«- Не вспоминай, а то придет», - Произнес он с ухмылкой. - Смерть тебе на блюдце преподнесёт, Потом не отделаться могилой». Я кивнул и вышел из дома. Почему о ней так говорят? При мыслях о ней истома, И глаза ярко горят.
Белокаменный особняк успешно затерялся среди подобных ему домом в одном из загородных поселков. Его стены гордо возвышались ввысь, стремясь к небесам, но черепица преграждала им путь, покрывая собою крышу. Окна, расположенные в правильные ряды, глядели на дорогу холодно, отстранённо, будто бы гордясь тем, что шторы на них всегда задвинуты, и было не видно, что происходит в доме. Впрочем, это не было отличием дома. Все жители этого места ценили конфиденциальность. Около ворот всегда дежурили охранники, к машине был приставлен водитель, к входной двери дворецкий, около одного из домов даже виднелась только что построенная конюшня. Так что этот особняк практически ничем не отличался от остальных, разве что хозяин его редко покидал дом, да и гости приезжали к нему редко. Изнутри дом был отделан так же строго, как и снаружи. Кремовые стены, кожаная мебель, немного картин, «разбросанных» по этажам, одна-две вазы и множество книжных стеллажей. Он проводил практически весь день в кабинете, изучая бумаги, старинные книги, пытаясь найти новые зацепки, фамилии, пароли, - все, что могло помочь ему в его сложном деле. Сегодня его день отличался от остальных. Напротив него сидела симпатичная девушка, ожидая указаний. - Борис Константинович, я поняла, чего вы хотите от меня, но, что если повар не захочет работать со мной после того, что я сделаю, - спокойно произнесла она. - В лучшем случае он не узнает, ну, а в худшем, - солидный мужчина в возрасте усмехнулся, - кто его будет спрашивать? Борис внимательно осмотрел нового работника. Девушка свободно сидела на стуле, положив ногу на ногу, почему-то ему захотелось сказать: «Ваша осанка идеально подходит к этим туфлям», но это прозвучало бы глупо, неряшливо, да и нескладно. Поэтому он просто мысленно похвалил её за волосы, убранные в аккуратный хвост, правильную осанку и хороший стиль в одежде. - Я могу идти? – тем же умиротворенным тоном спросила девушка. - Да, Вера, идите, - мужчина проследил за тем, как она встала с места и грациозной походкой двинулась к выходу, - только будьте осторожнее там оба. Девушка остановилась, обернулась и в упор посмотрела на него. - Борис Константинович, вы действительно думаете, что Илья мог обмануть вас и не выдать человека, работающего на "Ингрид"? Какая ему из этого выгода? Вы же не думаете, что он мог переметнуться на их сторону? - Вера, эта информация была верна на сто процентов, пойми. После зимних каникул в школе обязан был появиться человек "Ингрид". Еще один человек, - мужчина сложил руки в замок и задумчиво посмотрел перед собой, стуча этим замком по крышке стола. - А вдруг он не вычислил его. - Илья? – Борис усмехнулся. – Он не может не вычислить. Я скорее поверю в то, что он предатель, чем в то, что он не смог вычислить кого-то. Впрочем, ты все выяснишь, за этим туда и едешь. Девушка кивнула, попрощалась и покинула кабинет начальника. Борис повернулся к окну и посмотрел на мрачное зимнее небо. Ему до боли не хотелось верить в то, что Илья - предатель. Но больше верить ему было не во что. Все присутствующие учителя испуганно посмотрели на Виктора. Все они пребывали в шоковом состоянии, никто не мог поверить в то, что ученик их школы был найден в лесу с огромным количеством наркотиков в крови и пистолетом в руках. Дело было ясное – накололся наркотой и под их действием выстрелил в себя, впрочем, почему-то полицию даже не заинтересовало, откуда он взял этот самый пистолет. А вот Виктора и всех остальных очень заинтересовало. Артём Калинин учился в "Логосе" с первого класса, все они хорошо знали его и просто не могли поверить в то, что он был наркоманом. - Я решил, что стоит проверить комнаты всех учеников на наличие наркотиков, у полиции есть подозрения, что в школе орудует дилер, - серьезно произнес Виктор, на котором не было лица. - А кто-то покинул школу сразу после убийства? – задумчиво произнесла Маша, тем самым заставив всех присутствующих обратить на себя внимание. - Да, - со вздохом ответил Виктор, - ученица – Алиса Селезнева, но она договаривалась еще до праздника, что заберет документы. Родителям не понравилось, что дочь находится так далеко, - пояснил Виктор. - Она предупредила, что уедет сразу после праздника, я видел, как её забирали. Больше никто. Маша кивнула. Не верилось ей, что это совпадение. - Вить, тебе нужна помощь с проверкой комнат? – неуверенно предложил Павел. Виктор благосклонно посмотрел на друга. - Да, я буду благодарен. - Виктор Николаевич, я тоже буду рад помочь вам, - вступился Войтевич, - меня очень обеспокоил этот случай. - Константин Викторович, думаю не вас одного, - прокашлявшись, произнесла Елена. Анна села поближе к Павлу, показывая, что теперь он её мужчина, но физрук этого даже не заметил. Он был слишком рад