— Тетя Ями, не смотри так на меня... Пожалуйста... — еле выдавила из себя я, встретившись с ее пристальным взглядом, от которого мне постепенно становилось не по себе.
— Раз ты почти выздоровела, — она широко улыбнулась, — то можешь понести наказание, — она прервалась, обратив внимание на жуткий грохот справа от меня и приглушенное «ай». Доселе спокойно стоящая и ждущая окончания нашего диалога Энди, прыгала на одной ноге, держась за другую. По лежащей рядом с ней вазе я поняла, что эта фарфоровая сволочь нанесла подруге увечья, как и мне когда-то. — Рейн! — я тут же встрепенулась, переводя взгляд на тетю. — Вы заставили меня и многих людей сильно переживать! Поэтому ты должна усвоить урок и научиться думать не только о себе. Два дня под домашним арестом. Заодно и долечишься.
— Будто в тюрьму посадила... — тихо высказалась я, расстроенно уткнувшись лбом в шею Рёты, до сих пор пребывая за его спиной в виду своей немобильности. Тяжело выдохнув, от чего блондин заметно передернулся, я подняла голову, с жалобным видом посмотрев на тётю.
— Твои мольбы и взгляд не подействуют на меня, — устало вздохнув, произнесла тетя, уходя на кухню. — Порадую вас напоследок. Идите ешьте.
Все синхронно вдохнули манящий аромат вкусного обеда, который прежде не ощущали, и поспешили дойти до кухни.
Насладившись вкусным обедом, тетя дождалась, пока этого не сделают парни, и просто вытолкала их из дома, приговаривая: «Они обе под домашним арестом и не могут с кем-либо видеться.»
Энди подавилась только что отправленным в рот кусочком хлеба и мгновенно подскочила со стула, решительно направляясь к тете. Я тяжело вздохнула и при помощи стула встала на одну ногу. Тетя Ями — не тот человек, кто отказывается от своих слов. Более того, могу уверенно сказать - ее никогда в жизни не переубедить. Всегда будет стоять на своем. А если в конечном итоге ее мнение будет ошибочным, она все рассудит так, что оно будет самым верным. Переубедит всех так, что ни у кого другого мнения не останется. Как она это делает — никому не известно.
Под мольбы подруги и молчание тети я прыжкам преодолела расстояние до своей комнаты, где огромная сумка, вальяжно раскинувшись в середине помещения, ловко уложила меня аккурат на кровать, лоб — в подушку.
Пару минут в таком положении наедине со своими мыслями — и подушка начала впитывать первые соленые капли и крики, сопровождаемые ударами кулаками о матрас кровати. Все, что скопилось во мне в ту злополучную ночь. Вся горечь от того, что я просижу тут два дня взаперти. Все вырвалось наружу самой настоящей истерикой.
Более менее успокоившись и перестав выплескивать эмоции в набитый пухом предмет, я переменила свое положение в сидячее и аккуратно поднялась с кровати, на ватных ногах, одна из которых продолжала активно напоминать о своей покалеченности, доковыляв до ванной, вход в которую так кстати был отстроен из моей комнаты.
Я не сразу узнала девушку, которую увидела в отражении. Взлохмаченные волосы торчали во все стороны. Разноцветные глаза, которые на фоне красных белков выглядели действительно устрашающе. На щеках изящно располагались отпечатки складок подушки, в которых я опознала кардиограмму и сломанную линию. От созерцания красоты меня отвлек глухой хлопок двери и тихий скрип кровати. Энди. Только она может так бесцеремонно ворваться в мое личное пространство и устроиться на моем ложе, дожидаясь меня же.
После нескольких усердных попыток умыться холодной водой, лицо приняло более приемлемый вид. С глаз практически сошла краснота, но даже дурак не поймет, то недавно это лицо ревело. Отпечатки от подушки пропали, не оставив и следа. Только вид волос желал лучшего. В виду отсутствия в данный момент расчёски, я мокрыми руками пыталась уложить оттопыривающиеся локоны, но тщетно — часть продолжала беспризорно торчать во все стороны света.
— Давай, двигай свою тушу в сторону соседней комнаты, — бросила я, как только приблизилась к кровати, на которой бонусом развалилась подруга. — Мне, как и тебе, собственно, запрещено контактировать с любым представителем человеческой расы ближайшие два дня.
