***
— Теперь я точно не усну, — уверенно и решительно заявила я, резко поднявшись с кровати, на которой успела пролежать порядка десяти минут и не заснуть. Сытный ужин на ночь и холодный душ в виду отсутствия теплой воды сделали свое дело на пять с плюсом. Рико, как и отец, даже не намеревалась ложиться спать. Эти двое закрылись на кухне, обсуждая нечто важное и недоступное для моих ушей. Кажется, меня снова ожидает что-то крутое, по их мнению. Время стремительно близится к полуночи, и я, утешая себя, что еще успею вдоволь наспаться, сползла с кровати, моментально подпрыгнув к забитой вещами сумке, которую я так еще и не успела разобрать после приезда от тети и оставила ее валяться около двери. Черт! Лагерь! Из моей головы напрочь вылетело, что завтра начинается мое очередное приключение, устроенной сестрой в сговоре с физруком, а у меня ничего не собрано. Сумка забита, но не тем, чем нужно. Медленно наклоняясь к сумке, я никак не ожидала подвоха со стороны судьбы: дверь резко и нежданно распахивается, словно от удара нижней конечностью, и я, не успев среагировать, отправилась в нокаут. — С Днём Рождения! — прокричали радостные папа с сестрой на всю комнату, пока я обреченно смотрела в потолок, мысленно примеряя на себе роль ночного неба, ведь где две звезды, там и россыпь может со временем появиться. — Рейн, ты где? — озадаченно спросил папочка, оглядываясь по сторонам, на что я устало выдохнула, принимая сидячее положение. — Здесь, — оба вскрикнули и пусть и случайно, но использовали хлопушки. Мое сердце еще подобных сюрпризов не выдержит. — Кажется, у меня дежавю, — я пыталась стряхнуть с головы серпантин. — Вторую звезду мне в лоб вбили. Ошарашенные родственнички, увидев, в каком положении я нахожусь, помогли мне подняться и осмотрели место, где мой лоб познакомился с дверью. Недовольно поморщившись, когда отцовские пальцы коснулись место ушиба, я отказалась от предложенного куска замороженного мяса: само пройдет, тем более, такими темпами на эти «звезды во лбу» у меня скоро выработается иммунитет. — Так что случилось? — подозрительно глянув на обоих, спросила я. — Рейн, тебя мячом в голову прилетело? — Дверью точно! — я красноречиво глянула на Рико, которая — я уверена — и расхлебянила ее, вторгаясь в нашу комнату. Родственники, конечно, и должны быть похожими, но не до такой степени, чтобы калечить других однотипно. Она нервно хихикнула, почесав затылок. — Разве ты не в этот день празднуешь свой день рождения? — осознание пробежалось перед моими глазами, заставляя вновь откинуться спиной на пол. — И как я могла забыть. Отцовский специальный кашель привлек мое внимание, возвращая тело в вертикальное положение. Это означало начало его торжественной речи, ставшей в нашей семье традицией. В завершении своей речи отец протянул обе руки, на которых находилось по коробочке, и одна из них направлялась на Рико. Мы переглянулись, улыбнулись и в предвкушении распаковали подарки. На моей ладошке поблескивал от комнатного света золотой кулон с письменной латинской буквой «А», которая вероятно означала нашу фамилию, потому как счастливая запоздалому подарку сестра уже ловко застегивала такой же на своей шее. Я перевела радостные глаза на отца, шепотом поблагодарив. Кулон очень красивый. — Рейн, это лишь символ нашей семьи. Я дарю его не для того, чтобы ты сменила фамилию. Это означает, что ты — часть семьи Айда и всегда ей будешь. Я сжимала в ладошке кулон и внимательно слушала отца, слова которого не могли не трогать, но свое решение я уже приняла. — Пап, документы на смену фамилии где? — бережно убирая кулон обратно в коробочку, уверяя себя, что завтра утром не забуду его надеть, спросила я, снова подняв глаза на отца. — Даже не думай в ближайшее время их подписывать, — отрезал он, от чего я слегка удивилась и впала в ступор, — неужели ты забыла, насколько влиятельная твоя семья в Киото? Фамилия Касами известна и в будущем очень тебе пригодится. Не делай ошибки и не порти себе