***
Астория надрывно рыдала, повалившись на кровать. Жизнь молодой аристократки трещала по швам. Выражалось это в нескольких вещах сразу, из-за которых всё строилось совсем не так, как она на то рассчитывала. Сначала она просто махнула на неурядицы рукой, но сейчас, по прошествии нескольких дней, они казались уже настоящими трудностями. По воспитанию молодая женщина была до крайности избалованной. Она младшая из двух дочерей, и этим всё было сказано. Отец боготворил её, задаривая её всевозможными побрякушками, куклами, платьями и лентами. Любой каприз Астории выполнялся беспрекословно. Стоило ей захотеть какую-нибудь игрушку, или зверушку, и она тут же получала её. Абсолютно не важно, что уже через пару часов эта вещь была ей не нужна, все должны были подорваться и бежать выполнять её прихоть. Дафна была другой. И это бесило эгоистичную аристократку. Она не выносила свою сестру, считая ту глупой, некрасивой и забитой. Астория не переносила в сестре всё до единого. Маленькая Тори досадовала на свои тёмные локоны, но ещё сильнее она ненавидела прекрасные светлые волосы Дафны, которой они совершенно точно не подходили. Тогда Астория визжала на весь дом, требуя, чтобы их цвет волос поменяли, и никакие увещевания не помогали. Из-за этого злость на сестру разрасталась больше и больше. Она не могла вынести, если кто-то начинал говорить о сестрице, либо восхвалять. Асторией тут же придумывались коварные планы, как бы выставить в плохом свете эту замарашку. Сама же она всегда представала перед людьми эдаким ангелочком, спустившемся с небес, дабы облагодетельствовать их всех. Никто и представить себе не мог, что именно она была той, кто издевался над Дафной больше всех. Стоило только у сестры появиться красивому платью, как Астория поднимала такой вой, обвиняя родителей в том, что они совершенно не заботятся о своей несчастной дочери, задаривая старшую сестрицу дарами, в то время как ей ходить совсем не в чем. Платье моментально оказывалось у неё, а Дафна только и могла, что злобно сверкать глазами и давиться своей обидой. И так было всегда. У младшей Гринграсс всё было самое лучшее, тогда, как у старшей лишь обноски. А сколько раз Тори подстраивала различные гадкие ситуации, которые выставляли сестру в ужасном виде, будто она хотела обидеть Асторию или сделать той больно. Родители сокрушались о том, какая же у них злобная старшая дочь уродилась. Они даже пару раз всерьёз рассматривали отправить Дафну к двоюродной тетке матери, чтобы оградить чудесное создание от мерзкой ведьмы. Ну, а Тори не останавливалась на мелочах, подставляя сестрицу с каждым разом всё изощреннее. Так же вышло и с Драко Малфоем. Дафна училась с этим аристократом в одном классе, и младшенькая знала, что та неровно дышит к нему. Была она и из первых уст наслышана, что старшенькую прочат в жёны наследнику рода Малфоев. Астория такого потерпеть не могла. Это у неё должен был быть самый красивый, один из самых богатых мужей во всей магической Британии. В тот же вечер она упала перед отцом на колени, что было самой высшей степенью её ангельской роли. Эдакое смирение и нежнейшая трогательность. Она изливала дражайшему родителю, что без памяти влюблена в Драко Малфоя. Что жизни без него не может помыслить. Если случится так, что он станет супругом горячо любимой сестрички, то она просто не сможет жить на этом свете. И, конечно же, сватать родитель пошёл не Дафну, а её. Сестра тогда рвала на себе волосы, пыталась заколдовать Асторию, но отец пригрозил сдать её в Мунго, если она не прекратит измываться над несчастным ангелочком. Позже Дафну выдали замуж за француза — Поля Шарле, кажется — и Астория с тех пор не видела старшую сестрицу. Та никогда не приезжала, а Тори находила миллионы отговорок, чтобы не навещать её. Так они и жили, что устраивало своевольную младшую Гринграсс, ныне Малфой. Только вот сейчас всё начало валиться в бездну. Она и сама была на краю отчаяния. Всё шло не так, как она того желала, как она планировала, как должно было быть. Астория вскочила на ноги и, громко завизжав, затопала ногами. Хотелось всё крушить. Она ненавидела плакать. Ненавидела быть в опале. А она была. Да-да, она была в опале у Судьбы, что своими злодействами ввергла бедную, несчастную молодую аристократку в пучину отчаяния. Поддавшись своей истерии, что душила горючими слезами, женщина схватила с тумбочки лампу, и запустила ею в стену. Та разлетелась с грохотом, осыпая пол блестящими