Kill. Fuck. Die

Прошу прощения за небеченый текст.

Крис присел рядом. Чтобы посмотреть Тому в глаза, ему требовалось мужество. Да и не хотелось увидеть в них сейчас отчаяние и испуг. Но больше всего, Крис боялся увидеть в его глазах намёк на надежду. Что он всесилен и может что-то изменить. Не поворачивая головы, Крис положил Тому руку на плечо. — Ты очень этого хочешь? Крис почувствовал, как под тонкой футболкой напряглись мышцы. Он машинально провёл по спине ладонью вниз, поглаживая, снимая напряжение. Остановился на пояснице, на влажной и горячей хлопковой ткани. Том выгнулся и зашипел. Стоять на коленях, да ещё на твёрдом и холодном полу, ему было тяжело. — Я прошу, - простонал Том, опуская голову ещё ниже. — Если не хочешь меня, пожалуйста, трахни пальцами. Только сделай это. В его голосе слышался стыд, и нотки исступлённой, сдерживаемой из последних сил истерики. Крис давно слышал, или прочёл где-то, что в ночь перед казнью на приговорённых к смерти нападала неконтролируемая похоть. Мужчины были готовы часами самоудовлетворяться. Женщины с мольбой отдавались своим охранникам и палачу. Крис не мог, не хотел даже прикасаться к Тому сейчас. Он не должен этого делать. Даже разговаривать не должен. Но у любого осужденного на смерть есть последнее желание. Оно должно быть исполнено. Том беззвучно плакал, Крис чувствовал отдачу от сдерживаемых всхлипов под своей ладонью. Тело сотрясалось. Сведённые за спиной руки осуждённого побелели так, что ногти казались перламутровыми. — У меня нет ключей от наручников, - сказал Крис. — Придётся так. Том кивнул. — Если тебе самому противно, возьми меня чем угодно. — Мне не противно, - поспешил ответить Крис и пожалел о вылетевшем признании. Том резко повернулся к нему, задев по лицу шёлком взметнувшихся волос. Горький аромат клейких листьев тополя, набиравшая цвет липа, ароматная прохлада раннего утра, первая сорванная недозрелая земляника... Крис словно вдохнул запах того лета, когда они только познакомились. Озноб пробежался у него меж лопаток, а к паху прилил нестерпимый жар. Сейчас перед собой Крис видел не свою жертву, а самого желанного мужчину. Он ничего не слышал, только собирались под кожей, натягивались и перекатывались волны удовольствия. — Я возьму тебя, - прошептал он, целуя Тома в губы. Он обнял его, пожалев на короткий миг, что не может снять с него наручники. Он любил его объятия. Крис провёл по рукам Тома. Всё такие же холодные. Но отогревать их не было времени. Крис потрогал у себя в паху. Член стоял твёрдо и бельё увлажнилось от выступившей смазки. — Ляг на бок, - попросил Тома Крис, расстёгивая свой комбинезон. Том неловко сполз и застыл на боку. Крис долго возился с застрявшей как нарочно молнией, потом высвободил руки и тело, но не снял, а скатал униформу к ногам, вместе с нижним бельём. Стало сразу ощутимо холодно. А от соприкосновения кожи с бетоном, он вздрогнул и поёжился. Он прижал к себе Тома, подложив под него руку. Нащупал на джинсах пуговицу, затем молнию, потянул всё разом вниз, обнажая упругие половинки аккуратно очерченных ягодиц. Сразу их раздвинул, дыхнул горячим воздухом из рта, приникая к дырочке языком. — Не подготавливай. Бери так, - встрепенулся Том. — Я хочу тебя приласкать, - пояснил Крис. Том протестующе дёрнулся. — Не надо. Просто трахни меня. Пожалуйста, причини мне боль. Крис сплюнул в ладонь и размазал по члену. Он приставил головку к входу. Поза была неудобная. Затекали ноги, лежать приходилось в пол оборота. Крис скользнул руками под Тома, обвил их вокруг его живота. Неловко толкаясь в сфинктер, он проник лишь наполовину. Слюна практически сразу высохла. Том молчал и не шевелился. Крис поелозил на полу, привстал, подвигал бёдрами, ввинчиваясь на всю длину. Внутри Том был всё такой же узкий, словно у него после никого не... Крис замотал головой. Не об этом он думает. Том вздрогнул от боли, но беззвучно. Крис вошёл, и не встретив иного сопротивления, кроме узкой плоти, задвигался внутри, поддавая бёдрами. Том лежал всем весом у него на правой