— Нам было дано официальное разрешение на общение от лица самой судьи, выносившей вердикт, — не отрываясь от книги, нагло взятой из моей сумки, говорила Энди и лишь через пару секунд соизволила отложить ее на рядом стоящую тумбочку, удосужив меня взглядом. — Теперь понятно, почему подушка мокрая... — выдала Энди, продолжая вглядываться в мои глаза, явно уже понимая, что некоторое время назад я рыдала навзрыд. — Не буду спрашивать причины твоего рыдания... Ты либо сама не знала почему, либо ты просто не хочешь об этом рассказывать, либо ты уже отошла от всего этого и, возможно, забыла. В любом случае, доставать расспросами я тебя не буду, — спокойно, что не свойственно ей, рассуждала подруга.
Промолчав на ее мысли вслух, я развернулась на сто восемьдесят градусов и выудила из своей сумки еще пару книг.
— Та тебе не понравится, — аргументировала я, протягивая их подруге. Она же демонстративно ахнула моему лившемуся через край добру и приняла их, начиная медленно душить меня в своих мертвых объятиях. Позвонки чуть не сломались...
— И, кстати, это обязательный аксессуар в твоей причёске? — хихикнула Энди, указывая на неизвестную мне вещь, которую я, обделенная глазами на затылке, не видела. Я тут же развернула голову к находившемуся на другой стене зеркалу.
— Мать честная! — воскликнула я, наблюдая за интригующе торчащим из моих волос самым настоящим пером, который еще в ванной комнате перед зеркалом я посчитала за наглый локон, который все никак не хотел укладываться.
Бесцеремонно вытащив его и с огромными усилиями запихнув обратно в подушку, я завалилась на освобожденную подругой кровать, устало прикрыв рукой глаза и услышав хлопок двери.
Не смотря на то, что я жутко устала за короткое время, спать мне совершенно не хотелось, а перед глазами почему-то возник образ Кисе. Кажется, он действительно очень переживал за меня. И был все это время рядом, даже не смотря на мои достаточно грубые выражение и затрещины. Пусть он временами и подбешивает, не осознает границ, болтает без умолку, но он умеет поднимать настроение.
Я невольно улыбнулась.
— Остановка, Рейн, — я принимаю сидячее положение и прямым ударом обеих ладошек по щекам отрезвляю свой разум. — Любой человек с эмпатией будет относиться так ко всем. И ничего более.
Стук в окно в мгновение заставляет мое тело подорваться на ногу.
— Какого?!.. — только и выпалила я, уставившись на два улыбающихся лица Кано и Рёты. Последствия столь безрассудного поступка кадрами расправы со мной пролетело в моих глазах и я, разозлившись на парней, в пару прыжков преодолела расстояние до окна. Открыла окно резко так, что эти двое ввалились в мою комнату.
— Рейн, ну зачем так резко? Могла бы и по аккуратнее... — потирая ушибленное место, начал жаловаться Рёта, в то время, как Кано усиленно махал головой в знак согласия с братом.
— Вам на жизнь наплевать или бегать быстро умеете? — я отчаянно шептала, боясь в любой момент быть замеченной тетей.
— От тети Ями убежать сможем...
— Рейн! У тебя там все хорошо? Я слышала какой-то грохот! — за дверью послышался голос тети, а я моментально развернулась на звук, в ужасе уставившись на поворачивающуюся ручку.
— Все в порядке! — отойдя от нахлынувшего на меня страха, крикнула я, но было уже поздно — дверь медленно открывалась, как в фильме ужасов в замедленной съемке на самом страшном моменте.
— Но я отчетливо слышала шум... — полностью войдя в комнату, продолжила тетя. Я моментально обернулась за спину и, как ни странно, не обнаружила смертников. Вздохнув с огромным облегчением и приметив вжавшегося в ужасе в стенку за шкафом Кано, развернулась обратно к тете и, улыбаясь, выдала:
— Я просто с кровати упала — сон плохой приснился...
— Не думала, что ты настолько тяжелая. Такой грохот был...
— Тетя!.. Я еще тумбочку уронила...
— Ладно-ладно... Не злись, я пойду, — мирно помахав ручками перед собой, успокоила меня тетя и перед тем, как закрыть дверь, добавила: — Будь аккуратнее, а не то второго твоего падения дом не выдержит.
— Ну, тетя Ями! — возмутилась я вслед уже ушедшей за дверь родственнице. — Вылезайте...
