(Не)Святой Престол

Лучшая и самая эффективная в мире из известных мне разведывательных служб — это разведывательная служба Ватикана. Симон Визенталь

Государство-город Ватикан, Рим. «У Его Превосходительства слабое сердце», «он устал», «возраст не щадит никого». Чертов Касбиллини! Допросить бы его, как следует! Но поди ты… Старость. Ею удобно прикрываться, как щитом; прятаться, словно в дымовой завесе, обстряпывая все свои делишки и не вызывая лишних подозрений. Возраст – это всего лишь счетчик прожитого, а не его качественный показатель. Епископ Кроуфорд отвык доверять благообразным ликам – личинам, как он их про себя называл – и посеребренным вискам еще в первые года своего пребывания в Риме. Он смотрел в скорбные лица, изборожденные морщинами, и слушал возвышенные речи о Господе нашем, но не верил. И, как показала практика, правильно делал. Наверное, именно таких, вечно ставящих под сомнение все происходящие в мире земном, и вылавливают вербовщики S.P.* То, что в свое время Джек Кроуфорд прошел военную службу, только усилило желание тогдашнего руководства заиметь священника в своих рядах. И, говоря начистоту, преподобный отец Якоб был только рад поступить в ряды внутренней контрразведки Святого Престола. Ведь кто-то должен ловить шваль, затесавшуюся среди слуг Господних? А еще лучше – вылавливать таких еще на подходе к ватиканским должностям. Но человеку, в отличии от Бога, не все под силу. В который раз епископу Кроуфорду пришлось в этом убедиться. Джек тяжело вздохнул и неспешно двинулся вниз по серой от пыли лестницы. «Оторвать бы голову тем, кто пустил Его Святейшество сюда», - думал Кроуфорд, спускаясь на минус первый этаж Банка Ватикана: там все еще оставалось достаточное количество его людей, несмотря на риск пытающихся спасти все возможные улики. Но рисковать жизнью Понтифика! Епископ совсем не по-католически чертыхнулся, метнулся по узкому коридору и остановился у серверного помещения, возле которого стоял Папа с двумя телохранителями: - Вы явно отлучения захотели, обалдуи, - прошипел Кроуфорд на могучих священников, которые были подготовлены получше личной охраны некоторых президентов. - Тише, сын мой, - Феликс VI, до этого с невозмутимым видом разглядывавший покореженный метал серверов, обернулся к Кроуфорду и подал епископу руку. Джек склонился, едва коснувшись губами тыльной стороны ладони, и подхватил Понтифика под руку, что считалось высшей фамильярностью. Однако ни Феликса, ни епископа Кроуфорда, данный факт не беспокоил: - Ваше Святейшество, прошу Вас. Помещение не безопасно, пока не будут закончены отчеты главного архитектора. Пожалуйста, пройдемте наружу. Феликс тепло улыбнулся епископу: - Ты всегда чрезмерно обеспокоен моей безопасностью, Якоб. - И, как видите, - Джек недвусмысленно взглянул на развороченную взрывом серверную, - имею для этого веские основания. Они медленно пошли по коридору. Шаг в шаг за ними следовали телохранители. Феликс вздохнул: - Не думал, что доживу до такого, - старик был расстроен – было видно и невооруженным глазом. Кроуфорд откашлялся: - Ваше Святейшество, мы приняли меры для того, чтобы скрыть факт взрыва от общественности и сторонних наблюдателей. Однако вам придется отложить оглашение приказа да и само создание аудиторской комиссии до лучших времен. Старик, поддерживаемый под руку руководителем S.P., начал тяжело подниматься по лестнице. Он перевел дух и соизволил ответить епископу, только покинув старую «башенку»: - Якоб, - внимательный взгляд выдавал все еще острый ум, - а ты не думаешь, что именно этого добивался подрыватель? Джек, прикусив язык, озадаченно посмотрел на Понтифика. Феликс покачал головой: - Когда нас избрал конклав, бухгалтерия Церкви уже являлась чем-то отдельным и неудержимым. Все наши попытки внедрить в систему своих людей, знающих толк в учете, ни к чему не привели: они приносили нам идеально составленные отчеты – почти такие же, какие любой мирянин может найти на сайте Ватикана. Пойти на такие меры, как публичное расследование, побудили нас… побудили меня отчаяние и поддержка главы секретариата. Иначе бы… Понтифик сжал в тонкую линию губы и отвернулся от Кроуфорда. Джек невольно отступил на пол шага: - Святой Отец, можно мне быть откровенным? - Нужно, сын мой. - Я… подозреваю в подрыве председателя дикастерии, епископа Касбиллини. - У Вас