руке, придавив к полу. Сцепленные в замок пальцы накрыли стоявшую колом плоть. Крис с наслаждение дрочил Тому его длинный упругий член, в такт собственным движениям. Грудь Криса прижалась к лопаткам Тома, он тянулся вперёд, до хруста позвонков, чтобы прикусить у основания шею. Том опять лишь молча вздрогнул, запрокидывая голову, елозя Крису по губам горьким шёлком волос. Почувствовав власть, бедра Криса вжимались всё сильнее. Он уже лежал на своём объекте, вдавливая того в пол, дёргаясь быстрее и ритмичнее. Задыхаясь, он трахал узенькое отверстие. По шее и ложбинке спины Тома тёк пот, футболка промокала на глазах. Крис наконец почувствовал ответное желание, исходившее от Тома. От этого сорвало крышу. Он сильно и яростно дёргал его за член, а каменные поджавшиеся яички шлёпали по его ладони. Внезапно всё затрепетало, сузилось, сократилось, а после вытянулось. Выдохнуло горячим семенем, и задрожало в сладких конвульсиях. Крис прижал к себе корчившееся тело, кончая внутрь, да так смачно и сильно, что сводило ноги и мошонку. Боль была сладкая, жгучая, ненавистная. Очищающая и сметающая. Время нельзя перемотать назад. Можно продолжить то, что когда-то прервалось. Крис вытащил член, стёр налипшую слизь, и начал одеваться. Том лежал не шевелясь, словно мёртвый. У Криса на секунду потемнело в глазах. Обожгло кипятком руки, когда он прикоснулся к нему, натягивая на него обратно бельё и джинсы, пачкая их вытекшей спермой. Бельё сразу промокло и приклеилось к телу. Том брезгливо поморщился. Внутри было и пусто, и наполнено. Крис развернул его лицом к себе. — Почему ты меня бросил? - спросил он, достав пистолет, и утыкая его Тому в висок. Ему было непривычно смотреть на чёрные длинные волосы, на появившиеся вокруг рта и глаз морщинки. Но ведь это всё равно был его Том. Ответ ударил его не в поддых, а словно он пропустил пенальти по яйцам. — Я тебя никогда не любил, - ответил Том. — Мне было скучно в этой провинциальной дыре. Ты был просто предел моих мечтаний: здоровый, по животному притягательный, сильный, неотёсанный, но выдрессированный колледжем самец. Мне всегда нравились такие. В моём колледже я сменил не одного капитана команды по регби, пока не дошёл до самого тренера. Крис с трудом дышал, взгляд заволакивало чем-то горячим, красным, густым. Он сильнее вдавил пистолет Тому в висок. Положил палец на спуск. Приготовился. Не по уставу, но никто в суд на него за это не подаст. — Стреляй Крис. Тебе станет легче. Мне тоже. Ты ведь меня любишь. — Я до сих пор люблю тебя, проклятый ублюдок! - заорал Крис, и вместо выстрела, он размахнулся и треснул со всей силы корпусом пистолета по лицу Тома. Моментально прочерченная по лицу алая полоса багровела и наливалась каплями крови. Том упал навзничь, тихо смеясь. Крис зацепил пальцами прядь чужих теперь даже на ощупь волос и потянул на себя. Том взвыл, но встал, подчиняясь. Крис приложил его об стену, и придавил собой. В глазах Тома застыла боль и надвигавшееся безумие. В таком состоянии человеку на всё наплевать. Когда Крис подорвался на мине, мир сначала окрасило алой нестерпимой болью и хотелось только одного: пожалуйста, пусть всё это прекратится... Криса ударило о землю. Ему хотелось уползти из творившейся суматохи. Спрятаться и сжаться. Но вместо этого он зажимал руками лохмотья вместо ноги, из под которых хлестала кровь. Вскоре он понял, что ничего не слышит и ему всё равно, будет он жить или его не спасут. Он не мог видеть себя в тот момент со стороны, но сейчас сразу распознал это состояние в поведении Тома. — За что ты меня любишь? За что меня вообще можно любить? - рассмеялся Том. Тяжело дыша, Крис смотрел на него, а потом впился в его разбитые губы страстно, жестоко, но и сам страдая от этого поступка. Неожиданно, Том мгновенно ему ответил. Он не потерял своей юношеской грации, и даже со скованными наручниками руками, Том отклонился, выгнулся, обхватывая Криса за бедро одной ногой. Уцепился, а потом, опираясь на носок другой, пружинисто подпрыгнув, обвил его уже обеими. Прижимаясь к его паху