тому, что друг, похоже, прости его. Лен тоже не обратила на это внимание. Она смотрела на Виктора, не сводившего глаз с задумчивой Маши. Девушка явно что-то заподозрила. Лиза мрачно осмотрела друзей, сидящих по разным кроватям. Все они молчали. Артём умер, а они так и не успели попросить у него прощение. Все чувствовали себя разбитыми. Особенно Максим, ведь это он подтолкнул друзей на ссору, хотел, как лучше, а что вышло в итоге? Тёму убили те самые люди, которые грозили и им. Стоило разлучиться, и их стало на одного меньше. Даша открыла рот, желая, что-то сказать, но не успела. Рома вскочил с кровати и выбежал из комнаты, хлопнув дверью. Заплаканная Вика хотела пойти за ним, но Андрей остановил её. - Оставь его, - коротко пояснил он. Дверь открылась, и на пороге появился Виктор. Мужчина осмотрел мрачных ребят и сделал шаг вперед. - Что происходит? – недовольно произнес Авдеев. - Комнаты всех учеников осматриваются, ваша не исключение. Мужчина подошел к шкафчикам, но Андрей перегородил ему дорогу. - Что вы ищите? Наркотики? Думаете, это мы накачали его? – удивлённо произнёс он. Виктор холодно посмотрел на племянника. - Андрей, это вынужденная мера, - спокойно произнёс он и отодвинул парня в сторону. Только сейчас Андрей заметил Войтевича в дверях комнаты. Виктор открыл один из ящиков и вынул оттуда вещи, на его дне лежало несколько пакетов с белым порошком. Директор гневно посмотрел на племянника. Андрей испуганно посмотрел на ящик, затем на друзей. Их дела были плохи. Рома медленно брёл по коридору. Он чувствовал себя настоящим предателем. Артём не сделал ему ничего плохого: всего то не уделил времени, перестал обращать на него внимание на несколько дней, а он распсиховался и записал его, как врага. Просто Рома всегда считал Тёму своей опорой, они были меж двух парочек, как меж двух огней, метались из стороны в сторону, но пока держались вместе, было не больно. Потом Артём нашел девушку. Рома проклинал Алису. За то, что приехала в "Логос", за то, что появилась в жизни его друга. Тёма, как с ума сошёл, день и ночь говорил только о ней, а Рома ревновал. Теперь он остался один. Все по парочкам, а он пятое колесо в телеге. Но теперь все было иначе. Артём умер. Передозировка? Рома не верил в это. Калинин никогда и не пробовал наркотики, да и откуда ему взять пистолет? Глупо это всё. Рома вышел на улицу и пошел прямиком в лес. Он был уверен, что найдет там доказательства невиновности друга. - Мой дедушка мёртв, - мрачно произнес Алиса, смотря на высокую спинку кожаного кресла. Начальник сидел спиной к ней, смотря в окно. – Тот ученик мёртв. Хотя я и не была уверена в том, что это обязательно. - Обязательно, - прозвучал грубый мужской голос. – Ты нашла проход? - Ты еще в первый день. Фото у вас на столе. - Иди, работай. Алиса повернулась к двери, мрачно посмотрела на перстень, до сих пор красовавшийся на руке, с опаской оглянулась на начальника и сняла его. «Пора вернуть его хозяйке».За околицу выйду в глухую ночь, Проберусь меж сосен седых. Я не смогла тебе помочь, Сбежать от толпы немых. За спиной хрустнет ветка, Подаст голос сова, Её деревянная клетка Покачнулась слегка. Сверкнет птица глазами, Встрепенется слегка И позволит хозяйке Донести до стога. Тропка в бок увильнёт, Тяжел извилистый путь. У старой книги чудной переплет, Она из рук выпадает чуть-чуть. Тонкие руки, - тяжко держать И книгу, и глупую птицу. Но должен же кто-то сопровождать? Помочь перелистнуть страницу. Сова ухнет, надуется, словно обидясь, Переступит с лапы на лапу. Не пристало ей садиться на привязь За такую убогую плату. Впереди меня кладбище, Ступлю на порог, Под ногами пепелище, Ступать по этому мой рок, За спиной ветер свищет. В зрачках птицы огонь и тоска, В моих дрожит пустота и тлеет уголек Слегка. Огонь очаг отыщет, согреет мертвеца. Сова вырвется из клетки, Вспорхнет змеем ввысь, Приземлится на обугленные ветки, Словно чумная мысль. Клетка в прах обратится, Книга ляжет на могилу, Перелистывая страницы, Мертвец найдет исполину. Я взгляну на луну, холоден её блеск, Книга в воздух взлетит, как магии всплеск. В моих глазах бес, его голос, как треск, В глазах птицы блеск, лунный блеск. Столп огня из земли – ввысь, Гробовая плита – в прах. Ты стоишь предо мной, малыш, С проклятиями на устах. В оборванной одежде, Практически без глаз. Ты будто бы виденье, Собранный клочками пазл. Куски кожи свисают с поникших плеч, В животе дыра, как раз под меч, Видны коски и мяса куски. Это все ложь – ты умер от тоски. Я - шаг вперед. Ты – по стойке смирно, У тебя больше нет чувств и кумиров. Сквозь дыры души не видно. Нет белых крыл, как у серафимов. Сова ухнет, сорвется и врежется в грудь. В тебе, малыш, новая дыра, Мне снова не уснуть, Твои глаза будут сниться до утра. Да, виновата, да, признаю, Посиди, малыш, тихо-тихо. Я пока что тебя не узнаю, Но все исправлю честно. Со временем кожа встанет на место, Душа в тело вернется тихо. Ты сядешь рядом в кресло И постараешься простить волчиху.