Подарок Махала

      Гномы снабдили город белым камнем очень давно, порода отражала свет и держала прохладу. Просторная мансарда над зданием ратуши купалась в солнечном свете, палата переполнилась гномьей утварью, каменьями, книгами и картами, настенными коврами и стальными латами, отлитыми под рост человека. Воздух пропитался сталью и пергаментом.       - Хм, - Траин протер виски, поднялся с бронзовой скамьи и медленно приблизился к витражному окну, в середине которого была приоткрыта круглая створка, открывая вид на восточные горные холмы, блестящие под лучами весеннего солнца. – Я правильно понял, Гирион, вы настаиваете, что землепашцы Дейла и Эсгарота, завидев отряд израненных гномов, любезно предложили свою помощь, но их настигли… варги? Варги у Эребора, варги на мирных землях?       Темный мужчина, с коротко остриженной бородой и смольным волосом, забранным в короткий хвост, облаченный в красный камзол, вышел из-за письменного стола, отгравированного гномьими узорами, и поравнялся с гномом:       - Так и было. Люди и гномы завидели варгов и бежали к ближайшему укрытию - вратам Эребора, – правитель Дейла рукой обвел видневшийся горный перевал близ северо-восточной части горы. - И на рассвете ваша свита, вы и люди стояли у здания ратуши на наших улицах. Я совершил обход и передаю вам все, что сказали мне люди. Они также благодарили подгорного короля и его сына за кров, еду и горячащие напитки.       Траин почтительно кивнул и сложил руки на груди.       - Варги… Им не могло померещится? Возможно, это были волки.       - Люди клялись мне, что не видывали клыков и когтей столь страшных размеров. Гномы сокрыты в горе, но люди живут под распростертым небом, многое видят и большее слышат. Когда ночь ложится на край, слышен вой, протяжный и хриплый. Волк так не воет. Что говорят гномы?       - Я не посетил гномов, с рассветом Трор велел мне сопроводить горожан в Дейл. Мы посылали отряд к востоку от горы, прослышав о заселении земель людьми, пришедшими с запада. Наших гномов разбили, их раны уродливы и отвратны глазу, - Траин вынул из набедренной сумки трубку и табак. – Такое не мог сотворить мирный кочевник. Орки. И варги. Ясно как день. Но меня пугает их дерзость, они осмелились подойти слишком близко к горе-цитадели. Если так, они предписывают себе верную гибель.       Гирион согласно кивнул.       - Либо за горными хребтами кроется орочья армия, – мужчина снял с антресоли пыльную карту и расстелил на дубовом столе, приглашая гномьего правителя встать рядом. Траин нахмурился и подошел, чтобы взглянуть. Гирион выложил на холст стальные фигурки.       - Ваш отряд находился здесь, - Гирион поставил железного гномика с ничтожно маленькими секирками к лесам между Эребором и Железными холмами. Траин задумчиво склонил голову.       -Что орочьи выродки забыли здесь? – Гном взял вторую фигурку – стального коня – и выставил над горой. Присмотревшись к ее стратегическому положению, он сдвинул коня влево. – Будь там армия, от нас это не могло укрыться. Орочьи армии выжигают леса и поля, убивают зверей. Вороны спокойны, а звери не покидают леса, спасаясь бегством. Разведка Железных холмов не присылала мрачных вестей. У меня есть только одно оправдание пребывания орков в наших землях, – Траин мрачно взглянул на Гириона. Человек смахнул коня, чтобы прочесть точку на карте.       - Гундабад… - тихо протянул человек, на лбу правителя Дейла залегла глубокая морщина, лицо посерело от гнева. – Какой интерес у орков к заброшенной крепости…       Траин медленно провел пальцем по хребту Мглистых гор, замерев на Мории. На карте осталась светлая полоса, Траин скатал комок пыли между большим и указательным пальцами и отягощено вздохнул.       - По прибытии в гору сегодня же я созову отряд и выясню, какое зло притаилось у нашего порога. – Траин развернулся и гордо прошагал к выходу, но остановился у дверей в полуобороте – От вас требуется бдительность, Гирион, если в мое отсутствие вы заметите следы врага или хоть что-то подозрительное, пошлите ворона, просите у моей жены Черное крыло, эта птица всегда знает, как меня найти.