своим, он провис, и Крис испуганно подхватил его за спину, понимая, что больше не захочет его отпускать из объятий. — Сука, - прошептал Крис, прижимая к себе эту опасную, томно покачивавшую чёрными волосами змею ещё крепче. *** Дверь в камеру исполнения приговоров распахнулась. Крис обернулся. Вышло ли у них время, или нет — он не знал. Один из вошедших был высоким мулатом. Оценив его гору мышц и каменное выражение лица, строгий дорогой костюм, Крис почуял что происходит что-то явно нехорошее. Рядом с мулатом находился мужчина пониже ростом, европеец, не с такой раздутой мускулатурой, но от одного его спокойного, но неживого взгляда по спине бежали мурашки. Оба мужчины ни каким образом не могли принадлежать ни к Судебным Исполнителям, ни к самому отделу Исполнения. Эти двое в штатском были явно из какой-то закрытой государственной структуры. — Мы Вас искали, - произнёс мулат. — Мы очень надеялись, что с Вами всё в порядке. Крис сразу понял, что обращается он к Тому. — Мистер Хэмсворт, Вы можете оказать нам содействие? Крис с беспокойством посмотрел в проём двери. Ни своего напарника, ни сопровождавших смертника, он там не увидел. Только эти двое, от которых веяло опасностью. Крис опустил Тома на пол и приготовился загородить собой. — Мистер Хиддлстон должен идти с нами. От Вас требуется не препятствовать этому. Крис вспомнил о пистолете, но, словно уловив его мысли, мулат одним быстрым и скупым движением направил на него своё оружие, выуженное из-под пиджака. — Прошу Вас. Не беспокойтесь за дальнейшую судьбу мистера Хиддлстона. Том шагнул к ним, не оглядываясь на Криса. Тот хотел задать вопрос, какого чёрта тут происходит, но сделать это было довольно жутко. Ему казалось, что он знает ответ. — Где Стоун и остальные? - спросил он. — Это Вас не касается. Благодарю за понимание. Теперь, возьмите это. Человек в штатском протянул ему на ладони капсулу. Точно в таких же находился «аурит», но Крис мгновенно всё понял. Какая-то политическая игра, в которую он втянут непонятным образом. От него хотят избавиться. Он опять посмотрел на Тома. Тот стоял спиной к нему. Крис опустил взгляд, полюбовался на миг худыми запястьями и тем, как беззащитно выглядят на них косточки, скованные тяжёлой сталью наручников. Потом посмотрел на «штатских». Пристрелят, если откажется. А в капсуле яд. Возможно, сначала его настигнет приход и умирать будет не так погано, как было сейчас у него на душе. Крис взял капсулу двумя пальцами и положил в рот. — Теперь раскусите, - вежливо попросили его. Крис раскусил и задержал дыхание. Ничего необычного. Тот же знакомый вкус наркотика. Потом рой сумасшедших иголочек ринулся по сосудам, парализуя конечности. Крис попятился, с удивлением осматривая себя, и упёрся в стену. Он увидел, как сквозь поры на руках выступает искристый апельсиновый джем. Потом засветились кончики пальцев. По телу пробежало тепло. Крис запрокинул голову и рассмеялся. Оранжевые брызги выстреливали у него изо рта, и это очень веселило. Веселье струилось по коже, приятно стягивая её липкими струйками. Становилось всё теплее. Крис потел, и пот стекал блестящими оранжевыми каплями по его коже. Всё вокруг окрасилось в оранжевый. Камеру залило яркими сочными цветами. Перед глазами вспыхнуло нестерпимым светом оранжевое солнце. Крис зажмурился, а потом солнце почернело, словно застыло и потрескалось. Но Крису было слишком хорошо, чтобы он мог испугаться. — Что Вы ему дали? - раздался голос Тома. — Как предписано в инструкции. Обычная зачистка свидетелей. Вы должны быть в курсе... — Вы не смеете... Это невозможно! Майерс, ты с ума сошёл? - неверяще закричал Том. Крис сполз по стене, проваливаясь в глубь чёрной шахты, в которую превратилось погасшее солнце, и не мог видеть, как Том бросился к нему, падая рядом, обдирая колени о бетон сквозь лопнувшую джинсовую ткань. Он впился Крису в рот, из которого стекала густая пена. — Вызывай реанимационную бригаду, - ровным голосом скомандовал Майерс напарнику, а сам бросился к Тому, который почти сразу лишился сознания.