— Пронесло... — выдохнули оба парня, вылезая из своих укрытий. Один, как раньше упоминалось, из-за шкафа. Второй — из-под кровати. И как он там поместился только?
— В следующий раз не пронесет... — я устало выдохнула. — И что мне с вами делать?
— Любить такими, какие мы есть...
— Много чести будет!.. — с силой запустив в говорившего блондина подушку, шикнула я. Набрав как можно больше воздуха в легкие и медленно выдохнув, успокаиваясь, я, развернувшись от них, направилась в сторону двери. — Сидите тихо.
С осторожностью прикрыв за собой дверь, я сползла на четвереньки, дабы одна женщина не услышала моего выхода из комнаты и не засекла вообще, так как от прыжков на одной ноге создаётся неимоверный грохот. Впервые за мое пребывание в этом доме я удосужилась сосчитать ступени. Нет, ну правда, если бы я каким-то невероятным образом не запуталась в своих руках, я бы никогда не сосчитала позвоночником эту дюжину углов на лестнице...
В мои планы не входило создавать такой грохот, после которого заказана встреча с самим дьяволом во всем его гневе. Сейчас, сидя по-турецки возле лестницы, я ждала своей собственной смерти с косой, которая, как ни странно, не появлялась уже в течение минуты. Неужели нашла другую жертву?
Сослав все на кратковременную удачу, я поползла в сторону кухни, а конкретнее к холодильнику. Нет, есть я совершенно не хотела - мне нужно немного другое. Не обнаружив искомое в этом морозильном ящике, я, аккуратно привстав на одну ногу, принялась осматривать все шкафчики, которые находились в зоне досягаемости для моего роста.
— Нет... — устало приземлилась на стул я, с ужасом в глазах глянув на полки и шкафчики повыше.
Вымученно выдохнув, медленно поднялась со стула, бросая вызов высоко находившимся шкафчикам. С трудом подпрыгивая, ощущая невыносимую боль в ноге и открывая дверцы шкафчиков, я взглядом искала нужные предметы, найдя необходимое мне в последнем.
Я нашла ее! Аптечку! Пусть мне и намазали ногу какой-то странной мазью в больнице, я сомневаюсь, что она вообще хоть как-то поможет. А у тети действительно волшебные мази — на следующий же день боли практически не чувствуется.
Последняя битва со шкафчиками на сегодня. Надо постараться.
— С Богом... — выдохнула я и начала запрокидывать пострадавшую ногу на столешницу, делая упор на руках. Продолжая опираться на одну руку, другой начала усиленно тянуться к высоко находившейся аптечке. Вторую ногу я оставила свисающей, для подстраховки — не хотелось бы внезапно улететь спиной на угол стола.
Делая тщетные попытки дотянуться до аптечки, я не заметила, как некто подошел и спокойно достал нужную мне вещь, передавая в мою руку. Я ахнула и чуть было не улетела на тот угол стола, но была поймана чьими-то рукам.
— Да вам совсем что ли жить надоело?! — шепотом ругнулась я, встав на свою одну ногу и поочередно переводя взгляд то на Рёту, который помог мне достать аптечку, то на Кано, который, собственно, и поймал меня. — Если тети сейчас нет дома — это не значит, что она не вернется!
— Ты долго не возвращалась. Потом мы услышали жуткий грохот...
— Это я с лестницы навернулась... — тихо выдохнула я.
— Что?
— Давайте лучше вернемся в комнату, говорю... — подхватывая выпавшую во время моего несостоявшегося падения аптечку, я направилась в сторону лестницы. За своей спиной я услышала торопливые шаги.
Выходя из кухни, я услышала щелчок замка входной двери, которая находится в гостиной, где мы сейчас и стоим в ступоре, а в частности я. Парни тут же осели на пол, спрятавшись за диваном.
Я же, как громом пораженная, наблюдала за медленно открывающейся дверью, за которой стояла тетя с двумя пакетами в руках.
— Рейн! Я тебе что говорила!.. — только приметив мирно стоящую посередине комнаты меня, начала кричать тетя. Я же потихоньку в ужасе отступала назад и пыталась вымолвить хоть что-то похожее на слова, но получалась какая-то несвязная ерунда, а тетя все продолжала повышать голос на меня. Собравшись с силами и набрав как можно больше кислорода в легкие, я резко выпалила:
— Я за аптечкой ходила!
