Подарок Махала

      Бац! У пропойного скрипача лопнула последняя струна, бедняга, переваливаясь, сполз с большого бочонка и побрел к заднему входу. Музыка продолжалась, издыхали последние две скрипки, кашляла труба, лишь гусли бренчали задорно. Люди пеклись об отдыхе неприхотливо: отсыревшие столики, стулья и скамьи, поросшие мхом, огромная люстра из Эреборских кузниц с сотней изрыхленных восковых свечей, песни, пляски, запах рыбьего жира, эль, медовуха, грог.       - Милейшая, прошу вас, - Двалин осушил кружку с пивом, размашисто утёр бороду и льстиво улыбнулся.       К нему, взметнув юбками, подошла молодая девушка.       - Будь добра, плесни нам чего покрепче, а то мой напарник совсем заскучал.       Она торопливо кивнула, сгребла пустые кружки и, невинно взглянув на второго гнома, удалилась. Торин отягощенным взглядом прожигал столешницу.       - Я предостерегал тебя, так и вышло. Гляньте, ему всего нечего, а он погряз в рутине забот и невзгод.       Торин медленно перевёл синий взгляд на товарища. Он смотрелся гордо и мужественно, и заведение являлось ему не под стать. Чёрные волосы волнами ниспадали на широкие плечи, тугие косы выдавали знатность рода, удрученное лицо приковывало внимание девушек. Свет едва стелился на стол, за которым сидели гномы, фигура наследника оставалась в тени.       - К чему упреки. Ты звал меня, я пришёл.       - Позволь узнать, какие думы гложат принца?       Девушка вернулась с двумя кружками, полными элем, и железными стаканами с какой-то темной жидкостью. Двалин настороженно пригляделся, понюхал пойло и посмотрел на девушку.       - Один глоток, и добро пожаловать к тем ребятам, - она хихикнула и указала на дальний стол: за ним двое гномов и пятеро людских мужиков горланили песни.       - То, что надо, - Двалин хмыкнул, осушил свой стакан и скомандовал: неси ещё!       Он пододвинул пойло к носу Торина.       - Я слушаю, друг мой.       Торин взял стакан и последовал за Двалином, горло обожгла приятная на вкус клюквенная настойка.       - Ее зовут Эрин.       Двалин поперхнулся салом, прокашлялся и присвистнул.       - А это уже интересней. И?       - И я стараюсь перестать думать о ней.       Двалин бросил на принца неодобрительный взгляд и, придвинув к Торину кружку, сделал пару глотков.       - Мать настояла, чтобы отец нанял ее служанкой. Она мила, но долг...       - Долг! Что ты знаешь кроме долга, Дуринов ты сын?       Торин отпил эля.       - Знаю, что кодекс чести обязывает благородную кровь нести ответственность за свой выбор, она будет опорочена, если я дам ей надежду. Балин придерживается этого, я не прочь выслушать его совет.       - Слушай моего братца и останешься с книгами до самой старости.       Гномы засиделись надолго, над краем взошла луна и залила Эсгарот белым светом. Город безмятежно спал, по улицам сновал одинокий шустрый ветерок, рябил воду. Таверна «Молодой вепрь» распростерла двери для пьянчуг, балагуров, людских мужиков, потаскух и тех, кто искал успокоение в горьком гроге. Торин знатно захмелел, раскинулся на скамье и сбросил волчью шубу, чёрную, как его проступающая щетина и копна волос. Соскользнул стальной зажим, королевские косы растрепались, раскраснелись щеки и нос. В руках он вертел кольцо, дарованное дедом на совершеннолетие, камень, обрамлённые белым металлом, искрился слепящей радугой, вторя камню государя, переливы завораживали, притягивали, успокаивали. Двалин, потягивающий эль, искоса наблюдал за другом и почесывал верхнюю губу.       - Ему по нраву белый свет, его переливы, - Торин наклонил затяжелевшую голову, чтобы видеть Двалина. Последний прибывал в неясности и усиленно хмурился. - Мой дед, его, Балрог раздери, сковала алчность, а отец с годами тронулся умом и озлобился. Не дОлжно так жить государской семье. А мой брат - неблагодарный щенок! - Торин сморщился и влил в себя остаток пойла.       - Полно тебе! Фрерин не так плох, как ты себе возомнил! Как вы с отцом возомнили...       Двалин громко взревел, потом свистнул, выкликивая трактирную девицу. Торин, пошатнувшись, встал, выпрямился во весь рост и через стол наклонился к товарищу:       - Слово отца неоспоримо!       - Вот как заговорил! - Двалин вскочил и грубо взял Торина за плечо. - Слово отца, тронувшегося умом, слово деда, тронувшегося умом! Торин, очнись ты, не подражай праведному наследнику, будь им!       Со стороны могло подуматься, что назревает драка. Люди зашептались, девушка, сновавшая меж гостями, шмыгнула за деревянную стойку, потаскушки столпились ближе, жаждя зрелища. Песни и музыка стихли. Из-за стола, где пели самые громкие и похабные песни, выскочили двое гномов, завидев назревающий спор. Торин медленно опустился на скамью, Двалин довольно улыбнулся и повернулся к съежившейся за стойкой девушке, но взор ему преградили двое неизвестных: один огненно-рыжий упитанный и второй, тощий, с хитрыми чёрными глазёнками и косами-завитушками, поверх которых сидела шапка набекрень.       - Добро вам, землячки, - начал в шапке-ушанке.       - А мы и не думали встретить своих в этой дыре, - рассмеялся рыжий и присел к Двалину. - Надеюсь, вы не против?       Двалин кратко кивнул. Девушка за стойкой оживилась и стала разливать выпивку по кружками. Тощий подсел к Торину, непонимающе взирающему на пришедших.       - А он помоложе нас будет, - заметил в шапке, посмотрев на рыжего друга, и захохотал. - Орочье пекло, кого-то ты мне напоминаешь. Я - Бофур, сын Дорума, а этот оборванец, Глоин, - Бофур учтиво протянул Торину руку, принц ответил.       - С чего это я оборванец, ты, соплежуй несчастный!       Двалин, до этого хихикавший в усы, звонко рассмеялся, остальные подхватили его. Утерев раскрасневшиеся глаза, Двалин прокашлялся и представился:       - Двалин, сын Фундина, - гном прыснул со смеху, завидев лица новоявленных товарищей.       - Бороду мне в рот! - вскричал Бофур, - Что потомок Дурина забыл в этой пивнушке.       Теперь рассмеялся Торин, схватившись за живот, а Двалин, задорно улыбаясь, похлопал оторопевшего Глоина по плечу и посмотрел на Бофура. Явилась девушка, поставив на стол четыре кружки, Торин легко схватил ее за руку, трактирщица тихо вскрикнула, но потом улыбнулась.       - Будь добра, ставь бочонок на стол. Всем выпивки за мой счёт!       Улыбка слетела с губ Двалина, он вперился в наследного принца мутным взглядом, мысленно обругав себя за приход в таверну.       - Ооо, - протянул Бофур, - а это мы не прочь!       - Точно, не прочь! - подхватил Глоин и пододвинул кружку к Двалину. - Суши стакан, Дуринов сын, нас ждёт ужорная выпивка.       Торин и Бофур рассмеялись и залпом проглотили эль. Трактирщица выкатила небольшой бочонок, Глоин вскочил, желая помочь ей, но лишь неуклюже пошатывался рядом. За ним сурово следил человек, державший пост у двери, постукивая колотушкой по стене. Двалина это знатно позабавило, и он оставил угрызения совести. Рука Бофура юркнула в запазушный карман и вытащила трубку с табачком, он лихо раскурил ее, сделал две тяги, выпустил кольцо дыма и предложил Торину, наследник табачком не побрезговал. Эль рекой разлился по кружкам, Глоин вскочил и вознёс напиток кверху:       - Выпьем за гору: за богатства наши, правителя нашего и славу гномьего рода! За Эребор!       - За Эребор! - вскричали остальные.       На горизонте взошла голубая полоса - предвестница утра, шёл третий круг, гномы оживленно беседовали, выпивали во славу своего народа, стучали стаканами и зазывали девок. Торин подсыпал трактирщице золотых монет, и стол пополнялся салом, картошкой и сыром. Вдруг Бофур, оттолкнувшись от Торинова плеча, забрался на стол.       - Эй, народец, давай сюда, у меня есть песня! - гном притопнул, гости загоготали и подбрели ближе.       - Нужны стальные сапоги, - вскрикнул Торин, протянув Бофуру руку. Весельчак в шапке помог ему забраться, и Торин притопнул стальным носком. Двалин, похрапывающий над кружкой с недопитым элем, разлепил глаза и, опомнившись, схватил Торина за расшитую серебром штанину, но она выскользнула у него из рук.       - Да! Притопнем, дружище! - взревел Бофур. Торин и Бофур осушили свои кружки, и весельчак затянул свою песню: Ееееесть… …трактир, есть трактир, Веселый трактир, Всю ночь до утра там пир! Такое пиво варят там, Что лунный лик спустился сам, Чтоб отведать тот эликсир.       - Чтоб отведать тот эликсир, - пропел Торин. От шума проснулся Глоин и наполнил четыре кружки.       - У… конюха жил пьяный кот, На скрипке он играл. Водил туда-сюда смычком, То завизжит, То вдруг — альтом, И снова струны драл.       