Зачарованное сердце

Смешанная
R
В процессе
29
автор
Размер:
планируется Макси, написано 466 страниц, 30 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
29 Нравится 13 Отзывы 7 В сборник Скачать

2.

Настройки текста
Она окинула сосредоточенным взором богатое помещение, в котором ей волей случая удалось оказаться. Посмотрела на стены из кирпича, украшенные рельефными узорами, на тёмно-зелёные стены, потом на широкий диван, выполненный из настоящей кожи, на деревянный столик с изогнутыми ножками в виде львиных лапок, который наводил на мысли о прошлом веке, обратила внимание на узкое окошко, в которое умудрились вставить витражное стекло, и уже в конце повернулась к человеку, который сидел за дубовым столом и, сцепив пухлые пальцы замочком, смотрел на неё в ответ и изучал с не менее голодным интересом. Не так уж и мало ей пришлось перетерпеть прежде, чем она вышла на след этого пожилого мужчины. Сначала она попыталась позвонить в его контору (благо, номер телефона сохранился в кипе отцовских старых документов), но этот звонок заставил её понервничать. — Господин Санфорд уже давно не работает здесь, мэм, — голос на той стороне звучал холодно и безучастно, как будто его владельцу такие вопросы задавали по сто раз на дню, а он лишь выдавал заученный ответ. — Вот как, — Мэри поначалу смутилась, но потом постаралась взять себя в руки и холодно спросила. — А не могли бы вы подсказать, где мне искать его? — Нигде, мэм. Господин Санфорд ушёл на пенсию и не принимает к себе клиентов уже пять лет. Пять лет… В последний раз Мэри видела Санфорда в детстве. Дело в том, что когда Артур забрал её к себе на попечение, он неожиданно для себя увидел в ней не ту самую достойную наследницу своего немалого состояния, а скрытную и ужасно плаксивую девчонку, которая ни в какую не желала забывать прежнюю жизнь в Англии. Хотя её можно было понять: переезд был быстрым и внезапным. Всего за одно мгновение девочка лишилась прежнего дома, матери, друзей и школы. Богатство отца никак её не впечатляло, а сам Кёркленд-старший лишь добавлял масла в огонь, отвечая на любую истерику ребёнка если не равнодушием, то молчаливым ледяным взглядом. Он не умел общаться с Мэри и, похоже, не горел желанием учиться. Вот по этой причине она и оказалась в кабинете господина Санфорда — самого известного психиатра в городе и, к тому же, самого дорого. И всё для того, чтобы тот «вправил» ей мозги. Мэри помнила профессора добрым и чутким пожилым мужчиной, умевшем быстро находить подход к своим клиентам. Когда Мэри давала волю слезам, он успокаивал её, дарил сладости и игрушки, отвлекал весёлыми историями. Кажется, он искренне сопереживал ей, и Мэри была благодарна ему за такое тёплое отношение. Санфорд быстро стал её близким другом, уже на следующей сессии девочка без всякого стеснения готова была выложить ему свою биографию со всеми подробностями. Она рассказывала ему о своих старых учителях, которых очень любила и по которым скучала. Рассказывала о подружках, вместе с которыми она гуляла во дворе. Про маму, которая хоть и редко, но всё же одаривала её своей заботой. Правда, забота эта была какая-то неловкая, будто женщина не до конца понимала, как себя следует вести с ребёнком, но Мэри была рада и таким хлебным крошкам. Санфорд слушал её внимательно и старался не перебивать. Отца своего Мэри не знала. Мама о нём говорила редко и как будто неохотно. Правда однажды она вдруг расщедрилась (заранее употребив значительное количество красного полусухого) и протянула дочери его фотографию. С мятой крохотной бумажки на девочку смотрел молодой симпатичный мужчина с тёмными бровями и светлой чуть взъерошенной от ветра шевелюрой. Уголки тонких губ, так сильно похожих на губы Мэри, были опущены, а в чуть прищуренных глазах ощущался холод. Мэри долго разглядывала фотографию, после чего аккуратно спросила маму, приедет ли когда-нибудь папа к ним в гости. Мама лишь безразлично пожала плечами и переключилась на вино и любование собой в зеркале. В итоге папа приехал на её девятый день рождения. Он выглядел абсолютно таким же, как и на маленькой фотографии — человеком в строгом костюме, с таким же строгим лицом и взором, пронизывающим до мурашек. Зайдя в дом, он поприветствовал дочурку грубоватым поглаживанием по голове, всунул ей в руки огромную куклу, и уже после проделанного ритуала отправился с мамой в гостиную, где они беседовали наедине почти два часа. Там они вели себя так тихо, что затаившейся за дверью Мэри удавалось услышать лишь медленные шаги, да поскрипывание старых половиц. О чём же они всё это время говорили? Наверное, признавались друг другу в чувствах. Всё-таки, папа отсутствовал почти десять лет и наверняка сильно соскучился по маме. И где же он пропадал, интересно? Может, служил на войне или находился на секретном задании от государства? Мэри очень хотелось задать эти вопросы лично, поэтому она села на коврик возле двери в гостиную и, прижав к груди подаренную куклу, терпеливо ждала, когда взрослые закончат беседу и соизволят обратить на неё внимание. Но, увы, с вопросами пришлось сильно повременить. Ибо чрез два часа двери гостиной открылись, и Мэри было в весьма сухой форме велено пойти умыться, одеться и собрать вещи в поездку. В детский чемоданчик быстро полетели бельё, школьная форма, средства гигиены и самые любимые игрушки (но не более десяти штук). Мама смотрела на свою дочь равнодушно и никак не вмешивалась в происходящее. Когда Мэри поняла, что мама не едет с ними, она хотела обнять её, но та испуганно отстранилась, а затем виновато улыбнулась и сказала, что им незачем прощаться. «Ты ведь скоро вернёшься, — утверждала она, а сама почему-то всё время тёрла глаза, пока они не покраснели. — Вот вернёшься, а дома тебя будет ждать любимый шоколадный пудинг». Врать она умела великолепно. И вот Мэри оказалась здесь, в Америке, на приёме у профессора; человека, которого она практически не знала, но которому хотела доверять. Потому что он дарил ей сладости и говорил с ней мягко и дружелюбно. И ещё обещал, что всё рассказанное в кабинете уйдёт вместе с ним в могилу. — Хорошо-хорошо, я поняла. Он на пенсии. В таком случае не могли бы вы подсказать его адрес? — зафиксировав плечом трубку, Мэри приготовила в руках блокнот и ручку. Но и тут её ждало разочарование. — Сожалеем, мэм, но мы не имеем право разглашать такую информацию посторонним лицам. Мэри чертыхнулась, и голос в трубке, услышав её ругань, как будто слегка потеплел. — Вы его пациентка? Слушайте, если вам нужна психологическая помощь, в нашей компании работает более тридцати высококвалифицированных специалистов. Мы можем предоставить вам свой каталог, подобрать лучшего… — А номер телефона у вас сохранился? — без особой надежды на успех поинтересовалась Мэри. Как ни странно, но номер сохранился и, похоже, он не входил в список той информации, которую нельзя было распространять. С лёгкими нотками досады, что не удалось втюхать свои услуги, голос в трубке принялся диктовать номер. Профессор Санфорд был очень удивлён услышать голос бывшей пациентки. Но потом удивление сменилось радостью, и мужчина охотно поделился с Мэри своим адресом, в конце добавив, что готов повидаться с ней в любое время. Мэри приняла его предложение буквально. Она быстро связалась с Лэрри и заявила о том, что уезжает. Лэрри, конечно, такая просьба, мягко говоря, шокировала. — Как это вы уезжаете? Куда?! У вас же запланирована беседа с отделом маркетинга… — начала, было, лепетать секретарша, но Мэри твёрдо пресекла малейшие попытки уговора. Нет уж. Всё отменить, перенести на завтра или послезавтра. А сама накинула на плечи пиджак, взяла сумку, блокнот с адресом и живой походкой отправилась на выход. Примерно через сорок минут она подъезжала к воротам огромного поместья, очевидно, выстроенного по всем заветам романского стиля. То есть, сходу Мэри встречал кирпичный замок с высокими башнями, арочными узкими окнами и простоватым барельефом над входной деревянной дверью. Внутри поместье было просторным и не менее романским. В частности гостью поразили высокие каменные арки, что отделяли друг от друга соседние помещения. В комнатах же царил некий симбиоз из старинных вещей и современной техники. Так, например, на очевидно старинном резном столе могла стоять современная стеклянная посуда, а под узкими окошками виднелись белые батареи. Посмотрев на всё это, Мэри быстро поняла — услуги господина Санфорда действительно стоили очень дорого. Так дорого, что старик умудрился к концу жизни обзавестись личным шотландским замком. До того момента, как её привели в его личный кабинет, она думала, что не вспомнит лица профессора. Но стоило ей оказаться с ним наедине, как все былые детские воспоминания моментально воспряли в ней, будто на самом деле никуда и не исчезали, а всегда были рядом. Профессор Санфорд оставался всё таким же седовласым, осунувшимся стариком, от которого пахло табаком и старостью. Если время и было над ним властно, то лишь самую малость. Он приветливо улыбнулся ей, обнажив белые зубы, очевидно, ненастоящие, и жестом пригласил на диван. — Мэри Кёркленд, — прозвучал его мягкий голос. — Не думал, что когда-нибудь снова вас увижу. Вы выглядите великолепно. — Благодарю, — ответила Мэри. — Вы были одной из самых лучших клиенток из всего моего огромного потока. И работать с вами было тоже одно удовольствие. Кстати говоря, как вы поживаете? А как поживает отец? Я газеты практически не читаю, но слышал, что вы работаете в его фирме. Как только речь зашла об отце, Мэри рефлекторно стиснула в руках тонкую лямку сумочки. — Отец тяжело болен и сейчас проходит интенсивное лечение в другой стране, — сухо ответила она. — И вы правы: я работаю в его фирме. Однако сейчас не я её возглавляю, а мой… — на секунду девушка запнулась. Разум лихорадочно искал в словаре подходящее определение, под которое подходил Альфред. — Мой партнёр. — О, понятно. Соболезную вам по поводу отца. Надеюсь, он справится со своим страшным недугом. Мэри не хотела развивать тему отцовской болезни, ибо во-первых, сама не знала никаких подробностей, а во-вторых, не считала эту информацию необходимой. Санфорд как всегда отреагировал на её молчание тактично и не стал напирать. — Я понимаю, что вы приехали сюда не из простого желания повидаться со своим старым знакомым. И хотя я уже давно не принимаю клиентов… — он задумчиво забарабанил пальцами по столу. — Мне будет отрадно послушать вашу историю. В общем, рассказывайте, что вас гложет. Глубоко выдохнув, Мэри начала свой рассказ. Она поведала о своих провалах в памяти, о странных перепадах настроения, которые, как ей казалось, совершенно ничем не могли быть вызваны, и о тревожных снах, после которых она всё время просыпалась вся в поту и с бешено стучащим в груди сердцем. Порою Мэри запиналась, когда осознавала, насколько глупо звучала её история, однако тёплый взгляд психиатра и его короткие кивки головой быстро предавали ей уверенности и возвращали обратно в строй. Когда девушка закончила свой рассказ, Санфорд снял с носа круглые очки и медленно протёр их стёкла маленькой зелёной тряпочкой. Таким жестом он давал себе время подумать. — Гм. Пока всё, что вы описали, смахивает на признаки Диссоциативной амнезии. Это такое острое нарушение памяти, которое обусловлено полным или же частичным блокированием информации о каком-то событии, имевшем травматичные паттерны. Также амнезия может влиять на ваше психическое состояние. Вы осознаёте, что чего-то не помните, и это осознание приводит вас в закономерное замешательство, которое в свою очередь проявляется в резкой смене настроения. Степень утраты памяти может различаться: это могут быть либо короткие и незначительные пробелы, либо полная потеря всех воспоминаний, — закончив с объяснениями, старик посмотрел на Мэри и, ласково улыбнувшись, дополнил. — К счастью, последнее явно не ваш случай. — Я хочу понять, откуда это всё пошло, — сказала Мэри. — Мне кажется, это случилось в Ирландии, но я совершенно не помню деталей. Вы можете мне помочь? Профессор мог ей помочь, и она это знала, иначе бы не стала тревожить старика своим неожиданным визитом. — Не стану утверждать на все сто процентов, что это именно Диссоциативная амнезия, — уклончиво сказал Санфорд. — Я ведь уже пенсионер, и у моей лицензии истёк срок давности. Однако я дам вам дельный совет: для более точного диагноза вы должны пройти определённые тесты, а в идеале, конечно же, сдать анализы, чтобы исключить существование физической болезни. Потом уже можно будет заняться подборкой грамотного специалиста. Я с удовольствием порекомендую вам своих коллег… Мэри сжала лямку сумочки с такой силой, что у неё заболели костяшки. Нет уж, так просто он от неё не отделается. — Я прекрасно помню наши сеансы, профессор, — аккуратно начала она издалека. — А также их прямую причину. Отец был очень недоволен моей хандрой, и поэтому он обратился к вам, чтобы вы сделали кое-что необычное… точнее говоря, затёрли некоторые участки моей памяти и освободили меня от неугодных отцу мыслей. Внезапно настроение профессора переменилось, как будто Мэри удалось случайно нажать на запретную кнопку. Глаза его округлились, губы поджались, скрывшись за крупным алым