Один из Первых. Имаго

Его рука была такой же теплой, а карие глаза в темноте казались черными и глубокими, словно колодцы. — А если агенты всех превратят в себя? Всех людей на Земле? — Об этом лучше не думать. Но, кажется, что так уже было. Когда именно — сам не знаю. Да и история эта очень долгая. — Расскажи. Юни заглянула ему в глаза, снизу вверх. Колодцы… — Знаешь, в это очень трудно поверить. — Но я же поверила во все… В эту твою Матрицу, которая все контролирует, в агентов. Нормальный человек на моем месте рухнул бы в обморок или свихнулся нафиг… Со стороны их можно было принять за влюбленную пару, гуляющую в поздний час под фонарями. Только в чехле за спиной Юни был настоящий стальной меч. А куда незнакомец дел свои сай, она так и не поняла. Но было ясно — в случае опасности кошка снова выпустит когти. Смертоносные когти из серебристой стали. — Кто тебя драться учил? — Матрица, — снова это страшное слово, и странная усмешка на губах. — У меня были хорошие учителя. Юни ничего не поняла, но дальше расспрашивать не стала. — Ты пока не бери в голову, — сказал парень. — Придет время — сама поймешь. — А твои родители знают? — Нет. Я хотел как-то рассказать… — И что? — Обыкновенные люди никогда не смогут поверить. Они — часть системы. Если мы попытаемся их предупредить, при лучшем раскладе нас запрут в психушке. Если не убьют сразу. — Но я же поверила! — Ты стала системной ошибкой. Как и я. Нас очень мало, понимаешь? Не знаю, в чем тут дело, но могу сказать лишь одно. В этом городе нас двое — ты и я. Может быть, где-то еще есть… Люди… Парень остановился. Они подошли к подъезду, и теперь встали у двери. — Я рад, что тебя нашел, — сказал он. — Раньше, чем они. И оба поняли, кого он имел в виду. — Да уж, — кивнула Юни. — Голова идет кругом… — Ничего. Привыкнешь. — Получается, ты мне жизнь спас? — Юни вспомнила резкий толчок в спину, спасший ее от удара. — Спасибо… — Дзё-то да ё.* Хозяйка ушла на день рождения к подруге и, видимо, собиралась у нее переночевать. Юни нашла записку на холодильнике. — Вечер свободы, — улыбнулась она, разливая чай. — Скорее, ночь, — парень поглядел в темноту окна. Казалось, эта темнота манила его назад, на ночные улицы проклятого города. Он чувствовал ее зов. Но не шел. Перед ним на столе стояла вазочка с конфетами и чашка чая. Юни присела рядом. — Странно так… У меня, получается, сегодня вся жизнь перевернулась, а я сижу тут с тобой, чаек попиваю. Юни грызла конфеты и разглядывала гостя. При свете он казался не таким большим и грозным, но воин есть воин. И остается таковым, даже уплетая конфеты. Что бы он ни делал, чувствовалось в нем какое-то внутреннее спокойствие, и от этого он казался взрослее всех сверстников Юни. Не осознавая того, она залюбовалась им. И тут же, смутившись, отвела взгляд. — Я, — начала она и поперхнулась, покраснев еще сильнее. — Я даже имени твоего не знаю! — А я твоего, — невозмутимо ответил гость. — Юни, — сказала она. — Не по паспорту. — Ну что ж… В таком случае — Карэйн. Не по паспорту. — Тоже отаку? — С чего ты взяла? — Знаешь японский. — Нет, аниме я не увлекаюсь. Японский знаю… Так, с пятого на десятое. А вот японское оружие — это да. — Жму руку, — Юни и вправду пожала ему руку. — Раз уж мы с тобой товарищи по несчастью… Тебе налить еще чаю? Карэйн отрицательно покачал головой. — Я пойду. И так уже дома черт знает что про меня думают. Им ведь не скажешь. Если бы в твоей семье кто-нибудь исчезал через окно ночами, а днем засыпал на ходу, да еще и без конца прогуливал, что бы ты сделала? — Поискала бы его в Матрице, — улыбнулась Юни. Он засмеялся. Юни впервые слышала его смех. Но ее размышления прервал своим приходом толстый пушистый кот, который вошел в кухню и лениво потерся о ноги девушки. — Хозяйский, — пояснила она. Тут кот посмотрел на Карэйна и мяукнул. Карэйн ему ответил. Юни удивленно хмыкнула. — И что он тебе сказал? — Военная тайна, — сказал Карэйн, гладя кота по выгнутой спинке. — Компрометирующие факты из жизни Юни-тян, — он сощурился, улыбаясь. — Интересно… — Да ну тебя, — фыркнула Юни. Они обменялись телефонами «на всякий случай». Юни подумывала спросить, что Карэйн имел в виду под «всяким случаем», но промолчала. Карэйн словно угадал ее мысли: — Не бойся. Они будут тебя искать… Но это не страшно. Главное, — он вдруг замолчал и, взяв со спинки кресла маленького белого плюшевого мишку, повертел его в руках. — Не давай себе раскисать. Люди, понимаешь, они всегда сильнее самой навороченной программы. При любом раскладе. Есть вещи, которые в эти электронные головы не вдолбить. С их аналого-цифровыми мозгами… Мишка, кстати, тоже хозяйский? — Нет, мой, — твердо сказала девушка. — Будешь смеяться? — Едва ли, — парень усадил медвежонка на место. — У него наверняка и имя есть? — Карюня, — ответила Юни. Парень беззаботно улыбнулся: — Надо же, почти мой тезка, — и пошел в прихожую одеваться. На душе у Юни стало теплее. Потом она стояла у окна и смотрела, как он уходит. Через двор, мимо машин, мимо детской площадки. Черная кошка со стальными когтями. Не перешел ей дорогу — просто пошел рядом. Где-то там, среди желтых и оранжевых огней, был его дом. И его там ждали. Юни вдруг захотелось жить в этом проклятом городе, в этом доме, и тоже ждать. Пусть хоть весь вечер. Зная, что он обязательно придет. Черная фигурка внизу исчезла, растворившись в темноте города. Юни задернула шторы, выключила свет и вышла из кухни. Всю ночь ей снились темные очки, которые ползали по полу, словно пауки. И улицы, сплошь заполненные высоколобыми агентами с брезгливо поджатыми губами.