Толпа зашлась хохотом и стала подпевать, грянула труба и неистовым мажором запищали скрипки. Двалин чертыхнулся, схватил Глоина, и поднялся к поющим на стол. В четыре голоса гномы запели вместе:       - Кот… на скрипке играл, весь трактир танцевал, Так громко, что стены тряслись! И пока слетал его быстрый смычок Трактирщик потряс: Лунный лик за плечо: ‘Уже три часа, проснись!</i>       Скрипач взял высокую ноту, стол заходил ходуном от пляса...       Под утро четверо гномов выбрели на улицу Эсгарота. Бофур, повисший на перекладине, черпанул ледяной воды из озера и умыл лицо. Глоин дремал у столба, Двалин тщетными усилиями старался развязать трясущимися руками узлы, чтоб освободить двух пони, на которых он и наследный принц прибыли в трактир. Торин взвалился на сено, раскиданное у конюшни, и смотрел, как солнце медленно поднимается из-за гор, окружавших глубокое холодное озеро. Голова шла кругом, подкрался сон, Торин прикрыл глаза, но почувствовал, как над ним возникла тень. Рядом с наследником стоял Бофур, стараясь уверенно держаться на ногах.       - Я вспомнил. Ты так и не назвал своё имя.       Торин посмотрел на нового товарища и повторно протянул ему руку:       - Торин, сын Траина, внук Трора, будем знакомы…

***

      Где Торин провёл всю ночь, ведал один Махал и трое гномов, с которыми он распрощался вечером следующего дня. Улицы Эребора опустели, принц возвращался в свои покои, удрученный пренеприятными известиями о побеге матери и отце, запершемся в совещательной палате. Наследник был нетрезв, но держался гордо и предусмотрителено, не смев дать шанс на догадку о своих приключениях. Внизу на мосту он завидел наставника своего брата. Фрерин бежал позади. Торин свернул на крутую лестницу, спустился и поздоровался. Мансель поклонился в ответ.       - Держите путь домой? - спросил Торин, взглянув на брата.       Фрерин перепугано уставился на старшего.       - Так и есть, Ваше Высочество тоже? Присоединяйтесь, - проявил учтивость молодой наставник.       Торин, исполненный спокойствия и разбитый, размеренно зашагал рядом с Манселем. Фрерин нагнал учителя и покосился на обоих гномов, шедших в молчании. У Торина что-то случилось, в этом Фрерин не сомневался.       - Хорошо, что я вас встретил, - задумчиво сказал Торин, стараясь унять хрипоту, засунул руку под жилетку и достал пузырёк с настойкой. Фрерин обомлел.       - Ваше Высочество, могу я поинтересоваться, - Мансель учтиво подбирал слова.       - Можете, - спешно ответил Торин. - Но вы и так знаете. Я спустился к вам неспроста. Можете подождать меня здесь?       Мансель насторожился, но согласился. Торин скорым шагом направился к королевскому крылу и через несколько минут скрылся во тьме.       - Мне он не нравится, - осторожно заметил Фрерин. - У него вид растрепанный. И он слишком спокоен для себя. Может, он узнал?       Наставник был довольно сообразителен, чтобы прислушаться к Фрерину. Мансель вздохнул и неодобрительно покачал головой.       - Не узнал.       - Но что же?       Фрерин нахмурился и поджал губы. Тревога отозвалась покалыванием в ладонях и пятках.       Торин возвратился быстро и не один. Сестра спала у него на руках. Похоже, Дис не заметила, как Торин оторвал ее от мягкой кровати. Мансель удрученно вздохнул, приняв сострадательный вид. Торин с трепетом передал сестру наставнику брата и сделал глоток из пузырька, прихваченного в тактире.       - Улица между центральной библиотекой и малым арсеналом. Отведите их туда, там Фрерина и Дис встретит мой друг, Балин.       Мансель кивнул, но Фрерин, сообразив, что к чему, осмелел.       - Я не уйду!       Спокойствие Торина покинуло.       - Я не хочу, чтобы отец лишний раз негодовал.       - На что? - непонимающе крикнул Фрерин. Мансель придержал младшего принца за капюшон. - Нет повода!       - Повод - ты, - сухо бросил Торин и поклонился Манселю, наставник ответил тем же. - Фрерин, мне жаль, правда. Найду маму - вернётесь домой, - в последние слова Торин вложил заботу, смягчив грубость, но брат не откликнулся на нее.       Фрерин изобразил отвращение, развернулся и зашагал подальше от Торина. Мансель ещё раз поклонился и направился за Фрерином.