носом, а руки, державшие очки и платочек, слегка затряслись, выдавая волнение. — Гипноз, — проговорил он. — Ну, разумеется, вы пришли сюда за гипнозом. Зачем же ещё? Но что вы хотите стереть? С вашей-то амнезией… — А я и не прошу ничего стирать, — возразила Мэри. — Напротив: я хочу с вашей помощью восполнить утраченное. — Простите…? — На каждое действие есть противодействие. — Вы думаете, что я могу не только стирать память гипнозом, но и вычленять забытые воспоминания? — Верно, профессор. — Что ж, — откинувшись на спинку кресла, профессор с обречённым видом надел очки на нос. — Идея неплохая. Но я вынужден вас расстроить, мисс Кёркленд. Я не занимаюсь психиатрией уже пять лет, а гипноз забросил ещё раньше. Можно сказать, что я сделал это сразу же, как только ваш отец прекратил наши сеансы. К тому же большинство людей считает гипноз проделкой шарлатанов, и это достаточно справедливое мнение… — Но вы ведь помогли мне в детстве, — воскликнула Мэри. — Помогли, правда же! Я почти перестала вспоминать о своей прошлой жизни, и всё это благодаря вашим курсам. Вы сделали меня такой, какая я есть. — Мэри, Мэри, — горько вздохнул Санфорд. — Вы так и не поняли одну важную вещь: вы излечились благодаря хорошему отношению, а не гипнозу. — Не правда! — девушка невольно перешла на крик. Она не хотела верить в услышанное, не хотела принимать это как должное. Какое хорошее отношение? Какие конфеты и игрушки? Разве они могли как-то облегчить страдания маленького ребёнка? Она ведь отчётливо помнила эти золотистые часики на тонкой цепочке, помнила мягкий, обволакивающий голос пожилого мужчины, помнила свои отяжелевшие веки, помнила темноту, которая заполняла её разум, как ночь, распластавшаяся в небе. И как в один миг она ощутила облегчение на сердце, и мысли о матери перестали вызывать у неё слёзы. И что это, получается… все её воспоминания оказались шуткой? — Я готова заплатить ровно столько, сколько вы скажете, — она достала из сумочки чековую книжку и щёлкнула ручкой. Звук получился громким и в то же время одиноким, ибо сам кабинет увязал в тишине. — Назовите любую цену. Профессор долго молчал и смотрел на свою гостью, практически не мигая. И взгляд его был угрюмым и задумчивым, словно предложение девушки глубоко оскорбило его, но в то же время совсем немножко заинтересовало, но только не деньгами, нет. Денег у него было предостаточно, да столько, что хватит ещё внукам и племянникам, но вот сама Мэри и её трагичная история… Вскоре на лице старика появилась знакомая тёплая улыбка. — Знаете, Мэри, я не думал, что когда-нибудь у меня возникнет повторная возможность заняться вашим лечением, а настаивать на нём будете непосредственно вы. Удивительная штука — эта жизнь, не так ли? Ну, хорошо. Я проведу этот сеанс, но не ради денег, а ради памяти о наших былых встречах. Да и чутьё подсказывает мне, что даже если я рискну отказать вам, вы меня всё равно не оставите в покое. Он поднялся со своего вращающегося кресла, которое оказалось таким огромным, что напоминало королевский трон, и хромающей походкой направился к узкому шкафчику, который стоял в углу комнаты неподалёку от входной двери. Из него он вытащил чуть запылившийся механических метроном. Мэри прекрасно знала, как работала эта треугольная штуковина, поэтому быстро спрятала чековую книжку обратно в сумочку и приготовилась к началу сеанса. Внутренний голос, похожий на очень тихий и слабый ветряный вой, спрашивал её — действительно ли она была готова дойти до конца? Не боялась ли она разворошить то, что бережливо прятал от неё разум? Нет, само собой, она боялась, и от страха у неё даже вспотели ладони, а колени дрожали, но разве смела она остановиться на середине пути, когда желаемые ответы уже мелькали на горизонте, завораживая и маня своим блеском? К тому же, от вопросов пухла голова. Что же такое страшное скрывал её разум, из-за чего она была вынуждена потерять саму себя? Грабёж посреди тёмной улицы? Изнасилование в одном из отелей? Убийство человека? А, может, всё и сразу? В любом случае, она должна была добраться до истины. — Приготовьтесь, Мэри, — велел ей профессор и потянул двумя пальцами за тонкий железный маятник. Мэри послушно отбросила от себя посторонние мысли и сосредоточилась на метрономе. Санфорд разжал пухлые пальцы, и маятник пришёл в резвое движение. — Постарайтесь слушать только мой голос и не отводите взора от стола. Сейчас вы расслабитесь и ощутите, как ваши веки медленно тяжелеют, словно наполняются свинцом. Так оно и случилось. Через пару щелчков метронома Мэри действительно почувствовала усталость, а перед глазами её сгустился туман. Щелчки метронома словно тонули в воде, а свет за окном стал тусклым и серым, как будто небеса укрыли внезапные тучи. Мэри не успела заметить, как веки её благополучно опустились, а голова безжизненно опустилась на грудь. А затем усталость отступила. Открыв глаза, она увидела над собой потолок собственной спальни. Голова неприятно гудела, а во рту ощущалась сильная сухость, как от похмелья. Странно, но вроде бы она не употребляла перед сном алкоголь. Или всё же употребила пару бокалов вина, пока преданно ждала Альфреда с работы? Это можно было выяснить, стоило лишь встать с кровати и заглянуть на кухню. Мэри собиралась откинуть от себя одеяло, как вдруг в её разум совершенно просто, даже как-то естественно легло осознание, что на самом деле она сейчас лежала не в кровати. И даже не в своей спальне. Она подняла правую руку и услышала журчание воды. С её тонких пальцев стекали крохотные серебристые капли. С испуганным вскриком она поднялась на локтях и посмотрел по сторонам. Она лежала посреди чёрного моря, которое выглядело как мёртвое, но стоило Мэри слегка шелохнуться, как по водной глади побежала мелкая рябь. Это место казалось ей очень знакомым. Она осторожно поднялась на ноги и обнаружила, что её одежда и волосы остались сухими. Чёрная, как смоль, вода сомкнулась у её ног, дотянувшись практически до коленей. Откуда же она могла знать об этом месте? Точно. Скорее всего, она уже видела его в своих сновидениях. А потом она заметила силуэт мужчины, который неторопливо приближался к ней, минуя расступающиеся волны. Она окинула взглядом его чёрную одежду, чёрные густые волосы и глаза, яркие и холодные, как звёзды над головой, и что-то, жившее внутри неё, испуганно свернулось в узелок. От незнакомца разило опасностью. Если он догонит её, если только коснётся… Мэри решила бежать. Она развернулась настолько резко, насколько позволяло растёкшееся под ногами море, и вдруг почувствовала впереди толчок. Ошалелый взгляд скользнул по стоящему впереди человеку. Он был выше её, намного выше, но почему-то совершенно не смахивал на ту мрачную тень, что шла к ней со стороны морского горизонта. Незнакомец с золотистыми глазами посмотрел на неё и с нежной улыбкой произнёс.

***

— Мэри. Перед его глазами предстал белоснежный потолок с люстрой в виде ракушки, а в ушах раздался шёпот ветра, который, впрочем, быстро утонул в нарастающем шуме пролетевшего над домом самолёта. Потом пришло осознание, что тело почему-то не подаёт никаких сигналов. Он что, лежит? Стоит? Плывёт? Что вообще происходит? Нет, безусловно, он пребывал в положении лёжа, но вот на чём именно он лежал, пока что находилось за пределами его понимания. Он аккуратно повернул голову набок и тихо заскулил, когда увидел в паре метрах от себя помятый диван и кусок светлого ковра. И стоило страшной мысли проскочить в его ещё сонный и замученный похмельем разум, как тут же руки и ноги заполнились тяжестью, и он камнем рухнул вниз. Благо, хоть низ был достаточно мягким и крепким. Сердце стучало в груди, готовясь пробиться наружу. Он только что парил в воздухе… Парил в воздухе! Как… как кто? Как птица? Как супермен? Охренеть! Следом за бурными размышлениями на место вернулась и знакомая похмельная боль, словно кто-то или что-то несколько раз стукнул по голове молотком. Картинка перед глазами раздвоилась, во рту появился привкус пива и тошноты, и от всего этого настроение окончательно укатилось куда-то под плинтус. Шон Грин спустил ноги с дивана и заставил себя подняться, хотя это было непросто, даже несмотря на то, что всего минуту назад он без лишних усилий парил по комнате, как чёртов Каспер. «Наконец-то ты пробудился», — раздался высокомерный голосок Тени. — Заткнись, — отмахнулся Шон и, чуть качаясь, потопал в ванную комнату. — Не хочу тебя сейчас слышать. «Как хорошо, что наши желания взаимны, — Тень устало простонал, словно это ему приходилось управлять телом, а не Шону. — И всё же я обязан обсудить с тобой некоторые детали прошлого вечера. Полагаю, ты догадываешься, что я имею в виду». — Слушай, я понимаю, ты обеспокоен нашим вчерашним барным кутежом, но… «Нет! — вдруг воскликнул Тень, но затем тут же успокоился и вернул голосу прежний надменный тон. — Нет. Эта тема слишком тёмная даже для меня. Что было, то было. Я имел в виду музыканта с улицы, от которого мы были вынуждены бежать без оглядки». — Ах, так ты его помнишь? — заперев дверь в ванную, Шон подошёл к зеркальному шкафчику и с тоской посмотрел на своё бледное и помятое отражение. Крупные клоки рыжей бороды плавно покачивались, будто радостно приветствовали своего несчастного носителя. — Проклятье… Снова-здорово. «Разумеется, я его помню! С чего бы мне о нём не помнить вообще?» Пока Тень давился от возмущения, Шон включил воду и взял из шкафчика за зеркалом одноразовую бритву. — Ну… — сказал он, не отвлекаясь от своих действий. — Как минимум, с того, что ты вчера тоже был вусмерть пьян. Да, да, не пытайся сейчас отнекиваться. Я прекрасно помню твоё состояние. «К сожалению, я и твоё состояние помню, хотя мне хотелось бы поскорее о нём забыть! — в ответ сердито огрызнулся Тень. — Так вот, тот юноша…» — Скажи мне честно, — Шон аккуратно провёл новым лезвием вдоль подбородка, — ты напивался впервые, не так ли? «Какая наглость!» Шон ухмыльнулся. Уж очень ему нравилось изводить маленькую и злобную тьму, засевшую в его сердце. Покончив с бритьём, он помыл бритву и снова посмотрел на своё отражение. К сожалению, даже с идеально побритым лицом он продолжал выглядеть, как мятый мешок с картошкой. Тогда он закупорил дно ванной, включил горячую воду и начал потихоньку скидывать с себя одежду, продолжая при этом как бы случайно разглядывать себя в зеркале. К счастью, не считая нелепых рыжих бакенбард все остальные участки его тела выглядели, как прежде. Бледная, покрытая крохотными веснушками кожа, жилистые длинные руки, выпирающий острым углом кадык. Боги, до чего же он смотрелся нескладно! Может, Роджер был и прав, когда с насмешкой отнёсся к откровениям своего друга по поводу Мэри. Нормальная девушка вряд ли бы смогла влюбиться в «это». Ощутив в груди сильный укол боли, Шон решил быстро прошмыгнуть в наполненную ванную, пока тоскливые мысли не довели его до слёз. «Несчастное людское дитя, — сочувственно произнёс Тень. — Какое тебе могущество Лепрекона? Ты даже в собственных чувствах разобраться не можешь». — Я же велел тебе заткнуться, — выпалил в ответ Шон, высунув голову из-под воды. Следом за ним выплыл и маленький ведьмин медальон. «Нет уж, мальчишка, ты будешь меня слушать ровно столько, сколько потребуется! Тебе грозит опасность. Как бы ты ни пытался замять эту тему наивными размышлениями о своих внешних недостатках, она всё равно никуда не испарится! Это не больная голова после выпитого хмельного напитка, а серьёзная угроза! Тот музыкант, которого мы встретили на улице… ты ведь тоже почувствовал его запах. Почувствовал ведь». — Да, почувствовал, — со вздохом согласился с Тенью Шон. — Я тоже догадался, что он не человек. Но… может, мы просто друг друга неправильно поняли? Зачем ему нападать на меня? Я же ничего плохого ему не сделал. Проблема только в том, что… — он задумчиво опустил голову вниз и посмотрел на своё отражение в прозрачной воде. — Кажется, я его знаю. «Знаешь?» — Ага. Только вот не помню, откуда. Жаль, что не удалось рассмотреть его получше. Слишком пьян был, да и ты начал вопить в моей башке, как бешеная сирена. Беги! Спасайся! «Ха, а ты думаешь, я так поступил из-за вселенской скуки? От этого попрошайки буквально разило угрозой! Если бы я не жил в твоём теле, мне было бы безусловно плевать на тебя, но…» — Да-да, ты меня не любишь, я это понял ещё с нашего с тобой знакомства. Ну а ты что можешь мне сказать по поводу этого типа? Знаешь, кто он такой? «Разумеется, не знаю!» — Ну ты хотя бы скажи мне, что это за вид такой. Фея? Гоблин? Или колдун на подобие Лизы? «Ни то, ни другое, ни третье, — ответил Тень, да так напыщенно, словно ему задали до безобразия примитивный вопрос. — Однако он явно из другого мира. Смею предположить, что нам довелось повстречать высший вид». — Высший чё? — Шон скривил недовольную гримасу. Но ответ услышать не удалось, так как из гостинной раздался обеспокоенный голос Лизы: — Шон! С кем ты там разговариваешь? — Сам с собой, разве не очевидно? — почти тут же откликнулся юноша и плеснул себе в лицо немного воды. — Чего тебе надо? — Я… — казалось, Лиза опешила от такого наглого ответа. Беспокойство в её голосе быстро сменилось ледяным тоном. — Вообще-то ничего, я просто поинтересовалась. Долго