осколками. Но этого волшебнице было мало, и она с визгом пошла крушить свою комнату. Особенное внимание уделяя бьющимся предметам. Истерично хохоча при каждом своём не вполне адекватном действии, она рвала в клочья постельное бельё и шторы тончайшего шёлка. Кто бы сейчас её увидел, не поверил бы, что перед ним всегда холодная и тихая Астория. А уж старший Гринграсс вообще бы свалился с сердечным приступом, решив, что в его любимую дочку, в благословенный ангельский цветочек вселилось чудовище. Да ему истерики доводилось видеть разве что у Дафны, которая безуспешно пыталась добиться справедливости, но ей никогда не верили. Он же не знал, что Тори всегда была тем самым чудовищем, лишь весьма искусно умеющая его скрывать за милыми улыбками, пушистыми ресницами, мнимой покорностью. Умаявшись через какое-то время, миссис Малфой вернулась на кровать, которая, тем не менее, была не в лучшем виде, являя собой изодранные простыни и порванные в пух и прах подушки и одеяло. Но молодой женщине было не до того, она упала на сие безобразие спиной, раскинув руки в разные стороны. В голове вновь появились безрадостные мысли, что с самого утра мучили волшебницу. То, что произошло, никак не вязалось в её хорошенькой головке. Оттого-то она и впала в такое уныние, переходящее в ярость. Мэтью — её обожаемый любовник, сегодня разорвал с ней связь. Которая, между прочим, длилась уже без малого три года. Это стало таким шоком для Астории, что она не смогла никак прореагировать на это, тогда, как он взял и ушёл. Просто ушёл и всё, оставив её наедине с собой и своим разбитым сердцем. Не то чтобы сердце молодой женщины в самом деле было разбито, она не могла бы сказать, что любила парня. Нет, она вообще не была способна на подобное чувство, считая, что это слабость. Этим и нравился ей Драко Малфой. Он был такой же. Никого никогда не любил. Они могли бы спеться, да только он её вообще не воспринимал. Не замечал её ангельской внешности и чувственной нежности. Её будто бы вообще не существовало — она была лишь вещью, красивой брошкой на фамильном гербе. Эдакой картинкой, которую не стыдно показать обществу. Впрочем, сама Астория тоже обожала внимание, активно выставляя себя подле него в первое время их красивого брака. Им завидовали, и аристократка упивалась этим, напитываясь их ревностью. Да, она была лучше них, и не им стоять рядом с таким шикарным и богатым мужчиной. А потом ей всё это наскучило. Как раз в то время и появился на горизонте смазливый, пылкий красавчик. Он с обожанием кинулся в объятия истосковавшейся по такому отношению Астории. В первые несколько месяцев женщина не вылезала из постели любовника, полностью бросив попытки обратить на себя внимание со стороны супруга. Да и кому нужен этот импотент? Секса у них практически не было, да и тот, что был, казался пресным и монотонным. Ей же нужны были страсти, взрыв эмоций, иначе она грозилась взорваться. Дома она всегда изводила сестру и домашних эльфов, придумывая пытки, чем и успокаивала своих демонов. В браке же с Драко она костенела от скуки, чувствуя, что бесы внутри с каждым месяцем бесновались всё сильнее, готовые прорваться наружу в любую минуту. И только Мэтью смог успокоить их, показав, что не только гневом можно их усмирить. Главное знать, как преподнести сексуальные отношения. И вот, когда она избавилась от своего мужа, убив того собственными нежными белыми ручками, он её кинул. Да, как он посмел? Нельзя с ней так поступать. Она не игрушка. Наоборот, это она кукловод. Она могла кого угодно кинуть, унизить и, как оказалось, прикончить. Но никто не мог такого провернуть с ней. Она же королева. Богиня. С такими, как она можно лишь жить долго и счастливо, сдувая пылинки и нося на руках. А он? И вот что теперь делать? Мужа нет, он, верно, уже давно гниёт в сырой землице. Но и любовника, которого она думала сделать своим личным зверьком, тоже. Он взял и сбежал. Трусливо так, оставив разбираться со своими проблемами. Так не должно быть. Она никогда не окуналась в такую грязь, только других макала. Но даже к отцу с таким не пойдёшь. Как? Он считает её непогрешимой. А она убийца. По ней Азкабан плачет. Возможно даже пожизненно. Но ведь так не должно быть. Только не с ней. Она же всегда заставляла других стелиться у её ног, и никогда сама. Она привыкла получать всё, чего бы только не захотела. А она хотела Мэтью в свою постельку. Равно, как и хотела, чтобы никто не прознал о её причастности к исчезновению Драко Малфоя. Но тут, как назло, маячит Блейз Забини. Мерзкий темнокожий полукровка. Астория была уверена, что он не чистокровный. Таких противных чистокровных ещё поискать надо. Он определённо полукровка. А она ненавидела полукровок. Мерзкие смесители крови. Миссис Малфой закрыла глаза, чувствуя дикую усталость. Хотелось спать. А проблемы она решит завтра. Сколько можно себя истязать болезненными мыслями? Это не про неё. Завтра она встанет пораньше и убедится, что всё это было дурацким кошмаром. Драко мёртв, Мэтью в её постели, и они купаются в деньгах, и ничто не угрожает их безбедной сладостной жизни.***
