Один из Первых. Имаго

— Куда прешь! Смотри под ноги! Как будто Юни и так не смотрела под ноги. Девушка шла, опустив голову, словно надеялась найти на асфальте монетку, наталкиваясь на прохожих и даже не слыша их ругани. Занятия у Юни начинались не раньше полудня. Обычно девушка предпочитала подольше понежиться в кровати с интересной книжкой, но сегодня… Проснулась она рано, словно кто-то выдернул ее из кровати в реальный мир. И сразу же она вспомнила все, что произошло вчерашним вечером. Реальный мир… Чай показался ей безвкусным. Хозяйка за завтраком заговорила о плате за комнату, и Юни вдруг поняла, что слышит лишь обрывки фраз. Словно в детстве, Юни часто зажимала и разжимала уши, когда ее ругали. Реальный мир. Реальный… — Ты, часом, не заболела? — спросила хозяйка. Пробормотав что-то невразумительное, Юни вышла из-за стола. Ей захотелось домой, прочь из этого проклятого города, бросить все и вернуться туда, где все было просто. Где ее всегда любят. «Любят…» С другой стороны, если она вернется, это не покинет ее. Матрица никуда не уйдет, ибо этот кошмар уже подтвердил свою реальность. Если она вернется, агенты начнут искать ее там, и она навлечет кучу бед на тех, кто ее любит. Да и их, может, уже не останется — обратятся в агентов и ополчатся против нее. «Любят…» Почему-то мысли цеплялись, как за крючок, за это последнее слово. Черный силуэт в зыбком свете фонаря. «В этом городе нас двое. Ты и я». Юни вышла из дома и побрела, что называется, куда глаза глядят. А глаза глядели в сторону набережной, где билось о мол неспокойное серое море. — Ты че, бухая? Юни вздрогнула, обходя очередного прохожего. Она что, похожа на пьяную? Да, наверное. Надо взять себя в руки. Девушка зябко поежилась, поглубже засовывая руки в карманы, с моря дул сильный ветер. На молу не было никого, и Юни решила, наконец, исполнить свою давнюю мечту — дойти до конца мола. Она не знала, что за ней издалека пристально следят чьи-то глаза — холодные и усталые. Мол был длиннее, чем казался с виду. Глаза девушки рассеянно скользили, по надписям, украшающим стены мола: «Здесь были…», «Цой жив!», «Лиза, Саня, Света…», «Россия для русских» и даже «Tolkien forever». Тысячи людей оставили здесь свой след, а сами… Превратились в тени. Наверное, так было в Помпеях. Город, навеки обращенный в собственную тень. Надписи на стенах. Остывающая еда на тарелках. Небытие. Только здесь люди даже не поняли, что с ними произошло. Юни осторожно коснулась рукой холодного камня. «Почему меня не поглотила Матрица? Чем таким особенным я отличаюсь от них? Почему мне выпал счастливый билет, а мои друзья стали частью подконтрольного стада? И это, по-вашему, справедливо, да?!» «А ты уверена, что твой билет счастливый?» «Конечно. Мы с Карэйном свободны. И все понимаем…» «Неужели? Придется тебя огорчить. Сейчас ответственность ЗА ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ жителей города лежит на вас. Представь себе группу слепых, ведомую двумя поводырями. Впрочем, можешь бросить их и идти своей дорогой». «А как же…» «Карэйн, конечно, долго продержится в одиночку. Он ведь сильнее тебя. Ну, а если агенты одолеют числом… Что поделаешь? Не у всех есть настоящий друг, готовый прикрыть спину. Далеко не у всех». В голосе неизвестного чувствовался неприкрытый сарказм. Юни сжала кулаки. Она воин! Воин! Пусть маленький, пусть неопытный, пусть ее деревянный меч только вчера стал стальным… Она справится! Докажет, что не зря ей людей доверили! Да они… — Стой, стрелять буду! Юни прыгнула в сторону, уходя