***
- Превосходно! С каждым днем ты делаешь успехи, - восхищался Траин. Когда Торину исполнилось четырнадцать, отец передал его наставникам, чтобы наследник мог оттачивать свое мастерство. Сегодня Траин был приятно удивлен и не скупился на похвалу. Он не припоминал, что в возрасте Торина держал меч так свободно. - Утомился я с тобой малость, сынок! Оба скупо рассмеялись. - Отец, что-то произошло? - мягко спросил Торин, и это ввело Траина в состояние растерянности. Старший наследник избегал беседы с отцом с отцом после защиты Фрерина. - Ты чем-то встревожен? - Да, последнее время ты… я не могу свыкнуться с твоими решениями, нашему новому общению. Но сегодня мы спарринговали, говорили и смеялись…Как в старые добрые времена! – Торин рискованно дезил, но говорил правду.Мимолетная мысль посетила Траина: если бы на месте старшего сына стоял Фрерин, он бы выпроводил его из тренировочного зала и отвесил отцовскую оплеуху. Но перед ним стоял Торин, и из уст любимого сына упреки звучали заботой. - Я горд тобой и спокоен, что наконец нашел твоему оболтусу-брату няньку, - Траин говорил с презрением и облегчением. - Няньку? - Да, я приставлю к нему одного гнома из своей стражи, и он будет следить за каждым его шагом. Кто ж виноват, что он не чтит правила благородного рода, - Траин фыркнул и направился к огромной бочке с водой, чтобы помыть руки. - Как зовут того гнома? - спросил Торин. Не то, чтобы его интересовало имя стражника, Торин не жеал продолжать разговор о брате. Он не любил выслушивать, какой его брат плохой наследник и неблагодарный сын, хотя часто соглашался с отцом. - Мансель. Познакомлю его с Фрерином сегодня на ужине. Торин вздохнул. Ему было лестно – отец впервые послушал своего старшего сына, слово наследника – не пустой звон. Но жалкое чувство вины скребло на сердце, порываясь испортить торжественный момент. Торин поступил из лучших побуждений, но не для Фрерина.***
Время близилось к вечеру. Семья собиралась к ужину. Траин настоял устроить пир в свете. Ему нравилось быть окруженным вниманием советников и их жен, но после помолвки королевская семья оставила пестрые званные вечера и пиры. Трианна, привыкшая к скромному домашнему очагу, своей привязанностью к теплу, тишине и уюту не позволяла Траину развлечься за столом, окруженным советниками, дальними родственниками и послами. До замужества на пышные трапезы ее приглашали редко, в большинстве случаев гномка давала отказ. Тяжелые платья душили королеву, украшения из сокровищницы, казалось, жгли кожу. - У нас трое детей! И я боюсь назвать цифру - сколько мы живем вместе, а ты все скрываешься от гномов, приближённых к королю. Почему я не могу выходить в свет c красивой женой и наследником? Трор не прочь созвать нас, но моя жена, как птица в клетке, как серая мышь… - распалялся Траин, раздраженный тем, что никак не мог найти свой золотой пояс с граненными рубинами. На недовольство мужа Трианна только вздыхала. Он ворчал справедливо, но королева была неизменна. - Молчишь?.. Оно и правильно, помолчи! У меня в последнее время от бабьего говора уши болят, - Траин расхохотался, хватаясь за живот. Трианна с ужасом подумала, в кого превратился ее муж: он разжирел, озлобился и зазнался. - Ты так часто слышишь женский голос, что у тебя от него болят уши? Странно, ты редко говоришь со мной... – холодная злоба звенела в ее голосе. Муж ее тут же замешкал и уклонился от ответа: - Хватит, довольно с тебя разговоров! Нам пора идти, - и Траин покинул покои. Фрерин, Торин и Дис, разодетые в дорогие одежды, ждали чету в гостиной, рядом с ними стояла Эрин и робко беседовала с Торином, пока не вошел Траин. - Папа, папа, смотри, какое мама купила мне платье, - маленькая гномочка покружилась, демонстрируя отцу свою бордовую юбку с белым поясом, украшенным большим драгоценным цветком на боку. - Да ты ж моя принцесса, - Траин тепло улыбнулся, впервые за день, и взял дочку на руки. Взгляд отца упал на Торина, ведшего беседу с Эрин, и Траину это жутко не понравилось. - Сын мой, пора, - вежливо обратился он к наследнику. - А тебе пора драить полы! – король повысил голос на Эрин, за что был награжден суровым взглядом старшего сына. Ох и не нравилось ему, что Торин, сын Дурина, якшается с простушкой. Его внимание привлек Фрерин, который мусолил в руках пыльную потрёпанную книгу с почерневшем корешком и подпаленными страницами. - Это еще что?! Этой грязи не место в моем доме! У тебя что, мало книг? Где ты ее взял?! - Траин выхватил книгу из рук Фрерина, швырнул на пол и обратился к Эрин. – Убери с глаз долой! Фрерин испуганно отпрянул. То были первые слова, которые отец сказал ему за два дня. Он посмотрел на Эрин и понял, что служанка отнесет книгу на место. Вскоре вышла Трианна. За ней скользил подол серого платья, с плеч ниспадал зеленый плащ, усыпанный мелким жемчугом. Ее шея и кисти остались голыми, она не притронулась к ожерельям и браслетам, которые муж подобрал ей в сокровищнице. Траин недобро взглянул на жену и махнул рукой, выходя из дома. До трапезного зала семья добралась в сопровождении шести стражников. Во главе стола восседал Трор, а по его левую руку сидели самые близкие советники. В их числе был и Мансель, которому предстояло стать стражником Фрерина. Присаживаясь рядом с отцом, Траин заметил, что Трор держит камень государя за пазухой, и это его насторожило. Когда слуги подали еду, завязался оживленный разговор. В разгар беседы Трор дробно пристукнул по золотому кубку, призывая к тишине и обращая внимание господ на себя, встал и поднял свой кубок с вином: - В знаменательный для меня день, господа, ведь сегодня вы вновь снискали честь быть званными на королевский пир, какой не устраивали мы давно, я хочу выпить за моего внука, Торина. Он - сын моего сына, достойный наследник моего рода, но главное, - он мой внук, в которого я верю, на которого возлагаю большие надежды! Торин - гордость нашего клана! - Трор ликовал, глядя на смущенного принца. Все поддержали короля и осушили свои кубки. Пиршество продолжалось. Трианна, поддерживая разговор с двумя статными советниками ее мужа, маленькими глотками потягивала вино и вдруг ощутила, что ей скверно. Голова пошла кругом, а разнообразные яства стали множиться перед глазами. И под предлогом плохого самочувствия ей пришлось покинуть трапезный зал. Маленькая Дис играла с другими детьми, сыновьями и дочерьми гостей ужина, а Фрерин вопреки воспитанию ковырялся в еде и за всеми наблюдал: как Торин оживленно беседует со знатными гномами, дедом и отцом, как развивается платье Дис, когда она бегает с другими гномятами и как пристально наблюдает за ним Мансель. Фрерину казалось, что этот молодой гном очень суров, поэтому сверлит его взглядом и складывает в своей умной голове строгие наказы. На самом деле Мансель не таил в себе опасность, он изучал своего нового подопечного, придумывал, как искать к наследнику подход. Гном сидел рядом с отцом и почти не слышал его речи, он видел лишь печаль в голубых глазах Фрерина, и ему становилось жаль младшего принца...