Подарок Махала

       Трианна сидела за огромным столом одна. Перед ней горела свеча; ее пламя тревожно колебалось – колебались на стенах тени. На сердце гномки было неспокойно... Синела ночь, остыли печи, а Фрерин так и не пришел домой. Ее дорогое дитя… он часто убегал за пределы царского крыла, возвращался и вновь встречался с укоризненным взором отца.        Ей было тяжело. Семя раздора дало прочные корни. Когда-то, зим шесть назад, все было хорошо, Траин любил и ее, и своих детей. Он был строгим, но добрым отцом нежели Трор. Он был благороден, честен… Трианна никак не могла понять, в какой момент потух огонь его любви.        Но, несмотря на все, что происходило вокруг, она продолжала любить Траина таким.        Трианна стерпелась со всем, кроме раздора в отношениях сыновей. Она любил обоих нездоровой материнской любовью. Они были изнежены, но не избалованны. Золото - у ног принцев была целая сокровищница, любовь матери - каждому много и одинаково. Торин и Фрерин делили право быть достойным представителем своего рода, не понимая, что оба уже являются таковыми. Эта мысль приводила ее в полное отчаянье. Он видела, как угасает ее младший сын в свете Торина, она понимала, что молодому наследнику предоставлено слишком много славы, но Торин был иным, с годами он менялся, от матери осталось лишь милосердие, а от отца – служение роду и цели. От деда Торин не взял ничего. В нем оставалось то, что утратили гномы с появлением треклятого камня Государя, - разум, светлый и затуманенный лишь ненавистью к брату, воспитанную отцом.        Трианна закрыла лицо руками и позволила одинокой слезе скатиться по щеке. В таком положении гномка просидела достаточно долго до того, как услышала стук в дверь.       - Хвала Махалу, Фрерин! - Трианна соскочила со стула и бросилась к двери.        На пороге стоял Двалин, а рядом переступал с ноги на ногу Фрерин. Мальчик потирал заспанные глаза.       - Госпожа Трианна, - Двалин застыл в полупоклоне.       - Не стоит, - сказала гномка. - Это я должна кланяться тебе, Двалин. Спасибо, ты в который раз выручаешь меня и моего сына. Уже думала поднимать королевскую стражу на ноги и отправлять на поиски.       - Я не мог поступить иначе, - Двалин как-то смущенно улыбнулся и передал Фрерина матери. - Я, пожалуй, пойду, поздно...       - До завтра, Двалин, - попрощался Фрерин, которого сильно клонило в сон.       - Еще раз спасибо, - добавила Трианна, провожая Двалина. Этого гнома она знала очень хорошо, ровно так же, как его брата, - Балина. Они дружили с Торином. Гномке нравилось в Двалине его благородство и целеустремлённость. Она всегда надеялась, что Торин будет брать пример со своего повзрослевшего друга.        Проводив Двалина, Трианна подвела Фрерина к столу, а тот, немного взбодрившись, понурил голову.       - Прости, мама, я плохо поступил.       - Милый, ты нас всех напугал, - гномка не могла строго смотреть на сына, вспоминая причину его ухода из дома, поэтому крепко обняла.       - Не всех.       - Фрерин! - Трианна отстранилась от сына, приподняла его лицо руками и посмотрела в синие глаза. - Милый, я знаю причину твоих переживаний, но ты должен знать, что отец тебя любит. Просто он суровый гном... Он правитель Эребора вместе с твоим дедушкой, пойми его, сынок. Он не желает тебе зла... Он тебя любит.        Фрерин усталыми глазами посмотрел на мать и кивнул. Трианна легонько улыбнулась и поцеловала сына в макушку. Она лгала ему, сладкой ложью раня свое сердце. Она утешила... саму себя. Фрерин давно убедился, что отец относится к нему намного холоднее, чем к Дис, а уж тем более холоднее, чем к Торину. Фрерин вдруг вспомнил о нем. Двалин сказал, что они вернулись еще утром.       - Мама, а Торин уже дома?       - Да, сынок, твой брат вернулся. Завтра сможешь пообщаться с ним.       - Да... - робко вымолвил Фрерин, вспоминая события тех дней, когда Торин только собирался на охоту. Мальчик почувствовал, что слезы вновь подкатывают к глазам, и спешно пробормотал: - Мамочка, я пойду спать?..       - Конечно, - Трианна пожелала сыну спокойной ночи и отпустила к себе. Гномка вернулась в их с Траином комнату. Он спал... спокойным сном. «Он устал,» - думала Трианна. На его лице не залегла глубокая морщина, как это обычно было... "Может, он слишком устал..." - обнадеживала себя гномка. Но как может спать спокойным сном отец, если его сын так долго отсутствовал?.. Гномка тихо опустилась на кровать и закрыла глаза. Горячие слезы оставляли прозрачные дорожки на ее щеках, вскоре она забылась страшным сном...