от предполагаемого выстрела. Ее тело среагировало раньше, чем сама она осознала — голос-то был детский, да и негромкий щелчок выстрела наводил на мысль разве что о детской площадке или пейнтбольном полигоне. Ни того, ни другого здесь посреди мола не предполагалось. Итак? — Ой, какая ты смешная, — хихикнул ребенок. Юни подняла глаза. Девочка. На вид лет пять, от силы шесть. Синяя курточка с котом Гарфилдом на кармане, светлые прядки, выбившиеся из-под полосатой шапочки с помпоном и очень деловой вид. И пластиковый пистолет-пулемет — почти точная копия настоящего. Игрушка как раз для пятилетней девочки. — Ты что здесь делаешь? — спросила Юни, рядом не было видно ни одного взрослого. — Не видишь, задание у меня, — серьезно сказала малышка. — Не мешай. Тут ей в голову пришла новая мысль, и она крепко схватила Юни за полу плаща: — Нет, постой. Надо тебя обыскать. Маленькие ручки почти профессионально охлопали ноги девушки — выше исполнительница ответственного задания просто не доставала. — Оружие? Наркотики? — деловито спросила малышка. Оружия у Юни с собой не было. Свой меч она еще вчера спрятала — подальше от любопытных глаз хозяйки. — Я пустая, — честно призналась Юни, силясь удержать смех. — Ну, ладно, — примирительно согласилась девочка. — Теперь, если хочешь, ты можешь немножко побыть охранником. А я взорву мол. Понарошку. Только потом отдай мою пушку, хорошо? Теплая пластиковая «пушка» легла ей в ладонь. Юни вздохнула, подумав о родителях, снабдивших этого маленького ангела в синей курточке пистолетом вместо куклы или плюшевого мишки и оставивших свое чадо на произвол судьбы. — Тебя как зовут? — Ника. Ой, смотри! Сюдя какой-то дядька идет. Давай его обыщем! Сердце девушки сжалось, заколотилось отчаянной птицей. Левой рукой она прижала Нику к стене, а правая все еще сжимала бесполезный игрушечный пистолет. Агент не спешил. Перед ними были всего лишь глупые дети — одна постарше, другая поменьше. И одна из них была ошибкой в системе. Существу, созданному Матрицей, стало немного досадно, что для ее устранения недостаточно нажать «Delete». Агент обычно брезговал зрелищами человеческой смерти, хоть это было частью его работы. Почему они умирают в таких муках? Может, это из-за того абстрактного понятия, которое они называют душой? Душа расстается с телом… Агент усмехнулся. — Страшно? Вжавшиеся в камень девчонки молчали. Старшая загородила собой младшую. — Почему люди так боятся смерти? Агента действительно интересовал ответ жертвы. Но жертва — он решил, наконец, что это все-таки старшая, — только сильнее сжала в кулаке бесполезную игрушку. Малышка в смешной шапочке высунулась из-под локтя девушки, но та снова толкнула ее назад. «Пожелай». Юни вздрогнула. Мокрый асфальт, тусклый свет фонаря. Меч, неожиданно потяжелевший в руке. «Пожелай». Блеск стали… И Юни ПОЖЕЛАЛА — всем сердцем, всем своим существом пожелала, чтобы игрушка стала оружием, способным защитить… …от пустоты. «Как все просто. Правила существуют уже давно, а вы только учитесь по ним играть». Юни даже не поняла, кто из них выстрелил первым — один разрыв прозвучал сильнее другого. Но оба были НАСТОЯЩИМИ. Яростно закричала Ника, и Юни успела подумать: «Кричит — значит, живая». Потом все мысли исчезли. На краю сознания маячило заглянувшее ей в глаза черное дуло. Это заняло не больше мгновения: прыжок, выстрел, уже знакомая тяжесть настоящего оружия. Юни едва ли соображала, что она делает. Ника. Только бы не задеть Нику. Зазвенела о бетон последняя гильза. А потом стало тихо.