не засиживайся, кстати, а то тут скоро выстроится очередь. — Как скажешь! Сложно было передать словами, насколько сильно раздражала его эта ведьма. Чем больше Шон об этом думал, тем сильнее кровь сдавливала виски. Во рту скопился вкус металла, а руки задрожали в бешеном желании что-нибудь ударить, погнуть, сломать или разорвать. — Нет, я не такой, — вдруг опомнившись, прошептал он. — Это ты на меня так влияешь. Что с поджогом платья, что сейчас… «Решил спустить на меня всех собак, мальчик? — не заставил себя ждать Тень, который, судя по трескучему голосу, был сильно оскорблён необоснованным обвинением ирландца. — До чего же ты глуп, раз думаешь, будто до встречи со мной ты был чист и невинен, как первый снег в позднюю осень. Ах, дитя! Если бы твоя глупость была хлебом, то ею можно было бы накормить весь человеческий род! Неужто так сложно догадаться, что в твоих чёрных мыслях виноват только ты? А я лишь стал невольным наблюдателем твоего морального падения». — Да о чём ты? «О твоих душевных травмах, которых ты почему-то никак не замечаешь. Прискорбная смерть родителя, потом ненавистная жизнь с дальней родственницей…» — Замолчи! — Шон? — внизу в дверной щели снова замаячили тени. — С тобой точно всё хорошо? — Да, чёрт возьми! — сначала закричал юноша, а затем живо прикусил язык. Что ж он всё никак не мог взять себя в руки? Точно с ума спятил. Оно и не мудрено — не каждому под силу вытерпеть в голове чужой голос, да и к тому же такой вредный. — То есть… чуть не поскользнулся, вот. Сейчас вымою голову и освобожу ванную! Буквально минуту мне дайте, ладно? Сказав это, Шон взял из полки пакетик с отельным шампунем, разорвал его двумя пальцами и вылил содержимое себе на затылок. Он намыливал волосы, массировал кожу, надеясь хотя бы таким способом облегчить головную боль и изгнать из себя бормотание Тени, но — увы — ощущения оставались таким же, будто мозг окунули в кипящий бульон. Через несколько минут он вышел в гостиную, где тут же встретился с тремя парами любопытных глаз. Вернее говоря, с двумя любопытными и одной парой очень печальных и сонных. Роджер сидел на подлокотнике дивана и сжимал в руках свою панамку, с которой он расставался разве что во время сна или принятия душа (насчёт последнего никто не был уверен на все сто). Его лицо было таким бледным, что, казалось, он вот-вот свалится на пол и лишится чувств. Илэсэйд как всегда смотрелась очень воинственно и это невзирая на то, что одета она была в белый махровый халатик и в пушистые белые тапки, на каждой из которых сияла золотыми нитями эмблема отеля. Однако самой взволнованной среди всей троицы оставалась Лиза. В тот момент, когда Шон вышел из окутанного паром помещения, ведьма, прижавшая всем телом к двери, не успела отскочить назад и случайно упала к нему на грудь. — Упс! Шон сделал вид, что не смутился её падению, и деликатно поставил девушку на место. — Вижу, я никак покоя тебе не даю? — спросил он и снял с шеи мокрое полотенце. После ванной его кожа заметно порозовела и покрылась мелкой испариной. На заалевших устах проскальзывала хитрая ухмылка, а зелёные глаза блестели золотыми крапинками, напоминая искорки салюта. — Может, нам пора начать мыться вчетвером? Места на всех хватит. Сказанное им поразило Лизу до глубины души и до красного румянца на щеках. — Очень смешно, — фыркнула она, положив руки на бока. — Погляжу, у тебя хорошее настроение. О том, что было вчера, не вспоминаешь? — А разве вчера что-то произошло? — невинно подняв брови, ответил вопросом на вопрос ирландец. Роджер прыснул со смеху, но тут же, испугавшись ведьминого гнева, спрятался за скомканной панамкой. — А ты забыл? Как вы сюда припёрлись оба, вумат пьяные? Как тебя на ковёр стошнило? Как ты уснул на диване без задних ног? Ничего из вышеперечисленного не припоминаешь? Шон аж дёрнулся, едва речь зашла о подробностях прошлого вечера. Воспоминания казались такими далёкими и неясными, будто он смотрел на них через призму мутной бутылки. Но всё же некоторые детали оставались ему доступны — например, встреча с попрошайкой на улице возле бара. Да и кровавое пятно, оставленное прямо по середине светлого ковра, он тоже припомнил и сразу инстинктивно потянулся к своей подвеске. Проследив за его движением, Лиза ухмыльнулась. — Видимо, всё-таки помнишь. Не волнуйся, я всё убрала вчера вечером. Ни единого пятнышка не оставила. Если не веришь, посмотри сам. Шону не нужно было никуда смотреть. Он прекрасно осознавал способности юной ведьмы. Он лишь молча прошёл в гостиную, освободив порог ванной комнаты, и с унылым видом занял место на диване. Лиза фыркнула ещё раз и скрылась в ванной комнате. «Тебе нужно рассказать ей о попрошайке, — очень не вовремя дала о себе знать самая главная заноза в причинном месте по кличке «Тень». — Я сильно не жалую ведьм, ты это знаешь, но в силу того, что она является твоей спутницей и каким-никаким союзником, она обязана знать, что за тобой ведётся охота». «Какая ещё охота? Не преувеличивай!» — вспылил на него Шон. Но, стоило признать, слова лепреконской сущности серьёзно напугали его. До прошлого дня он даже вообразить себе не мог, что за ним — за каким-то жалким сапожником из глубинки Ирландии — кто-то вдруг ни с того ни сего начнёт охотиться. Да и зачем? Ради его силы? Да нет, бред какой-то. Нелепое совпадение, дурацкий пьяный кошмар или ещё что-то в подобном духе. От размышлений его отвлекло встревоженное лицо Илэсэйд, появившееся перед ним так внезапно, что он чуть не свалился с дивана с криками о помощи. — Ты выглядишь странно, Шон Грин. И я сейчас говорю не об остроте твоих ушей, — последнее она добавила так тихо и заговорщически, будто внешность Шона являлась тайной для всех, кроме неё одной. — Я в порядке, — заверил её юноша. — Разве что мучает похмелье, но это пройдёт с первой чашкой крепкого чая. — Или со второй, — не удержался от комментария Роджер. Он как будто намеревался свернуться в идеальный клубок и скатиться с дивана прямиком на пол. — Или с третьей. А вообще — сколько мы вчера выпили, ты помнишь? — К счастью, эта информация мне недоступна, — не удержался от шутки Шон. — Но, мне кажется, мы опустошили целый бар. — Будь оно так, мы бы сейчас сидели не здесь, а в полицейском участке по обвинению в краже всего имеющегося в заведении товара, — вяло махнул рукой Роджер. — Когда мы пришли в бар, у меня в карманах не было даже цента. Как мы вообще расплатились за выпивку? С дрожащей улыбкой на лице Шон подсел к своему другу и, наклонившись к нему, тихо прошептал: — Догадайся. Роджеру хватило всего пары секунд на то, чтобы осознать. А когда его растерянный взгляд столкнулся с уверенным взглядом Шона, он и вовсе разинул рот от изумления. — Но ты же сам говорил, что не можешь… — Лучше рискнуть жизнью, чем попасть в участок. Чуть поразмыслив, Роджер медленно качнул головой, как бы соглашаясь. — Да-а, видал я в фильмах эти американские обезьянники. На экране вкупе с тёплыми цветами плёнки всё это выглядит ужасно мило, но только вот, — он вздохнул и склонил голову вниз, позволив своим длинным чёрными волосам упасть на бледнеющее, почти зеленоватое лицо, — в жизни такие цвета если и существуют, то точно не в полицейских отделениях. Кстати, — вдруг оживился он, запрокинув голову и смахнув с лица опавшие сальные пряди, — а где тот головой убор, который я тебе купил в лавке? Шон с непониманием уставился на своего товарища, по началу даже не сообразив, о каком головном уборе могла идти речь. Но потом его озарило. Панамка, выкрашенный в звёздно-полосатый флаг! И как он только посмел забыть об этом омерзительном подарке?! Шон чуть помассировал виски, подгоняя себя к утерянным в тумане воспоминаниям. Панамка… панамка… В последний раз он точно видел её на одном из диванчиков, на которых они вместе с Роджером занимались дегустацией американского пива. Потом Роджеру стало плохо, но он оказался слишком слаб для того, чтобы встать на ноги и отнести своё бренное тело в туалет. Далее Шону предстояло наколдовать в своей ладони пачку денег для расплаты за все их заказы. А потом… потом… Когда мысли снова сконцентрировались на воспоминании о загадочном попрошайке, к горлу Шона подкатила острая тошнота. Ради собственного душевного благополучия он решил не углубляться ещё дальше и не провоцировать свой желудок на непростительные действия. И без того было очевидно, что подаренную Роджером панамку он благополучно потерял. — Это плохо, — с грустью отозвался Роджер. — Если Лиза узнает детали нашего приключения, она нас казнит на месте. Как чёртова красная королева. — Голову с плеч, — тихо пропищал Грин, и ребята одновременно прыснули со смеху. Илэсэйд косо посмотрела на них, но не стала встревать в диалог. Всё равно она в их шутках ничего не понимала. После того, как все путники поочерёдно посетили ванную и приоделись в чистую одежду, они вышли из номера и спустились на первый этаж отеля, где неподалёку от зоны ресепшена находился небольшой, но уютный ресторан. Украшенные белоснежной скатертью столы ломились от бесчисленного количества блюд, которые начинались с простых круассанов и заканчивались сложными мясными деликатесами, которые обычно подавались вместе с яичницей и свежими овощами. Запах гулял по помещению потрясающий. — Какие очаровательные яства, — изумилась Илэсэйд, оглядываясь по сторонам, как ребёнок, впервые попавший в зону самых шикарных аттракционов. — Жалко только, что здесь не подают запеченных молочных поросят и заячьи почки. Но жареные яйца с полосками свиного жира тоже выглядят весьма аппетитно. — Это бекон, Илэсэйд, — поспешила поправить свою спутницу Лиза. — И он очень вкусный. Илэсэйд тут же положила себе в пустую тарелку несколько ломтиков розового бекона, совершенно игнорируя наличие пластиковых щипцов, которые лежали на отдельной подставке. На другом конце шведского стола Роджер жадно сгребал себе на поднос всё, на что падал его голодный взор. Вместе с похмельем в нём пробудился сильнейший жор. Добравшись до столика с напитками, он вдруг остановился, чуть подумал и, видимо согласившись со своим внутренним «я», вместо одного стакана забрал с собой целый кувшин. Позади него уныло плёлся Шон Грин, который был обречён выслушивать бесконечные нотации Тени. «Прекрати вести себя, как упрямец, — сердито говорил он. — Расскажи уже обо всём ведьме!» «Да чего ты пристал ко мне? Зачем мне это делать?» «Как зачем? Ты совсем ума лишился, парень? За нами увязался опасный хвост, и без ведьмы нам его, увы, никак не обрубить!» «Если бы за нами действительно велось наблюдение, то мы бы все уже давно это почувствовали, разве нет? — Шон широко улыбнулся одному из поваров и положил к себе в пустую тарелку несколько маленьких круассанов с ягодной начинкой. — И вообще, хватит паниковать! Ничего же не случилось». «Эм, — промычал Тень, явно обескураженный спокойствием Шона, — вообще-то случилось. И, чует моё сердце, одним столкновением дело не кончится!» «Сердце твоё чует? Так его у тебя нет». «У тебя тоже. Ты лишился его в тот день, когда надумал стать сидом, помнишь?» Такое, к сожалению, невозможно было забыть. Налив в себе чашку заваренный чай, Шон двинулся к одному из столиков, на котором лежали вещи его товарищей. То есть, это была панамка Роджера, которую тот, всхлипывая, снял с головы и переместил на скатерть, и яркая вязаная сумочка Лизы, от которой сильно пахло мятой и базиликом. Помня былой опыт близкого знакомства с этой вещью, Шон даже не стал прикасаться к ней, только панаму Роджера переложил на стул. А сумочка осталась лежать на столе, привлекая внимание своим яркими девичьим узором. Вскоре к Шону присоединилась остальная компания. Роджер быстро преступил к трапезе, даже не пожелав никому приятного аппетита, Лиза долго размышляла над тем, что съесть в первую очередь: булочку или овсяную кашу; а Илэсэйд ещё некоторое время опасливо озиралась по сторонам, пока её взгляд не остановился на угловом телевизоре, в котором показывали какой-то старый детектив. Лизе пришлось несколько раз культурно покашлять, чтобы вывести свою соседку из транса и вернуть обратно к завтраку. — Ну так что, — наконец сказала ведьма. — Может, пока едим, сразу же и обсудим нашу дальнейшую тактику? Надеюсь, с привыканием к городу мы покончили, — она перевела напряжённый взгляд на подвеску, спрятанную под рубашкой Шона. «Расскажи ей, — опять подал голос Тень. — Расскажи немедленно!» Шону пришлось склонить голову над тарелкой, лишь бы никто не заметил его посеревшего лица. — А что тут обсуждать? — спросил Лизу Роджер. — Ты… м-м, сделаешь то, что должно, — он покосился на Илэсэйд, видимо, опасаясь, что огромная шотландская женщина сразу же раскусит их замысел. — Потом мы найдём Мэри, Шон с ней поговорит, и… и… ну, мы вернёмся домой, видимо. Такой же у нас был план, да? Лиза не стала торопиться с ответом. Вместо этого она снова зорко посмотрела на Шона, который всё ещё сидел, скрючившись креветкой, и пытался медленно прожевать круассан. — Шо-он? — нараспев позвала она. — М-м? — отозвался тот. Красный джем медленно потёк по его подбородку. — Не желаешь поучаствовать в разговоре? — М-м! — Может, тогда хотя бы спину выпрямишь? А то горб вырастет. — Угу-м. — Что-то ты совсем расклеился, приятель, — наклонив голову набок, Роджер тоже обратил внимание на Грина. — Вчерашний кутёж никак из головы не выходит? «Обезьянка тоже что-то подозревает. Пора рассказать им, почему ты воспользовался магией и едва не лишился сил. Давай, не робей! Будет весело». «Смотри, не лопни со смеху», — огрызнулся Шон. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от спора с внутренним голосом, он обратился к Лизе с невиннейшим вопросом: — А ты уверена, что твой… метод сработает, и мы узнаем точный адрес Мэри? Услышав такой вопрос, Лиза даже на секунду прекратила жевать и осела на стуле. Она подняла глаза к потолку, как бы задумавшись, после чего с довольной ухмылкой положила локти на край стола и подалась вперёд. — Ну конечно же сработает! Как и в прошлый раз. С чего бы ему не сработать вообще? — Потому что в прошлый раз нам нужно было узнать только страну и город, а это… — Шон покачал головой, — немного проще, чем поиск конкретного адреса и конкретного дома. К тому же, Мэри вряд ли сидит на одном месте. Она может блуждать по городу, ходить по магазинам, ездить в гости… — Тут ты прав, — согласилась с ним Лиза. — Но не переживай, у меня всё схвачено. Она же не может блуждать где-то целый день, верно? По вечерам она наверняка останавливается где-то поспать. Следовательно, будем искать её в вечернее время, а днём попробуем вычислить те места, где она останавливается чаще всего. Не волнуйся, — мягко добавила она. — Пока у нас есть её балетки и платье, мы рано или поздно отыщем её. Ну… скорее рано, чем поздно. Забавно, конечно, но ровно то же самое она говорила и в день, когда они с Шоном пожали друг другу руки, закрепив ладонями крохотный клевер. Да уж, помимо побега из клиники и встречи с путешественницей во времени, тот день продолжал насыщаться событиями. После проведённой экскурсии по дому, ребята усадили Илэсэйд в кресло и всучили ей в руки книгу (какую именно, Шон не помнил из-за волнения, но по всей видимости книга оказалась правильная, ибо Илэсэйд погрузилась в неё с таким же голодным интересом, с каким минутой назад разглядывала холодильник на кухне), а сами ушли в дальнюю комнату и преступили к разработке плана «побега». Да, именно «побега», а не побега. Кавычки заключались в парадоксальности положения, так как по сути ребята не являлись пленниками, но почему-то всё равно ощущали себя таковыми. Шон был пленником города по причине своих лепреконских способностей, Роджер был сильно зависим от своей семьи и в целом не был склонен к бродяжничеству по миру, а Лиза являлась потомственной ведьмой, жившей по правилу «где родился, там и пригодился». Однажды, когда ещё бабушка была жива, Лиза спросила её по этому поводу. — Ну-у… Потому что так надо! — ответила старушка и подняла указательный палец вверх, тем самым прибавляя к своему уверенному ответу восклицательный знак. — Боги даровали нам силу для того, чтобы мы оберегали земли, которые нас вырастили и выкормили. Нам нельзя противоречить их воле! Лиза понимающе кивнула, но на самом деле ответ бабушки никак её не удовлетворил. Однако больше возвращаться к этой теме она не стала, и на то было несколько причин: во-первых, она понимала, что вряд ли добьётся от своей родственницы более развёрнутого и логичного объяснения, а во-вторых, сама бабушка ясно дала понять, что больше ничего нового по этой теме не скажет. Боги дали силу — будь добра отплатить им за такую милость. Всё. Точка. С того разговора минуло почти шесть лет. Бабушка благополучно скончалась от старости, а сама Лиза почему-то так и не испытала жажды сидеть на месте и оберегать город от невзгод. Может, конечно, в этом была повинна магия клевера, которая теперь принуждала юную ведьму всюду следовать за плодом своего любопытства, но сама Лиза верила в это с трудом. — Итак, — сказала она возбуждённым полушёпотом. Ребята наклонились вперёд и уставились на неё горящим взором. — Сначала мы должны выяснить, где сейчас находится Мэри Кёркленд. — И что нужно для этого сделать? — тут же с нетерпением отозвался Роджер. — Ты разве не можешь вычислить её своими… чарами? Лиза никак не могла выразить весь уровень своего негодования, которое вспыхнуло в ней от такого бестактного вопроса. — Что ты имеешь в виду? — Ну, не знаю, — пожал плечами юноша. — Например, узнать о Мэри через силу мыслей? — Я ведьма, а не экстрасенс! — яростно выпалила девушка. — Не сравнивай меня с этими киношными дилетантами, — тут она криво ухмыльнулась, — если, конечно, не хочешь превратиться в пиявку. Угроза, прозвучавшая милым девичьим тоном, очень быстро отрезвила Роджера. Он перестал говорить глупости, но Шон заметил, что с того момента во взгляде его друга затаилась глубокая обида. — Мне нужна вещь, которая раннее принадлежала Мэри. Не важно, что. Заколка, серёжка, карандаш… Пришёл черёд возмущаться Шону. — Ты думаешь, я обладаю такими вещами? — воскликнул он. — Разумеется, ничего она после себя не оставила! — Кроме одного разбитого сердца, — не удержался Роджер. Лиза устало закатила глаза. — Слушай, а мы обязаны вообще его терпеть? Может, он домой к себе пойдёт? — она указала на парня в панаме. Роджер тут же дёрнулся, будто опасался увидеть, как из её пальца вылетит молния и обратит его в пепел. — Он всё равно для нас бесполезный. Я бы могла… — Нет уж, — остановил её Шон. — Роджера не трогай, он мой друг и отличный советчик. Кстати, — вдруг обратился он к Роджеру, — ты сам-то как? Не хочешь домой? Роджер чуть не прыснул от такого вопроса. — Да ты издеваешься! Тут явно весёлое приключение затевается, и пропускать его я не намерен. Нет уж. К тому же, я не считаю здравой идеей оставлять тебя наедине с колдуньей и… — он оглянулся и посмотрел в сторону прикрытой двери, — и с дикой шотландкой, у которой явно не все дома. — Я бы посмотрела на тебя, попади ты на пару сотен лет в будущее, — усмехнулась Лиза. — Пищал бы, как заблудший котёнок. — Не говори того, чего не знаешь! А Шону оставалось лишь стоять в сторонке и слушать их неугомонный спор. «Они подружатся, — убеждал себя он. — Да, обязательно подружатся». — Так, всё, хватит, — чуть погодя приказал он обоим скандалистам, от воплей которых уже дрожали окна. — Мне вас по разным комнатам расселить? Давайте уже вернёмся к нашему плану и постараемся друг друга больше не провоцировать. Лиза и Роджер благополучно покорились Шону и даже не стали возражать ему. На самом деле как только их привели в чувства, они быстро отошли друг от друга и постарались даже не пересекаться взглядом. Видимо, лучшим решением проблемы в их понимании являлось полное её игнорирование. Способ, конечно, не самый чудодейственный, но в качестве временной панацеи вполне себе удобоваримый. — Итак, по поводу вещей Мэри, — выдохнула Лиза. — Я знаю, где их можно раздобыть. Помнишь, ты для нашего выступления шил балетки? Лицо Шона засветилось от радости. — Она же танцевала вместе с вами! Точно! Балетки! Похоже, только Роджер не понимал, чему тут можно было радоваться. — Так, — буркнул он. — И где эти балетки? — Вот это самое непростое, — Лиза покачала головой. — Они остались лежать в гостинице. — В гостинице старикашки Магваера? — ахнул Роджер и ухватился обеими руками за свою панамку. — Беда. Если мы завалимся к нему втроём, он точно заподозрит нас в некоем сговоре. — Да не надо нам к нему всем скопом заваливаться, — успокоил товарища Шон. — Лиза может и одна к нему сходить. Балетки же принадлежат её труппе, так что он впустит её без проблем. — Тогда решено, — стукнула кулачком по ладони Лиза. — На рассвете я заскочу к нему и заберу то, что мне принадлежит по закону. — Может, проще будет Шону туда переселиться одной силой мысли? — предложил свой вариант Роджер. — Зачем нам ждать рассвета? — Нет уж, исключено, — махнула на него девушка. — Шон ведь никогда не был в её номере. Или был? — Не был, — быстро отчеканил Шон, а сам раскраснелся, как помидор. — Но я мог бы поискать… — Нет уж, давай без предположений! Ты и так постоянно выдаёшь себя. Если Магваер увидит тебя, крадущегося по коридору среди теней, его сразу удар хватит. А если ты попадёшься шерифу? — Ты права, — кивнул Шон. — План слишком рискованный. Да и маловероятно, что балетки всё ещё лежат в том же номере. Вдруг Магваер забрал их и отнёс к себе в подсобку? — Да, это тоже верно. В итоге они составили относительно сносный план, хотя и действовали второпях, так как Роджер очень сильно нервничал насчёт появления шерифа Куинн. Сколько бы Лиза ни пыталась убедить его, что её магия сильна и действенна, Роджер продолжал дрожать, как осиновый лист, и постоянно оглядываться на входную дверь. Позже Лиза заторопилась домой и решила забрать с собой Илэсэйд. — Я не думаю, что колдовать перед ней будет разумной идеей, — сказала она перед уходом и покосилась на Шона, явно намекая на его нестабильные способности. — Она только-только смирилась с потерей дома, поэтому не надо говорить ей, что главным её спасителем из тюрьмы оказался сам тюремщик. — Спасибо тебе на добром слове, — не удержался от едкого сарказма Шон. — Откуда мне вообще было знать об этой колдовской монете?! Лиза лишь безразлично махнула на него рукой, как будто её совсем не волновали оправдания Грина. Илэсэйд на её предложение «прогуляться» отреагировала весьма неохотно, объясняя свой протест возложенной клятвой служить и защищать Шона до последнего вздоха. Шону снова пришлось вмешаться и, превозмогая в себе приступ неловкости, приказать воинственной женщине послушать Лизу и уйти с ней из дома. Хоть и неохотно, но Илэсэйд подчинилась приказу. — Да, и ещё кое-что, — сказала Лиза, находясь уже в дверях. Она дождалась того момента, когда Илэсэйд спустится с крыльца и отойдёт на почтительное расстояние. — Заберите, пожалуйста, мою сумочку. Я оставила её в мастерской. Ещё, если будет время, приберитесь там, а то если шериф туда наведается, у неё… ну, сами понимаете, — она попыталась подавить дрожащую улыбку, которая так и норовила растянуть её губы от уха до уха, — появятся ненужные вопросы. — Будет сделано, — шутливо отдал ей честь Шон. После этого дамы покинули территорию Грина и пешком отправились в город. Роджер ещё около минуты стоял на крыльце и провожал хмурыми взглядом две отдаляющиеся фигуры. — Ты уверен, что у прохожих не появятся «ненужные» вопросы при виде вот этой страшной женщины? — поинтересовался он у друга. — Она даже меч спрятать в ножны не соизволила! Идёт в город, будто собирается на войну или на захват земель. — А если бы она осталась здесь, тебе было бы легче? — ответил вопросом на вопрос Шон. — Пускай идёт с Лизой. Они подходят друг другу. — В смысле? — Роджер повернулся, было, к Шону, но тот уже вернулся в дом. Как только Роджер остался на крыльце один, опасения, связанные с шерифом, вновь захлестнули его разум, и на ладонях появилась влага. Тихо выругавшись, он поспешил за своим другом в убежище. Шону понадобилось всего пять минут, чтобы собрать вещи в поездку. Честно говоря, он мог бы потратить и меньше времени, так как по сути не понимал, насколько долгим и трудным планировалось их путешествие. Ведь Мэри могла быть где угодно — в соседнем городе, в соседней стране или даже на соседнем материке. К тому же невзирая на уговор, Шон всё ещё не доверял и не хотел доверять Лизе. Он даже не верил в то, что её способы поимки человека через использование личных предметов сработают. Но сомневаться в своих новообращённых союзниках он мог сколько угодно, а собирать вещи нужно было прямо сейчас. Простояв немного возле открытого шкафа с одеждой и озадаченно почёсывая затылок, Шон наконец решился взять сменный комплект одежды (рубашка и новые джинсы, купленные буквально месяц назад), а также сухие носки (вроде бы чистые) и нижнее бельё (вероятно, чистое). На самом деле ему хотелось прихватить с собой ещё всю обувь, начиная с башмаков и заканчивая домашними тапочками, как ему настоятельно советовал Тень, но, к счастью, здравый смысл, который пока что принадлежал человеческой стороне, оказался немного сильнее, и в итоге Шон оставил только ту обувь, которая уже была у него на ногах. Ещё немного подумав, он всё-таки решил взять с собой ещё один комплект одежды, только не своей, а отцовской, которая была на пару размеров больше. Его он небрежно кинул в отдельный пакет. Роджер, которому довелось понаблюдать за всем этим со стороны, не удержался от вопроса: — Боишься растолстеть во время приключения? — Это для Илэсэйд, — просто и без ответной иронии объяснил Шон. — Не думаю, что у Лизы найдётся подходящий для неё размер, а ходить за мной по пятам в килте я ей не позволю. — То есть, ты уже решил, что она поедет вместе с нами? — парень в панаме деловито сложил руки на груди. Можно было подумать, что он вёл суровый допрос. — Вместе с «нами»? — Шон рассмеялся. — Ты тоже собрался составить нам компанию? Взгляд Роджера изменился. — Ну… ну да. Я всё равно уже стал частью этой невероятно трогательной истории о любви, — пробурчал насуплено он. — Да и, честно говоря, у меня нет выбора. Если я попадусь в лапы шерифу Куинн, она из меня всю душу вытрясет. Шон закинул свой старый потёртый рюкзак на спину и взялся за петельки пакета. — Не волнуйся, она не верит в магию. — От того, что она поднимет меня на смех, мне легче, знаешь ли, не становится! — обиженно выпалил Роджер. — Я