Я знал, что, однажды тебя увидав, Я буду любить тебя вечно. Из женственных женщин богиню избрав, Я жду — я люблю — бесконечно. И если обманна, как всюду, любовь, Любовью и мы усладимся, И если с тобою мы встретимся вновь, Мы снова чужими простимся. А в час преступленья, улыбок, и сна Я буду — ты будешь — далеко, В стране, что для нас навсегда создана, Где нет ни любви, ни порока. ©К.Бальмонт
Маша вдохнула и побежала ещё быстрее. Она преодолела уже половину пути. Балетки, в которых девушка выбежала из "Логоса", скользили по снегу, цепочка больно впивалась в руку, прижатая оружием. «Дура, какая же я дура! – вытирая слезы, думала она. – Как я могла так оплошать! Он и правда, похож на меня, похож на Диму. Я не прощу себе, если с ним, что-то случится!» Постепенно слёзы сменялись гневом, диким, не угасающим гневом, который может возникнуть только у матери. Её ребенка обидели, мать-волчица вышла на охоту. Девушка знала, кто похитил, зачем и где заточил. Она разорвала цепочку, надела на безымянный палец кольцо с изображением свастики, крепче сжала в руках пистолет, направляясь к одному из входов в подземелье. Максим с трудом открыл глаза и осмотрелся. Он сидел на полу, опираясь спиной о стену, руки были связаны за спиной. Шея ужасно затекла от нахождения в одном положении, на щеке неприятно жгли несколько ссадин, полученных, очевидно, при транспортировке его тела сюда. В помещении было темно. Оно освещалось одной лампочкой, висящей под потолком. В середине комнаты стоял стол и два стула. На одном из них сидел Войтевич. Мужчина задумчиво смотрел перед собой, ожидая кого-то. - Быстро ты очнулся, - усмехнулся он. Максим хотел ответить, но только сейчас понял, что рот у него завязан. - Да, - Войтевич засмеялся, - хоть сейчас ты помолчишь. Дверь распахнулась и на пороге появилась злая, запыхавшаяся Маша. Увидев связанного сына и учителя химии, она тут же заставила себя успокоиться, принять спокойное выражение лица, утихомирить дыхание. Она прошла и села на стул, напротив собеседника. - Ну, здравствуй, Мэри, Юлия, Кобра, - как тебе нравится больше? – начал мужчина. - Ну, думаю, Юля вам роднее, - девушка саркастично улыбнулась. Юлия Беднякова – именно под этим именем она числилась в Детском доме №8. - Да, я и к Маше привык, - он улыбнулся. Максим испуганно посмотрел на мать. Кобра? Неужели это правда? Значит, она и есть та самая убийца. Убийца, которая оказалась умнее школьников и не выдала себя. Но почему она пришла? Потому что это её личные счёты или потому что здесь её сын? - Так, значит, все-таки я оказался прав, и это твой сын. - Это? – удивленно произнесла Маша, приподняв одну бровь. – Снисходительное обращение. Знаете, если бы не ваша девушка, я бы и не догадалась. Теперь пришла очередь мужчины удивляться. Девушка? Он не посылал девушки. - Вы стали так невнимательны, мисс, - он снова улыбнулся. В его планы не входило разбираться, что за девушка и зачем она рассказала Маше про сына. Он должен был избавиться от Маши. Они с Кавериным все так же были уверены, что призрак, преследующий математика послан Машей. Будучи ученицей, Юля изрядно попортила нервы Войтевичу и Крылову, который тогда был директором. Кобра убрала множество потенциальных инвесторов, вместе со своим мужем. И теперь, когда все они думали, что избавились от назойливой девчонки, она появляется в "Логосе" и не желает сидеть на месте. Иногда жизнь ничему не учит людей. - Годы берут свое, - согласилась Маша. Девушка тут же перестала улыбаться. – Давайте к делу, что это за балаган? - Милочка, я думал, что одиннадцать лет назад мы преподали тебе хороший урок. А ты все так же продолжаешь лезть не в свое дело, - он свистнул. В комнату