***

      Торин возвратился в королевское крыло. По пути к совещательной палате он подбирал слова для разговора с отцом. Слухи расползлись быстро: королеву видели убегающей в шубе поверх ночного платья. Наследник чувствовал ветер перемен, его чувствовали и подданные. Торин углубился в думу, его царская принадлежность раскрывала истинные предназначения – за место деда и отца он возложит на себя государственный долг.       Раскрыв дверь, Торин прошёл в зал и застал отца за распитием эльфийского вина. Траин в мрачном одиночестве сидел за каменным пиршественным столом. Торин зрелищу не возрадовался. Ничто не предвещало мирного разговора.       - Отец, матушка не возвращалась, сейчас глубокая ночь.       - Скажу откровенно, сын мой, мне плевать на твою мать. И на брата твоего мне тоже плевать, и на выжившего из ума деда! Осточертели. У меня есть достойный сын, наследник, и прекрасная дочь - прямая продолжательница рода.       Торин вытянулся и изменился в лице, от Траина не укрылся сердитый взор сына.       - Одумайся, - Торин повысил тон.       Траин предчувствовал, что сын придёт с разговором, он пододвинул второй, серебряный, кубок и налил вина, приглашая сына присесть.       - Знаю, пришёл говорить со мной по-мужски и защищать мать. Она женщина, верно. Я хорошо тебя воспитал. Лучше, чем дед воспитал меня.       Торин чувствовал, что вот-вот мог поддаться сладостному дурману, источаемому от эльфийского напитка, и хотел отказаться от вина, но побоялся оскорбить отца. Траин продолжил.       - Мать твоя, хоть и женщина, должна уважать традиции семьи.       - На ужине ее сковал недуг, я знаю. Если память мне не изменяет, это был вечер в мою честь. Я готов объяснить знати поступок моей матери, - грубо перебил Торин.       Траин недовольно покачал головой, рисуя невидимый узор на поверхности стола.       - Твоя воля.       Торин благодарно кивнул.       - Не жди от меня благородного жеста, я не стану ее искать. И твоего брата, который тоже не вернулся, не стану.       - Не тревожься, Фрерин в порядке. Он и Дис вернутся в дом, когда вернётся мать. И я найду ее. Сам.       Лицо Траина исказилось в горькой ухмылке.       - Старший любимый сын повернул ситуацию против отца. Ты слишком умён, Торин, и столько же неблагодарен.       - Да, отец, сегодня я не приму твою сторону. - Торин встал, налил в кубок вина, осушил его и вышел.       Лёгкий туман витал перед глазами. Торин снял первый попавшийся факел и поспешил покинуть царское крыло, как вдруг услышал гул, наполняющий собой улицу. Вдали на золотом мосту показались воины северного войска, а во главе шёл дед, облачённый в золотые доспехи. Наследник протер лицо потной ладонью и устремился к королю.       - Дед?       - Торин! Возьми часть войска и иди к главным воротам. У стен Эребора стоят наши разведчики и люди с факелами. Что-то произошло на востоке от Эребора.       Войско построилось в две линии, правая ждала приказаний от Торина. Принц без лишних расспросов повёл гномов в стальных доспехах за собой. Наследник почувствовал себя мальчишкой, нагим, без лат и щитов, открытым опасности. Наследника бросило в жар, следом в холод.На нижний ярус отряд ступил быстро и рассеялся, завидев огни. У ворот Торин заметил других: лучники, лекари... Двалин.       - Двалин, - взревел Торин.       Молодой воин заметил отряд Торина и поспешил к другу.       - Где твой дед? За воротами раненные разведчики и люди Дейла. Взывай деда, чтобы Трор дал приказ открыть ворота.       