есть основания для подобных подозрений? – Феликс в упор посмотрел на главу собственной контрразведки. Джек замешкался: - Вы запретили следить за духовными лицами без веского повода, но… - Но вы в который раз нарушили наши прямые указания, - Феликс кивнул, - за что я, скорее всего, еще буду вам благодарен, Якоб. - В общем, у меня есть сведения, что, навещая прикрепленную за ним епархию, епископ принимал у себя ряд лиц, чьи имена всплывали в связи с расследованиями финансовых спекуляций на фондовом рынке. Феликс шагал по дорожке в направлении Апостольского дворца. Кроуфорд волей-неволей шел за ним. Солнце светило на удивление жарко для декабря месяца, и Святой Отец подставлял лицо под ласковые лучи, щурясь, словно старый кот. «Старый матерый кот». - Вы знаете, епископ, даже если Касбиллини виновен в том, о чем вы докладываете, я практически уверен, что он действовал не в одиночестве. - Верхушка айсберга, - кивнул Кроуфорд, - но нужно начать хотя бы с неё. - Нужно, - кивнул Понтифик. Он обернулся к одному из телохранителей, - найдите и пригласите на ужин Его Превосходительство Касбиллини. Вы же поужинаете со мной, Якоб? - Почту за честь, Ваше Святейшество. Папский Североамериканский колледж, Рим. Уилл шел по ректорату колледжа и пугался все больше и больше: студенты в форменных одеждах, преподаватели – все как на подбор в сутанах, тишина, вежливые кивки, длинные каменные коридоры, - все выверено, строго, и-де-аль-но. Шумные студенты и не менее шумные преподаватели Балтиморского католического университета сейчас вспоминались чуть ли не с нежностью. В Североамериканском колледже Уилл чувствовал себя неуютно. Окончательно Грэм сконфузился, когда ректор Чекио предстал перед ним в сутане. Уилл, как обычно, нервно поправил колоратку и протянул ректору руку: - Ваше Превосходительство, - смущенно пробормотал Уилл. - Преподобный Уильям, рад знакомству, - сухенький человечек был на голову ниже Грэма, но улыбался ему с такой отцовской улыбкой, что Уилл моментально оттаял. – Как вы находите Рим? Уилл тепло улыбнулся: - Я нахожу город великолепным. И очень рад приглашению, Ваше Превосходительство. - Что ты, сын мой, я читал твою докторскую работу, она достойна высших похвал. Я рад, что Соединённые Штаты Америки воспитывают священнослужителей такого уровня. Когда ты будешь готов приступить к лекциям? Тон Уилла сразу стал деловым: - Вы хотите, чтобы я читал общее каноническое право? Или спецкурс? - Теорию канонического права для двух первых курсов, - кивнул ректор. - О, - обрадовался Уилл – к этому предмету лекции были готовы еще с Балтимора, - вы хотели бы ознакомиться с текстами лекций? Учебным планом? - Да, пожалуй, - Чекио взял протянутую Уиллом папку. – Учебный план мы еще с вами обсудим. А сейчас – пожалуйста, пройдитесь по колледжу, осмотритесь. И приходите завтра на десять утра – читать первую лекцию. Простите, меня тоже ждут студенты. Он тепло пожал ладонь Уилла, и тому ничего не оставалось, кроме как покинуть ректорский кабинет. Государство-город Ватикан, Рим. - Как уехал?! Кто выпустил? – Епископ Кроуфорд орал на побледневшего гвардейца. – Молитвы вам не помогут, бестолочи. Отследите по навигатору машину, живо, - это он уже бросил секретарю. - Ваше Превосходительство, он… - Что еще?! – если бы Кроуфорд мог, он бы покраснел от злости, но увы. - Епископ Касбиллини уехал не на служебной машине. Вместе с врачом… - Черт побери! Врач! Кто вызывал этого врача? - Кто-то из помощников Касбиллини. - Идиоты! Вы! Вы… мы только что упустили подозреваемого в подрыве Института по делам религии. Пригород Рима. Шаркающая торопливая походка. Дорожка из гравия, неприметный особнячок. Ступени. Поддельный паспорт, сумма наличными и украшения, - все, что нужно, чтобы скрыться. А там - там уже ждет самолет и суммы в оффшоре, до которых не доберется ни одна спецслужба. Епископ Касбиллини кивнул самому себе и провернул ключ в замке. Дверь открылась без скрипа. Он знал: за ним не следили. Да и кто бы мог - все были уверены, что старику стало совсем плохо... сердце, кхэ-кхэ. Касбиллини не включал свет, даже несмотря на сгущавшиеся сумерки – зачем выдавать себя? Тихо щелкнула разблокированная сигнализация, а затем из мрака гостиной раздалось вежливое: - Добрый вечер, епископ. Старик побледнел и дернулся к выключателям. Вспыхнул свет, освещая человека в