жизнь, — положив свою руку на мое плечо в знак поддержки, сказал отец, от чего я снова поразилась его словам, но от своего решения я не намерена отступаться. — Пап, я уже все решила, — положив свою руку на его, уверено сказала я. — Я хочу начать новою жизнь с чистого листа. Я не хочу, чтобы с этими людьми меня еще что-то связывало и заставляло зависеть от Фамилии. Я сама со всем справлюсь и сделаю себе будущее еще лучше с фамилией Айда. Отец стоял разинув рот, а что уж говорить о Рико... Я сказала именно то, что думала и что чувствовало сердце. Порядка трех минут отец прожигал меня пронзительным взглядом прямо в глаза. Уступать я ему не планировала, поэтому отвечала не менее решительным и уверенным, всем своим видом показывая серьезность сказанного. — Ладно, будь по-твоему, — сдаваясь под моим напором и отводя взгляд в сторону, выдохнул отец. А я же победно улыбнулась и вскинула вверх руку. — Моя очередь! — прервала минутную тишину Рико, протягивая мне небольшой скетчбук темно-зеленого цвета. — Подарок не сравнится с папиным, но... Я не даю ей договорить и кидаюсь на шею с радостными воплями благодарности. Я так давно хотела его! Иногда альбом своими габаритами не совсем удобен в дороге, а скетчбук — просто находка для любителей порисовать. Еще удобнее, конечно, графический планшет, но до него надо материально дорасти. Поступлю в университет, устроюсь на работу и точно накоплю! — Теперь можешь поплакать, — нежно и с доброй улыбкой сказала Рико, прикрыв за отцом дверь, заполучив с моей стороны жалостливый взгляд, который быстро заблестел от выступившей влаги, за пару секунд переросшую в первые стекающие по щекам соленые капли. Пусть я и решила сменить фамилию и менять свой выбор не намерена, все же это дается мне с трудом. Сложно переубедить себя же, что таким образом помимо отказа от своих родственников я предаю и родителей. Это не так, знаю, но убедить себя до конца пока я не в силах. — И как ты только все понимаешь? — вытирая идущие слезы ладонями, чуть осипшим голосом спросила я, горько усмехнувшись. — Слишком хорошо тебя знаю, — обняв меня, тихо сказала сестра, я же, сдав свои позиции и перестав сопротивляться чувствам, просто еще сильней расплакалась, как маленький ребенок. Рико продолжала утешать меня, поглаживая по спине. Счет времени я точно потеряла, но наплакалась вдоволь. — Правда ведь легче, когда выплачешься? — выпуская из объятий переставшую шмыгающую носом меня, спросила Рико, получив в ответ положительный кивок и шмыг. — Тогда хватит на сегодня телячьих нежностей, тебе завтра в лагерь, а ты даже не собрана, — счастье долго не может длиться, как и терпение сестры. Вернулся мой домашний тиран, выдержка которой медленно раскалывается. — Марш собираться! Подскочив как в одно место ужаленная, я тут же подбежала к сумке и оттащила ее на безопасное расстояние от двери в виду неповторения здездовбивания в мой лоб. Одновременно выкладывая и рассортировывая вещи по степени необходимости в лагере для меня, я не заметила, как довольно быстро освободила сумку от всей лежащей в ней одежды. Аккуратно и стараясь ничего не смять, я положила ненужную одежду в шкаф, из которого предварительно вытащила всю одежду, дабы перебрать. Часть вещей вообще отправились в мусорку или на тряпки, отслужив свое. В позаимствованную у Рико приемлемых размеров сумку я компактно уложила все нужные мне вещи. Сумка полностью собрана, рюкзак наполовину набит разными средствами личной гигиены. И они оба теперь мирно покоятся около двери, ожидая своего часа, как и висящая на спинке стула одежда в дорогу. Теперь можно спокойно и с чистой совестью спать, ведь тиран и домашний белый зверь преспокойно сопят на ложе первого. Кровать и подушка на редкость казались слишком мягкими, а одеяло так приятно согревало, что я даже не заметила, как тут же провалилась в долгожданный сон.***
