Один из Первых. Имаго

— Юни! Очнись! Очнись, кому говорят! Карэйн тряс девушку за плечо, но та в себя никак не приходила. — Ну же! Ну, не умерла же ты от страха! Как только юноша это сказал, его передернуло. «Господи, она хоть дышит?» Воин перевернул девушку на спину, извлек из ножен еще находившийся за его спиной меч и подставил клинок к ее рту. Увидев, что сталь катаны слегка запотела, он облегченно вздохнул. «Дышит… Значит, жива». Он подхватил девушку на руки и понес к автобусной остановке, что была неподалеку. В пяти шагах от того места, где они лежали, горел остов небольшого «Пазика», а неподалеку валялись оплавившиеся от жара очки агента. — Ну и влипли же мы с тобой, подруга, — вслух подумал Карэйн, покосившись на это зрелище. Воин положил Юни на скамейку и, подложив под голову свой свернутый валиком плащ, вложил меч ей в руку. — Держи, — промолвил он. — Он тебе пригодится. Милая… «Милая»… Карэйн не отдавал себе отчета, почему он это сказал. Как будто что-то вынуло это слово из его мыслей и заставило произнести. И та нежность, с которой он это произнес… Почему так? Неужели эта девушка действительно стала так важна для него? Этот вопрос задал ему агент, когда они схватились в комнате девушки. А теперь этот же самый вопрос он задавал себе сам. Он легонько поцеловал девушку в ухо и вышел к дороге. А мимо проносились и проносились машины, одна за другой. Кто-то куда-то торопился, как, впрочем, и всегда. В этом городе — да и в мире, в общем-то, — иначе не бывает. И люди, сидевшие в этих стальных коробках на колесах, совершенно не имели времени хоть на секунду перевести взгляд вбок — туда, где красным вином разливался в море закат. Над бухтой начинало садиться алое, как кровь, солнце, и его блики словно превращали морскую воду в вино. Карэйну, наблюдавшему закат с остановки, это показалось похожим на процесс поглощения Смитом всех людей в этом городе. Но кое-что он знал наверняка. То, что они теперь втроем в ответе за весь этот город. И что довольно скоро за их судьбу снова предстоит драться. Нет, это не эти единичные стычки с несколькими агентами по нескольку раз на дню. Что-то покрупнее и значительнее. И здесь уже не останется иного выбора, кроме как выжить и победить или умереть, оставшись безымянным символом, удаленным из строк кода Матрицы. А еще… «My love is on the line, my love is on the line…»* «Моя любовь поставлена на карту…» Может быть, и в моем случае». Юни, наконец, очнулась и вернула свой меч себе за спину. Увидев Карэйна, стоящего на остановке и наблюдающего за закатом, первое, что она захотела сделать — влепить незадачливому «проводнику» хороший подзатыльник. Но тут же поборола это желание, вспомнив, что произошло потом. Он ведь снова спас ее. «Да он же без плаща стоит! А тут уже так холодно…» Она нашла его плащ свернутым в валик, подошла к Карэйну и накинула ему на плечи. Воин обернулся и, увидев улыбающуюся подругу, улыбнулся в ответ. Может быть, не так широко, как в тот раз. Но с нескрываемой нежностью. — Тебе грустно? — спросила девушка. — Нет, — ответил Карэйн. — Просто… Задумался. Глядя на такой закат, невольно задумываешься о многом. — Например? — Например, о том, что мы теперь в ответе за этот город. И что с этой минуты сражаться предстоит больше и чаще. Но… Это ничто по сравнению с тем, что будет потом. — А что будет потом? — Не могу сказать наверняка. Лишь то, что нам нужно быть настороже. А еще… Юноша осекся. «Нет, еще не время». — Еще что? — спросила Юни. — Нет, ничего, — Карэйн изо всех сил пытался совладать с собой. — Ну, что за секреты? Заинтриговал, а сам… — Юнь, правда, — юноша внезапно взял ее за плечи. — Сейчас пока не время. Пойми меня правильно… Хлопок выстрела и просвистевшая рядом с ухом пуля заставила прервать разговор. Они оба знали, кто это — стрелок в представлениях не нуждался. — Отойди, — скомандовал Карэйн, выходя агенту наперерез. Агент знал, что обращались не к нему. А