не хочу, чтобы горожане видели во мне поехавшего дурачка… ой, — парень торопливо прикусил язык и виновато посмотрел на своего друга. — Без обид. Шон задумчиво возвёл глаза к потолку, после чего безразлично пожал плечами. — Ладно. Готов к перелёту? Роджер поёжился, вспоминая фрагменты из их прошлого перемещения. Страшным его назвать было бы затруднительно, так как оно больше напоминало закадровый переход из пункта «бар» в пункт «дом» после выпитых трёх литров крепкого стаута, и это ощущение было ему очень знакомо и даже понятно. Но всё равно даже после стольких удивительных событий, через которые был вынужден пройти несчастный Доннели, его скептический разум продолжал упорно стоять на своём и не верить в их существование. Это могло быть всё, что угодно: дурной кошмар, влияние алкоголя, укусившее насекомое, но только не магия. — Да, — наконец, с трудом заглушая панические вопли разума, пробормотал Роджер. — Но для начала давай заскочим ко мне домой? Мне тоже не помешало бы собрать кое-какие вещи. К тому времени, когда они попали в дом Роджера, чета Доннели уже благополучно спала крепким сном и даже не дрогнула, услышав над головой странный стук, как будто кто-то прыгнул с кровати их сына и приземлился на обе ноги. Роджер управился со сборкой вещей не менее быстро, чем его товарищ. Он достал из-под кровати запыленный рюкзак с нашивкой футбольного клуба «Корк Сити», затем подошёл к шкафу и выгреб оттуда всё, что там плохо лежало. А затем, словно пребывая в каком-то внутреннем споре, не удержался, вырвал из блокнота листок и написал на нём короткое письмо родителям. Не мог же он оставить своих стариков в неведении. Как-то совесть не позволяла. Следующую остановку они сделали в мастерской Грина. К великому счастью для Шона, его рабочее пространство выглядело таким же, каким он его оставил в последний раз. В последний раз, когда он случайно распознал в одной из девушек Рэдкила ведьму и впервые осознанно передал своё тело в управление Тени. Клетка, сделанная из половых досок, всё также стояла у стены помещения, а дамская сумочка (при виде которой Тень зашипел, как недовольный кот) всё также валялась на полу неподалёку от стойки с кассой. Перед тем, как исполнить просьбу Лизы и взять сумочку в руки, Шон решил оттянуть неприятный момент (он прекрасно помнил, каково это было — постепенно уплывать в мир Морфея, ощущая при этом абсолютную беспомощность) и сначала проверил свой котёл, который находился в подсобке под одним из столов, укрытых длинной старой скатертью. Котёл стоял на месте и как обычно манил горкой яркого, натёртого до идеального блеска золота. На всякий случай Шон завалил свой магический клад всякими хламом, типа тряпок, щёток, кусков искусственной кожи и инструментов. Мало ли — вдруг кто-то из горожан решится пробраться в его подсобку ради любопытства? После содеянного он вернулся обратно в зал и занялся «клеткой». К счастью, его магия мало чем отличалась от магии Лизы. Ему даже не нужно было ничего говорить на гэльском — он лишь подумал о том, как ведьмино сооружение вновь превращается в пол, и поднял вперёд руку, и «клетка» послушно начала уменьшаться, противно поскрипывая и похрустывая, пока окончательно не исчезла из виду. По окончанию ритуала Шон посмотрел на свою ладонь. Пятнышко, оставленное клевером, напоминало ему о старых детских шрамах — бледных, практически незаметных для чужих глаз. Таким было и это пятнышко, и если бы Шон показал ладонь Роджеру, тот бы вряд ли обратил внимание на изъян и сказал бы что-то вроде «ну, рука как рука». «Непредсказуемое растение, — неожиданно заговорил с ним Тень. Голос его звучал непривычно спокойно, и в нём даже ощущались нотки грусти. Грусти? Этого Шон никак не мог ожидать от своей тёмной вредной сущности. — В одном случае оно может принести тебе удачу, а в другом сильно навредить. Как думаешь, мальчик, какую судьбу оно уготовило для тебя?» — Скоро узнаем, — ответил ему Шон, не задумавшись о том, что сказал это вслух. — Что узнаем? О чём ты? — Ни о чём. Прости, я… э-э… задумался. Шон стиснул руку в кулак и отвернулся от того места, где раньше стояла клетка. Хлопчатая сумочка Лизы продолжала лежать на пыльном полу — такая пёстрая, тряпичная, пахнущая полевыми цветами и девчачьими духами. Она как будто только ждала момента, когда её поднимут и накинут на плечо. — Ты не мог бы… — Шон обратился к другу. — А ты почему не возьмёшь? — нахмурился Роджер. — Я помню, ты говорил, что в ней кроется магия. А вдруг я тоже усну сном спящей красавицы? — Не переживай. Даже если это случится, я переселю тебя к Лизе и уговорю её снять проклятие. Вот если засну я, будет гораздо хуже… — Окей. Справедливо. Роджер боязливо поднял сумку с пола и, выставив её на лунный свет, критически осмотрел рисунок на ткани, напоминавший завитки с картин Ван Гога, только выполненный розовыми нитками. — Она её что, у куклы Барби отжала? — Не знаю и не хочу знать, — Шон подошёл к кассовому аппарату и открыл его найденным в грудном кармане ключом. Увиденное в выдвинутом ящичке сильно его огорчило — если вычеркнуть из суммы плату за аренду и коммунальные, оставшаяся выручка получалась очень скудная. Даже на приличный букет для Мэри вряд ли удастся наскрести. И всё же, невзирая на разочарованные мысли, он вынул из кассы её содержимое и спрятал его в кошельке. — Ты только это… — чуть погодя сказал он, обратив внимание на то, что Роджер, хоть и неосознанно, но пытался повесить ведьмину сумку себе на плечо. — Лучше не тряси ею. И не заглядывай внутрь. — А то наша маленькая Малефисента будет в ярости, — попытался отшутиться Роджер, но, увидев на лице Шона очень странное выражение, снова выставил сумку подальше от себя. Завершив работу в мастерской, ребята наконец отправились в дом Лизы. Свой адрес она учтиво написала на листочке и передала Шону. Когда они переселились по указанному адресу, сначала они увидели перед собой скромную одноэтажную избушку, крышу которой заливал бледный свет луны. Никаких черепов, насаженных на колья у забора, никаких бус в виде костей грызунов и старых жёлтых свечей, прилипших к ступеням, ребята не увидели и даже разочаровались. Роджер так вообще всхлипнул, когда увидел за забором обыкновенные грядки, засаженные не менее обыкновенными овощами и цветами. Лиза ожидала их, сидя на ступеньках крыльца. Едва ребята появились за калиткой, она тут же вскочила на ноги и поспешила их встретить. — Давайте, заходите быстрее, — запричитала она, провожая их до крыльца и при этом нервно оглядываясь, будто ища слежку. — Если вас увидят здесь, то беды нам точно не миновать. В частности, я говорю о тебе, Шон. Шон лишь фыркнул в ответ. С появлением в своей жизни такой противной занозы, как Лиза, он начал ощущать себя каким-то пупом земли, но в нехорошем смысле. — Как там Илэсэйд? — спросил он угрюмо. Загнав всех в дом, Лиза закрыла дверь за собой и облегчённо прилегла к ней спиной. — Ей понравился город, — ответила она, и на её лице возникла бледная улыбка. Видно было, что прогулка по Рэдкилу вкупе с потрясениями, неприятными открытиями и заключениями договорённостей путём магии повлияли на её силу духа. — Она даже призналась мне, что Рэдкил немножко напомнил ей родные земли. Сейчас она в ванной — познаёт все прелести современной женской косметики. — Не боишься, что она навредит себе? — удивился Роджер. — Ну, скажем, шампунь выпьет или воткнёт ножницы себе в руку. Она же дикарка. — Сам ты дикарь, — буркнула на него Лиза. — Она обычная женщина. Всего лишь немного старомодная. — Да, всего-то лет на триста. Подумаешь, какая мелочь! — Я убрала из ванной всё острое и химически опасное, так что можешь не переживать понапрасну. — Что делать дальше? — прервал их Шон. Продолжая держать в одной руке рюкзак, в другой — пакет с одеждой для путешественницы во времени, он мрачно разглядывал узкий деревянный коридорчик, от которого пахло пылью, старостью и магией. Последний элемент в списке даже не просто пах, а буквально вонял, ровно как и сама хозяйка этого жилища. Тень, обитавший в его теле, уже бился в конвульсиях, всячески умоляя Шона отказаться от дружбы с ведьмой и поскорее уйти отсюда. — Дальше… — Лиза выхватила из рук Роджера свою сумочку и прижала её к груди. — Дальше нам нужно поспать. День был тяжёлый, и мы все изрядно утомились. Однако её ответ нисколько не обрадовал Шона. Наоборот — брови юноши сместились на переносице, а в зелёных глазах снова зажёгся недобрый блеск, такой знакомый и страшный. — Я не для этого пожимал тебе руку, — заявил он. — Мне нужно найти Мэри. — И ты найдёшь её, — заверила его ведьма. Она даже хотела положить ему руку на плечо, но вовремя опомнилась и передумала. Она не знала, как бы он отреагировал на этот жест. — Но нужно подождать ещё немного. Ты злишься, потому что устал. На секунду ей показалось, что Шон сейчас снова превратиться в то злобное нечто, которое смогло одним махом развеять чужую магию и загнать её в заколдованную монету, но, к её радости, опасность миновала. Шон устало выдохнул и опустил на пол вещи. — Ладно, возможно, ты и права. Сыграем по твоим правилам. — Да, — Лиза попыталась ему улыбнуться и при этом не выдать страха. А боялась она его до дрожи… Завтрак в ресторане, расположенном на первом этаже отеля, продолжался. Роджер пил много воды, а когда стакан вместе с кувшином опустели, переключился на чай. Илэсэйд постоянно расспрашивала Лизу о детективном сериале, который крутили по телевизору, а та, хоть и не охотно, но отвечала ей, а потом снова возвращалась к обсуждению вероятных мест, где могла обитать Мэри. Например, в качестве главных локаций Лиза предполагала университеты и библиотеки. Шон вглядывался в свою тарелку и отчаянно упрашивал себя доесть остатки завтрака. Дело это оказалось довольно сложным, учитывая присутствие Тени, который ни на секунду не желал затыкать свой рот. Встреча с таинственным волшебником в центре Нью-Йорка сильно впечатлила лепреконскую частичку. Даже сильнее, чем знакомство с ведьмой Лизой, ибо к ней он, по всей видимости, успел немного прикипеть. К тому же, с ведьмой они бодались на «своей» земле, здесь же земля была чужая, непонятная и ко всему прочему смертельно опасная. Если на них здесь нападут, то, скорее всего, стычка закончится не в их пользу. Но как бы Тень ни старался заразить ирландца своими страхами, тот всё равно упирался, как вредный ишак. Не хотелось ему рассказывать Лизе о прошлом вечере, хоть тут тресни! И нежелание своё он объяснял просто — если они сейчас переключат внимание на музыканта-попрошайку, то вряд ли потом смогу отыскать Мэри. В голове Шона это звучало логично, но Тень его логики не понимал. «Ты меня утомил. Знаешь, что я сейчас сделаю? — спросил он в тот момент, когда Шон приблизил к губам чашку. — Я перехвачу твоё тело и сам всё расскажу им». От услышанного Шон поперхнулся чаем и случайно забрызгал всю скатерть. За столом воцарилось долгое и неловкое молчание. Не зная, как усмирить в себе стыд, Шон вскочил со стула и, продолжая сжимать в руках пустую кружку, удалился по направлению к шведскому столу. — Эй, чувак, всё нормально? — крикнул ему в спину Роджер, но ответа не получил. Тогда он обратился к женской половине их квартета. — Вы что-то ему сказали? — Может, Шону Грину не нравятся детективы? — Илэсэйд указала пальцем на телевизор. Лиза решительно поднялась из-за стола и побежала догонять Шона. — Что стряслось? Мой амулет не справляется со своей задачей? — тихо спросила она и с беспокойством оглядела ирландца с ног до головы, будто пыталась усмотреть в его внешности какие-то изъяны. Шон склонился над блюдом, в котором кучковались отварные яйца, и постарался сосредоточить всё своё внимание на них. От споров с Тенью у него уже болела голова, и эта боль была гораздо неприятнее похмельной, потому что от последней можно было избавиться выпитой таблеткой и крепким чаем, а от бубнежа Тени никакая таблетка в мире не спасала. Чем больше он упорствовал, тем невыносимее становилось его душевное состояние. Теперь в его разуме зародилось сомнение — а, может, Тень был прав? Что если попрошайка снова попытается на него напасть? В таком случае поиски Мэри совершенно точно потеряют всякий смысл. В итоге, морщась от боли и злости, он таки принять сторону Тени. После чего повернулся к Лизе и на одном выдохе рассказал ей всё, что лежало у него на душе. Про встречу с музыкантом напротив бара, про его странную музыку, про магию, из-за которой остановилось время, и непреодолимое чувство тревоги, из-за которого Шон был вынужден нарушить правила и переместить себя и Роджера прямиком в номер. Лиза была ошарашена услышанным. Да настолько ошарашена, что разинула рот и простояла в таком виде не меньше минуты. Но потом, очевидно, придя в чувства, она схватила Шона за локоть и стиснула его изо всех сил. — Эй! Больно! — Почему ты молчал?! — прошипела ведьма. — Если бы ты сказал мне об этом вчера, я бы сразу занялась нашей защитой! — Радуйся, что я вообще рассказал, — обиженно ответил Шон, морщась от боли в локте. — Поначалу мне ничего не хотелось рассказывать, да вот только совесть не позволила. — Ах, совесть! — Лиза была вне себя от ярости. Её голос зашёл за истеричный писк. — Ну, в таком случае, спасибо тебе большое за то, что