***

       Огонь взволнованно заплясал за стеклом и потух. Торин отложил массивный том «Истории правления Траина I, основателя Подгорного королевства Эребора и первого Короля-под-Горой», нехотя встал и поджег лампу заново. Пламя скользнуло по руке. Торин отдернул и прижал кисть к груди, потирая ожог. Сон овладевал им, чтение стало казаться мукой, но совесть не позволяла принцу забыться беззаботным сном.       Он читал через строки.       «Великим и знаменательным то день стал, в который Даин I да рать его обрели дом под горой, и запомнится он доблестью, и пришли люди в тот край…»       Торин мотнул головой и перечитал, смысл терялся, и принц отложил книгу. Он встал и принялся мерить покои медленными шагами.       - Паршивец, - вырвалось у Торина. – Ozirum menu seleku*       За дверью заслышались шаги, Торин подошел и приоткрыл ее. Матушка усиленно благодарила кого-то, минута, и голоса стихли. Торин стоял, прислонившись лбом к прохладному камню и закрыл глаза, усталость стекла снизу вверх, голоса за дверью отдалялись. Принц пошатнулся? вырвался из сладкой дремы, обрывки разговора донеслись до его ушей:       «- Мама, а Торин уже дома?       - Да, сынок, твой брат вернулся. Завтра сможешь пообщаться с ним»       Торин облегченно выдохнул, тихо захлопнул дверь и повалился на кровать.

***

      Под одеялом было очень тепло. Фрерин поджал под себя ноги, так ему было еще теплее. Сон ускользнул от младшего принца. Он посмотрел на кровать Дис, сестра спала мирным сном.       Фрерин искал тепла всюду, и ему хотелось к кому-то прижаться, пусть даже к перьевой подушка и овчинному одеялу. Онвспоминал:       - Торин... - Фрерин толкнул дверь, перед этим учтиво постучавшись, и вошел в комнату брата.       - Я слушаю? - совершенно спокойно молвил Торин, не отрываясь от книги.       - Я слышал, что завтра ты уезжаешь на охоту...       - Верно, - отчеканил принц, мечтая, чтоб младший брат оставил его. - Если у тебя все, то, будь любезен, оставь меня.       - Нет... - Фрерин отвел взгляд, боясь посмотреть брату в глаза. Он пришел с просьбой, которая вряд ли понравится старшему . - Брат, возьми меня с собой!? Пожалуйста.        Торин закрыл книгу. Он чувствовал, что миром этот разговор не кончится.       - Нет! - отрезал Торин, злобно улыбаясь. Его упрямство порой переходило границы разумного, и неясная злоба и пыл оставались младшему брату.       - Торин, но почему же? - Фрерин чуть не плакал от разочарования. – Отец не разочаруется в тебе, прошу...       - Ты неуклюж, будешь путаться под ногами. И оружием ты не владеешь. Необученному гному нечего делать в походах!       - Братец, научи меня, покажи хоть пару простых приемов, - взмолился Фрерин и подбежал к Торину... Но гноменок точно знал – все тщетно! Он просил много раз...       - Ступай, оставь меня! Мне некогда выслушивать! Я не вправе ослушаться отца и потакать твоим детским капризам.       - Торин, пожалуйста, только два приема, - в глазах Фрерина сияли страх и надежда. - Если ты не покажешь, то никто меня не научит! - голос гноменка сорвался на крик.       - Нет, я сказал! - все шло не так, как рассчитывал Торин. Ему больше не нравилось спорить.        Тогда Фрерин подбежал и обнял Торина, продолжая лепетать свои просьбы. Торин испуганно и от того резко отстранил брата от себя. Фрерин поднял на Торина глаза, в которых отразилось все: обида, злоба, ненависть. Губы младшего принца сложились в узкую линию, дыхание сбилось, брови сдвинулись к переносице.       - Тогда я сам научусь! И, попомни мои слова, одержу верх над тобой! - что было мочи крикнул Фрерин. Торин на это только хмыкнул и отвернулся, надеясь, что младший брат наконец оставит его. Но упрямая гномья кровь не позволила Фрерину отступить. Мальчик подбежал к мечу Торина и вытащил его из ножен, защита с грохотом упала на пол. Торин резко развернулся, готовый выбить меч у брата из рук, но замер в оцепенении. Прошло несколько мучительных секунд.       - Совсем сдурел! – неуверенно бросил старший и, подойдя к младшему, с неполной силы наградил его оплеухой, брат не успел среагировать и, почувствовав жгучую боль, разомкнул руки. Лезвие, громко звякнув, упало на пол. На лице Фрерина образовался алый след.       - Убирайся отсюда! - взревел перепуганный Торин. Он схватил младшего дрожащей рукой и резким рывком толкнул к двери.        Фрерин выбежал, не оглядываясь. Домчался до своей комнаты и, захлопнув дверь, взревел.       Он мечтал научится сдерживать слезы, но подлые текли сами при воспоминаниях. Фрерин не вытирал их, ему было отвратно... Он смотрел в темноту, а они текли, не желая останавливаться. "Сам виноват, Фрерин, еще и полез за этим треклятым мечом на шкаф" - заговорила в мальчике совесть. "Нужно будет извиниться" - подумал Фрерин и, повернувшись на правый бок, утер слезы...