***

      - Торин! Торин!       Истошный голос резал слух. Торин метался средь живых и мертвых, отыскивая золотую макушку брата.       -Торин!       Принц не помнил переходов, по которым мчался на помощь Фрерину. Стены, пол сияли облитым золотом, оно плавилось и стекало по ступеням, принц взбежал на смотровую площадку, под которой раскинулась необъятная сокровищница, на самой высокой золотой горе стоял гномий трон, в котором сидел мальчишка Фрерин и язвительно ухмылялся, высокомерно взирая на старшего брата. На голову младшего принца возложили корону, в правой руке Фрерин держал Аркенстон, а в левой – дедов меч.       - Здравствуй, брат, у трона должно кланяться королю.       Торина невиданной силой прижало к земле.       - Мальчишка не может править! – вскричал он, силясь встать с колен.       -Отец и дед посчитали, что ты негодно справляешься с обязанностями наследника, дорогой брат. Ты не в силах утихомирить свой пыл и хладно исполнить свой долг. Гномы напуганы и встревожены, истинный сын Дурина в силах справиться со страхом перед ранеными и погибшими, он призван вернуть лад в Эребор. А ты, Торин, сын Траина, внук Трора, что сделал ты?..       Торин резко вынырнул из кошмара и несколько раз глубоко вдохнул. Принц обнаружил, что сидит на тряпичной поклаже за телегой с вещами убитых. Торин брезгливо протер лицо черными от работы ладонями и выглянул из своего укрытия. В коридоре царила тишина, гномы, ночевавшие у тел погибших и раненных, тревожно спали, изредка всхлипывая или постанывая во сне. Торин вспомнил, что дожидался матушку. Он слез со своего ложа и направился к двери, за которой не смыкали глаз лекари, промывая и зашивая раны. Принц вошел, в ноздри впился резкий запах горелого мяса и гнили, его слух пронзил душераздирающий вопль – гному резали израненную ногу, которую, к сожалению, не удалось спасти. К горлу подступил слизкий ком, Торин прислонился к стене, подавляя в себе тошноту. Принц шумно вдохнул и выдохнул, в сознании всплыли очертания скверного сна, слова Фрерина-короля эхом отозвались в голове: «Истинный сын Дурина в силах справиться со страхом перед ранеными и погибшими.» Торин смахнул видение. Его застал Оин, гном выглядел отвратно – бессонные ночи изнурили его.       - Возьми, - он протянул принцу крепкий настой.       - Я в порядке. Благодарю.       За занавесом заслышался бурный спор женщин, гномки кричали и бегали, сметая со столов тряпки, грелки и бинты. Оин внимательней взглянул на удрученного принца, Торин стоял бледен и напуган, но тщательно укрывал страх от нового товарища. Юношеская щетина превратилась в густую бородку, сгустились брови, возмужало лицо.       - Страх - часть смелости, мой принц.       — Это вовсе не сказания отца и деда о доблестных сражениях и славных походах, - отрешенно проговорил Торин, глядя, как безногому кричащему бедняге бинтуют раны. -Я… зашел про мать узнать.       - Я отведу.       Оин устало стащил с себя окровавленный фартук и повел принца через столы с израненными гномами. Торин силился дышать ровно и смотрел перед собой, в спину лекаря. Гномы покинули малый врачевальный зал, вошли в другую дверь и, спустившись по лестнице, коротким путем пришли в коморку для лекарей. Гномы теснились, спали на лавочках, накрывшись своими фартуками, наскоро ели и пили успокаивающие настойки и, переведя дух, мчались на смену другим трудягам. Королева сидела за дальним столом и беседовала с Мериан, которая замачивала щипцы, ножи и зажимы.       - Мама, - измученный стон вырвался из горла Торина непроизвольно. Гномки одновременно повернулись.       -Торин, сын мой! – Трианна осторожно встала и медленно прошлась к сыну, поцеловала Торина в лоб и бережно взяла за кисти. Оин скользнул за стол к матушке.       При виде матери, Торин сразился ужасом. Чрез золотые кудри пробились прядки седины, опали щеки, в глазах сверкал болезненный блеск, руки матери иссохлись, стали морщинистыми, а шуба, казалось, придавливала хрупкую изнеможённую гномку к земле.       - Матушка, что с тобой? - Торин схватил ее руку и накрыл второй ладонью, пальцы стали костлявыми, и многочисленные кольца грозили скатиться с ее руки. – Где ты была? Я ищу тебя который день? Я был в палатах на ярусе ниже, мне сказали, ты не больна! – тараторил Торин, сжимая руку матери.       - Нет, не больна, - Трианна вымученно улыбнулась. – Твой брат и сестра, они в доме, с ними все хорошо? Я желала вернуться к ним, но Мериан не пускает меня, она беспокоится… Присядем.       Торин опустился рядом с молодым лекарем. Мериан вежливо поприветствовала принца.       - Махал всемогущий! Бледность вам не к лицу, ваше Высочество, - строго произнесла Мериан и соскочила со стула в поисках тарелки и ложки. Через минуту она поставила перед Торином горячую похлебку. Торин благодарно кивнул, но к еде не приложился, ожидая, когда мать продолжит говорить. Мериан, догадавшись, о чем зайдет речь, не успев присесть, метнулась к железной балке, с которой свисала бархатная штора. Четверо гномов уединились в темном углу врачевальной коморки. Оин зажег свечу, тени рассыпались по углам и по стенам зарябил желтый свет. Трианна с мольбой посмотрела на Мериан, дав понять, что перед Торином открыться можно.       - Крепитесь, ваше Высочество. Госпожа Трианна понесла ребёнка, месяцы весны сулят грядущие тяготы.       Торин исступленно посмотрел на матушку, она печально улыбалась, не глядя сыну в глаза. В грудине принца кольнула совесть, он внезапно вспомнил, что оставил брата одного на пустых ярусах Подгорного царства, и теперь несмышлёный Фрерин бродит, подобно дикому орчонку, по улицам Эребора.       - Я хочу, чтобы эта весть умерла в тебе! - грозно произнесла Королева. Торин высвободился от гложных мыслей и растерянно закивал. Голод сковал желудок, но вид пищи вызывал отвращение. Он взял ложку и черпанную бульон. Лекари и мать, казалось, прожигают его взглядом. Торин проглотил мясной бульон и почувствовал, что отвращение стало мнимым, а еда показалась вкуснейшей. Оин сидел рядом и жевал хлеб. Мериан принялась вытирать со стола. Торин горячо поблагодарил ее и Оина за оказанную ему доброту. Лекари слегка поклонились.       Принц вскинул кисть кверху:       - Не стоит, я должен кланяться вам, - Торин вздохнул и обратился к матери. - Ты нужна дома, Фрерин и Дис истоскуются, они не смыслят, что происходит, Фрерин, словно беспризорник, скитается по Эребору. Благо, Балин согласился взять их в дом до твоего возвращения.       Трианна недобро свела брови.       - А чем занят наставник Фрерина, что мой сын беспризорно разгуливает по горе?       Оин резко вскрикнул и схватился за голову, все взгляды обратились к нему.       - Вспомнил! Вспомнил, откуда мне знаком этот гном! Я видел наставника младшего принца вчера, он искал своего отца - Бэлмора Длинноборода.       - Ах! - Трианна привстала. - И что же с ним? Что с Бэлмором?       - Он не вернулся, пропал, возможно, пленили, Бэлмор не найден ни живым, ни мертвым.       - Знаешь его? - спросил Торин, обращаясь к матушке.       - Да, но твой отец знает лучше. Они давние друзья, вместе закаленные в боях. Ему стоит сообщить. Где сейчас Траин?       - По утру уехал в Дейл, - Торин встал из-за стола. - Я должен спуститься, он мог вернуться. Мисс Мериан, Глоин, благодарю вас за все, что вы сделали и ещё сделаете для меня и моей семьи, - Торин склонил голову. - Матушка, вернись домой! - Торин смерил мать строгим, полным надежды взглядом и скорым шагом скрылся за бархатной шторкой. Наследник покинул каморку и вышел в коридоры другим путём, не желая лицезреть муки раненных. Первым делом Торин решил убедиться, что Фрерин ночевал у Балина.       Пестрые огни Эребора под тяжестью трагедии изжились и потускли, на великое королевство легли мрак и уныние. Улицы опустели, стих веселый говор гномов - все скорбели об ушедших в Чертоги Махала. Принц остановился на протяженном мраморном мосту, чуть выше виднелось королевское крыло, по правую руку раскинулись городские улицы и аллеи, с другой стороны массивные открытые залы переходили в кузни, литейни, жаровни, водостоки и водоскопища. « Махал, неужто гномы ничтожны в сравнении со стенами и залами, возведёнными их руками» - думал наследник, петляя по улицам Подгорного города. Он в множество раз превышал размеры Дейла. Каменные дома грубой формы, большие и маленькие, перемежались с арсеналами, огромным ярмарочным рынком, тавернами, колокольней, прогулочными улицами и площадями, фонтанами, статуями гномов великих родов, каруселями для детей. На пороге города возвышались массивные каменные замки, в которых жила знать, за ними тянулись огромные ряды просторных домов, а в самом конце селились бедняки. Торин знал, было время, когда каждый бедняк имел свой кров, еду и хозяйство, и Эребор не ведал бедности. Многое изменилось с тех пор. Большинство гномов остались при своих домах, но те, кого отяготила пошлина, ушли глубоко в недра горы и изредка приходили в город, чтобы скитаться по переулкам в поисках пищи. Три луны назад город жил бурно и горел огнями, но сегодня гномы заперлись в своих домах. Торин шёл к дому Балина и Двалина, когда услышал кларнет и знакомые мотивы трактирной песенки. Торин свернул за арку, на полукруглой скамье под серебряным деревом с могучими ветвями и яркими изумрудными листьями, слегка звенящими от касаний друг с другом, лежал Бофур и лениво поигрывал на кларнете. Нелепая шапка была при нем.       - А, принц! – Гном, завидев наследника, вскочил и поклонился.       Торин недовольно помотал головой.       -Я просил тебя оставить любезности, негоже товарищам кланяться друг перед другом.       - Такой простак, как я, не годится в товарищи наследному принцу.       Торин указал рукой на скамью, приглашая Бофура присесть, гном в шапке незамедлительно покорился и вытащил свою трубку.       - Почему ты здесь один?       - А, что мне, я всего лишь резчик по дереву и не гожусь в подметки старшим братьям, потому прожигаю дни в безделии, не в силах приложиться к важным делам. Бифур, старший из нас, в доме не появляется, он ратник и поддерживает усиление охраны, а Бомбур, средний, трудится в кухнях царского крыла. А я, я даже не воин, после смерти отца махать секирой учился сам, - Бофур печально улыбнулся и протянул трубку Торину, зная, что принц не откажется. Торин затянулся, по телу прошлась ласковая волна спокойствия. – Куда принц держит путь?       - Иду за братом к Двалину и Балину, хочу вернуть его и сестру домой.       -Ммм, - задумчиво протянут Бофур, принимая трубку из рук принца. – Понимаю.       Торин с тревогой взглянул на собеседника, догадываясь, о чем зайдет речь.       - От нас, простых и не удрученных государственными обязанностями, здраво смотрящих на жизнь в горе, не укрылся раздор. Я понимаю, какого тебе, молодому гному, принявшему на себя обязанности деда и отца. Знай, Торин, сын Траина, простой люд чтит и любит тех, кто помогает им, и ты всегда можешь ждать помощи от своих подданных…       - Твой совет, твоя дружба и помощь как никогда кстати, Бофур, сын Дорума. Пройдем со мной, я познакомлю тебя с Балином.       Бофур оживленно вскочил, закашлявшись дымом, и пошел за Торином. Увлечённо беседуя, гномы настигли каменный забор и трехэтажный дом, выстроенный Фундином, на дверях и ставнях внушающими украшениями весела сталь. Камень исчертили острые узоры и руны, над порогом блестела выгравированная надпись «Khaham menu demapdul*». Торин легко взялся за дверное кольцо и постучал. Дверь с лязгом отворилась и на пороге возник Балин с малышкой Дис на руках.       -Торин! - вскричала она, желая высвободиться из объятий большого друга. Балин растерянно опустил Дис на пол, гномочка вцепилась в руку брата и прижалась к ней всем телом.       - Торин, - Балин оторопел. - И…       - Бофур, - робко представился гном в шапке.       -Что стряслось, - спросил Балин, приглашая гномов в гостиную.       Торин взял Дис на руки, и сестра склонила головку к нему на плечо.       - Я зашел узнать, как поживают мои брат и сестра, сегодня матушка заберет их домой. И хотел представить тебе Бофура.       Бофур неуклюже протянул руку и назвался вновь. Балин широко улыбнулся и ответил крепким рукопожатием.       - Балин, сын Фундина. Прошу, присаживайтесь.       Отраженный от солнца подгорными зеркалами свет проникал в дом, день стоял в самом разгаре. Гномы уселись за круглый стол из красного дерева, Балин поставил перед гостями пряники, сало, маковые рогалики с ветчиной и наполнил кружки медовухой. Дис сползла с рук брата, схватила пряник и села у потухшего камина, рассаживая кукол на шкуру волка, стелившуюся вдоль дальней стены.       - Ты простужен, мой друг? – спросил Торин, отпив из кружки.       - Нет, Торин, но говорить лучше шепотом. Вчера вечером Двалин отправился к Манселю за твоим братом, но нашел Фрерина в затопленных шахтах. – Торин почувствовал, как страх и злость заполняют его сердце. Балин продолжал: - Он расспрашивал его, почему Фрерин проводит время здесь, и младший принц ответил, что Мансель волей судьбы отправился к палатам врачевания. У него пропал отец. Когда Двалин привел измазанного сажей Фрерина в дом, я оставил Дис на брата и в сопровождении отца спустился к палатам врачевания. Мы нашли его рядом с Эрин, вашей служанкой, ему сообщили о пропаже отца, и Фундин пригласил гномов в наш дом, чтобы обсудить поиски Бэлмора. Без Траина отцу не удалось выведать что-либо у раненных, поэтому Фундин, не нашедши Трора, отправился за Траином следом.       Торин изменился в лице.       - Значит, Эрин и Мансель здесь?       Балин кивнул.       - Прошу прощения, что вмешиваюсь, - подал голос Бофур, до этого хранивший неловкое молчание. – Я могу поговорить с Бифуром, моим братом, он, возможно, кое-что знает, он беседовал с гномом, своим другом, незадолго до его гибели, наверняка ему известно больше, чем нам.       Торин и Балин довольно переглянулись, поддержав предложение гнома в шапке.       Дверь Фундинова дома распахнулась вновь, внутрь ворвался раскрасневшийся Двалин. Он замер, увидев недоуменные лица брата и друзей, но в миг собрался и уверенным мановением руки указал на дверь.       - Брат, Торин! Ох, и Бофур, да будет так! – Двалин, не опуская руки, подошел ближе. - Траин вернулся, он ищет тебя, Торин, и просит явиться к главным вратам. А остальные, - Двалин сурово взглянул на брата и Бофура. – Мы выдвигаемся добровольцами. Кажется, зреет поход на орков.