сыновья» покосилась на пирата.  — Amiga, не въебала? Тряпку в лапки и вперед, драить пол! Куда кстати выкинуть тушу можно? — пират лениво потянулся, забрал из окаменевшей руки Мэйв свой нож, вытер его об штаны Ника и спрятал в ножны.  — А-а-а… Э-э-это, туда.  — Куда? В сортир спустить? Ты, блядь, смешная.  — Там окно, ты еще порошок туда выкинул, помнишь?  — Ага, значит вот так, да? Труп в окно, а его… — Ваас театрально замолчал. — Бум! И нашли.  — Спрыгни следом, — бросила в ответ Мэверик. Пират встал и выпрямился, мисс Стауэрс съёжилась, когда он подошел ближе. Но Ваасу было глубоко плевать на побледневшую официантку; он выругался и потащил труп в уборную. Аз, бледная, как смерть, с замазанными кровищей руками и одеждой смотрела в стену, осмысливая собственную жизнь и попутно перебирая в голове окольные пути к мексиканской границе. Мексика стала бы неплохим вариантом, очень даже, но все мысли разом померкли, и приготовленная сестрицей Джеки лазанья снова оказалась на свежем воздухе. Из туалета донеслась аппетитная порция испанского мата, затем раздался приглушенный удар о землю и все такой же приглушенный, и от этого еще более тошнотворный звук ломающихся костей. Эффект не заставил себя ждать: желудок Мэйв самоочистился во второй раз. Свет в глазах «мыши» померк.

***

 — Эй! Hermana, глухая, блядь? Ебал я в рот с тобой связываться, — матерился Ваас под запертой дверью. Труп Ника был утилизирован (и не особенно Монтенегро думал заморачиваться, просто запихнул тушу в мусорный бак и поджег), и теперь Рук-Айлендский бандит был бы не против снова попасть в загаженную студию, но хозяйка квартирки почему-то (и правда, неожиданно!) не открывала. — Я ночевать тут должен, да? А?! — испанец раз пять точно вмазал кулаком в дверь. Вероятно, бил бы и дальше, но кровавые следы от его ударов и боль в костяшках настойчиво повторяли: «Чувак, хватит, руки тебе еще понадобятся». Ругань и удары не могли не привлечь внимание.  — Мужик, тебе что надо? — сосед слева выглянул было из-за двери, но бешеные глаза Вааса сразу упрятали его обратно. — Наверное, это не мое дело, — пробубнил престарелый пьяница, поспешно закрывая проеденную плесенью дверь.  — Чего надо, чего надо! — передразнил Монтенегро. — Я здесь нахуй живу! Мышь, быстро открыла!!! «Мышь» в свою очередь преспокойно лежала в луже крови и собственной блевоты и мирно посапывала. «Пошло все нахрен», — подумал пират, свернувшись калачиком под дверью. «Утром я тебе такого дам!»

***

Азалия, не удосужившись хоть мало-мальски убраться в комнате, с трудом открыла входную дверь и с сонно-каменным лицом потыкала в Вааса ногой, держа в руке телефонную трубку.  — Ваас, тут это…  — Опа, какая неожиданность! Ты открыла! Открыла эту ебанную дверь! И всего-то в три часа ночи! Хоть бы совести было до утра подождать, я бы, может, выспался, — у него всегда было скверное настроение, а если еще и разбудили не вовремя, то все.  — Ваас, — еще раз, зевая, промямлила Мэйв, протягивая пирату телефон. — Тебя…  — Кто еще? .. Найду — оттрахаю, блядь, — тут испанец переменился в лице и странно посмотрел на мисс Стауэрс. И правда, кому может понадобиться несуществующий нарик из такого же мира компьютерной игры? Ваас сплюнул на лестничный пролет и забрал из вялых рук Мэверик телефон.  — Да… Por que coño?!  — Ваас, ты, бесспорно, гений. За одну ночь не пойми как исчез с острова и добрался до Штатов. Я плохо плачу? Что-то не так?  — Все окей, босс. Как ты на меня вышел?  — Я тебе что, тупой? Думаешь, у меня нет ушей и глаз по всему чертовому миру? Так, мне по сути всё равно, как ты это сделаешь, но ты нужен мне здесь, на Рук-Айленд.  — Ясно, Хойт. Только ты, блядь, не поверишь…  — Конечно, не поверю. Но ты все-таки постарайся найти разумное объяснение, когда вернешься. Да, кстати, через пару дней, а точнее, семнадцатого, в 10 вечера, из Сакраменто отплывает одна баржа, а в океане вертолет заберет с нее один ценный груз. Если хочешь составить ему компанию, буду рад. Если нет — компанию ему составит твоя бошка!  — Окей, блядь, окей, понял, ебанная баржа, Сакраменто, вечер.  — Надеюсь, ты и правда понял, — прокуренный спокойный голос Хойта Волкера сменился гудком.  — Хуево, незадача, — бросил Ваас, щелкнув языком.  — Это кто был?  — А ты не узнала, puta!  — Догадалась, но этого же быть не может, — девушка пожала плечами.  — Ты разговариваешь с фриком из видеоигры, и ты и впрямь думаешь, что больше ничего подобного быть не может, да? Идиотка.  — Ты — это одно, я тебя загадала на звезде. Но Хойт мне даже с доплатой не нужен! — пыталась разобраться Аз, но мысли только путались. — Кстати, что он про Сакраменто говорил?  — Из Сакраменто семнадцатого будет отплывать баржа с дурью. И Хойт ясно дал понять, что ждет там и меня.  — Значит, тебе тоже надо в Сакраменто? — Мэверик заметно воодушевилась.  — Тоже? — пират с пренебрежением покосился на нее.  — Ты составишь мне компанию на отцовском юбилее! И не смотри так, я не просила изображать моего бойфренда. Кстати, где Ник?  — В мусорке, догорает потихоньку. И да, вымой пол и сама помойся, а то несет похуже, чем от свинарника на Рук-Айленд!  — Хоть что-то, — скривилась Мэйв, сразу вспомнив бомжа средней прожарки и милую беседу копов в обезьяннике, всё так же вяло, на шатающихся ватных ногах прошла обратно в студию и проковыляла в душ.  — То есть убираюсь, блядь, я? Охуела мышь!