строгом сером костюме. С холодными глазами и бесстрастным лицом: - Кардинал Лектер? Что… Что вы здесь делаете? - То же самое я бы хотел спросить у вас, епископ. Как вы можете оставить дикастерию в такой тяжелый для Святого Престола момент, брат мой? Кардинал встал с кресла и шагнул к Касбиллини. В руках его блеснуло что-то странное. - Вы мне угрожаете, Ваше Высокопреосвященство? – епископ попятился, испуганно оглянувшись. Как оказалось – напрасно. Одним неуловимым хищным движением кардинал оказался возле него, воткнув шприц в по-старчески сморщенную шею. - Угрожаю? Отнюдь, - обратился кардинал к оседающему в его руках Касбиллини. Угрозы на таких не действуют. Папский Североамериканский колледж, Рим. Колледж поражал размерами и обилием студентов. Очередная группа выскочила прямо перед носом Уилла, на ходу обсуждая нового преподавателя социологии. Грэм насторожился, услышав только вполне американское: «странный», «прикольный» и почему-то «швейцарец». Данные характеристики вполне подходили кое к кому, любящему «пиар и связи с общественностью», поэтому Грэм решил заглянуть в стремительно пустеющую аудиторию. Так и было: за столом, разговаривая с двумя студентами, сидел Мэтью Браун собственной персоной. - О преподобный, а мы тут как раз о вас разговаривали, - Мэтью встал, и студенты синхронно повернулись к Грэму. Это вот, - Браун кивнул на ребят, - ваш первый курс, отец Уильям. Завтра будут слушать теорию канонического права. - Здравствуйте, - студенты слегка поклонились, а после кивка Уилла испарились за дверь. - Отличные ребята, - глядя им вслед подвел итог Мэтью. – Одна беда – не читают. Да и какая молодежь сейчас читает? Грустно. - Говорите прямо как преподобный Блум, мой ректор, - Уилл усмехнулся, по старой привычке садясь на стол. Мэтью устроился рядом. - Занудство не подвластно возрасту, - ухмыльнулся в ответ Браун, - что поделать, оно у меня в крови. - Не верю, - рассмеялся Уилл, глядя на озорную улыбку «специалиста по пиару». – Кстати, студенты называли вас швейцарцем. Это правда? В вашем английском не чувствуется и намека на акцент. - Я же просил: на «ты» и Мэтью, - пожурил коллегу Браун. – А так, да, я в самом деле родом из Швейцарии, но, когда мне было одиннадцать, родители решили перебраться в США. Так что у меня было достаточно времени поработать над акцентом. Домой он вернулся поздно вечером - Мэтью все же вытащил преподобного на обзорную экскурсию по Риму. Руины Колизея, выхваченные из темноты прожекторами, заполненные туристами площади, замысловатые ансамбли фонтанов - это впечатляло, удивляло, приводило в восторг. Уилл сжимал четки в кармане пиджака, разглядывая все новые и новые римские сокровища, и слушал улыбающегося Мэтью. Который рассказывал о Вечном Городе с поистине итальянской страстью. Он знал этот город и любил его, и Уиллу казалось, что эта любовь передается и ему. Однако настоящей жемчужиной Рима по праву считался Ватикан. Он был неотъемлемой частью столицы Италии и одновременно не принадлежал ей. Вне времени и, казалось, вне пространства с его всегда спешащими обитателями стоял Собор Святого Петра, сотнями статуй глядел Апостольский дворец, хранила бесчисленные секреты Сикстинская капелла. На все это нельзя было смотреть без трепета. И Уилл смотрел: твердыня Католической церкви, хранилище знаний и истории человечества со всеми её ошибками и опытом. Вход на территорию государства-города охраняли гвардейцы Папы. Они смотрели на толпы снующих туристов с отрешенностью атлантов, держащих небесную твердь. - К сожалению, уже слишком поздно, - вздохнул Мэтью, заложив руки в карманы. - Ватикан закрывает свои двери для паломников и туристов в шесть вечера. Это - непередаваемое ощущение: остаться на площади перед собором в совершенном одиночестве. Уилл удивленно посмотрел на замечтавшегося Брауна и поправил колоратку. Навязчивая привычка. Какая-то девушка вынырнула из толпы турристов, робко улыбнулась Грэму и что-то быстро спросила у Мэтью на итальянском. Браун согласно кивнул, и девушка быстро протянула ему фотоаппарат, становясь возле смуглого, как и сама, мужчины. Фотография пары на фоне Собора Святого Петра. Память о Риме. Когда они вернулись к своему тихому четырехэтажному дому, было почти за полночь, и во многих окнах уже не горел свет. Попрощавшись с Брауном, Уилл закрыл дверь и перевел дух: слишком