Настроение ниже Марианской впадины — я чуть выше пола. Уже на полу. Прекрасное начало дня. Я просто предвкушаю его наичудеснейшее продолжение. Рико серьезно настроена на мой временный отъезд в лагерь, так как это она специально поставила на звонок будильника настоящую сирену, от чего я в мгновение ока свалилась с кровати. Выезжаем мы ровно в восемь часов, на месте сбора все должны быть за десять минут до отъезда. Сейчас семь. Не помешало бы поторопиться... Да какое там поторопиться! Мне сейчас нужно сломя голову делать все нужные мне утренние дела, как и самой готовить завтрак, так как отец ушел примерно в шесть утра, не успев приготовить еды, а на Рико лучше вообще не рассчитывать. Кстати о чертах, почему он еще спит, в то время как я, словно ошпаренная ношусь по дому? Разве ей в школу не надо? — А ну, вставай! — стягивая с нее одеяло, воинственно приказала я, но замерла на месте... Кровать пустая, если не брать в счет свернувшуюся в комочек Широ. — Чего ты так орешь? — раздался голос за моей спиной, отчего я выронила из рук одеяло и нервно повернулась в сторону сестры. — В ванную я ходила, успокойся. Тяжело выдохнув и вернув одеяло на место, я продолжила свои дела, больше не обращая внимания на следящую за мной Рико. — Завтрак готов! — прокричала я, с тостом во рту, ожидая, когда придет Рико. — Не ешь на ходу! Лучше сядь и позавтракай нормально, — упрекнула меня сестра, заходя на кухню и усаживаясь за стол. — Яичница на сковородке, тосты перед тобой, сок в соковыжималке, апельсиновый, как ты любишь, — коротко объяснила я, запивая съеденный свой тост яблочным соком. — Я побежала, ты ведь не хочешь, чтобы я опоздала, — быстро проговорила я и, обняв сестру напоследок, двинулась в сторону двери, услышав вслед мне простое «Удачи». Ну да, это же Рико, она всегда говорит так коротко, но слишком понятно. Сейчас я услышала в ее фразе: «Если налажаешь — не видать тебе больше спокойной жизни». Запрыгиваю в любимые потасканные кроссовки, накидываю рюкзак и сумку на хрупкие плечи мини-девушки и выдвигаюсь в долгий и упорный путь прямиком вниз по лестнице. — Главное — не споткнуться, главное — не споткнуться, — повторяла я себе, просчитывая каждый шаг по ступенькам, но очень торопясь из-за поджимавшего времени приезда автобуса. На мое счастье успеваю запрыгнуть в последнюю секунду в автобус и сразу обращаю внимание на двух сидящих девушках в конце транспорта. Вот кого-кого, а их я вовсе не рассчитывала увидеть здесь. Одна живет совсем недалеко от школы, а вторая — вообще ближе к школе Кайджо и никак не могла сесть на этот маршрут. К тому же у обеих в семье есть машины, услугами которых они периодически пользуются. — Вы чего тут забыли? — коротко, без приветствия, спросила я, усевшись на свободное место рядом с ними. — Ты не поверишь... — измученным голосом ответила Энди, откинув голову назад. — То, что случилось со мной вчера — вот в это вы не поверите. А вот услышать твой рассказ я не против, — поворачиваясь в сторону подруги и ставя руки на подлокотник, я выжидающим взглядом уставилась на подругу. — Мне, как старосте, позвонили рано утром, разбудили и попросили прийти помочь пересчитать весь инвентарь, что мы повезем в лагерь, — начала Алекс, а я перевела свое внимания на нее, в то время как Энди в отчаянии стукнулась затылком о спинку сиденья, — это было в половину седьмого и мне сказали явиться как можно быстрее. — И чтобы было ей нескучно, она вытащила меня из постели и также нагло вытолкала из квартиры! — подала свой голос возмущенная Энди. — Из-за того, что обе были сонные, мы сели не на тот автобус, который проехал весь свой маршрут и высадил нас на конечной, около твоего дома. Там мы прождали следующего. И вот — мы тут, — спокойно закончила Эртон, в то время, как шатенка продолжала возмущаться, почему жизнь такая несправедливая, а Алекс такая напористая. Вот уж кому надо жаловаться на несправедливость в жизни — так это мне. Бежать сломя голову наперевес с сумками — задача не из легких, поэтому мы и опоздали на место сбора, из-за чего потом пришлось выслушивать причитания и «благодарности» одноклассников