Скарлет. Сказка о Дьяволе

             Я лежала на своей удобной двуспальной кровати поперек и разглядывала прозрачный кристалл, отдающий голубым свечением, подставляя под солнечный свет из окна. Филактерия, отданная нам Фелицией, нынешний дом души Росинанта, которую мы должны были внести в новое тело. По словам некромантки было достаточно приложить осколок к телу, а дальше сам парень разберется что делать. Так же женщина сказала, что в таком виде он будет слышать, видеть и воспринимать реальность как подобает, получая отголоски эмоций и чувств того, у кого хранился. Он в полной мере не сможет отвечать другим, лишь мыслеобразы и нагревание кристалла для передачи эмоций.       Удивительная вещь. У Фелиции полный подвал таких камней. Я без понятия из чего их получают и где, но женщина запаслась ими капитально, и вероятно подобные филактерии делала частенько. До вселения туда души он был бледно-белым, пустым, а после налился голубым ярким живым огнем.       И… кристалл спихнули мне. Свон, как бы ни хотела себе забрать, не могла. Она часто уходила на правительственные задания, и было опасно светить им перед Горосей или еще кем из начальства, а также был шанс потерять или разбить его на деле. Дофламинго всем своим видом выдал отказ, так что осталась я как самая крайняя и особо не занятая.       Не знаю почему, но Росинант с ходу меня невзлюбил, если считать по мыслеобразам ту вереницу картинок явно злого характера. Мне оставалось догадываться, отчего такое отношение с его стороны и обиженно дуться. Мало того, что все мои мысли были о Кате, так еще и он лез.       Я переживала за сестру. Мне было реально страшно от мысли, что я ее убила. Хотелось рвануть в свой мир, чтобы убедиться, что Катя жива, но не было возможности. Точнее, была Свон, но давить на нее на этот счет…       Вздохнула и раскинула руки в стороны, роняя кристалл на подушку.       Надо отвлечься. Собраться и отвлечься.       Блинчиков напечь? Хм-м, а это идея!       Я рывком подскочила с кровати и направилась к зеркалу. Оправила одежду — решила идти против привычек тела и вспомнить, что вообще-то мой любимый цвет черный, а не белый, и сменила костюм на темные цвета, удивляя всех. Критично осмотрела подросшие волосы, которые теперь приходилось убирать в хвост. Удивительно, что за почти два месяца они так отросли. Я и в теле Шанны не особо любила космы, срезая их покороче, так и тут надо бы этим заняться.       Со вздохом подхватила притихший кристалл с подушки и направилась на камбуз.       Вроде на средней палубе он находился…       Удивив всех своим появлением на кухне, где коки чуть приступы не схлопотали, я скинула пиджак и закатила рукава белой рубашки, куда в нагрудный карман и бросила филактерию. С готовностью оглядела территорию и сбледнувших рабочих, принялась за готовку. Время текло размеренно, в голове вертелись мысли, которые переплетались с упрямыми образами Росинанта, что-то хотевшего от меня. Я откидывала его на задворки и думала о своем, радуясь, что мои размышления он не слышал.       О том, что слаба. О том, что нельзя умирать. И о том, что пора готовить команду менять убеждения. Но это опасно. Я настроена на их отказ, но за ним последует немедленный отчет их руководству, а следом в список предателей добавится мое имя. Мне это не надо, пока не прибуду в Мариджоа. Я не горю желанием пробиваться туда с боем, мне еще нужна эта земля и мой статус.       — Ух, ты, — над плечом раздалась насмешка. — А я ведь не поверил, когда служанка, заикаясь, ответила, что искать тебя надо на камбузе. В жизни бы не догадался, что у тебя такое удивительное увлечение!       