— Господи, так бы сразу и сказала, — ставя пакеты на пол рядом с собой выдохнула тетя. — Давай помогу. Что тебе обработать надо?
— Спасибо... Ногу хотела мазью намазать, — стараясь не обращать внимания на притихших за диваном парней, я уселась на сам диван, рукой показывая тете присесть рядом. — Знаю ведь, что у тебя волшебные мази есть. У меня нога подвернута, а в больнице мне какой-то странной ерундой намазали, — ложа ногу на диван, закончила я.
Она молча принялась осматривать мою ногу, предварительно сняв бинты. Нога, которую разворачивали в разные стороны, невыносимо заныла. Стиснув зубы, я терпела потому, что знала — тетя по специальности медик и она знает, что делает.
— Как я и думала... — тихо выдохнула тетя, оставив мою ногу в покое. — ты ее вывернула. Надо исправить...
Не успела я и понять смысла последней фразы, как она вновь взяла мою ногу и резко вправила. От резкой боли я завопила на весь дом, с силой сжав рукой подушку, лежащую рядом. — Можешь больше не кричать, я давно закончила, — я прекратила инсценировать клич умирающего, осознав, что боль чувствовалась не более секунды. Тут же подскочила с дивана и сделала несколько неуверенных шагов по мягкому ковру, совершенно не ощущая боли. Как же это замечательно — чувствовать себя человеком с двумя ногами.
— Раз уж ты тут и теперь со здоровой ногой, то помоги мне с пакетами, — довольно улыбаясь, говорила тетя, уже направляясь на кухню. Наполненная радостью, я выполнила ее просьбу и понесла пакеты поочередно одной здоровой рукой на кухню, краем уха услышав, как эти двое протопали вверх по лестнице. Вот же... Слоны. Не удивлюсь, если и тетя услышала. Хотя она молчит.
— Теперь марш в свою комнату! — приказала тетя, как только я поставила второй пакет на стол. Не медля и больше не провоцируя ее на крики, я вмиг взлетела по лестнице, а следом, и в комнату, тут же облокотившись о дверь спиной и тяжело выдохнув. Осмотрев взглядом комнату и не заметив парней, я расслабленно завалилась на кровать и прикрыла глаза.
— Я тебе сейчас это перышко в одно место запихаю! — после нескольких попыток Рёты разбудить меня этим предметом, щекоча нос, которые до сего момента старалась игнорировать, вспылила я. — Не сплю я, — тихо выдохнула я и молча удалилась из комнаты, направляясь в соседнюю.
— Мать моя женщина... — выдала Энди, которую я за шиворот отлепила от прочтения книги и приволокла в мою комнату. А выглянув из-за спины подруги, я и сама не слабо удивилась, застав их за азартной игрой. — Рейн, я, кажись, нашла кого отдать тете Ями в роли жертвы. Быть может, и наше наказание отменит. Все равно они уже смертники...
— Э! А нашего мнения никто не спросит?! — тут же встрепенулся Кано, кроя очередную карту Рёты своей.
— Засохни, гербарий!
— Я тебе не растение!
— Т-ш-ш-ш! — усиленно прошипела я, приставив указательный палец к губам, и шепотом продолжила: — Да мы сейчас все жертвами станем, если вы не заткнетесь или хотя бы децибелы не понизите!
— Прости... — тут же выдохнули оба, а подруга уселась рядом с парнями, начав усердно подглядывать в карты каждого.
— Ты ходи этим, а ты крой этим, — поочередно указывая на карты парней, приказала Нейтан. Странно, но они ее послушались. Заинтересовавшись итогом игры, я присела недалеко от них, подозрительно вглядываясь в Энди, в которой так внезапно проснулся азарт.
— Да не этой, а этой! Ты что, шестёрку от девятки отличить не можешь?! — вспылила Нейтан, тыкая в карты Кано, который выглядел весьма потеряно.
— Да понял я, понял, — недовольно буркнул парень, выкладывая вышеупомянутую Энди карту.
— Впервые вижу, как ты кого-то послушался, — подавляя смешок в голосе, подметил Рёта, подкидывая брату две дамы.
Я хихикнула, довольно поглядывая на шатенку и усаживаясь между парнями.
Хмыкнув, он, по указаниям Энди, покрыл тех дам козырем и королем.