соизволил поделиться! Мне упасть перед тобой на колени и поцеловать штанину? Ты вообще понимаешь, что рискуешь нашими жизнями, утаивая такие истории?! — Я с превеликой радостью отвечу на твои вопросы, но не могла бы ты для начала убавить громкость на своём рупоре под названием «рот»? — Шон указал ладонью на людей, которые всё это время украдкой следили за их спором. — Или ты уже сама забыла о своём главном правиле? Шону показалось, что ведьма сейчас ударит его, и инстинктивно заслонил лицо руками, но, к его облегчению, она не стала ничего делать. Она просто круто развернулась на каблуках и зашагала разъярённой походкой к их столику, откуда на неё испуганно таращили глаза Роджер и Илэсэйд. — Завтрак окончен! — прогремел её голос над их головами. — Собирайтесь, мы идём обратно в номер! — Эй, я вообще-то ещё не доел, — воскликнул Роджер, тыча на свою тарелку. Илэсэйд тоже была не в восторге от таких приказов. — А я не узнаю, сможет ли мужчина в пальто найти убийцу того сударя со странными чёрными стёклами на лице. — Убийца — писатель, а теперь вставайте, живо! Ребята нехотя поднялись со стола и последовали за ведьмой к выходу. — Да что происодит-то? Чего вы все вдруг взвились? — не переставал спрашивать Роджер, спеша поравняться либо с Шоном, либо с Лизой. — Нормально же сидели и завтракали. Ни Лиза, ни Шон не стремились удовлетворять любопытство юноши. Однако стоило им всем зайти в лифт, как ведьма неожиданно перевела гневный взор на Роджера и кинулась к нему с обвинениями: — Ты там был! Значит, ты тоже умалчивал! — Не трогай его, — не дав Роджеру возможности даже удивиться, на его защиту встал Шон. — Он был тогда так пьян, что даже самого себя не помнил. — Да что вы оба несёте? — не на шутку испугался Роджер. — Объясните уже наконец, чтобы я тоже позлился ради приличия! Мне не нравится ничего не понимать, это отстойное чувство! Илэсэйд просто с недоумением смотрела на всех свысока, явно не соображая, как вести себя в таких случаях. Но на всякий случай она встала рядом с Роджером, ибо хоть этот парень ей не очень нравился (особенно своими странными шутками), но в данную секунду она чувствовала, что находится с ним в одной лодке. В одной лодке посреди океана, полного непонимания. — Ладно, ладно, — Лиза помассировала виски и закрыл глаза. — Главное, что вы оба остались живы и относительно невредимы. Ты вроде бы говорил, что знаешь его? — Ж-живы…? — тихо пискнул Роджер. — Нет, не то, чтобы я его знаю, — развёл руками Шон. — Но его лицо показалось мне смутно знакомым. Будто я уже видел его в Рэдкиле. — Попробуй описать тогда. Раз ты видел его, то есть большая вероятность, что и я его видела. — Ну… он был одет во всё чёрное, и волосы у него тоже были чёрные, а лицо… ну оно… обыкновенное, молодое, — Шон вяло пожал плечами. — И вообще, знаешь ли, у меня не было времени детально его разглядывать. Если бы я замешкался, то мы бы не смогли убежать. — На вас напали?! Так и знала, что нужно было идти вместе с вами, — вдруг решительно высказала своё мнение Илэсэйд. — Ну да, нам ведь так не хватало тётки с мечом, — пробормотал Роджер. — Но меня заботит кое-что другое: на нас кто-то напал прямо в баре и я этого вообще не помню! — Нет, напали уже на улице, — поправил товарища Шон. — И это был какой-то молодой парнишка с гитарой. Ты ничего не помнишь, потому что был уже в говно. — Я? В говно? Да никогда… — Молодой парнишка с гитарой на перевес? — прервала его восклицания Лиза. Закусив нижнюю губу, она задумалась. — Что-то не припомню таких в нашем городе. Ты уверен, что он из Рэдкила? — Нет, не уверен, — вздохнул Шон. — Ладно, но теперь нам нужно усилить бдительность, — как только двери лифта отварились, Лиза шагнула вперёд первая. — Кто-то за нами наблюдает и, возможно, готовит второе нападение. Ума не приложу, кому ты успел насолить? — они вышли в коридор, где, не считая уборщицы с тележкой, было как всегда удивительно тихо и безлюдно. — Не знаю… В нос ударил запах влажной земли. Мысленно удивившись, Шон поднял ногу и посмотрел на свою подошву. Та была чистой. Может, из-за похмелья обоняние начало шалить? — У меня было такое чувство, — продолжил он после проверки, — будто этот тип всё обо мне знал. Ну, что я типа… — он покосился на Илэсэйд. — Особенный. У него это в глазах было написано. И сам взгляд такой у него был… холодный. — Как у этого бродяги барда, который даёт концерты в ресторане для элиты? — уточнил Роджер. И тут Шон резко остановился. — Вот оно! — воскликнул он. — Чё? — Роджер скривил насмешливую гримасу. — Хочешь сказать, что за нами по городу гонится какой-то припевала? — Выходит, что… э-э… так. — С тем же успехом ты мог бы сказать, что тебя преследует О’Доэрти. И как раз-таки у О’Доэрти окажется гораздо больше причин тебя прихлопнуть. — Да говорю я вам — это бард из Рэдкила! Я клянусь вам! — стоял на своём Шон. — О ком вы оба говорите? — встряла в разговор Лиза. — Я знаю всех жителей Рэдкила, но про барда этого впервые слышу. — Потому что он не живёт в Рэдкиле, — объяснил ей Роджер. — Только приезжает на пару дней, выступает в своём этом богатеньком ресторане, ни с кем особо не контактирует, а потом уезжает в закат. — Какой странный бард, — озадачилась Илэсэйд. — В наших краях барды отличались изрядной болтливостью и всегда стремились познакомиться со всеми, кого видели. Оно и не мудрено, ибо без знакомств им бы сложнее пришлось добывать себе на хлеб и вино. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но за сотни лет ничего не изменилось, — усмехнулся Роджер. — А вы, мальчики, откуда его знаете? — спросила Лиза, обернувшись к парням. — Я один раз столкнулся с ним за рестораном, когда ходил отлить, — пожал плечами Роджер. — Он вышел через задний ход, потому что с какого-то перепугу решил, что у главного его будет ждать орава фанатов. Наши взгляды встретились, и он сказал мне что-то такое неприятное, отчего я сразу же перехотел доделывать свои важные туалетные дела. Что-то там было про отрезанные яйца… — Я о нём слышал от своих клиентов. Вроде бы как он выступал с песней на дне города, но пел настолько уныло, что толпа им не прониклась, — махнул рукой Шон. — И ещё говорят, что он… это… — парень густо покраснел. — Да не важно это! Вы не представляете, сколько чепухи мне приходится выслушивать во время работы. А ещё Мэри… ах, вот оно что! — Что?! — хором спросили его товарищи, включая Илэсэйд. — Мэри… Мэри ведь спрашивала меня о нём, да ещё так настойчиво! Я тут подумал… а вдруг они знакомы?! Роджер громко присвистнул. — Вот и сложился паззл. — Не знаю, что ты там у себя сложил, — недовольно прервала его Лиза. — Но вот лично у меня ничего не складывается. Наоборот — чем больше вы рассказываете, тем больше я недоумеваю! Какой-то бард из Рэдкила, внезапное нападение, теперь ещё и Мэри каким-то боком тут замешана… Я ничегошеньки не понимаю! — Может, они любовники? — неожиданно предположил Роджер, но увидев недобрый взгляд друга, миролюбиво добавил. — Или… или нет. И правда, как это они могут быть любовниками? Он миленький колдун, а она… студентка, которая ищет магию для своего диплома… как-то их любовная связь не вяжется. Я ведь правильно говорю? Внезапно Лиза посмотрела куда-то за спины юношей, громко ахнула и бросилась вперёд. Остальные кинулись за ней следом. Сначала они даже не поняли, что произошло, но буквально через секунду им всё стало ясно. Они увидели широко распахнутую дверь в свой номер, а на полу помятую табличку с надписью «не беспокоить», которую Лиза специально повесила перед их уходом. Внутри номера их ожидал закономерный разгром: все шкафы и тумбочки были раскрыты, на полу валялись подушки, одеяла и элементы одежды. Рюкзаки Роджера и Шона были вывернуты наизнанку. Тот, кто учудил такой громадный беспорядок, буквально обыскивал каждый угол номера, либо не следуя никакой логике, либо наоборот — слишком ответственно относясь к своему делу. В любом случае, от таких размышлений ребятам не становилось легче. Как только они очутились внутри, Лиза первым же делом бросилась в свою комнату, а Илэсэйд побежала за ней, что-то крича про свой меч. Роджер громко выругался и начал подбирать своё разбросанное бельё. Шон замер в дверях. Он просто не знал, что думать и за что хвататься, земля как будто стремительно ушла у него из-под ног. Да ещё и Тень решил не оставлять растерянного юношу без своего ценного комментария. «Я предупреждал тебя, мальчишка! Нужно было всё рассказать ещё утром. Но ты не послушался меня. Решил, что умнее старого и мудрого Лепрекона». «Замолчи, — велел ему Шон. — Ты уже давно не Лепрекон, а всего лишь его тень. Забыл? Так что у тебя нет никакого авторитета». «Сейчас в тебе кричит обида. Ведь ты прекрасно понимаешь, что ваши комнаты обчистили исключительно из-за твоего неповиновения». Шон не нашёлся, что ответить. Да и, честно говоря, не особо он и хотел отвечать. Он был слишком морально слаб, слишком шокирован и попросту не желал вести заумные споры с собственными мыслями. Чтобы хоть как-то успокоить бушующие нервы, он решил сделать полезное дело и помочь Роджеру с уборкой. — Одно хорошо, — сказал ему Роджер, подбирая из-под дивана свой носок. — Кем бы ни были эти придурки, они не стали брать телевизор. Отвечать-то за технику нам. — Они бы всё равно его далеко не унесли. На ресепшене камеры. — И всё же! — Как странно, — найдя под журнальным столиком свой кошелёк, Шон проверил его содержимое. — Деньги не тронули. Тогда зачем они вообще… — Балетки и платье пропали! — прогремело из дальней комнаты, и на пороге появилась растерянная Лиза. Она держала в руках две половинки порванной карты. Следом за Лизой из комнаты вышла Илэсэйд со своим мечом на перевес. — Кем бы ни был этот вор, — сказала ведьма и поморщилась, с трудом сдерживая слёзы, — он забрал их намеренно. Видно, пытается нас остановить. — Но… зачем? — воскликнул недоуменно Роджер. — Кому мы вообще понадобились? — Не знаю. Но мне кажется, что попрошайка с улицы как-то к этому причастен… Шон? Ты куда? Шон её не слышал и уже направлялся обратно к лифту. Он был уверен на все сто процентов, что тот странный запах, почудившийся ему в коридоре, каким-то образом был связан с разгромленным номером и украденными вещами Мэри Кёркленд. А ещё эта одинокая уборщица, которая очевидно слишком сильно торопилась по своим делам… Лица её он не помнил. Но почему? Да потому что он смотрел не на неё, а на свои подошвы, отчаянно ища там куски земли. Хотя, казалось бы, откуда им там быть? Они же всё утро находились в отеле. Подбежав обратно к лифту, Шон посмотрел по сторонам и прикинул, что даме, толкающей перед собой огромную тележку с полотенцами, было бы очень непросто скрыться из виду. От лифта вело только два пути — путь в коридор с несколькими номерами, откуда Шон и прибежал, и путь на лестницу через стеклянную дверь. Коридор исключился сразу, а по лестнице таскать тележку было бы странным решением, особенно для вора, поэтому Шон посмотрел на цифровой экран, который указывал, на каком этаже остановилась кабина лифта, и ринулся к лестничной клетке. Оказавшись там, он сначала хотел броситься вниз, но голос Тени, который явно нервничал не хуже ирландца, велел остановиться и хорошенько принюхаться. Невзирая на бешеный порыв, Шон закрыл глаза и послушно втянул воздух ноздрями. Первым делом он почувствовал самый типичный запах лестничного пролёта — бетонную пыль, горьковатый металл и нотки чего-то съестного, которое, тем не менее, уже давно успело прокиснуть. Однако за всем этим скучным шлейфам скрывались едва уловимые запахи влажной земли, и вели они, как оказалось, не вниз, куда указывал лифт, а наверх. «Путает следы, — подсказал ему Тень. — Не хочет, чтобы ты нашёл её». Шон побежал так быстро, что не успевал задыхаться и уставать. Позади него мелькали таблички с этажами, а лестница всё никак не кончалась. С каждым пролётом запах воровки усиливался, превращаясь из лёгких ноток в невыносимую вонь. Шон чувствовал себя псом, поймавшем след преступника. Осталось только догнать, напасть, вырвать украденное и по возможности допросить. И вот пролёты закончились, однако запах продолжал уводить Шона дальше, направляя к служебной лестнице, которая уже в свою очередь выходила на крышу отеля. Если бы не распахнутая железная дверь, он бы подумал, что чуткий нос его одурачил. Но почему воровка решила воспользоваться крышей? Не легче ли было ей спуститься вниз и скрыться в оживлённой толпе? Шон бы так и поступил на её месте. Однако раздумывать над поступками лже-уборщицы не было времени. Стиснув кулаки, Шон с отважным видом прошёл через открытую дверь на крышу. Первым делом он ощутил мощное дуновение ветра, которое едва не сорвало его с крыши и к тому же перебило земляной шлейф. Вторым делом он увидел голубое небо, которое буквально искрилось своей безупречной чистотой. А уже затем обратил внимание на фигуру женщины, которая, спотыкаясь, бежала по направлению к краю, ограждённому невысоким забором. Как только ему удалось разглядеть в размахивающей руке знакомое скомканное платье, парень тут же сорвался с места и ринулся за беглянкой. В тот момент он больше не ощущал волнения. Ему почему-то казалось, что гадкая воровка больше никуда не денется, что она загнала себя в угол и у неё