Скарлет. Сказка о Дьяволе

             Я с интересом смотрела на Свон, которая нависла надо мной, уперев в столешницу руки ладонями. Но мне повезло в ее ловушке не оказаться — женщина была с другой стороны стола, напротив. Я поставила локти на поверхность и сцепила пальцы, опуская на них подбородок.       — Что?! — еще раз, словно ослышалась, переспросила Лебедь.       Я наигранно вскинула брови, строя из себя невинность.       — Что? — прозвучало уже от меня, а губы сами разъехались в улыбочке.       На заднем фоне подавился чем-то Дофламинго, сидевший на диване и пытающийся не засмеяться, но все-таки не сдержался.       Мужчина неадекватно отреагировал на мое признание о своем инопланетном происхождении и трое суток не показывался на глаза. А после привычно без стука влетел в каюту с утра, когда я пыталась понять, какого черта так ярко светит солнце и почему занавеси сами не могут закрыться, ибо мешали спать. И… Донкихот потоком вылил на меня столько слов и вопросов, а после своих заключений и выводов от подробного анализа, что я аж проснулась. Это было нетипичное для него поведение, после заставляющее меня шарахаться от него и его активности. Особенно каверзные вопросы. Очень каверзные. Приходилось отвечать. Но он был приятным слушателем и собеседником. Ему все было интересно.              — Теперь ясно, почему ты добилась за столь короткий срок всего. Разность мышления и восприятия мира. Ты действовала так, как была приучена в своей реальности, накладывая все на нашу. И поэтому твои успехи были такими яркими. Все встало на свои места! — мужчина взмахнул руками, на удивление ничего из посуды не задев, видимо, натренирован, поскольку сидел за столом.              А еще он пытался напроситься в мой мир. Я не была столь верующей, но перекрестилась и сплюнула. Не надо нам там его! Так и сказала. Он попытался обидеться, но не вышло — вопросы оказались куда приоритетней, чем всякие обиды.       — Это правда? — голос Свон сел, отчего она слегка смутилась и откашлялась. — Ты… ты можешь его воскресить?       Я вздохнула и потерла пальцами переносицу.       — Сядь, пожалуйста, — махнула рукой на стул недалеко от стола.       Женщина немного коряво и не грациозно опустилась на сидение, что казалось варварством с ее привычными мягкими и плавными движениями, завораживающими даже меня своей эстетичной красотой. Взгляд ее растерянно бегал, на лице блуждала надежда и недоверие. Эта новость задела душу сильнее, чем принудительный уход Китаны.       Зря ей все-таки Дофламинго сказал, что я могу воскресить Росинанта. Явно не просто так сболтнул.       — Чисто теоретически я могу это сделать, — начала я, откинувшись на спинку кресла и сложив руки на подлокотниках. Взгляд задумчиво блуждал по каюте, ни на чем особо не задерживаясь. — Только вот очень много всяких «но».       Свон промолчала, ожидая продолжения. Дофламинго прислушивался, отложив мой дневник с записями, которые ему все-таки удалось выпросить, и бокал с вином, которое цедил уже не первый час больше по привычке.       — Первым делом мне нужно его ДНК. Не волос. Не кусочек кожи или еще что. А кровь. Капли достаточно. Затем Ши-Ши, чтобы создал скелет. Ему бы тоже не помешал образец костной ткани, но это вряд ли. Я все-таки склоняюсь к тому, что Росинанта кремировали, а прах развеяли по морю, в лучшем случае, — покачала головой. — Так же мне нужно обученная более-менее Нереза, чтобы запустить сердце и деятельность мозга. И Брук.       — Он зачем? — нахмурилась женщина, покусывая ноготь большого пальца, выдавая нервозность.       — Как я помню, он может попасть в Потусторонний Мир. Надо же как-то поймать душу Росинанта, только если она не отправилась на перерождение, — я пожала плечами. — С помощью вас и вашего родства с ним, Бруку будет проще отыскать душу вашего брата и притащить сюда. Самой лезть мне туда опасно, мой мир может меня притянуть назад, как только я покину это тело, поэтому тут еще больший риск. Ну, а дальше втащить душу Росинанта в тело и наблюдать за результатом.       — Это… просто фантастика какая-то, — выдавила Свон и сглотнула, растерянно смотря на меня.       Она не верила в этот способ. Да, в такое ни капли не поверишь, но человек, которому потрясли надеждой перед носом, будет за нее цепляться, как утопающий за соломинку. Просто потому что.       — Я же говорила, что теоретически. Мгновенно, по мановению руки, я не обещала его вернуть, — с сожалением развела руками. — И это самый реальный, но затратный способ. Остальные еще хуже. Да и то. Шансов мало, очень. Мы может и сможем воссоздать тело, а вот найти душу…       — Невозможно, — выдохнула Свон и печально опустила плечи.       — Почти, — поправила ее.       И нахмурилась, посмотрев на молчавшего Дофламинго с укором.       — И вообще. Зачем ты ей это сказал? Обнадежил, а мне теперь разбираться.       Мужчина усмехнулся и ничего не ответил, вернувшись к чтению моего дневника, который больше напоминал мемуары. Хм-м, так и вижу, как через лет пять-десять выпускают книгу с названием «Мемуары Кровавого демона». Жаль, что не застану этот момент, если он свершится.       Но Дофламинго мог сам сказать, что ему самому интересно узнать о процессе воскрешения, а то через сестру решил, задеть ее за самое больное. И не поймешь — специально топчется на ее ране или толкает к свершениям, а может вообще так своеобразно извиняется, даря надежду.       Черт его поймет. Если поймет.       Я вздохнула и потерла виски, прикрывая глаза. Тяжело мне дается это доверие. Очень тяжело. Особенно под чутким руководством Донкихота. Хотя это можно обозвать — надзирательство.       Было ли ошибкой или нет мое признание? Что-то в самой глубине души рождает сомнение, что ни к чему хорошему это не приведет. Но что делать? Он ведь… прав.       Одна я не справлюсь, особенно за такой короткий срок. И мне надо приручать к себе людей на этом корабле. Потихоньку настраивать на свою сторону.       Надеюсь, что у меня получится. Все-таки я не Луффи, который одной улыбкой располагал к себе всех. Я это делаю посредством крови скорее. «Не хочешь — заставим»       Времени очень мало…       — У меня есть идея, если так можно выразиться, — неуверенно произнесла Свон, поднимая на меня карие глаза.       Я вскинула бровь, удивленная, но промолчала, ожидая продолжения. Даже ее брат заинтересованно отвлекся.       — Есть одна женщина, Фелиция, известная по кодовому имени «Жнец» в особо узких кругах, — медленно начала Лебедь, все еще сомневаясь выкладывать информацию. — По идее мне запрещено говорить о ней. По всем документам этого человека не существует, и работает она напрямую только с Правительством. Живет на необитаемом острове-болоте в Сауз Блю и владеет крайне полезной способностью, которую мы оберегаем ото всех. Она имеет силы управлять человеческими душами.       Хм-м…       Доверие. Вот Свон показывает его нам.       — С этого места подробней, — я серьезно нахмурилась, смотря на женщину.       — Знахарка Фелиция, сорок два года, родилась и выросла рабыней на Мариджоа, — куда смелее начала рассказывать Свон. — До двадцати лет прислуживала одной семье, где ради забавы ей и скормили дьявольский фрукт, надеясь, что он окажется зоан типа для того, чтобы радовать младших детей семейства. После того, как до Мирового Правительства дошла информация какими силами завладела тогда еще девушка, они отпустили ее, но стали держать под контролем, заключив с ней негласный договор — она не имела права показывать свои способности, а они взамен снабжали ее всем, что она пожелает. По сути, она уже двадцать два года в ссылке. Пару раз я была у нее по делу, один раз вследствие тяжелого ранения — женщина умелый врач и мастер экзотических ядов. По характеру она весьма необычная, одиночество наложило свой отпечаток на нее, как и жестокое обращение в детстве. Фелиция жестока, со специфичным чувством юмора и с радостью замарает руки в крови. Вполне для нее нормально разговаривать сама с собой, спорить и объясняться.       — Она не сама с собой говорит, — я перебила ее, улавливая суть.       Мне уже хотелось с этой знахаркой познакомиться.       На мое замечание Свон недоуменно нахмурилась.       — Она говорит с душами. Вероятно, рядом с ней их много. Так что она не жила в полном одиночестве. А свои знания врача и мастера ядов вероятно приобрела как раз от такого общения — через души проще получать необходимые знания, ведь учить ее некому было, пока она двадцать два года жила на необитаемом острове. Так же они еще могли с легкостью ей ассистировать. Имея такие силы, не удивительно, что ее сослали куда подальше. Фелиция может быть полезным союзником и опасным противником там, где нужна правда. Она не просто «Жнец», она — некромант. Самый настоящий некромант.       Да-да, в моем мире сильно исказили понятие некроманта, сделав из него мага смерти, который ордами поднимает нежить. На самом деле в Средневековье некромантами звали тех, кто проводил спиритические ритуалы, разговаривая с душами мертвых, или изгоняли злые души обратно в Ад. Так и тут выходило, что Фелиция — некромант. А также знахарка и мастер ядов…       Хм-м, отчего-то вспомнились колдуны и шаманы Вуду.       Я точно хочу познакомиться с этой леди.       — Как я могу с ней встретится?       Еще у меня был личный интерес. Может, она что-нибудь поведает о моей душе…              Я внимательно разглядывала представшую перед нами тропинку, узкой лентой пролегающую по топи с редкими холмиками и кучками камышей, откуда доносились нестройные пения лягушек. Стайка мошкары черной тучей нависала по левую сторону, вызывая опасения — как бы к нам не двинулась, не люблю этих мелких тварей, лезущих куда не попадя. До слуха доносились завывания комаров. А до носа неприятные запахи гнили.       И как тут столько лет жила Фелиция? Я бы сбежала на следующий день.       К сожалению, зеркала не вели прямо в обитель некромантки, а выкидывали недалеко от дома. По словам Свон это было сделано из соображения безопасности — мало кто мог захватить и воспользоваться Лебедем для того, чтобы попасть на этот запретный остров. Зеркало стояло между двумя крючковатыми деревьями и буквально вросло в мягкую землю, а ветви обхватили, придерживая. Я полюбовалась на творение природы с минуту, пока Свон дала время нам привыкнуть к местной атмосфере.       Увы, Дофламинго никак не удалось оставить на корабле с его ученицей. Нерезу отправили на мучение к служанкам, а сам Донкихот загорелся желанием познакомиться с таинственной Фелицией. Какие он мотивы преследовал — я не знаю, но явно не просто так из праздного желания рвался на остров.       Я с подозрением посмотрела на хлипкую тропинку, по которой, чавкая туфлями и активно пачкая их, как и низ штанин, шли мы. Свон выглядела уверенно, осматриваясь по сторонам. А я вот смотрела под ноги, чтобы не оступиться и не соскользнуть в топь, которая буквально бурлила в шаге от нас. Белые брюки были замараны в грязи окончательно, на что оставалось смириться и тяжело вздохнуть.       Хм-м, давно же я так не переживала о своем внешнем виде. Неужели старые привычки тела стали сильнее сливаться со мной?.. Надеюсь, Фелиция ответит на все мои вопросы. С Шанной я подобного не замечала. Либо ее характер был ближе ко мне, нежели Ричард.       Я менялась.       Фелиция жила в деревянном бунгало, на которое без ужаса не посмотришь. Нет, вроде приличный дом, но с местной атмосферой это какая же сырость в нем. И насекомые. Не люблю их.       