и не только. Алекс за ее неявку на помощь и слова не сказали — они и не смели упрекать ее, ведь сами попросили помочь и она имела право отказаться, однако не смогла по некоторым обстоятельствам. Пока мы все толпились около автобусов, создавая неслабый шум на школьной территории, какой-то молодой парень среднего для японца роста, подошедший к автобусу, попросил подойти нас всех поближе к нему, чтобы прослушать небольшую лекцию. — Меня зовут Нибори Такахаши, — когда все выполнили его просьбу, начал он, пригладив свои густые чёрные волосы. — Думаю, нам всем будет проще, если вы будете звать меня просто Нибори. Я буду вашим куратором на этих соревнованиях, так как учителя, к вашему счастью и моему сожалению, поехать с вами во время учебного года не могут. Сейчас я прошу вас занять места в автобусе, потом я расскажу вам подробнее об этом лагере. Надеюсь, все помнят, как выглядят ваши сумки, потому как я прошу вас оставить их здесь — мы с водителем уложим их в багажное отделение. Все охотно послушались, после чего поспешили зайти в салон. Я просто мечтала оказаться на заднем сидении, где мы втроем можем спокойно поместиться, но, видимо, не судьба, все четыре места были заняты нагло улыбающимся Кагами, предвкушающим поездку Фурихатой, спокойным Каварахой и сонным Куроко. Фукуда, один из первогодок в баскетбольном клубе, заболел. И теперь состав всей нашей команды определялся девятнадцатью счастливчикамив место двадцати. Это плохо, как и то, что мне пришлось усесться одной на сиденье без соседа потому, что две моих подруги быстро среагировали и заняли места. — Касами-чан, можно рядом сесть? — Да, конеч... — на автомате начала отвечать я, разворачивая голову в сторону голоса, и опешила от того, что передо мной стояла именно эта девушка, — но. — Спасибо, — слегка поклонившись, поблагодарила девушка, а я продолжала разглядывать ее и все больше убеждаться, что не ошиблась в ее личности, — Мика Кономи, — только после этих слов она присела рядом со мной, поправив очки, за которыми на меня смотрели насыщенные карие глаза, и убрав надоедливую прядь темно-каштановых чуть ниже плеч волос за ухо. — Давай только без Касами-чан, просто Рейн, — собравшись с мыслями, уверенно сказала я, посмотрев ей в глаза, на что она неуверенно кивнула. — Как мама и брат с сестрой? — осторожно сменила тему я. — Брат с сестрой уже давно дома вместе с бабушкой, с ними почти все в порядке, если не считать пару ссадин и синяков. У мамы сотрясение, но не сильное, врачи сказали, что скоро пойдет на поправку, — спокойным и тихим голосом отвечала девушка. Вчера за время нашей дороги в Токио нам довелось стать свидетелями аварии. На наших глазах машина, не справившись с управлением на повороте, вылетела за пределы трассы, пару раз перевернувшись. В моей голове промелькнули кадры десятилетней давности, зарождая в глубине души панику и подкашивая дрожащие колени неуверенно держащих ног. Хотару решила, что боль — самое отрезвляющее средство. И она оказалась права. Пощечина быстро вернула мне здравый рассудок, заставляя рвануть к машине вслед за рыжеволосой. Чудом все пассажиры недорогой легковушки оказались живы, получив незначительные травмы и ссадины. Приложив немало усилий, мы с Хотару смогли открыть дверь водителя и багажник, чтобы вытащить несчастных детей и их единственного родителя — маму. В тот момент я осознала, насколько далека от избавления от своей травмы. — Итак, мы отправляемся, — прервал мой мысленный монолог Нибори, — как вы уже все знаете в этом лагере мы пробудем две недели. Там вам предстоит соревноваться с восьмью школами, которые согласились на весенний заезд в лагерь. Такие соревнования проходят через сезон и не всем школам удается выбраться в этот лагерь. Вам придется соревноваться в таких видах спорта, как, к примеру, волейбол, футбол, баскетбол, а так же участвовать начиная от забегов на стометровку до настоящего квеста по лесу — благо, территория лагеря позволяет устраивать подобное. Сегодня у