Сразу стало тихо в доме, Облетел последний мак, Замерла я в долгой дреме И встречаю ранний мрак. Плотно заперты ворота, Вечер черен, ветер тих. Где веселье, где забота, Где ты, ласковый жених? Не нашелся тайный перстень, Прождала я много дней, Нежной пленницею песня Умерла в груди моей. ©Анна Ахматова
Алиса вздохнула и посмотрела в окно, сжимая в руке бокал вина. Она уже очень давно даже не думала о том, что можно вот так вот просто взять и расслабиться. Голову посещали мысли о фашистах, пациентах, здоровье деда, бабушки, которое она должна поддерживать максимально долго, о сестре, которая должна ходить в школу и общаться со сверстниками, не смотря на свой высокий ай-кью, иначе она совсем замкнется в себе, об отце, который с момента прихода ни разу не позвонил ей, даже об Олесе. Девушка уже продолжительное время работала под прикрытием, отзванивалась все реже, что говорило о том, что "Ингрид" начали действовать. А она не готова. Абсолютно не готова. Ни антидота, ни сыворотки, которая поможет его вывести. Она не нашла абсолютно ничего. Людей лечить надо, но сейчас это совсем не главное. Если не остановить "Ингрид", лечить будет уже некого. Девушка вздрогнула, почувствовав на своих плечах руки Артема. - Ты задумалась, - тихо произнес он. Алиса вздохнула. В нос резко ударил запах его одеколона. Чуть приторный, сладковатый аромат, духов, которые она дарила ему. Девушка никогда не думала, что будет так рада тому, что он воспользовался ими. - Да, в последнее время не происходит ничего хорошего, - сглотнув, ответила она. - Но и ничего плохого не происходит, - Тёма поцеловал ее в висок. Девушка улыбнулась, тут же погрустнев. - Я боюсь, что это затишье перед бурей. - Забудь об этом хотя бы на один вечер, - парень вздохнул. - Я хотел бы, чтобы ты забылась. Я хочу, чтобы тебе стало полегче, хотя бы немного. - Я понимаю, - девушка вздохнула. Она поставила бокал на подоконник и повернулась к нему лицом. - Попробуй заставить меня забыть о работе, - Алиса улыбнулась и обняла его за шею. Тёма тоже улыбнулся и, приблизившись, поцеловал ее, делая шаги в сторону одеяла, расстеленного на полу. - Ты же понимаешь, что после этого дедушка не выпустит тебя из этого дома живым, - улыбнулась девушка, ложась на плед. Парень подальше отодвинул корзину с фруктами, чтобы не задеть, и навис сверху. - Да, как и тебя, - усмехнулся он, снова припадая к любимым губам. Алиса еще сильнее прижалась к нему. Она и без того долго оттягивала это. Слишком долго. Пора прекратить бояться. Хоть раз в жизни довериться кому-то, кто сделает все правильно. Маша зашла в темный переулок, зная, что следом за ней увяжется Дима. Парень зашел в него спустя несколько секунд. Он сходу схватил ее за шею и прижал к ближайшей стене, прошипев: «Что ты делала на той крыше!?» - Это я у тебя хотела спросить, - не менее возмущенно воскликнула девушка, оттолкнув его руку от себя. – Это был мой заказ, а из-за тебя он ушел! - Нет, это мой заказ ушел из-за тебя! – гневный парень снова начал наступать на неё, но Маша не растерялась, быстро схватила его за руку и толкнула на землю, впечатав лицом в мусорку. Девушка засмеялась, радуясь своей победе, а еще более злой Дима еле-еле поднялся на ноги. - Ты мне руку вывихнула, идиотка! - Зато теперь этот заказ точно мой, - Маша подмигнула ему и спокойной вышла из переулка, повернув в сторону дома. Дима резко дернул руку вперед, затем назад, вправив. Парень даже не сморщился от боли, будто бы это было повседневным занятием для него. Он вышел из переулка и молча посмотрел в сторону, куда пошла Маша. «Я привяжу ее к батарее и заставлю варить борщи!» - с усмешкой подумал он. И ведь заставил. Этот заказ достался в итоге Маше, Дима сказал, что проспорил ей ужин, хотя