много впечатлений. Необжитая еще квартира встретила его небольшим распятием над кроватью, тишиной и спертым воздухом. Грэм открыл окно, впуская едва уловимые звуки с главного проспекта. Вдохнув не по-зимнему теплый воздух, он с каким-то странным чувством умиротворения взглянул на виднеющуюся крышу собора и вернулся в комнату. Достав четки и преклонив колени у изголовья, Уилл закрыл глаза. Слова молитвы сами собой срывались с губ, смешивая с шумом улицы, превращаясь в единое целое. Уилл надеялся, что Вечный Город принесет ему то, что он так долго искал, чего так жаждал. Он просил у Бога лишь одного – покоя. Но именно в этом Уильяму Грэму было отказано по праву рождения. Выглаженная сутана висела на спинке стула, дожидаясь утра; четки лежали на прикроватной тумбе рядом с очками, а Уилл все еще сжимая отпечатанные тексты лекций, спал. Опять попав в объятия кошмаров. Красная густая субстанция в высоком бокале, похожая на забродившее вино: приторно-сладкая, липкая, пачкающая идеальную гладь стекла. Старик с зияющими дырами глазниц и перерезанным горлом – и кровь из горла такая же густая, засахарившаяся, как и вино в бокале. Он сидит, незряче улыбаясь Уиллу, скалит свой щербатый рот. Его губы не двигаются, но Уилл, холодея, слышит мягкий вкрадчивый шепот: - Наблюдаешь, мой мальчик? И как тебе увиденное? Старик встает из-за стола, протягивая ему руку. Приглашая. Уилл проснулся от собственного крика. На полу валялись смятые листы конспектов, пропитавшиеся потом простыни мерзко липли к спине, а в горле противным комком застрял спертый воздух. (Когда он только успел закрыть окно?) Уилл шумно сглотнул, закашлявшись и включил свет. За светящимся окном, держа в руке погасшую сигарету, задумчиво наблюдал с балкона гвардеец Его Святейшества Папы, Мэтью Браун. Крик преподобного отца Уильяма все еще звенел в ушах. Государство-город Ватикан, Рим. Секретарь стоял возле стола, прикинувшись торшером, пока Кроуфорд раз за разом шагами мерял комнату. Под очередным злым взглядом он сдался: - За аэропортами следят. Я ручаюсь, что Касбиллини не покинул страны. Джек лишь передернул плечами: - Вы не можете знать наверняка. Поддельные документы, любой из соседских аэропортов, - у епископа есть множество вариантов, - он задумался. – Лучше ответьте: ребятам удалось выжать хоть что-нибудь из поврежденных серверов? Секретарь отрицательно покачал головой: - Нет. Мы свяжемся с митрополиями центральной Европы и США, чтобы узнать, выступал ли кто-то третьим участником транзакций. Возможно, была продажа крупной недвижимости и облигаций. Джек тяжело опустился в кресло: все шло к очередному скандалу. На Вечный Город медленно и неотвратимо, словно уверенный в своей победе завоеватель, наступал рассвет. Пригород Рима. Роскошная вилла за живой изгородью редко вспыхивала огнями. И в эти предрассветные часы она тоже оставалась неизменной в своих традициях. Высокий человек в строгом костюме и колоратке сидел за столом при свете одного лишь канделябра. То ли ранний завтрак, то ли поздний ужин был окончен, и кардинал Лектер отставил пустой бокал, придвигая к себе мелко исписанные листы в темной папке: «Один из доверенных гвардейцев начальника S.P., Мэтью Браун, отбыл из Ватикана в Папский Североамериканский колледж, где почти все время проводит в обществе американского священника Уильяма Грэма. Данный священник два дня назад прибыл из Балтимора, дабы поступить на службу в колледж в должности преподавателя канонического права. Как сообщалось ранее, предыдущий преподаватель имел разговор с представителями S.P., после чего в спешке отбыл в родную бостонскую епархию. Также должен сообщить, что попытки востановить данные с серверов IOR-а не увенчались успехом. Епископ Касбиллини утерян из виду не только агентами S.P., но и нашими наблюдателями. За что я готов понести персональную ответственность. Возвращаясь к вопросу о создании аудиторской комиссии: епископ Кроуфорд и Его Святейшество не достигли какого-либо консенсуса. Напомню о…» Не дочитав, кардинал Ганнибал Лектер аккуратно сложил листки в папку. И поднялся, собираясь убрать со стола. _______ * - Sodalitium Pianum – «Ассоциация Пия», внутренняя служба Ватикана, выполняющая функции контрразведки. Создана в 1909 году по приказу папы Пия X. Существование S.P. в наши дни не подтверждено ни одним официальным документом.