Вот если ей Правительство все предоставляло, почему она жила в такой халупе?..       Свон открыла покосившуюся дверь без стука, войдя в полумрак, чуть пригнувшись, чтобы не зацепиться лбом о низкий проем. Я ступила следом за ней и поняла, что тут нам будет очень тесно. С учетом того, что самой хозяйки дома не обнаружилось с первого взгляда. Но это не помешало Лебедю вполне уверенно присесть на краю застеленной темным пледом койки и молча пожать плечами на наши вопросительные взгляды. Я огляделась по сторонам и нашла пристроенную у стены табуретку, на которую осторожно села, боясь, что та развалится под моим весом. Дофламинго же остался стоять у двери, прикрыв ее, с интересом осматривая единственную комнату.       Дом действительно напоминал логово ведьмы. Хоть с улицы наблюдались окна, в самом помещении они были задернуты шторками и заставлены полками, на которых в мешочках и баночках было точно что-то подозрительное — не ошибусь, если скажу, что в некоторых были органы, а в других мелкие животные. Освещение было очень плохим, поэтому подробности рассмотреть не удавалось. Один из трех столов был завален разнообразными ножами, часть из которых была окровавлена. Запах, конечно, стоял не цветочный, но вполне терпимый. Ничем не отличался от болота, на котором она и жила.       — А вот и ты, наконец.       Я обернулась к голосу, который шел со стороны угла, утопающего в тени, но его обладательницу рассмотреть не удалось. Она просто сливалась с темнотой. Даже через кровь не видела ее, будто стоял заслон.       — М-м-м, давно мечтала увидеть вас всех, — мягко и завораживающе проговорила, отчего по телу пронеслись мурашки, заставив удивиться.       Как так?.. Я же контролирую себя!       — У тебя прекрасная душа… позволь мне… потрогать ее.       Я взволновано замерла, смотря в сторону, где скрывалась Фелиция, и откуда показалась ее рука, протянутая в мою сторону. Кончики ногтей казалось были вымазаны в крови, а не накрашены алым лаком, а цвет кожи поразил — она была густо-серая, пепельная. Поверх кисти надеты перчатки из тонкой ткани, без пальцев, а на запястье блестела серебряная цепочка браслета с толстыми звеньями. Следом показалась вся женщина, выходя мне навстречу.       Фелиция широко улыбалась, показывая белые зубы, а золотые глаза завораживающе блестели. Мягкие темно-фиолетовые волосы вились на концах, лежа на узких плечах. Одета была во все черное — брючный костюм без пиджака и на подтяжках, отчего моя ассоциация теперь уже прочно зацепилась с женской версией Барона Субботы — только она была жива, но ее лицо было покрыто белым рисунком черепа. На серой коже все смотрелось очень эффектно. Женщина была прекрасна.       — Привет, — кивнула Свон знахарке, которая мельком взглядом поздоровалась с агентом и снова переключила внимание на меня.       Фелиция почти вплотную подошла, не отрывая глаз, да так и осталась стоять, с легким прищуром рассматривая. Я заметно нервничала.       — Великолепная душа, — она облизнулась и коснулась пальцами моей шеи, направляясь к скуле. — Позволь.       Я даже среагировать не успела, как перед глазами вспыхнул голубой свет. Буквально на мгновение, через которое зрение вернулось, но смотрела на все через другой угол обзора. Растерянно оглянулась, отмечая, что была успешно отделена от тела и теперь парила за спиной Фелиции и всех остальных. Донкихоты с любопытством разглядывая застывшее тело Ричарда, которое было моей оболочкой. Его глаза горели голубым огнем, как и руки окутаны таким же ярким свечением. Удовлетворив свой интерес, женщина резко на каблуках развернулась ко мне, продолжая улыбаться.       — Надеюсь, ты вернешь меня назад, — только и сказала я, смотря в ее желтые глаза.       — Души контрактников отличаются. Вы очень пластичные и яркие. И аппетитные, — она снова облизнулась.       Оу, мне страшно. А не каннибалка ли она? Не удивлюсь.       — Но… вы же пришли ко мне не просто так? Что вас сюда привело? — она сделала еле уловимое движение пальцем, и ощущение целостности вернулось.       Я покачнулась на стуле, чуть не упав, и напряженно замерла, боясь пошевелиться.       Что-то не так было.       Пошевелила конечностями, прислушалась к себе — вроде все в порядке.       Но странное чувство неправильности и не уютности не покидало, словно костюм жал в особо чувствительных местах. Вот именно. Были чувства. Много чувств!       Медленно подняла взгляд на Фелицию, которая продолжала широко улыбаться. Широко и довольно. Немного безумно.       Создалось ощущение, что меня собрались препарировать.       Как можно беззаботней я хлопнула в ладони и натянуто улыбнулась.       — Что с моей душой? — и спросила то, чего не хотела. — Почему… у меня проявляются чужие привычки?       Женщина слегка прищурилась, хитро:       — Ты слилась с телом и воспоминаниями, принимая на себя все.       Как и думала. Надежда умирает последней. Главное, окончательно не стать походить на Ричарда, а там выкрутимся.       — Хорошо, — кивнула. Больше для себя, чем в благодарность.       — От тебя старой мало что осталось после всех переселений. Чужие тела и их воспоминания не прошли бесследно для тебя, впитываясь и дополняя. Это не страшно. Человек в обществе новых людей под влиянием тоже приобретает новые качества и привычки, — говорила она мягко, словно пыталась утешить. Но бесполезно.       Тяжело принимать то, что невольно приобрела очень неприятные привычки. Ладно бы полезные и хорошие, а тут… вредные.       Я поморщилась и выдохнула.       — Как я помню, твой путь начался по вине сестры? — продолжила Фелиция, вытягивая из-под стола еще одну кривую табуретку и садясь. Я кивнула на ее вопрос. — А она говорила цену этой авантюры? Цену второго шанса?       Удивленно вскинула брови, смотря на женщину, которая продолжала улыбаться.       — Цена?       — Все имеет цену — старая истина. Никогда ничего не бывает просто так, — она раскинула руки в стороны и от ее пальцев пошел голубой дымок, окутывая помещение мистическим туманом. — Есть такое существо, которое зовет себя Торговцем. Он является к тем, кто стоит на грани жизни и смерти, и предлагает шанс. Он дарует желающим жизни свободу выбора, даруя переход в другую вселенную и минимум способностей, чтобы человек смог влиться и адаптироваться в круговерть чужого мира. Но есть одно «но» — жаждущий жизни человек закрывает глаза на все, цепляясь за возможность, предоставленную Торговцем, и плата ему кажется не так уж и важной. Торговец забирает душу.       Дьявол?!       Я широко открытыми глазами смотрела на Фелицию.       Она не лгала, я видела это, чувствовала с помощью крови. Женщина была искренне со мной, и мне интересно, почему Катя все не поведала нам. Почему?..       Мельком глянула на Свон, которая выглядела абсолютно спокойной. Ее никак не волновал рассказ Фелиции, казалось, что она уже слышала это. А вот Дофламинго фонил таким любопытством, что создавалось ощущение, будто сейчас пойдет искать этого Торговца.       — Каждая душа перерождается — в новом теле, мире, но без памяти прошлых жизней. Воспоминания приходят только после смерти, когда душа отправляется на новый круг. У тебя относительно молодая душа, но она уже обречена. Следующая смерть для нее будет окончательной. Если ты умрешь, то никогда больше не переродишься. Как и твои сестра и братья. Как и кто-либо, кто встречался с Торговцем.       Но как тогда…       Сок Древа!       — На острове Куб есть Древо, сок которого смог отправить меня назад, в мой мир, как и всех остальных, кто со мной пришел. Но для этого приходилось убить тело, — быстро заговорила я.       Фелиция хмуро свела брови, давая понять, что ничего об этом не знает, а я, как на зло, не прихватила с собой даже глотка той жидкости.       — В плату Древо берет кровь, — дополнила я.       Она помотала головой.       Наступила тишина, которую я нарушила вздохом.       — Значит, мне нельзя умирать, — прикрыла глаза и потерла переносицу.       Теперь нужно быть предельно осторожной и полностью не полагаться на свою силу. Правительство тоже слабаков не держит — себя они будут защищать самыми доверенными людьми. И способными.       Надо быть хитрее.       — И еще, — чтобы совсем не уйти в пучины отчаяния, решила вернутся к тому, ради чего все это и затевалось, — мы хотели попробовать воскресить человека, который очень давно погиб. Нам нужно как-нибудь достать его душу. Возможно это?       — Я могу позвать Росинанта, — согласно кивнула Фелиция и чуть прищурила глаза, довольная эффектом — мы все трое пораженно застыли, никто ведь не называл его имени.       Как она узнала? На лицах написано, что ли?       — Но захочет ли этого он? Ведь в таком случае Торговец снова появится и отберет у его души возможность к перерождению.       — Еще один вопрос — откуда у тебя эти знания? — я не прекращу удивляться, пока рядом будет эта женщина.       Она чудесна.       — Что можно скрыть от человека, который видит всех насквозь? Скрыть самого этого человека, — и она рассмеялась, тихо и приглушенно. — Так вы хотите с ним поговорить? — Фелиция очень красиво вскинула бровку и блеснула глазами, после чего щелкнула пальцами, между которыми пробежала голубая искра.       Свон кивнула, а Дофламинго промолчал, стоя также у двери в тени. Он уже получил свою дозу информации, которую, как и мне, следовало хорошенько обдумать.       Угол обзора снова сменился, и я покинула тело Ричарда, а вот в него вселился кто-то другой. Хотя, ясно кто. Я повернулась к Фелиции, которая предоставила троицу самим себе, а ко мне снова обернулась с плотоядным интересом, пугая.       — Э-э, зачем? — только и смогла сказать.       Ощущала я себя неимоверно легко и тепло, но толком шевелиться не выходило, не понимая, как это вообще можно делать, являясь сверкающим сгустком сознания. Я даже не понимала, как могу видеть, слышать, да и вообще реагировать на реальность.       — Чтобы они поговорили, как иначе? Души слышу только я, а им для этого нужна телесная оболочка. Ты же в этом разговоре явно лишняя, — она усмехнулась.       Я-то и лишняя? Эй! Я давно хотела познакомиться с Росинантом! По крайней мере, он был довольно мил в манге.       Женщина снова рассмеялась и протянула руку ко мне. Я попыталась отшатнуться, но в облике души как-то не вышло, поэтому она все-таки поймала и притянула к себе. Ее прикосновения ощущались легким покалыванием, как от удара статического электричества вязаной кофты.       — Обычно души голубого цвета, но те, что под влиянием Торговца, становятся белыми и холодными, притягивающими к себе зло и нередко становящиеся этим злом, приключения, ключевые исторические события — все, что может скорее убить контрактника, чтобы Торговец наконец заполучил свою плату. Но а также души очень аппетитны, — знахарка снова облизнулась, водя пальцами по тому, что являлось моим духом, а по сути сгустком света.       Злом. Ну, да. Так оно и было. Каждый из наших испортился в новом мире. Изменился. И не ясно, из-за слияния с новым телом и перетягиванием его черт, обостряя старые. Или как раз из-за изменения души. Катя, Милана, Юстас и я. Не знаю, как Леша, ведь с ним толком не общалась, а рядом со мной он всегда был тем старшим братом, которого я помнила с Земли.       Мы уже не те, кем были раньше…       Я обратила внимание на троицу родственников. Свон с тоской смотрела на Ричарда, в теле которого находился Росинант и что-то говорил сестре. Но вот Дофламинго устремил свой взор туда, где беседовали я и Фелиция. Он слушал нас, точнее ее.       