нет никаких шансов сбежать от прыткого получеловека-полулепрекона. От такой мысли хотелось по-злодейски хохотать. И на что эта дурында рассчитывала вообще? Однако, оказавшись почти у самого края крыши, беглянка не остановилась. Вместо этого она согнула колени и… метнулась через забор. А затем из её спины вырвалось что-то тёмное и крупное… Шон тут же остановился и озадаченно посмотрел в небо. Да уж… он ожидал встретить кого угодно, но явно не крылатую валькирию. Тем не менее, кем бы ни была эта воровка, план перехвата оставался прежним. Но не успел Шон метнуться следом, как мимо него неожиданно проскользнула крупная тень. Ловко размахивая чем-то длинным и ярко мерцающим на свету (кажется, это был меч), она бежала навстречу воровке, при этом умудряясь громко и отважно кричать: — Я возьму её на себя, Шон Грин! Клянусь, она живой не уйдёт! Ну, разумеется, это была Илэсэйд. Девица вечно подрывалась доказать Шону свою полезность, и вот, кажется, нужный момент настал. Илэсэйд хватило одного резвого прыжка, дабы добраться до оторопевшей крылатой воровки, после чего она со взмахом вонзила в неё свой меч. Воздух задрожал от криков, полных боли. Казалось, что бой окончен, но не тут-то было. Очевидно, годы, проведённые в монете, слегка подпортили меткость Илэсэйд, и если она намеревалась сразить неприятеля ударом в сердце, то у неё это не вышло. Воровка взмахнула огромными крыльями и, разметав бетонную пыль, взмыла в безоблачное небо. Только вот меч всё ещё торчал у неё из груди, а за его рукоять цеплялась изумлённая шотландка. Шон хотел прыгнуть следом за беглянкой, но страх пойти наперекор наказам Лизы не давал пламени вспыхнуть в его ладонях. Будучи обессиленным, Шон забегал по кругу, продолжая жадно вглядываться в два тёмных силуэта, которые постепенно растворялись среди сочной голубизны небосвода. Интересно, что же там наверху делала Илэсэйд? «Надеюсь, начищала той негоднице морду», — подумала самая оптимистичная часть его души, в то время как Тень продолжал скептически фыркать, будто не верил в удачное завершение битвы. Тем временем на крышу прибыли взмыленные Лиза и Роджер. — Эй, а где… — начала было кричать ведьма, но как только её взгляд задержался на небе, девушка ахнула и прислонила к губам обе ладони. — О боги… — Она же сейчас упадёт! — крикнул Роджер. Он схватил Лизу за плечо и истерично её дёрнул. — Ну, сделай что-нибудь! — Я не могу творить магию на пустом месте! — в ответ вспылила Лиза. — Мне нужно… это… подготовиться! — Подготовиться? — опешил с её слов Шон. — Подготовиться, значит? При нашей стычке в мастерской ты действовала весьма бойко! — Это… немного разные ситуации, знаешь ли! К тому же, тогда мне пришлось бороться с тобой на земле, а земля — скажем так, моя стихия, поэтому… — Кончай уже со своей болтовнёй. Мы теряем время! — напомнил Роджер и указал пальцем на лавирующее крылатое нечто. — Если Илэсэйд упадёт… — Она разобьётся, — закончила Лиза и усиленно потёрла виски. На секунду можно было заметить, как из её пальцев поползли светлые искорки. — Я понимаю… понимаю… может, мне создать иллюзию? Нет, это слишком опасно… — Кажется, она сейчас упадёт… она висит там на волоске, — Роджер снова указал на небо. Его глаза расширились в ужасе. — Лиза… Лиза, Лизонька! Умоляю, думай быстрее! Преврати кондиционер в батут или в стог сена… Сделай хоть что-нибудь! — Не мешай мне думать! Глядя на своих паникующих компаньонов, Шон быстро пришёл к выводу, что ждать от них помощи нет никакого смысла. Глупая шотландка… если бы она ещё знала, кому пыталась доказать свою полезность… «Ежели она узнает правду, — зашелестел в мозгу голос Тени, — то никогда тебя не простит. Но это всего лишь полбеды. С её горячим нравом… как у вас тут говорится? Плохи шутки? Что бы это ни значило, но, я думаю, она не оставит нас с тобой в живых». «Что ты имеешь в виду?» — напрягся Шон. «Возможно… — голос Тени понизился, перейдя на слишком вкрадчивый шёпот, — возможно, будет лучше дать госпоже Ганн разбиться?» «Какая же ты скотина!» «Я часть тебя, Шон. Маленькая и, вероятно, не особо значительная, но всё-таки…» Парень решительно отмахнулся от этих мыслей. Он выпрямился, направил ладони к полу и представил себе всполохи изумрудного пламени. Медальон на груди начал тут же дрожать и нагреваться, словно в мешочек подложили горящий уголёк. Когда Шон открыл глаза, он снова увидел перед собой голубое небо. Крылатая тень неумолимо приближалась, в то время как Лиза и Роджер быстро превращались в две маленькие точки. Паря над Нью-Йорком, Шон изумился тому, каким на самом деле красивым оказался этот город своими переливающимися на утреннем свету высокими башнями, мраморными памятниками, запахами, которыми могли пахнуть лишь крупные города. Пыль, гранит и нагретое под весенним солнце железо. Удивительно, до чего же чуждым показался Шону этот запах, особенно в сравнении с запахами Рэдкила. И всё же этот запах притягивал, причем также сильно, как и магнит. Причину этому притяжению сложно было себе объяснить, особенно будучи сапожником из провинции, но Шон её особо и не стремился искать. На самом деле он просто наслаждался этим запахом и мелкими мгновениями, похожими на замедленную съёмку в фильме. Но затем приятную негу нарушила суровая реальность, которую звали Илэсэйд Ганн. Девица приземлилась к Шону прямо в руки, и тут уже сложно было определить, кто оказался шокирован сильнее — Шон, который до этого не держал в своих руках ничего тяжелее молотка, или Илэсэйд, которая никак не могла понять, почему какой-то ирландец летал в небе наравне с крылатой воровкой? В любом случае, их взаимное удивление длилось не долго: стоило Илэсэйд оказаться в руках ирландца, они оба тут же полетели обратно к земле. Несмотря на пульсирующий в груди медальон и заложенные ветром уши, Шон постарался переключить всё внимание на силу. К счастью, магия Тени и на этот раз не сплоховала — ребята опустились на крышку, словно два лёгких пёрышка. Но как только под ботинками Шона показалась твёрдая почва, Илэсэйд ринулась из его рук, словно ужаленная. Шон отпустил её без лишних колебаний, к тому же, на земле шотландка весила больше, чем в небе. Затем он поднял голову и с тоской посмотрел на крылатую тень, которая постепенно растворялась в небесной лазури, будто призрак. Эх, если бы он только смог пробудить свою силу раньше… К слову, о ней. Медальон никак не давал ему покоя. Он брыкался на его груди, ткань мешочка горела не хуже разогретой над пламенем кочерги, а голову почему-то начали сжимать невидимые тиски. Не понимая, как противостоять такой боли, Шон упал на колени и отчаянно схватился за голову. Сердце билось в груди, уподобившись пульсу медальона. Ещё немного… ещё чуть-чуть… и случится что-то ужасное. Но затем боль неожиданно отступила. Шон робко приоткрыл веки. Лиза стояла вплотную к ирландцу и, держа на его лбу свою ладонь, шептала нечто странное себе под нос. Что бы это ни было, кажется, оно срабатывало. Боль уходила, подобно грязи, смытой родниковой водой. В голове стало удивительно ясно, а медальон наконец-то перестал дрожать и гореть огнём. Покончив с колдовством, Лиза наконец убрала руку и глубоко отдышалась. — Никогда… — проговорила она. — Никогда больше так не делай… ясно? — Иначе… — Шон невинно приподнял брови. Лиза ничего ему не ответила, только коротко кивнула. Юноша судорожно вздохнул. Они уже понимали друг-друга без слов. — Что теперь делать? — нарушил тишину Роджер и кивнул на небо, в котором уже ничего нельзя было увидеть кроме редких облаков. — Платье с балетками эта грымза забрала с собой. — Не знаю, — Лиза выглядела вымотавшейся. Её можно было понять: для человека, любящего держать каждую вещь под бдительным контролем, такое сумбурное утро казалось сродни началу апокалипсиса. И если бы она начала плакать, ребята не стали бы её за это осуждать. — Честно… не знаю. Я не знаю, кто это женщина и почему она нас обокрала. — И почему она летает, как птица, — справедливо подметил Роджер. — Я не думаю, что в Нью-Йорке летающие дамы в порядке вещей. Хотя, кто знает, а? — он попытался разрядить обстановку, посмеявшись, но затем улыбка быстро стёрлась с его лица, и он уставился куда-то Лизе за плечо. Ребята последовали его взгляду. Илэсэйд. Она стояла далеко от них и теперь смотрела на всю троицу если не с испугом, то с отвращением. Или даже с ненавистью. Глаза горели недобрым огнём, а рот растянулся от агрессивного оскала. Она напоминала кошку, загнанную в угол, но готовую биться до последнего вздоха. Меч был при ней, но, похоже, шотландца находилась в таком сильном потрясении, что попросту забыла о том, что держит его в руках. — Эй, — попыталась заговорить с ней Лиза. — Ты в порядке? Шон укачал тебя? — Колдунья, — тихо прошипела Илэсэйд. — Ты не говорила мне, что ты колдунья! — Что? Кто? Я?! — Лиза попыталась засмеяться, но от волнения её смех получился до такой степени натужным, что в него бы не поверил даже круглый дурак. — Что за глупость, Илэсэйд? С чего ты взяла, что я колдунья? А вот Шон, он… — она перевела нервный взгляд на Шона. — Это всё проклятие. Проклятие Лепрекона. Мы рассказывали тебе о нём. — Я что, по-твоему, дура? — грубо прервала её бессвязное бормотание воительница. — И у меня глаз нет, да? Я прекрасно видела, как ты сделала что-то с этим… — она покосилась на Шона и поморщилась так сильно, будто проглотила спелый лимон. — Mo chreach! Кто вы такие?! — Ты только не кричи, хорошо? Мы сейчас всё тебе объясним, — Лиза не теряла попытки помириться в женщиной. Но как только она сделала шаг ей навстречу, Илэсэйд резко вспомнила про свой меч и направила его испачканное кровью острие на девушку. — Ещё шаг, и я за себя не отвечаю! — взвыла она. — Слышишь меня, колдунья?! Только попробуй… — но договорить она не успела, ибо Лиза уже нарисовала в воздухе руну. Лицо воительницы разгладилось, во взгляде появилась дымка. Она неловко пошатнулась и, выпустив из рук меч, медленно осела на пол. Прождав десять секунд, Лиза аккуратно подошла к Илэсэйд и проверила её состояние, поднеся пальцы к голубоватой жилке на шее. — В отключке, — констатировала она. — Супер, — Роджер громко и чувственно фыркнул. — Сначала нас обкрадывает сорока-переросток, теперь ещё и гора мышц слетела с катушек! Я уже тысячу раз пожалел о том, что согласился на это приключение. Лучше терпеть пытки шерифа Куинн, чем вот это вот всё дерьмо! Лиза рассерженно метнулась к нему, и через мгновение Роджер начал немного жалеть о том, что подал голос. — А кто-то говорил, что это будет увеселительная поездка? — завопила она, ткнув пальцем ему в грудь. Роджер аж поморщился, настолько этот жест получился болезненным. — Тебя кто-то заставлял ехать с нами? Гм? Нет, ты сам попёрся, и никто тебя силками за собой не тащил! Так что раз ты теперь с нами, глупая ты деревенщина, то соизволь закрыть рот и избавь меня от своих тошнотворных комментариев! Теперь пришёл черёд Роджеру злиться. Подобные слова он не позволял на себя обрушивать даже родной матери, что уж тут говорить о девчонке, которая была младше и ниже его. Поэтому он отмахнулся от её пальца, как от назойливой мошки. — То, что ты умеешь создавать фокусы разной степени паршивости, не означает, что теперь в праве затыкать меня. Что хочу, то и говорю! От такой наглости Лиза аж покраснела. — А я буду общаться с тобой так, как посчитаю нужным! — взвизгнула она. — Не я повинна в краже платья и не я притащила через пространство и время эту шотландку! — Но это же твоя идея была не рассказывать ей о магии! Вот теперь довольствуйся тем монстром, которого сотворила. — Вы оба охотно поддержали меня и тоже молчали! Так что виноваты и вы тоже! — Так, заткнитесь все! — рявкнул на них Шон. Наконец-то у него появились силы встать на ноги и здраво оценить ситуацию. К сожалению, увиденное не вызвало в нём никакого восторга. — Криками делу не поможешь. — Согласна, — быстро переняла его сторону Лиза. Роджер лишь презрительно на неё зыркнул — умела же, зараза такая, адаптироваться под ситуацию. — Для начала давайте вернёмся в номер, передохнём и… подумаем. На фоне полного отсутствия идей эта идея звучала здраво. Ребята оценили её по достоинству, особенно в тот момент, когда им пришлось взвалить дремлющую тушу шотландской воительницы себе на плечи. Но, справедливости ради, волочь её вдвоём казалось намного легче, чем Шон мог себе представить. Хоть Роджер и страдал сильным похмельем и к тому же был сильно зол на Лизу, он искренне старался снять с Шона хотя бы небольшую часть того веса, из которого состояла Илэсэйд. Лиза же взяла в руки шотландский меч и возглавила их полуразбитый отряд. К счастью, на пути они не встретили никого, кто мог бы остановить их и начать задавать неудобные вопросы — не было ни скучающих посетителей, ни сотрудников отеля. Лишь только на походе к нужной двери их случайно заметила молодая пара, которая как раз выходила из соседнего номера. Но прежде, чем их лица вытянулись от удивления, Лиза подошла к ним и, нервно тряся мечом, принялась объяснять, что они репетировали средневековую сценку, и вообще у них всё под контролем, поэтому вызывать скорую и полицию нет никакой нужды. Пара ничего не смогла на это ответить, лишь медленно покивала и быстро ретировалась по своим