После встречи с Нарциссой Малфой Блейз совсем заволновался. Нет, он, конечно, и до этого переживал из-за пропажи друга, но сейчас откровенно всполошился. Вся эта ситуация представлялась ему невероятно странной. Драко не был таким человеком, который позволил бы себя обвести вокруг пальца. Да и с лёгкостью согласиться на заточение тоже. Впрочем, Забини начинал сомневаться, что Астория могла где-то припрятать муженька для выполнения супружеского долга. Не спроста же совы миссис Малфой приносили письма обратно. Это наводило на весьма неприятные мысли. И, честно признаться, мулат от тревоги начал психовать. Он не желал признавать, что с другом что-то случилось настолько серьёзное, что он мог умереть. Какой бы не была Астория, а убить она не могла. Ну, он по крайней мере очень на это надеялся. Молодой мужчина долгое время расхаживал по номеру, в котором остановился. Все мысли его были посвящены расследованию странной пропажи бывшего сокурсника. По всему выходило, что концы этой запутанной истории, хочешь не хочешь, надо искать у супруги последнего. Не хотелось верить в возможность летального исхода, но все дороги вели именно к этому. Тут уж Нарцисса права. Только, как вывести на чистую воду эту аристократическую особу. Она была хитра, в этом Блейз уже успел убедиться, и за такой долгий срок вполне могла всё обставить так, что и зацепки не найдёшь. Оставалось надеяться, что он своим шармом и своей пронырливостью сможет окрутить эту дамочку. Сложное задание, но он и не из таких передряг выбирался. С Малфоем дружить по волчьи выть. Другими словами, хочешь жить — умей вертеться. А он умел. Довольно хорошее качество, особенно, когда твоя мамочка сменяет мужей, как перчатки. Ситуация была щекотлива и грязна, посему Забини решил пока справляться своими силами, а уж коли ничего не выйдет из его детективных потуг, то отправится за помощью к Поттеру. Уж тот, по определению, способен найти иголку в стоге сена. Блейз был наслышан о его заслугах на поприще аврора, а позже и на должности помощника начальника аврората. Так что, если с Асторией не выгорит, то мулат зубами в глотку Герою магического мира вцепится, и не отпустит, пока тот не найдёт Малфоя. Хотелось верить, что до этого не дойдёт, но стоило и подобный исход иметь ввиду. Сейчас главной задачей стояло разработать план, в ходе которого у супруги Драко не возникло бы не единой возможности улизнуть, полностью раскрыв перед ним все карты. Как следует всё обдумав, Блейз написал письмо некоему Мэтью Паттерсону. Он не знал этого человека, но по словам друга, тот был подосланный любовничек. В письме, от лица Малфоя, он сообщил о прекращении денежных выплат, а также о том, что в кратчайшие сроки (лучше всего сегодня же) разорвать связь с милейшей Асторией. При отказе следовать совету, предлагалось оказаться в весьма посредственном положении на вторых ролях на далёких берегах, куда экстравагантные богатенькие дамочки не ездят. И это при непосредственном участии в выдворении некоторых сомнительных личностей, способных доставить много болезненных ощущений. Написав сие послание, Забини в предвкушении потёр ручки. Это должно было выбить из колеи молодую жёнушку друга. После чего её можно будет взять тёпленькой, и выудить из неё все нужные сведения. Он был доволен своей находчивостью. Не аристократ в седьмом колене, а главный сыщик. Привязав пергамент к лапе гостиничной совы, молодой мужчина разлёгся на кровати, расслабляясь. Предстояло дождаться ответа от этого Мэтью, и уж потом приниматься за допрос с пристрастием. Уж он постарается, не будь он Блейзом Забини. Да и неспроста же он так хорошо варит яды, чтобы не пригрозить смертью. Ну, капнул там каплю в бокал, смазал ножичек, дунул тлеющим порошком, никто не заметит, а он сможет манипулировать, предлагая противоядие. В конце концов, они