Донкихот решил поиздеваться, заслужив мой косой взгляд, после чего бессовестно потянулся к верхнему блину, видимо, распробовать, но получил горячей лопаткой по пальцам.       — Руки больно длинные? Так я запросто укорочу, — хмыкнула и перевернула вкусняшку.       — Ладно, я по делу, — состроил серьезное лицо Дофламинго. — Свон не нашла тебя и попросила передать, что на два дня улетает по заданию.       Я вздохнула и кивнула.       Не попробует она моих блинчиков…       — Будь добр… ну, или попытайся таким побыть, созови всех моих ребят в малую столовую. Буду вкусняшкой кормить, — не оборачиваясь, попросила мужчину.       Снова заслужила усмешку, после чего он покинул камбуз.       В голову снова ворвались хаотичные мыслеобразы, заставившие поморщиться. Не от содержания, а от их корявости и неумелости. Слишком грубо врезались в голову.       Росинант был удивлен наличию ошейника на брате. А он раньше не заметил, что ли?       — Потому что он мой раб, — бесхитростно ответила, складывая блин и заливая новую порцию смеси на сковороду. — После того, как на Дресс Роуз прошла битва Альянса Мугивары Луффи и Трафальгара Ло, Дофламинго проиграл и был отправлен в Импел Даун. Через год примерно я его оттуда вытащил, сделав своим рабом.       Теперь голову заполонили образы милого маленького Ло.       — Жив. Здоров. Отомстил во имя тебя. Скоро я с ним встречусь. К слову, к нему и плывем, — скривившись, ответила.       О еще одной головной боли напомнил, зараза. Только же расслабилась и забыла о нем.       Снова вопросы о Трафальгаре.       — Закрыли тему. Он — пират, и мне абсолютно не интересен, — с нотками злости ответила, чем обрушила на себя негатив со стороны Росинанта.       Вот все ему знать надо.       — Прошло четырнадцать лет, думаешь, мне интересно будет об этом рассказывать? Вот удастся вам встретиться, и поболтаете, а меня не втягивай. Лучше помалкивай и не фони, если только на такое отношение способен, — я обиделась.       Ну, серьезно. За что он так? Я же ему тело и перерождение предлагаю. В мир возвращаю. Так чего он на меня взъелся?..       Он еще порыпался, но, видя, что ответа от меня не дождется, замолк.       Да, я злая и нехорошая, только вот самую малость благодарности заслужила с его стороны.       Вздохнув, закончила с блинами, сделав большую горку, и отдала приказ поварам подготовить им начинки, перечислив их, после чего удалилась в малую столовую, прихватив со спинки стула пиджак.              Сейчас, стоя в одиночестве на баке и слушая поскрипывания дерева и канатов в глубокой ночи, я понимала, что чего-то не хватает. Того, что могло бы облегчить душу, где тяжким грузом лежали мысли, неразрешенные мысли, полные душащих сомнений.       Филактерия, хранившаяся в нагрудном кармане, мягко грела у сердца, ровно и успокаивающе. Росинант явно пришел в себя и больше не истерил, как и не горел желанием завалить меня сумбурными видениями. Теперь он просто наблюдал. Следил, как мы поели блинов, многим незнакомых, от того и веселей, с некой теплотой, прошло все.       Я заслужила благосклонность дочери мафиози, которая чуть ли не пищала от восторга, поедая сладкие блины. В голове так и застряла ее фраза:       — Человек, который так вкусно готовит, не может быть плохим, ведь вкус идет от сердца. Мой папа готовит отменную пасту, и он очень добрый человек! Папа всегда говорит, что без любви не приготовить шедевр. А у вас очень вкусные бли-ны, значит, вы — добрый человек!       Кто бы мог подумать, что она после этого сменит свое настроение ко мне на прямо противоположное. Надо бы ее еще пирогами порадовать или тортиками.       