вас будет ознакомительный день, а завтра уже начнутся тренировки, от которых вы точно не улизнете, и, собственно, сами соревнования. Дабы вы несильно отставали от школьной программы, каждый день с вами будут заниматься лагерные учителя. Не бойтесь — у вас будет не больше трех уроков в день, — на этих словах большая часть автобуса облегчённо выдохнула. — Так уж получилось, что в виду большого количества участников не со всеми школами вам доведется соревноваться. Как и во многих соревнованиях большого масштаба проводят четвертьфинал, полуфинал, и, собственно, финал, так что, надеюсь, структура вам ясна. Будут дополнительные индивидуальные квесты и забеги, никак не связанные с общей турнирной таблицей — об этом вам расскажут в самом лагере более подробно. Как вы все знаете, обычно выигрывает тот, кто наберет большее количество очков в тех или иных соревнованиях. Однако здесь система присуждения баллов иная: команда, набравшая меньшее количество очков является победителем в общем зачёте. Баллы дают за все места: за первое место — один балл, за второе — два, третье — три, и так далее. Думаю, это нетрудно для понимания. Естественно, как и в любом другом лагере, у нас есть свой распорядок дня и правила... Дальнейшее повествование я решила пропустить мимо ушей и отвернуться к окну, ведь узнать, когда у нас завтрак, обед, ужин и что можно делать, а что нельзя, я еще успею, а вот поспать пару часиков толком мне еще вряд ли удастся за эти две недели. Три часа езды до лагеря пролетели так же быстро, как и чей-то ботинок прямиком над моей головой, от которого я едва успела увернуться в момент, когда планировала встать с места. А ведь еще даже лагерь толком не начался. Снова привстав с места и опасаясь любой другой напасти, я осторожно осмотрелась по сторонам. Все сидели, за исключением меня и злой девушки, стоящей в самом начале автобуса, на голове которой задорно смотрелся маленький хвостик справа, в то время, как остальные волосы были распущены и едва доходили длиной до плеч. И я уверена, она сейчас без одного своего кроссовка. Повернув голову назад, я устремила свой взгляд на четыре задних сиденья и была готова подойти к той девице и уважительно пожать руку. Кагами, с явным отпечатком протектора кроссовка на лице, был в полном отрубе. Мне определенно нравится эта девушка! Если не засмеялась я, кое-как сдерживая позывы смеха, то Энди просто прыснула, согнувшись пополам и едва успевая глотать спасительный воздух. Тут уже не сдержалась я, как и весь автобус в итоге. Девушка, что так метко зарядила в Тайгу кроссовок, тоже начала нервно посмеиваться. Беда появляется неожиданно и внезапно... Кагами очнулся и, осознав все произошедшее, тут же устремил свой взгляд в сторону уже пожалевшей о содеянном девушки. — Я тебя сейчас... — идя в проходе, начал угрожать Кагами, но запнулся о мою выставленную ногу, грохнувшись на пол. — Нет, Бакагами, этого я тебе сделать не дам, — как ребенку пригрозив пальчиком, протянула я, насмешливо посмотрев на него. В этот момент та девушка, с благодарностью посмотрев на меня, мгновенно выскочила из автобуса. Только не сама, а ее за руку вытащила другая. Теперь моя очередь рвать когти отсюда, так как мой опрометчивый и слишком храбрый поступок безнаказанным точно не останется. Я вылетаю через второй выход в автобусе, не забыв по пути прихватить кроссовок. На улице меня, как и всех учеников, ожидал Нибори, который ни тех двоих, ни меня не пропустил дальше, потому как идти надо всем вместе, всей командой, дабы не заблудиться. Первым делом отдав девушке ее кроссовок и получив благодарность, я отправилась на поиски своей сумки и рюкзака. Я успела встать около куратора в тот момент, когда из автобуса выходил Кагами. Увидев меня подле нашего временного руководителя, он не осмелился отомстить и лишь послал в мою сторону убийственный взгляд. Удостоверившись в собственной безопасности, я позволила себе осмотреть местность. Мы оказались на подъездной аллее прямо перед