— Эй-эй! Подкидывай! У тебя же есть король! Не жалей этого засранца! — увлекшись игрой, завозмущалась я, пальцем указывая на вышеназванную карту.
— Два на два? — самодовольно ухмыльнувшись, скорее утвердила, чем спросила Энди.
— Идет, — повторяя мимику подруги, ответила я, — проигравшие выполняют желание.
— Заметано!
Целых десять минут шла ожесточенная борьба двух команд. Из принципов никто сдаваться не намерен. Более того, каждый из нас знал, на что способная фантазия всех четверых, а если объединить две головы, то страшно представить, что они способны нагенерить.
— Ха! Мы вас уделали! — подкидывая карты к потолку, радостно завопила Нейтан.
— Вот черт... — одновременно протянули мы с Ретой, полностью отчаявшись. Энди. Да я боюсь представить, что она выдумает!
— Мне, наверно, привиделось... Сейчас выйду и зайду обратно — все исчезнет... — мы синхронно повернули шеи на неожиданно появившуюся тётю, приоткрывшую дверь. Хлопок двери стал сигналом к побегу. Все тут же очнулись, а парни сиганули из открытого окна.
— Сейчас и проверим, как вы сможете от тети убежать, — самодовольно усмехнувшись, я смотрела в след перелезающим через забор парням, которые, как ни в чем не бывало, до этого спрыгнули со второго этажа.
Дверь со скрипом отворяется, на пороге стоит тетя с двумя пакетами и двумя кастрюлями в руках. Как она это донесла?..
— Раз уж вам совершенно нечего делать, я принесла работу, — с грохотом ставя пакеты с кастрюлями на пол, проговорила тетя, — у вас есть два часа чтобы перечистить всю эту картошку, — в обе кастрюли она закинула по одному ножику и отправилась прочь из комнаты. Закрывая дверь, она довольно улыбнулась: — Будем считать, что я ничего не видела.
Мы, немного опешившие поведением тети, продолжали вот уже целых пять минут тупо зыркать на давно закрывшуюся дверь. Да не... Не могла она вот так просто закрыть глаза на отчаянный поступок парней.
— С ней точно все в порядке? — Энди первой отошла от шока.
— Уже не уверена... — беспризорно вываливая всю картошку на пол из одного пакета, ответила я. — Сейчас лучше все побыстрей закончить, иначе... Ты сама понимаешь...
— Еще бы тут не понимать... — ответила мне Энди, присаживаясь рядом со мной на полу и беря в руки одну картофелину и ножик. — Боюсь представить, зачем столько картошки...
На этом наш маленький диалог закончился, но лишь на три картофелины. От полутора часового пребывания в обществе множества картофелин я стала измерять время в них же. Мы начинали о чем-либо говорить, но более чем на шесть картофелин это не затягивалось. А перерывы между разговорами длились от одной до двух картофелин.
— Наконец-то... — устало выдохнули мы с Энди, одновременно выбрасывая из рук ножики.
— У тебя столько? — распластавшись на полу, спросила у меня Энди.
— Двадцать девять... А у тебя? — я продолжала из последних сил сидеть на пятой точке, которую отсидела картофелин двадцать назад.
— Ты выиграла — у меня двадцать пять... — приподнявшись на локтях, улыбнулась подруга.
— Хоть где-то мне повезло... — я поднималась, используя кровать в качестве опоры.
— Сейчас сглазишь... — повторяя мои действия, усмехнулась шатенка.
— И то верно... — подобрав пакеты с очищенной картошкой, мы направились к выходу из комнаты, как вдруг дверь, возле которой оказалась я, резко открылась, отправляя меня в нокаут.
— Девочки! Я тут подумала и решила! Ваш приговор отменяется! — прокричала радостная тетя на всю комнату, пока я с наверняка очень удивленным выражением лица лежала и пыталась понять, что сильнее — боль или же шок от произошедшего. — Ой... А где Рейн?
— Здесь, — отвечаю ей, подняв вверх руку, дабы тетя не наступила на меня. Она может — проверено.
Тетя, увидев, в каком положении я нахожусь, тут же засуетилась, помогла мне подняться и осмотрела место, где мой лоб познакомился с дверью. Недовольно поморщившись, когда ее пальцы коснулись место ушиба, я, тем не менее, отказалась от какой-либо помощи. Если уж суждено ближайшие пару дней проходить со «звездой» во лбу, то тут ничего не попишешь.