Зачем он вынюхивает информацию о душах? Все неймется с бессмертием, и ищет разные ходы и возможности? Да если так горит, я ему потрогать часы песочные дам, только он лишится вкуса жизни.       Плата. Хех. Везде она.       — Я думала, что у тебя тут будет крайне многолюдно, — решила отвлечься.       — Они все внизу, — хитро блеснула глазами некромантка. — Дом у меня просторный, метров десять в глубину точно будет. Работы много — заказы порой еле успеваю делать.       — А чем ты занимаешься? — полюбопытствовала.       Фелиция оказалась крайне охочая до болтовни. Живи она совсем в одиночестве, не разговаривала бы так со мной легко и свободно, обязательно бы мялась и подбирала слова.       — Общаюсь с душами, — пожала она плечами.       Ну, да. Логично.       — Значит, в обмен на еще один шанс я должен отдать все свои будущие жизни?..       Я посмотрела в сторону троицы. Росинант в моем теле глубоко задумался, пытаясь оценить сделку. Было видно, как он изумился еще в начале, что инициатором был Дофламинго, и это его, видимо, порядочно зацепило. Сам по себе младший Донкихот был довольно чувствительным.       Но я нахмурилась, точнее, прибывала в таком состоянии, возвращаясь к Фелиции.       — Он же душа. Он сейчас должен помнить прошлые жизни. Да и вообще за четырнадцать лет мог бы переродиться.       — Верно, — кивнула женщина, довольно щурясь. — Но сейчас он из Потока, где души обладают всеми воспоминаниями, вытащен в этот мир, поэтому и помнит сейчас только то прошлое, которое прожил тут. А он уже успел прожить несколько жизней после этой смерти. Время тоже загадочно, и везде течет по-разному.       Как все… сложно.       Выходит, сейчас он снова мертв, иначе бы наша авантюра пошла коту под хвост.       — Я удивляюсь твоей силе, — искренне поделилась с некромантой.       — Так же, как и я твоей, — улыбнулась Фелиция.       — Точнее, твоим знаниям всего этого.       — Все просто, — она пожала плечами. — Съев фрукт, я вспомнила все свои прошлые жизни, поэтому и в курсе этих тонкостей.       Вот как.       А если бы жизней было бы больше тысяч?..       Наверное, мой шок как-то отразился на душе, потому что женщина снова рассмеялась.       — Ты ведь тоже помнишь прошлые жизни владельцев фрукта крови, а также тел, которые ты посещала. Тебе это никак не мешает, оставаясь где-то на задворках памяти. Так и у меня. Есть только я, и только сейчас. Я верю, что у тебя все получится, но мне очень жаль, что за нашу свободу ты расплатилась бессмертием своей души. Ведь ты взамен, по сути, ничего не получила, это было желание твоей сестры. Она умирала, не вы. Но она утащила за собой всех вас, лишив спокойной жизни и будущего душ.       А у меня зазвонил тревожный звонок.       «Она умирала»       — Катя… умерла совсем?       Стало страшно.       — Я не знаю, — помотала головой Фелиция.       А у меня стали лихорадочно появляться мысли.       Свон же могла ее навестить в нашем мире! Ее сила позволяет путешествовать даже в наш мир! Но она не ходила, а на лице, при упоминании, всегда была скорбь.       Катя умерла… совсем?..       Стоп. Она была в больнице, я ее навещала не раз. Да, врачи говорили, что у нее травмы не совместимые с жизнью, но кома держала ее на плаву. Они никак не могла предугадать, какая жизнь ждала девушку, если она придет в себя. Даже были предположения, что умрет, не выходя из комы. Врачи не знали, что до сих пор держало девушку, и будет ли держать, когда очнется.       Мне стало нехорошо.       Если она из-за меня умерла?.. Она из-за меня лишилась своего шанса прожить жизнь в любимом ею мире среди любимых людей.       Из-за меня!       Фелиция вздохнула и прикрыла глаза.       Хорошо, что я была не в теле, а простым сгустком души, и никто не видел моего волнения.       — Я согласен… — где-то на задворках внимания раздался голос.       Я убила свою сестру. Убила.