огромными воротами, в окружении множества автобусов, из которых высыпались учащиеся других школ, так что сейчас все столпились здесь. Когда ребята получили свои сумки, кураторы начали заводить нас на территорию лагеря, который представлял собой целый комплекс и имел непонятное название. Там точно написано на итальянском или испанском языке. Когда наша группка, которую предварительно выстроили по парам, прошла через ворота, я смогла разглядеть и даже оценить территорию лагеря. Она была очень большой, а дорожки, по которым мы шли, были вымощены плиткой. Вокруг же было полным-полно деревьев и прочей растительности. По мере того, как мы углублялись в середину лагеря, нашему взору открывались многие строения: столовая, которая была отдельным огромным одноэтажным зданием; волейбольные, футбольные и баскетбольные площадки, которые по размерам были, безусловно, меньше профессиональных, но поражали своими размерами. Стадион для бега, полосы на котором, похоже, были недавно перекрашены и центровая площадка, представлявшая собой еще мини-поле для футбола и по одной волейбольной и баскетбольной площадки. Даже то, что сейчас не самые лучшие погодные условия, не способно навредить нашим планам. Как нам объяснил куратор, когда погода будет позволять, мы будем тренироваться и соревноваться на улице; когда же будет дождь или ещё что-либо, это можно будет делать в нескольких двухэтажных зданиях, которые являются спортивными центроми и находятся возле двух корпусов, в которых нам предстояло жить. Эти два корпуса были четырехэтажными, на каждом из которых было множество двухместных комнат и лишь три трехместных. Для помещения всех участников этаж условно разделили на два крыла, которые принадлежали отдельным школам, так же по сторонам - мужскую и женскую. В итоге, первые этажи занимали кураторы и прочий персонал, а на каждом другом этаже размещались две школы. Нам же, как и еще одной школе, повезло. Учитывая то, что один этаж остался свободным, нам разрешили полностью занять его, не добавляя другой школы. Мы трое, как самые медлительные из нашей команды, не успели вовремя среагировать и занять трехместный номер. Теперь у нас встал вопрос, кто будет лишним и кому придется занять другой номер в одиночку или же с кем-то иным. Пока мы, сидя на своих сумках, рассуждали и спорили на эту тему, к нам подошли двое парней, которые планировали что-то сказать. — Да не мешайте вы, у нас важный разговор, — вскипела Энди, махнув рукой на парней и даже не посмотрев на них. — Мы хотели вам отдать свой трехместный номер, — скептически глядя на Нейтан, сказал парень, я же одновременно обрадовалась и была готова прыснуть со смеху из-за сказанного в следующую же секунду Энди. — Да отстань ты со своим трехместным номером! — выпалила она и только сейчас посмотрела на парней. Кано стоял и еле сдерживал смех, а Кавахара просто улыбался. — Давай ключи, — я поднялась с сумки, закидывая ту с трудом на плечо. Кано без промедлений отдал мне ключи и, продолжая посмеиваться над подругой, удалился с другом вниз. — Ну ты и бестолочь, — выдохнула я, посмотрев на до сих пор офигевающую подругу. — Пойдем. Выйдя из ступора от наверняка своей тупости, Энди тут же вскочила с сумки и проследовала за мной и Алекс в сторону теперь нашей комнаты на ближайшие две недели. Весь номер состоял из трех кроватей, тумбочек, небольшого столика, подле которого стояло три пуфика, а также достаточно массивного шкафа. В каждой из комнат был свой санузел, в котором находилась даже ванна с душевой лейкой. Бюджетная отделка и никаких, в принципе, излишеств. Еще присутствовал балкон, выйдя на который можно было любоваться видами на лес и остальной комплекс лагеря. Ощущение, что попала в тюрьму мягкого режима с трехразовым питанием. Время стремительно приближалось к полудню, поэтому, когда по этажу раздался голос нашего куратора с объявлением обеда, мы, не медля ни минуты, выскочили из комнаты, так и не успев разобрать вещи. Словно деток в садике нас выстроили