Энди, которая до сих пор оставалась не при делах, видимо, только что осознала ситуацию и прыснула со смеху, согнувшись пополам и обхватив живот руками.
— Что это еще значит «приговор отменяется»? — подозрительно глянув на тётю, спросила я.
— Рейн, я тебе часом оставшиеся мозги не выбила? То и значит...
— Тетя Ями, а с чего бы вдруг такая благосклонность с твоей стороны? — искренне удивилась я доброте тети, проигнорировав слово «оставшиеся», прозвучавшее из ее уст в мой адрес.
— Мне показалось, что я немного перегнула палку, а потом еще и Рико позвонила... — ясно все. Несмотря на то, что тетя властный человек, приказы которого не обсуждаются, она сама боится противоречить собственной племяннице, которая унаследовала не только характер тети, но и своей родной матери. — И мне одной не справиться, наверно, с делами...
— Ага, понятно, детский труд решила эксплуатировать? — скептически глядя на замешкавшуюся тётю, спросила я.
— Мне можно, — вернув себе прежнюю уверенность, довольно сказала тетя, выходя из комнаты. — А сейчас тащите эту картошку на кухню.
Переглянувшись, мы с Энди, проследовали следом за ней, не забыв зачем-то нужную ей картошку. Оказавшись в указанном месте, она удосужилась нам объяснить зачем ей эти чертовы пятьдесят четыре картофелины понадобились.
Меня не радует перспектива ходить по названным тетей адресам и возвращать очищенную картошку. Неужели тете было не в тягость обойти эти дома и собрать картошку, которую в конечном итоге использовала в качестве нашего наказания?
Тяжело вздохнув и сжимая в одной руке пакет с картошкой, а другой убирая список адресов в карман шорт, я схватила за шиворот Энди, которая уже намеревалась возразить тете. Не видела она еще тетю в гневе — и не надо. Ей лучше будет. Живой останется. Я тогда осталась невредимой лишь благодаря неожиданно появившейся Рико.
***
— Ух!.. — громко выдохнула я перед тем, как мою тушку повалили наземь собака. — Ама! Ты не пушинка! — отцепляя мордочку овчарки от своего лица, завопила я. — Да у меня сейчас кишки вылезут!
— Ты там живая еще? — после минуты молчания подруга присела на корточки возле моего успокоившегося тела, на котором сладко посапывала собака.
– Уже не уверена... — приоткрыв глаза, тихо произнесла я и попыталась глубоко вдохнуть, но мне помешала Ама, вес которой перехватывал все дыхание. — Красиво... — я устремила взгляд на вечернее ясное небо.
— Согласна, — лежа устроившись недалеко от меня на мягком газоне и закинув руки за голову, прошептала Энди.
— Тетя Ями! — завопила я во все горло, тем самым напугав бедную подругу, что она даже подпрыгнула с травы, испуганно глянув на меня.
— Ты чего разоралась? — отойдя от испуга, спросила подруга, вновь усевшись около меня.
— Я не хочу умереть от нехватки воздуха или потери нескольких органов, которые в принудительном порядке вылезут через рот, — спокойно обосновала я, кинув взгляд на Энди. — Тетя Ями! — не приметив на горизонте нужного человека, вновь крикнула я, опять же напугав подругу.
— Иду я, иду, — недовольно пробурчала тетя, подходя к нам, — чего тебе?
— Тебе ли не знать, — хмыкнула я, покосившись на мирно спящую собаку, — ты ведь ее с цепи спустила? Будь добра и с меня снять.
— Так ты мне больше нравишься: спокойная, не двигаешься, не косячишь, не наносишь вред всему окружающему, — подала свой голос Энди, быстренько отодвинувшись на метр от меня. — Тетя Ями, не помогайте ей — вам же на пользу будет. Пойдемте лучше чаю попьем.
— И то верно, идем, — разворачиваясь в сторону дома, сказала тетя, а подруга последовала за ней, довольно глянув на ошарашенную меня. Это они пошутили так? Они ведь вернутся? Они ведь не оставят меня так на целую ночь?
— Да не... Не может быть, — тихо произнесла я, заметив включившийся на кухне свет и два силуэта, которые сели за стол. — Они серьезно?!
— Рейн? Это ты? — услышала я над собой знакомый голос и устремила свой взгляд на стоящего надо мной блондина.