делам. В номере Илэсэйд была максимально бережно закинута на диван, а меч упрятан на балконе. — Ну, что делать-то будем? — в очередной раз задал свой вопрос Роджер. Он присел на ковёр и, сняв с головы панамку, стёр ею выступивший на лбу пот. — С…с кражей? — Лиза рассеянно провела пальцами по своей шевелюре. Было очевидно, что после произошедшего на крыше, вся её твёрдая уверенность посыпалась, как карточный домик. Теперь она всё больше напоминала обычную девчонку, официантку из Рэдкила, способную лишь записать на блокноте заказ и упорхнуть к повару за шторку, но точно не сильную и опасную ведьму, державшую своих союзников в ежовых рукавицах. — Нет, к чёрту эти балетки с платьем! Я о ней, — Роджер указал панамкой на Илэсэйд. — Что с ней будем делать? Она же убьёт нас, когда очухается. — Меч я спрятала. — Да она нас голыми руками перебьёт! Обняв себя за плечи, девушка осторожно подошла к дивану и окинула Илэсэйд внимательным взглядом. — Я… я могу стереть ей память. — В смысле, подчистую? — не понял Роджер. — Нет. Только сегодняшнее утро. Вернее, тот эпизод, когда Шон спас её от падения. И ещё попробую внедрить в её память ложные воспоминания. Сделаю так, чтобы она думала, будто споткнулась во время бега и ударилась головой о какую-нибудь вентиляцию. Роджер сначала кивал, но затем вдруг встрепенулся и уставился на Лизу с таким видом, словно она окатила его ледяной водой. — И это ты тоже часто проворачивала в Рэдкиле? Ведьма рассеянно пожала плечами. Похоже, она не особо вникала в вопросы юноши, ибо была слишком растеряна и напугана. — Иногда случалось всякое. Приходилось выкручиваться. — А люди? Они нормально себя чувствовали после твоих… вмешательств? Лиза поморщилась, видимо, наконец осознав, в какую степь так упорно тянет её Роджер. — Ты о чём вообще? В смысле, что они там чувствовали? Прекрасно они себя чувствовали, лучше всех! — вспыхнула она. — Я имею в виду, у них не возникало никаких там… скажем… болезней Альцгеймера? От услышанного девушка аж округлила глаза и на пару мгновений перед ребятами предстала так сильно знакомая и ненавистная им ведьма. — Роджер Доннели, — ахнула она и театрально приложила ладонь к груди. — Я поражена. Ты в курсе, что такое болезнь Альцгеймера? Мне даже любопытно теперь стало, какие ещё таинства хранит в себе эта соломенная головушка, — она хотела ткнуть Роджера в лоб, но тот, наученный былым опытом, тут же ловко перехватил её руку. — Может, ты и ракету из подручных средств соорудить сможешь, а? — Может, и смогу, — фыркнул парень. — А на вопрос ты так и не ответила. Лиза отвернулась от парня и снова посмотрела на спящую Илэсэйд. Былая ироничная гримаса стёрлась с её лица, но во взгляде сохранился холодный расчёт. Кажется, перепалка с Роджером отлично приводила её в чувства. — Что тут отвечать? Никто никогда мне не жаловался. И я никогда не стирала память по несколько раз одному и тому же человеку. — Но это не значит, что болезнь невозможна, — вдруг встрял в разговор Шон. Ребята о нём даже успели позабыть, но, тем не менее, он слушал их с предельным вниманием. — Чепуха это, — отмахнулась от него Лиза. Разумеется, такие темы бесили её, видь в них она напрочь теряла всё своё лидерство. — Ей нет никакого подтверждения. — Возможно, ты и права, — кивнул головой Шон. — Но даёшь ли ты гарантию, что с Илэсэйд всё будет в порядке? Если она останется с нами, рано или поздно мы снова себя выдадим, и тогда тебе придётся снова её околдовывать. Ты сейчас сама сказала, что никогда не повторяла магию на одном и том же человеке. Значит, наша «чепуха» вполне себе реальна. Верно же? Лиза хотела что-то ответить, но затем закрыла рот и озадаченно прикусила ноготь на большом пальце. Очевидно, что она никогда не задавалась такими вопросами. Покойная бабушка об этом точно ей ничего не рассказывала, да и в дневниках схожих историй не наблюдалось. — Хорошо, — вскоре сдалась она. — Допустим, вы оба правы. Но тогда мне больше нечего вам предложить. Мы можем пробудить её и постараться всё объяснить, но станет ли она слушать? Роджер покачал головой. — Поверит или нет — узнаем мы это лишь когда попробуем. Включим на максимум всё своё обаяние. Ну, а если она нападёт на нас… — он с надеждой посмотрел на ведьму. — … я снова её усыплю, — кивнула Лиза. Теперь план Роджера был полностью ясен, и, что самое странное, он показался девушке довольно здравым. Они ничего не потеряют, если постараются наладить контакт с шотландкой без использования магии. И даже если их попытка не увенчается успехом, они смогут в любой момент вернуться к первоначальному плану. Никто из них не предлагал бросать Илэсэйд, надеясь на то, что горная девица из прошлого так или иначе найдёт своё место в новом мире, хотя такая мысль волей-неволей проскользнула у каждого из троицы, напоминая электрический импульс. Но это было бы слишком жестоко по отношению к человеку, который сторонился даже пылесоса. — Хорошо. Давайте так и поступим, — Шон хлопнул в ладоши и быстро разрядил поникшую атмосферу в комнате. — Лиза, буди её, — кивнул он ведьме, а сам мысленно воззвал к себе всевозможные знания и умения к дипломатии. Девушка послушно встала перед спящим телом и принялась за ритуал. Шон следил за её движениями и понял, что хотел бы научиться делать также. Ведь по сути он вообще не знал никакого заклинания, а если и колдовал, то как-то неосознанно. «Может, когда мы разберёмся со всеми проблемами, она научит меня своей магии? Всё же полезная штука», — подумал он и мечтательно улыбнулся, на что Тень очень громко фыркнул. «А ты гораздо наивнее, чем я думал…» Шон скривился. «Цыц! Сейчас не до тебя совсем!» Тень хрипло засмеялся, но замолкать и не вздумал. «Вечно тебе не до меня, глупый ты мальчишка. Но как только случается какая-то беда, то ты тут же бежишь ко мне и молишь о помощи». Тогда Шон старательно сфокусировался на той магии, которую проделывала Лиза. Может, игнорирование как-то подействует на этого болтуна? Увы, но Тень не думал останавливаться. Гнев ирландца лишь сильнее раззадоривал и наталкивал его на откровенные беседы. «Ты не доверяешь мне, голосу в своей голове. А шельме этой доверяешь, значит? Она же общается с тобой только лишь потому, что ты Лепрекон. При иных обстоятельствах она бы стёрла тебе память, как своим жертвам, а то и вовсе бы обратила в какую-нибудь немыслимую зверушку. Разве это справедливый выбор?» «Если ты пытаешься сейчас настроить меня против Лизы, то зря стараешься. Я и так в курсе, что она из себя представляет. Мы скрепили наше соглашения рукопожатием! У меня даже клевер этот чёртов до сих пор виднеется на ладони!» «Да, да, — занудно пробормотал Тень. — Рукопожатие, договор, взаимная выгода. Только вот актуально все это было лишь когда у нее имелся способ отыскать твою… хех, даму сердца. Теперь же она не представляет из себя никакой пользы. Лишь истерит, да командует тобой, хотя не имеет на это право». «Вот как? И что ты предлагаешь? Бросить их всех?» «Почему бы, собственно, и нет? Никто из них всё равно не знает, как искать твою девчушку, так что смысл теперь держать их в команде? Мы добьёмся большего без их участия». Шон хотел ответить, но вынужден был отвлечься. Илэсэйд открыла глаза.

***

Сначала перед её взором предстало крупное розовое пятно. Деталей она не замечала, сложно было сфокусироваться хоть на чём-то, ибо тело было слабо и практически не поддавалось сигналам. Оставалось лишь задаться вопросом: что с ней произошло? Она отчётливо помнила чёрное небо и его отражение на идеальной морской глади… а потом… далее воспоминания стирались, всё больше напоминая забытый сон, а, может, даже и кошмар. Что-то холодное прикоснулось к её шее и не сильно надавило на кожу. Она услышала собственный пульс — чистый, спокойный, как у спящего человека. Следом за прикосновениями в размытую вуаль проник знакомый голос: — Слава богу, вы приходите в себя. Я уже собирался вызывать скорую… Скорую? Зачем? Она же всего-то немного вздремнула… или нет? Желание узнать подробности случившегося рьяно хлестнуло по телу невидимой плетью, и ей пришлось, хоть и неохотно, снова открыть глаза и оглядеться. На сей раз попытка увенчалась большим успехом. Теперь она по крайней мере понимала, что расплывчатое розовое пятно являлось обеспокоенным лицом профессора Санфорда, и голос этот, видимо, также принадлежал ему. Она даже успела заметить, что на его широком и морщинистом лбу блестели капельки пота. Затем она обратила внимание на кусок какой-то кожаной ткани, которая грела правую щёку. Вскоре до неё дошло, что она лежит на диване, а голова её покоится на декоративной подушке. — Как долго я была без сознания? — это был первый вопрос, который она сумела задать. Профессор присел на край дивана, но аккуратно, чтобы не задеть ноги своей клиенты. — Не более двадцати минут, — ответил он, и в его голосе Мэри ощутила нотки облегчения. Профессор искренне переживал за неё. — Признаться, мисс, я очень… очень испугался. Мэри приподнялась на локтях. Силы стремительно возвращались к её телу, в голове появилась ясность, и теперь она могла говорить спокойнее, без запинок и заиканий. — Расскажите, что произошло. Я ранила вас? Сделала что-то жуткое? К её облегчению, Санфорд на все вопросы качал головой, хотя и делал это с ощутимой грустью. — Ничего, — ответил он. — Вы совсем ничего не сделали, милая моя. — В каком это смысле? — Сначала всё шло хорошо. Так мне казалось, — сказал старик. — Вы заснули примерно через минуту с того момента, как я запустил метроном и заговорил с вами. Далее должна была пройти стандартная процедура: я задаю вам наводящие вопросы, а вы послушно на них отвечаете. Но потом… — он глубоко вздохнул. — Потом я понял, что всё идёт не по плану. Вы находились в трансе, но не отвечали мне ни на один вопрос. Никак не реагировали на мой голос. — И сколько это продолжалось? — Минуты через три я окончательно понял, что не смогу ничего сделать и завершил сеанс гипноза. Я щёлкал перед вами пальцами, говорил громче нужного, в ладоши хлопал, но вы, — мужчина пожал плечами, — вы вообще никак на меня реагировали. В какой-то момент мне даже начало казаться, что вы и не дышали. Санфорд спрятал своё лицо в широкой ладони. Мэри прекрасно понимала его. Он попросту боялся сообщать кому-либо о происходящем. Погибшая девушка в кабинете давно ушедшего на пенсию психиатра с просроченной лицензией быстренько бы привела его на скамью подсудимых, а доживать свою жизнь в тюрьме ему справедливо не хотелось. Скорее всего, он ужасно жалел, что согласился провести этот злополучный сеанс. А сейчас, когда Мэри пришла в чувства, он скорее всего испытывал смесь гнева, глубокого облегчения и невыносимого стыда за такой глупый непрофессиональный поступок. Впрочем, Мэри ощущала себя не лучше. Чуть позже силы вернулись окончательно. Теперь она могла подняться с кресла и ходить, при этом не испытывая головокружения и тошноты. Всё это время профессор сосредоточенно следил за ней, будто изучал. — А раньше такое бывало? — поинтересовалась девушка. — В моём детстве? Санфорд качнул головой. — Никогда. Вы очень хорошо шли на контакт, Мэри. — Как думаете, эта перемена связана с моей амнезией? Профессор в очередной раз покачал головой. По выражению на его лице было понятно, что ему очень не нравилось такое непонимание. Поэтому, немного посидев на месте и подумав, он решительно выдал следующее: — Всё же я настаиваю на том, чтобы вы, милая моя, сдали все анализы и провели всевозможные процедуры. Важно сначала исключить физический недуг. Далее, — продолжил он, тяжело поднимаясь с дивана и заковыляв к столу. — Я бы порекомендовал вам лечь в клинику на некоторое время. Может, на пару недель или даже на месяц. В любом случае, чем больше, тем лучше. Я напишу вам список хороших заведений… секундочку… — Я не думаю, что… — когда ей в руки насильно был сунут лист с выписанными адресами, девушка запнулась. — Пожалуйста, возьмите, — настаивал профессор. И голос его звучал так, будто он собирался расплакаться. — Я искренне волнуюсь за вас, Мэри, но, к моему горькому сожалению, больше ничем не смогу помочь. Мэри покинула кабинет профессора с тяжестью на сердце. Она и без того каждый год проходила десятки тщательных исследований, благодаря чему знала свою группу крови и всевозможные генетические болезни, которые могли пробудиться с возрастом. Она знала о себе больше, чем, вероятно, хотела этого. Однако то, что она пыталась выяснить, явно не относилось к разряду простых людских болезней. Может, виноваты были иные силы, более тёмные, глубокие, неуловимые для людского ума? Чёрт бы их всех побрал… В мире живёт более семи миллиардов людей, но свет клином не сошёлся именно на Мэри. Может, это её наказание за семейное хобби? Или просто такова череда удивительных случайностей? Все эти вопросы проплывали в её разуме бурным агрессивным потоком, но все они оставались без ответа. Выйдя из поместья, Мэри направилась в сторону джипа, на котором, собственно, сюда и приехала. Остановившись у его матовой двери, она вдруг призадумалась. Вынула из кармана лист с адресами клиник, неряшливо покрутила, затем скомкала и выбросила в ближайшую мусорку. Не такой помощи она ожидала от старого друга.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.