Покачала головой и посмотрела в небо, усеянное звездами и рванными серыми облаками. Ветер легко трепал паруса и волосы, наровившиеся так и хлестнуть по лицу и подогревая желание скорее остричь их. Я подхватила белую прядь, выбившуюся их хвоста, и отправила ее за ухо, уловив в тиши чьи-то шаги. Чуть крепче сжала бокал с виски, когда узнала в отголоске крови вице-адмирала Кирима, явно не в трезвом виде.       Мужчина чуть замедлился, разглядев впереди очертания человека, но он никак не подозревал, что им окажусь я. Те, кто несли дозор на палубе, рассредоточились и старались не попадаться мне на глаза, держась на расстоянии. Кирим умело обошел всех, навеивая мысли, что владеет Волей, но, не доходя до меня пары метров, замедлился.       — Ваша Светлость, простите, не хотел вас тревожить. Не знал, что вы тут.       Хоть я никак не выказала, что знала о его нахождении, он все равно подал голос и старался говорить ровно, несмотря на заплетающийся язык.       — Не страшно, — ровно произнесла, не оборачиваясь. — Можете присоединиться.       Вице-адмирал осторожно подошел и встал по левую руку, выглядывая за фальшборт и смотря в черные воды.       — Простите за любопытство, но что-то стряслось? — это он спросил у меня, хотя сам его вид и то, что он в рабочее время распивал алкоголь, заставляло волноваться. Да и выглядел мужчина поникшим.       — Не спится, — я пожала плечами, бросив взгляд на Кирима и отметив, что он крепко стискивал бутылку за горлышко. — И это я должен интересоваться, что у вас стряслось.       Что-то все-таки у него произошло, раз он так бесстрашно ведет себя рядом со мной. Или это алкоголь выбил ему все правила приличия перед тенрьюбито, либо ему уже ничего не страшно.       — Ничего особенного, что могло бы вас потревожить, — ответил вице-адмирал.       — Ваш вид говорит обратное. Так что не стесняйтесь, рассказывайте. Я вижу, что вам это надо, — подтолкнула его, чем заслужила странный, каплю растерянный, взгляд.       Ну, да. Кто бы думал, что тенрьюбито на такое способен. Особенно после прилюдных сцен с кровавой расправой.       Кирим тяжело вздохнул и оперся локтями о фальшборт. Он долго стоял и молчал, собираясь с мыслями, а я его не торопила. Может, вообще не будет рассказывать, боясь быть осмеянным ложной открытостью господина. Я их не судила, никого. Ведь и их господин был ложным.       — Буквально несколько часов назад позвонили и сообщили, что погиб мой младший брат на войне в Новом Мире. Был убит пиратами. Молодым еще был, глупым. Капитаном… Рвался в бой, защищать невиновных, восстанавливать справедливость. И погиб, — горько хмыкнул и приложился к бутылке. После оторвался, поморщившись, и произнес: — Я извиняюсь за свое поведение и обязательно понесу должное наказание, но…       Замолчал.       — Я знаю, что такое терять близких и любимых. Считайте, что сегодня у вас отгул, — тихо произнесла, смотря в свой бокал, где плескался янтарный напиток.       Вице-адмирал посмотрел на меня большими от удивления и недоверия глазами.       А сердце снова стали терзать сомнения.       Смерть неминуема. А мысль, что я своими руками принесла ее сестре…       Стекло хрустнуло в руке, впиваясь осколками в пальцы. Я толком не отреагировала, а вот Кирим переполошился.       — Ваша Светлость!..       — Не страшно, — без лишних эмоций я стряхнула куски за борт, вытаскивая из кожи осколки. — Виски жалко, хороший. Был.       — Господин, — видя, что я оставалась абсолютно спокойной, осторожно начал Кирим. — Позвольте узнать. Зачем мы держим курс на Джинь-Юй?       Он бы мог еще говорить о брате, рассказать о нем больше, но остановился, перескочив на другую тему. Возможно на это повлиял мой ответ или то, как глухо хрустнуло стекло бокала. Тогда в его глазах скользнуло понимание, сочувствие.       