вновь по парам и велели следовать в столовую без куратора, не расходясь и не теряя друг друга. Куда успел свалить Нибори, мне так и неизвестно. Да и плевать на него, мы маленькие что ли? — Мы заблудились, — призналась я, идя впереди колонны в паре с такой же бестолочью как я — Энди. — Почему-то я не удивлен, — протянул идущий сзади нас парень, закинув руки за голову. — Сейчас договоришься, — шикнула на того Нейтан, от чего Кано даже не шелохнулся, а лишь по-ребячески показал язык. — Да успокойтесь вы, — на выдохе сказала я, пытаясь определить, в какую сторону нам надо идти, иначе мы все останемся без обеда и по лагерю будет бродить порядка двадцати голодных детей. — Стоп, а где Алекс? — я отчаянно не замечала рядом вторую подругу. — В конце самом идет, дабы никто не смылся, — ответила Энди, чуть удивляясь моему вопросу. — И что нам... — Ни на минуту нельзя оставить! - воскликнул появившийся на горизонте блудный Нибори, — как можно тут потеряться? — удивленно спросил куратор, подойдя к нам ближе. Попричитав еще о нашей бестолковости (хотя он сам виноват, что оставил детей одних), он наконец повел нас в столовую.***
— Действительно, как можно тут заблудиться? — съязвила я, идя за спиной Нибори. — Не заблудился я! — выпалил он через плечо, продолжая идти точно в неверном направлении. — Да черта с два я пойду за вами дальше — я хочу есть, — именно с такими словами я свернула с дорожки в другую сторону. — Эй! Куда пошла?! — выкрикнул куратор мне в спину. Я же просто молчала и продолжала идти дальше, надеясь, что по памяти еще смогу определить столовую. Хотя такое громадное здание вряд ли с чем спутаешь. Энди, чуть помешкав, побежала за мной, успев прихватить за собой Кано, а следом за нами спокойно свернула Алекс. Посмотрев назад, я заметила, как и Мика, осторожно отделившись от колонны, последовала за нами. Не знала, что мой уход повлечет такие последствия, что за нами также прямиком пошел и Кагами, а за ним и еще трое баскетболистов. Двое девушек, уже знакомые мне из-за одного обстоятельства в автобусе, поспешили нагнать нас. Больше меня удивила черноволосая девушка, которая с видом скучающего человека пошла вслед за нами, закинув руки за голову. Первый раз ее вижу. Даже в школе не припомню, чтобы хоть раз ее встречала. За мной последовало чуть больше половины отряда, а часть осталась с куратором, который так и прожигал во мне дыру. Наверняка, теперь будет меня ненавидеть и отчитывать за маленький проступок, как и придираться к мелочам. Он мне определенно не нравится! Кажется, моя смелость вознаградилась, ибо мы за пять минут пришли к столовой, откуда большинство школ уже уходило сытыми. Ну да, кто, как ни мы, отличимся в первый же день лагеря. Все взгляды в столовой были прикованы только к нам, которые посмели опоздать на обед, да еще и явились половинчатым отрядом без куратора. Стремительно приближающаяся грозная женщина, которая, наверно, также является куратором одной из школ, подсказывала мне о нашей скорой мучительной погибели. — Идем мимо и не обращаем внимания, — шепотом приказала я, наполовину повернувшись к более храброй части отряда. — Нас больше, и она не имеет права нас ругать, так как является не нашим куратором. Неведомо почему, но все двинулись прямиком на эту женщину, которая слегка замешкалась и была готова отойти, но все же осталась стоять на месте. — Уважаемые, постарайтесь объяснить... — начала было женщина, но запнулась, так как мы просто прошли мимо нее к своим столикам, где мирно покоилась нетронутая еда. Мы спокойно, совершенно не обращая внимания на пыхтящую от злости кураторшу, уселись за столы, начиная уплетать свою еду. Вот только ложка с почерпанным супом тряслась как у алкоголика со стажем. Я, увлекшись поеданием второго блюда, не заметила, как на автомате выпила сок, тут же почувствовав горько-кисловатый вкус цитрусовых фруктов. — Только не говорите, что это апельсиновый сок, — опасливо глядя на опустошенный мною стакан, спросила я у сидящих