через не закрытую Машей дверь забежало два огромных бульдога. Они подбежали к Максиму, рыча и скалясь. Девушка посмотрела на эту картину и вздрогнула. - Не совсем понимаю, о чем идет речь, - она уже миллион раз мысленно прокляла себя за то, что дети всегда были её слабостью. Маша не могла сдерживать эмоций, гнев пожирал её изнутри, а она ничего не могла сделать. Она давно не стреляла, поэтому не попадет в обоих псов сразу, возможно даже заденет Максима. Больше у неё ничего не было. Не успела она подумать, как кто-то набросился на неё сзади, повалил на пол вместе со стулом и ткнул в нос тряпку, пропитанную хлороформом. Перед глазами потемнело, девушка потеряла сознание. Максим резко распахнул глаза. Он лежал в своей комнате, в кровати. Очевидно, все уже встали, потому что больше никого не было. Парень принял сидячее положение и посмотрел в окно. Уже давно рассвело. Около пансиона толпилось много народу, приехало множество машин. Морозов вздрогнул и побежал вниз, не заметив, что одет он был в то, в чем выходил вчера курить. Парень спустился в холл. Ужасно бледный Виктор стоял около выхода, разговаривая с полицией. Максим спустился до конца. Около лестницы стояла Лиза и еще несколько любопытных учеников. - Что тут происходит? – возмущенно, шепотом произнес Максим, подойдя к ней. - Макс, - она с каким-то особым сожалением посмотрела на него, - ты проснулся. - Да, что тут происходит? – парень начинал злиться. - Макс, Маша… она умерла, - Лиза положила ладошку на плечо Максима. - Как умерла? - Сегодня, во время пробежки Павел нашел её тело, точнее его часть, - девушка опустила взгляд, - её сожгли заживо, затем расчленили. Максим сделал шаг назад. Он ничего не помнил. Забежали собаки, Маша упала на пол под тяжестью чьего-то тела, затем отключился и он толи от шока, толи от лекарства. - Ты вчера дождалась меня? – продолжил допрос Морозов. - Нет, - Лиза покачала головой. – Пришел Рома, злой как всегда, накричал на меня. Я обиделась и ушла к себе. Подумала, что если захочешь, ты зайдешь перед сном. Андрей сказал, что когда засыпал, тебя еще не было, но утром ты уже был в кровати. Где ты был? Максим промолчал, посмотрев на бледного Виктора. Он истерично пытался разыскать в толпе Соню, но девочки здесь не было. Довольный собой Каверин шел по коридору. Он избавился от Маши, значит, начнет нормально высыпаться, больше никто не будет преследовать его в коридорах. Никаких призраков. Мужчина завернул за угол. На одном из подоконников сидела Соня, задумчиво смотря в окно. Он усмехнулся и подошел прямиком к ней. - Извини, но не дело сидеть на подоконнике, - произнес он. Соня бросила беглый злой взгляд на мужчину, сделавшего ей замечание. - Я, конечно, понимаю твое состояние и очень соболезную твоей утрате, но будь добра не нарушать правил пансиона. Соня молча слезла с подоконника и посмотрела математику в глаза. Девочка не грустила. В её глаза был азарт. Безумный азарт и жажда крови. - Хорошо, а можно я тогда буду соблюдать все правила, - она улыбнулась. - Ну, можно, наверное, - неуверенно произнес математик. - А вы знаете такое правило, - она опустила глазки, сделала шажок вперед и снова посмотрела на учителя, - кровь за кровь, - грозно произнесла Соня. И сейчас Дмитрий пожалел, что у него нет с собой белого флага.Быть может, когда ты уйдешь от меня, Ты будешь ко мне холодней. Но целую жизнь, до последнего дня, О друг мой, ты будешь моей. Я знаю, что новые страсти придут, С другим ты забудешься вновь. Но в памяти прежние образы ждут, И старая тлеет любовь. И будет мучительно-сладостный миг: В лучах отлетевшего дня, С другим заглянувши в бессмертный родник, Ты вздрогнешь - и вспомнишь меня. ©К.Бальмонт