Все мы люди с одними и теми же проблемами…       — Там будет встреча с пиратом Трафальгаром Ло, — ответила и убрала руки в карманы брюк. — Он хочет узнать о Скарлет.       — Скарлет, — эхом повторил имя вице-адмирал и опустил взгляд в море. — Отчего все так за ней гонятся? Почему даже Мировое Правительство желало заполучить себе ее? Что особенного в этой девушке? Я не пойму.       — В ней? Сила, которая теперь моя, — я смотрела вдаль, хотя особо ничего не видела, кроме черноты ночи. — А с этой силой она успела порядочно всем насолить. Попади она в руки Вегапанку… я даже в догадках теряюсь, что было бы, — покачала головой.       — Вы не боитесь? Владеть силой? — то, как говорил со мной Кирим, вызывало усмешку: осторожно, прощупывал, искал границы, и как долго я могу так с ним общаться, на равных. Несмотря на свое состояние, он оставался вполне в своем уме, только язык подводил.       — Как можно ее бояться? Если показать ей слабость и страх, то она овладеет разумом и уничтожит, поэтому надо оставаться уверенным в себе и сильным. Иначе она поглотит. Это мощь, которую надо уметь контролировать, поэтому нельзя, чтобы она попала не в те руки.       Кирим согласно закивал.       Росинант в своей филактерии заворочался, посылая странные и мутные образы, плохо различимые, от того и непонятные.       Мы замолчали. Вице-адмирал время от времени выпивал, а я все сильнее окуналась в сомнения, вязкие и горячие. И сейчас я понимала, что смерть, которая так легко давалась мне все это время, имеет жгучие последствия. Я легко убивала других, а когда появилась опасная мысль, что сестра погибла от моей руки… что-то рухнуло во мне. Ведь другие, наверняка, теряя, ощущают подобные чувства. Замешательство, боль, недоверие. Это все терзает их. И становится страшно в следующий раз поднимать руку и убивать других. Пусть и врагов. Но познание смятения…       Познание вины…       Ричард ничего не чувствовал, когда в пятнадцать убил семью, родных, близких, единственных, кто был у него. Никаких сомнений, только ледяная решимость. Дофламинго… он сомневался, но обида и подорванное доверие глушило все. Может, сейчас и мелькает раскаяние по этому поводу, ведь он повзрослел и стал мудрее, научился ценить жизнь. Теперь он понимает, что были и другие выходы, куда более выгодные, чем смерть. Но тогда были эмоции.       И у меня.       Откат.       Понимание.       Я сжала кулаки.       Над головой зазвонил колокол, отвлекая от рефлексии.       — Земля! — выкрикнул впередсмотрящий.       И как он в такой тьме различил очертания острова?..       Ответ пришел сам. Кирим принялся оглядываться по сторонам, а после посмотрел назад, и я следом за ним. Не веря своим глазам, подошли к противоположному фальшборту и уставились на открывшееся зрелище.       Будто десятки пожаров бушевало в центре острова, озаряя его пугающим алым заревом, где выделялись черные высокие контуры зданий. Вице-адмирал, казалось, мигом протрезвел от увиденного. Да и у меня в душе зависла тревога.       Оттуда несло смертью. Тяжелой. Душащей.       На палубу стали подниматься разбуженные матросы и дозорные. Капитан отдавал приказы на смену курса после моего позволения. Если это дело рук пиратов, то там может пригодиться наша помощь. Даже несмотря на то, что это правительственный корабль с тенрьюбито на борту.       Я стояла и наблюдала сосредоточенно за приближением, уже толком не в силах контролировать терзающую меня тревогу и нервозность.       Что-то было не так. Что-то вопило об опасности, заставляя сильнее стискивать фальшборт.       — Рич? — за спиной раздался вопрос, спрашивающий и мое состояние, и то, что беспокоило.       — Я не пойму до конца, — сглотнула и зажмурилась, — но там что-то не то. И оно шепчет. Мне.       — Шепчет? — нотка удивления.       Дофламинго встал рядом и оперся о фальшборт.       Действительно. В голове раздавалось пение, шепчущее, но слов не разобрать. Оно обращалось ко мне. Но я не понимала.       Кирим стоял в отдалении, сжимая Ден-Ден Муши и переговариваясь с кем-то. Я заметила, как он резко побледнел, а улитка уснула. Мужчина все еще продолжал сжимать трубку, но боялся поворачиваться и смотреть на меня, а я ощущала его страх, словно он был настоящим, материальным.       — Что такое? — и снова пришлось его подталкивать.       Вице-адмирал сглотнул и все-таки посмотрел на меня. Напуганный. Растерянный.       — Мы должны уходить отсюда. Немедленно. Это приказ. Острова Аллегра больше не существует, — выдохнул он, хотя по виду и сам мало чего понимал.       Приказ? Чей? И кто же смеет мне приказывать?       А пение усиливалось, чем ближе мы подходили. Оно заполняло всю черепную коробку, заглушая посторонние звуки. Оно звало меня. Оно пело только для меня. И оно казалось до боли знакомым. Но вспомнить не могла.       Я зажмурилась и обхватила голову руками, пытаясь освободиться от звука. Воздух наполнялся сладковатым, даже приторным, ароматом, а ветер доносил сухость и жару.       Странное место. Непонятное. Заполоняющее собой все…       — Господин? Ваша Светлость? — словно из-под воды звали.       — Ричард!       А вместе с этим приходило золотое зарево и тепло, вытягивающее из загадочных тисок.       Я резко вздрогнула, вскинула голову и распахнула глаза, смотря на Джилла. Он выглядел обеспокоенным и держал меня за локоть. От него и исходил свет.       — Скверно, — звонко произнес мальчик, а лицо его выглядело печальным.       — Ваша Светлость, мы должны повернуть. Нам нельзя заплывать в эти воды, — взволнованно говорил Кирим, сидя рядом.       Сидя? Когда я успела сесть на палубу?..       Заторможено осмотрелась, понимая, что меня окружили. Дофламинго, Джилл, вице-адмирал и капитан — все смотрели с беспокойством.       Я приложила ладонь к голове, лохматя волосы и сбивая хвост. Песнь не прекращалась, она оставалась звучать и звать в голове, только свет ангела загнал чуть дальше, не позволяя наполнять мысли полностью.       — Что здесь произошло? — хмурясь, спросила.       — Нам нельзя плыть к острову. Нам надо повернуть, — с неким страхом повторил Кирим.       — Почему? — я поморщилась.       Песнь стала настойчивей. Еще более знакомой.       — Воды закрыты. А остров был уничтожен по приказу Мирового Правительства. Народ острова Аллегра поразила неизвестная миру болезнь, которая унесла жизни людей за пару месяцев. Они боялись, что она может быть заразной, ведь та за считанные дни поглотила все, — суетливо пояснил вице-адмирал, сам до конца не веря в то, что говорил.       В груди что-то всколыхнулось, отдавая замешательством.       А… Росинант.       — Мы должны повернуть назад, — повторил потерянно Кирим.       Я поднялась на ноги и бросила взгляд на приближающийся остров, обагренный зловещими очертаниями. Город пылал, но дыма не было. Может, это вообще не огонь…       Но он звал меня. Никто больше не слышал эту песнь, она звучала лишь в моей голове, туманя все, настойчиво подгоняя.       — Бросайте якорь. Я иду на остров, — решительно отозвалась.       — В-ваша Светлость! — глаза мужчины расширились от страха.       — Вам был дан приказ, — холодно произнес Дофламинго, не сводя с меня взгляда. — Исполняйте.       Дозорные неуверенно посмотрели на меня и кивнули, уходя.       — Рич? — Донкихот приблизился и тихо спросил.       — Не знаю, что там. Но оно зовет меня, — судорожно сжала дерево фальшборта, растерянно рассматривая остров.