со мной за одним столом подруг, Кагами, Кано и Куроко. — Это апельсиновый сок, — спокойно ответил Тайга, попробовав на вкус сок. А я же явно побледнела... — Ну, сейчас начнется, — выдохнула Энди, наблюдая за постепенно краснеющей мной. — Беги быстрей в корпус. Последние слова подруги подействовали не хуже электрошокера, и я тут же вскочила из-за стола и... чихнула. Пряча лицо за распущенными волосами, я быстро покидала столовую, провожаемая непонимающими и удивленными взглядами. Да-да, у меня аллергия на все цитрусовое. Не такая сильная, как бывает, но чихание, краснота кожи и обильное слезовыделение мне обеспечено. Правда, последнее бывает редко, только при чрезмерном употреблении. Сейчас же у меня краснота лица и достаточно сильная, уверена, на помидорку я уже похожа. Чудом не пересёкшись с недокуратором, я добралась достаточно быстро до корпуса, даже не заблудившись. Но вот недоуменные взгляды других команд меня крайне раздражали. — О, какая встреча, — меня остановили на лестнице, и меня узнали. Благо, свое красное лицо я успела прикрыть и старалась не обращать внимания на парня, стоящего на ступеньку выше меня. — Да-да, давно не виделись, привет и пока, — я быстро и нервно протараторила и мигом проскользнула мимо офигевшего от моего поведения парня. — Пронесло, — останавливаюсь возле своей комнаты и перевожу дыхание, чувствуя пылающие щеки. Похлопав себя по карманам, я вспомнила лишь одно... Единственные ключи, что были у нас, сейчас у самой ответственной — Алекс. Черт! Бежать снова вниз за ключами я не желала, поэтому, припомнив, что Мика из столовой ушла гораздо раньше меня, я принялась стучать в каждую дверь на нашем этаже, в поисках ее комнаты. Открыть, да и вообще отозваться может только она, ибо кроме нас двоих на этаже никого быть не должно. Постучавшись в следующую после нашей дверь, я была крайне удивлена, когда она открылась спустя считанные секунды. Чтобы не испугать девушку, я поспешила опустить лицо и спрятать его за волосами. — Рейн-чан? — удивленно переспросила девушка, по голосу которой я узнала Мику. — Мика, можно мне в твою ванную комнату зайти? — стараясь не поднимать головы, просила я. — У меня просто а-а-а... Апчхи!.. Аллергия у меня началась. — Да, конечно, проходи, - распахивая дверь шире передо мной и впуская внутрь, тихо ответила Мика, получив в ответ чих и короткую благодарность. Чтобы смыть всю эту красноту, достаточно принять душ. Но борзеть в ванной Мики я не собираюсь, поэтому просто умылась холодной водой несколько раз и вымыла руки по локти, дабы на меня можно было без страха смотреть. А вот чихание будет долго. — Спасибо большое, — еще раз поблагодарила я Кономи и поспешила удалиться к своей комнате, возле которой меня уже поджидали... Нибори собственной персоной. — Здравствуйте, куратор, — радостно воскликнула я, проходя мимо него, и толкнула дверь в свою комнату, которая не поддалась. Очередной чих заставляет мою голову наклониться вперед и встретиться с твердой поверхностью. Где же носит подруг… — Прошу проследовать со мной, Касами Рейн, — спокойным голосом, но с явными ненавистью и презрением сказал куратор и направился к лестнице. — Я не ясно сказал?! — вспылил тот, когда я попыталась остаться на месте. Ну, мало ли не заметит и уйдет так без меня. Медленным и развалистым шагом я поплелась за ним в неведомые дали, точнее, на первый этаж, где еще не успела толком осмотреться. Долгие и мучительные полчаса я выслушивала лекцию от директора лагеря из-за своего, как он выразился, «своевольного поведения». За это время я поняла одно: Нибори — стукач, но и ему, благодаря высказавшейся мне, впаяли выговор за оставление команду одной, и дальнейшее наказание понесет он, а не моя ликующая персона. Директор даже извинился за доставленные неудобства. И как я только смогла парой слов перевернуть все в свою пользу? Все, да не все. Нибори мне это будет помнить до конца лагеря — в этом я не сомневаюсь. Меня точно ждут веселые (и не очень) денечки...