спора не было. В том ресторане он узнал, что ужинает с дочерью главы преступности города и что, если не будет второго свидания, ему свернут шею. Это были не пустые слова. Потому было и второе свидание. На нем Маша узнала, что Дима уже очень долго занимается подобным. Что он неплохой стрелок, но предпочтение в городе все равно отдавали ей. А там уже недолго оставалось до знакомства с родителями Маши. Дима был сиротой. Знакомство с родителями, друзьями, совместные задания и свадьба. Свадьба – самое сложное. Они оба крепко застряли в криминальном мире и ужасно устали от него. Хотелось тихой, спокойной жизни, но для этого надо было красиво уйти с арены, уступить место другим клоунам. Маша улыбнулась. Дима все придумал. - Задумалась? – Толик потряс Машу за плечи. Девушка вздрогнула и непонимающе посмотрела на брата, зашедшего на кухню. Она глупо уставилась на чашку с остывшим чаем, затем снова посмотрела на мужчину, устроившегося, напротив, за столом. - Да, вспомнилось что-то, - она прокашлялась, почувствовав, что голос у нее охрип от долгого молчания. Девушка помешала чай. - Дима? – понимающе поинтересовался Толик. Маша посмотрела на брата. На фоне маминых цветов, стоящих на подоконнике в крошечных горшочках, он казался бугаем. - Да, - она кивнула и отпила чая. Толик вздохнул, проведя рукой по столу. Наверное, если бы у него была чашка, он бы тоже помешал ее содержимое. - Я думал, ты отпустила его. - Я тоже так думала, - Маша снова кивнула. - Просто в последнее время произошло столько всего... - она осеклась. - Это как-то связано с тем, кто выходит по утрам из твоей спальной последние несколько недель? – Толик отпил из ее чашки, скрывая улыбку. Маша приоткрыла рот от возмущения. - Мама знает? - Нет. - Слава богу, - выдохнула она. Толик засмеялся. - Взрослая тетя боится мамочки? - Взрослая тетя боится папочки. Помнишь, что он с моими парнями делал? - Да, хорошие пуфики получались и кожа такая гладенькая, - он снова громко засмеялся, откидываясь на спинку стула. Анна зашла в кабинет брата, заставленный аппаратурой и запульнула в него бумажным шариком. Никита возмущенно посмотрел на сестру. - Червь компьютерный, тебе спать не пора? – она прошла в кабинет и села рядом с ним, заглядывая в монитор. – Время три часа. - Нет, - Никита вздохнул, - надо взломать компьютер "Ингрид". Иначе мы так и не выясним, что так происходит у них. - Олеся так и не звонила? - Нет. - Не вовремя, меня раскрыли, конечно, - Анна вздохнула. – Чувствую себя бесполезной, если честно. Никита посмотрел на грустное лицо сестры, улыбнулся и потрепал ее за щечку, подбадривая. - Анют, ты чего? Ну, какая бесполезная? - Серьезно, тут у всех свое дело. Я привыкла работать под прикрытием в "Логосе". А тут мне заняться нечем. Я мешаюсь только хожу. - Да брось, - Никита приобнял ее, - скоро Шевцов и тебе дело найдет. На месте сидеть не будешь. Анна улыбнулась и положила голову на плечо брата, чувствуя родное тепло. Они всегда были вместе, прошли сквозь огонь и воду, и теперь девушка была уверена, что уже никто не отнимет у нее любимого братика. Понимала, но из головы у нее не выходил другой мужчина.Ты — отступник: за остров зеленый Отдал, отдал родную страну, Наши песни, и наши иконы, И над озером тихим сосну. Для чего ты, лихой ярославец, Коль еще не лишился ума, Загляделся на рыжих красавиц И на пышные эти дома? Так теперь и кощунствуй, и чванься, Православную душу губи, В королевской столице останься И свободу свою полюби. Для чего ж ты приходишь и стонешь Под высоким окошком моим? Знаешь сам, ты и в море не тонешь, И в смертельном бою невредим. Да, не страшны ни море, ни битвы Тем, кто сам потерял благодать. Оттого-то во время молитвы Попросил ты тебя поминать. ©Анна Ахматова