с Драко как раз трудились над парочкой таких отрав, которые ещё до этого времени не были известны магическому миру, а это преимущество. Ждать пришлось недолго. Не прошло и получаса, как в открытое окно номера влетела сипуха, аккуратно приземлившись на тумбочке у кровати. Мулат отцепил конверт, угостив при этом совушку крекером. На лице сама собой расползалась злодейская ухмылка. Он точно знал, каким будет ответ, поэтому даже не совсем интересно было заглядывать в писанину любовника супруги Малфоя. Тем не менее, он это сделал. Да, всё было точно так, как он и предполагал. Забини даже расхохотался. Это такая лёгкая победа. Победа над развратом. Ведь, по сути, Блейз не приемлет адюльтера, на который Драко так спокойно реагировал. Не важно какие отношения у тебя с женой, считал мужчина, измена — последнее дело в браке. Уж кому бы не знать, как ему, ведь его мамаша отличалась ветреностью, и неспособностью устоять перед мужским вниманием. Блейз по-настоящему сочувствовал всем этим её мужьям, которые были вынуждены терпеть её распутство. Но, неужели, они не догадывались в чём её суть? Ведь и так понятно, из-за чего распадались её прежние браки. Разве что один, самый первый с его отцом, закончился смертью последнего. Вероятно поэтому, сам молодой мужчина категоричен в отношении брака. Он против него. Женщин много, зачем себя ограничивать? Особенно, если единственной зазнобы на горизонте не предвидится. Да и не верил Забини в эту чепуху с истинными, единственными, в любовь и прочий похожий бред. Возможно, это всё было потому, что у него перед глазами постоянно были плохие примеры в лице матери с невероятным количеством мужей и любовников. Тем не менее, он решил, что, когда придёт время, он женится, чтобы родить наследника, а до того момента будет жить так, как душа пожелает. У Малфоев с этим сложнее, потому и Драко изгаляется, как только может. Но и беды отсюда же. Вон куда довела его махинация с разводом. Нет бы поговорить с Асторией по душам, обмозговать ситуацию, глядишь и вышло бы чего путное. А то, теперь ищи его свищи, надейся на лучший исход. Только вот, есть ли он. Что ж, впереди у мулата спокойная ночка, а там в бой с невозможной женщиной с замашками императора. Он почти раскусил её, практически никогда не ошибаясь. Видимо влияние матушки сказывалось, но он ни единой женщине не верил. Так же и с Асторией. Блейз был уверен, что она не та, какой показывает себя перед всеми. Пусть в школьные годы он довольно легко обманывался, но то было непростое время, она училась на курс младше, они практически не пересекались. Утро встретило молодого мужчину ярким солнцем, лизавшим его пятки, выглядывая из-за шторы. Настроение было положительным, несмотря на скребущееся чувство чего-то неприятного. С ним порой бывало такое, мать называла это интуицией, он же обозначал это предчувствием. Чаще неприятностей, но очень в редких случаях приятностей. Блейз надеялся, что сейчас это было предчувствие красочной развязки, эдакого раскрытия преступления, где на главных ролях он — аки матёрый детектив, и Астория — как бы преступница. И всё же, на периферии своего сознания мулат отчётливо понимал, что верить в лучшее в сложившейся ситуации, себя обманывать. А врать себе мужчина не привык. Другим да, но только не самому себе. Зачем? Ведь он же и так знает правду, для чего придумывать себе оправдания и отговорки. Быстро позавтракав прямо в номере, Забини облачился в самый свой элегантный костюм, и отправился на поиски супруги друга. Хотя, как на поиски — он прекрасно знал о её местоположении из письма любовника последней. Дорога предстояла непростая. Аппарировать не получится, дамочка основательно засела на лазурном берегу Франции. Что странно, он там как раз был прошлым утром, встречаясь с обеспокоенной матерью Драко. Вот не додумался он раньше написать Мэтью, а то не пришлось бы лишний раз мучить своё тело порталом. Ну, ненавидел такой метод передвижения Блейз. Порой даже предпочитая передвигаться самолётами. О чём никто не знал. Даже Драко. Впрочем, Забини никогда не отрицал, что магглы весьма изобретательны, и умеют создавать довольно полезные вещи и механизмы. Да и с ядами завертелось благодаря некому магглу, который рассказал ему об одной очень занимательной науке – химии. Благодаря этому мулат узнал о некоторых свойствах знакомых и нет элементов, смог вычислить свои собственные формулы соединений, которые и стали уникальными и высокоэффективными ядами.