Пропели горны, на воротах зазвенели сапоги ратников, раздался призывной клич, часовые ослабили массивные цепи и открыли ворота. Торин скомандовал отряду принять раненных и допросить выживших, потом повернулся к другу:       - Балин тоже здесь?       - Нет, остался с Дис и Фрерином, как ты и просил.       - Спасибо.       Они вертелись меж стражей, воинами и людьми Дейла, бурным потоком ворвавшихся в подгорное королевство. Двалин ускользнул из виду, поспешив к знакомому гному, взывающему о помощи. Им оказался лекарь Оин. Заметив Торина, лекарь растерянно поклонился. В свете луны, пробившейся через смотровые балконы, его лицо блестело от пота, а на фартуке запеклась свежая кровь.       - Я успел выяснить: двенадцать раненных, двадцать шесть - убиты, остальные отделались царапинами. Люди Дейла, их около тридцати, просто напуганы, их стоит накормить и напоить.       Двалин кивнул.       - Я осмотрел одного, - он показал окровавленные руки. - Либо крупный волк, либо варг.       - День - дрянь, - откровенно выпалил Торин, к которому вернулась сладкая пелена эльфийского вина. - Двалин, прошу, если увидишь среди давки мою мать, уведи ее.       Воин кротко кивнул.       - Я видел Королеву, - зарекся Оин. - Госпожа Трианна пришла к моей матушке на приём сегодня вечером. – Оин, не спуская рукава, наклонился над израненным гномом, возложенным на тряпичные носилки, и приложил два пальца к горлу, прощупывая бьющуюся жилку. Взгляд павшего остеклянел у лекаря на глазах.       Горло принца сковало от ужаса. Оин выпрямился и, взяв Торина за локоть, вывел его из гущи.       - Не волнуйтесь, Ваше Высочество, всего лишь простуда.       Торин шумно выдохнул и похлопал нового знакомого по плечу.       - Спасибо, я всегда к твоим услугам.       Оин искренне улыбнулся. Он представлял принца мене отзывчивым, но душой Торин был расположен к простому люду больше, чем кто-либо. Торин оставил Оина и поспешил в глубь толпы, куда стекались встревоженные матери, воины, стражники. Отец с дедом были там, стража расчистила путь королю и его сыну, Траин оценивающим взглядом оглядел прибывших. Говор умеренно стих, когда ввезли телегу с вещами убитых. Послышались женские стоны, молитвы и крики надежды. Пробираясь к центру, Торин увидел гномку в малиновом плаще и, не сдержав себя, осторожно взял ее за локоть.       - Эрин?       Гномка испугалась, попыталась отскочить, но кто-то из толпы толкнул ее, и, неожиданно для обоих, служанка угодила к Торину в объятья.       - Прости, что напугал тебя.       - Ваше Высочество, - Эрин отстранилась и опустила взгляд.       - Что ты делаешь здесь? Ты одна? - Торин выдернул Эрин из толпы и грубо поправил ее плащ, она судорожно вертела головой, выглядывая кого-то в страшном скопище.       - Жду гнома. Эйдан. Он должен был вернуться сегодня. Он разведчик. Я не могу пройти, гномов слишком много. Можешь узнать про него, пожалуйста?       Торин отметил ее смелость и попросил подождать здесь. Какой-то глупый гном забрался на телегу с вещами и стал объявлять имена погибших и раздавать семьям их вещи. Принц почувствовал прилив сил и громко крикнул:       - Разойдитесь! Дорогу!       Толпа, увидев принца, покорно расступилась. Торин прошёл мимо телеги, направляясь к раненным, за жизнь которых сражались лекари. Торин увидел Оина и огненно-рыжую копну волос, снующую по пятам старшего лекаря.       - Глоин?       Прозвучало имя седьмого погибшего:       - Эйдан, сын кузнеца Миттона.