— Нет, — тихо сказала я, устало прикрыв глаза. Тут же я почувствовала, как ушиб на лбу неприятно заныл. Распахнув глаза, я уставилась на Рёту, который, собственно, и дотронулся до моего лба. — Дубина, больно вообще-то!
— Точно ты, — улыбнулся блондин.
— Обязательно именно лоб трогать? — недовольно буркнула я, — и вообще, мог бы и помочь.
— Чем? И, кстати, ты почему на земле лежишь? — непонимающе уставившись на меня, спросил парень.
— Меня как бы скоро раздавят, — я вымученно выдохнула, показывая пальцем на Аму. На что он, ойкнув, подозвал к себе собаку и увел к вольеру. Расслабленно сделав пару глубоких вдохов, я распласталась «звездочкой» на приятно колющем газоне, вновь устремив свой взгляд в успевшее потемнеть небо.
— А ты зачем пришел? — услышав, как Рета присел рядом, задала вопрос я, не отрывая взгляда от неба.
— Ты так и не научилась благодарить... — тихо произнес блондин, последовав моему примеру и развалившись точно также на траве.
— Спасибо, — сказала я, после чего, улыбнулась.
— Прогресс есть...
— Слушай, ты расскажешь или нет? — подавив смешок, спросила я, пытаясь взглядом отыскать на небе, на котором уже были видны звезды, хоть какие-нибудь созвездия.
— Ай, да, извини... Я попрощаться пришел, — сказал Рета, но в голосе и намека на грусть или расстройство не было, более того, я знала, что он улыбался. — Карантин отменили, и завтра же занятия возобновляются, так что я через полчаса уезжаю.
— Получается, пока.
— Что, даже не расстроилась? — обиженно протянул блондин, приняв сидячее положение, посмотрев мне прямо в глаза.
— Есть немного, — долго не думая, ответила я и перевела взгляд на парня. Чего он так на меня уставился?
И тут я осознала, что ляпнула. За мгновение перекрасившись в пунцовый цвет, я тут же отвела взгляд, нервно сжав траву рукой. И кто меня дернул такое сказать? Почему я сначала скажу и только потом подумаю? Вот ведь... Дура. Зачем я это сказала? Не знаю, но, кажется, я не лгала. Скучно будет. Наверно, я уже привыкла за эти недели две к этому вечному моторчику, из которого так и лезет позитив.
— А! Поверил, да?! — всполошилась я, еле подавливая рвущийся смех. Возможно, истерику, ведь сказанное наспех действительно может оказаться правдой.
— Это жестоко с твоей стороны, — обиженно протянул парень.
— Проехали, — легко улыбнувшись, я вновь откинулась на траву и посмотрела на небо. Он сделал тоже самое и открыл рот, слова из которого полились без остановки.
На автомате отвечала ему мычанием, приглушенными «да», «конечно» и тихо хихикала, когда он рассказывал смешные истории, которые у него, я уверена, никогда не закончатся. Я слушала, но до определенного момента, пока меня не начало жутко клонить в сон. Веки медленно прикрывались, оставляя в памяти последнее, что я увидела — ночное, усыпанное звездами небо, и проваливалась в невесомость, а Рёта перестал говорить.
***
Трель звонка эхом пробежалась по всему большому дому, развеивая крепкий сон. Медленно приняв сидячее положение, я глянула полураскрытыми глазами на часы. Три часа ночи. Пару раз похлопав себя по щекам, приводя в более трезвое состояние, я аккуратно поднялась со скрипучей кровати и прошествовала вдоль комнаты до двери, пару раз чуть не упав. И какому идиоту взбрело ночью припереться к нам?
Выйдя из комнаты, я приметила свою подругу, которая точно в таком же как и я состоянии направлялась в сторону лестницы, но остановилась, заметив меня.
— Не спрашивай меня — сама не знаю, — пробубнила я на вопросительный взгляд подруги и поплелась к лестнице. Я аккуратно начала спускаться со ступенек, как подруга, тем временем, тут же опередила меня, кубарем скатившись с лестницы и приземлившись на мягкое место. Совершенно проигнорировав сидячую на полу подругу, которая нервно терла ушибленное место и приговаривала, как ей больно, я протопала ко входной двери. Щелчок, щелчок и щелчок. На сколько замков тетя закрывается?
Открыв дверь, я стояла в немом шоке, ошалело уставившись на нежданного гостя.