даже если и к нему, то все равно бы не ушел. Он лишь заменил обойму и взвел затвор. Пространства для маневра много, хоть задницей это пространство ешь. Вот только если он начнет метаться из стороны в сторону, агент зацепит девушку. Значит, придется как-то изворачиваться, стоя на месте. Снова началась пальба. Теперь повторим этот фокус с замедлением времени… В ушах зазвенело. Звук выстрела растянулся, как и мгновение вокруг него. Карэйн снова отчетливо видел летящий к нему свинцовый цилиндр. Теперь уводим корпус с линии огня. И снова — от следующей пули. И от новой. И еще от одной… Юноша прогибался под огнем агента, уходя от его смертоносных свинцовых жал. Но от всех пуль уйти не удалось. Первая оцарапала его ногу, а вторая прошила ему запястье. Болевой шок сбил фокус, и замедленное время ускорилось вновь до своего обычного хода. Карэйн с коротким криком упал на асфальт и схватился за раненую руку, стараясь не лишиться чувств от боли. Тем временем агент приблизился, и теперь дуло пистолета смотрело воину в лицо. — Всего лишь человек, — изрек агент, взводя затвор. Но он не выстрелил — из его груди вырвался изогнутый клинок катаны. Знакомый голос сзади него процедил: — Попробуй увернись. Юни рванула клинок вверх, разрезав агента от груди до макушки, и агент упал на мостовую. Девушка ждала, что он рассыпется, как и те, что были до него, но вместо этого агент засветился и, заискрившись, сбросил личину. Миг — и на асфальте лежал человек. С той же самой раной, которую Юни оставила агенту. Только потом она поняла, что наделала. Бессильно взирая на убитого ею человека, девушка выронила меч. Ноги ее уже не держали, она упала на колени. Слова криком застряли в горле. Ей хотелось в этот момент быть самой на месте того бедняги, которого она располосовала пару мгновений назад. Хотелось заплакать, но слезы почему-то не шли. Ощущение такое, как будто с нее сорвали одежду и выкинули под проливной дождь, и в нее ударила молния. И только стон Карэйна, который силился подняться, держась за остановку, вернул ее к реальности. Юни быстро поднялась с колен и помогла Карэйну подняться. — Спасибо, — выдохнул воин. — Ты молодец. Если бы не ты… — А теперь посмотри сюда, — внезапно каким-то чужим голосом сказала Юни, указывая на убитого прохожего. Карэйн видел весь процесс от и до. — Агент предыдущей версии, — пояснил юноша. — Раньше они так и приходили: вселялись в любого ближайшего человека и нападали, а после смерти сбрасывали отработанную оболочку. У меня тоже был шок, когда я впервые такого убил… Особенно потому, что агент ко мне в первый раз пришел в теле моего отчима. — Так ты… Тоже?.. — Да. Очень долго объяснять, в чем тут дело. Но скажу тебе одно: те агенты, которых мы убили в нашу первую встречу, с этим имеют мало общего. Кроме того, что они агенты. Вернее, Смит им когда-то был. Возможно, он стал, как и мы — вирусом. Поэтому он и нападает на всех. Юни еще долго боролась с собой. Новые знания вроде не противоречили старым, но поверить им она еще не решалась. И только потом, совладав с собой, она подняла меч с асфальта и, вложив его в ножны, спросила: — Ты в порядке? — Доставалось и хуже, — Карэйн уже успел справиться с болевым шоком. — Просто царапины. — Покажи руку. Показал. Юни слегка передернуло при виде сквозной дыры в его запястье, из которой все еще сочилась кровь. «Ничего себе царапина…» — Так и без руки остаться недолго… — Есть платок? — Да, сейчас, — Юни обшарила карманы и, достав носовой платок, отдала его Карэйну. Он сложил платок вдвое и перевязал запястье, затянув повязку потуже. — Спасибо тебе… — Дзё-то да ё, — ответила девушка. Дальше они шли уже молча. Юни подумалось, что если это лишь начало, как и сказал Карэйн, то это начало ее совсем не устраивало. Впрочем, реальность и так отвесила ей достаточно оплеух за прошедший день. Пора бы уже привыкнуть. И она отдавала себе отчет в том, что все было бы гораздо хуже, будь она одна.