Пленник чужой! Мне чужого не надо, Я и своиx-то устала считать. Так отчего же такая отрада Эти вишневые видеть уста? Пусть он меня и xулит и бесславит, Слышу в словаx его сдавленный стон. Нет, он меня никогда не заставит Думать, что страстно в другую влюблен. И никогда не поверю, что можно После небесной и тайной любви Снова смеяться и плакать тревожно И проклинать поцелуи мои. ©Анна Ахматова
- Надя, ты о чем? – удивленно произнес мужчина. – Какой гномик? Галина шумно выдохнула и растерянно посмотрела на девочку. - Да, Надь, ты о чем? – грустно произнесла она. – Ты же помнишь, Его.. - она осеклась, - гномик умер. – Женщина гордо вскинула голову, глотая незаметные окружающим слезы. – И вообще, юная леди, почему вы еще не в постели? – Галина снова надела ледяную маску. Больше не было видно эмоций и переживаний, в глазах больше не читалась ни любовь, ни надежда. - Я… - Надя буквально задыхалась эмоциями, исходя возмущением. Ведь она знала, что это гномик! Что это он и никто другой! - Ничего, я не знаю, о ком вы говорите, но уверен, что это просто ошибка, - невинно засмеялся мужчина. Галина строго кивнула, бегло осматривая его. - Надь, идем, я провожу тебя до комнаты, а ты расскажешь мне про этого Гномика, - предложил мужчина. Девочка грустно кивнула, явно расстроившись. - Спасибо, за чай, - Гена улыбнулся Галине, помахав у нее перед носом коробкой с чаем и, взяв Надю за руку, направился к выходу. Девочка молча, понурив голову, поплелась за ним. Галина вздохнула. Услышав от Нади это жизнерадостное: «Гномик, я узнала тебя!» всколыхнуло все внутри нее. Хотелось, чтобы это оказалось правдой. Чтобы Гена действительно оказался Егором, ведь всю жизнь она растила его как сына. Женщина села за стол и закрыла ладонями лицо. Егор был ни в чем не виноват. Он не заслуживал смерти. Дойдя почти до самой комнаты девочки, Гена остановился и осмотрелся по сторонам. Девочка всю дорогу молчала, грустно смотря в пол. Похоже, она и правда расстроилась. - Надь, - он присел перед ней на корточки, - а с чего ты взяла, что я гномик? Девочка подняла голову и грустно, со слезами на глазах посмотрела на него. Несколько секунд молчала, затем тихо, всхлипывая, прошептала: «Ну, это же ты». Гена усмехнулся. Никто не смог бы равнодушно смотреть на эти глаза. - Да, это я, - на выдохе произнес он. - Я знала! – Надя повисла у него на шее. - Тихо-тихо, - он обнял ее в ответ. – Надь, посмотри на меня. Девочка разорвала объятья и, улыбаясь, со счастливыми глазами посмотрела на него. - Надь, это секрет. Большой секрет, который никому нельзя рассказывать, поняла? Она кивнула. - Значит, ведьма расколдовала тебя, да? – по-детски искренне произнесла Надя. - Да, - без особого энтузиазма произнес Гена, вспомнив, какой ценой ему далось то превращение. - Какими судьбами, друг мой? – весело произнес мужчина, пожав Борису руку. Князев улыбнулся. - К сожалению, по личным. Друг указал ему на свободно кресло, сам сел напротив, за широкий деревянный стол. Он машинально поправил пиджак, на котором были погоны, сложил руки в замок и вопросительно посмотрел на Князева. - Я звонил тебе, скажи, у тебя по какому-нибудь делу проходила вот эта девочка, - он положил перед ним фотографию изменившейся дочери. Мужчина внимательно посмотрел на него, вспоминая. Борис бегло осмотрел небольшой кабинет друга – капитана. Он очень давно работал в полиции, так что должен был помнить все старые дела. - Да, она похожа на кое-кого, - кивнул он, - кобра. - Кобра? – непонимающе переспросил Князев. - Она похожа на девушку, на которой висит порядка ста незакрытых дел, и это только в нашем городе. - Сто дел? – Князев посмотрел на фото дочери. Он просто хотел убедиться, что она не проходит жертвой, а тут. - Да, шестнадцать лет назад за ее поимку была назначена большая премия. Лучший киллер города, - он усмехнулся, - ничего не скажешь. Откуда у тебя это фото? Она что объявилась? Борь, не молчи. Если она снова начнет принимать заказы, я этого не переживу. «Сто жертв», - мужчина вздохнул. - Шестнадцать лет? А что случилось потом? Поймали? – проигнорировав вопрос друга, спросил он. - Если бы, - капитан вздохнул, - говорят, что она мертва. - Говорят? - Да, тогда за ней увязалась погоня. Кобра завела наряд полиции на крышу и все семеро видели, как девушка спрыгнула с крыши. Видели сверху ее тело на асфальте, но когда спустились, его уже не было. «Не было», - слова друга эхом проносились в мыслях. Борис не мог поверить. Киллер. Значит, растили ее все-таки не добрые и милые люди. - После этого убийств в ее стиле больше не было. - А какой у нее был стиль? - Змея около трупа. Всегда. Потому мы и прозвали ее Коброй. Борис встал с места, прошелся по кабинету, затем в упор посмотрел на друга. - Миш, есть что-то, чего не знает никто? – осторожно спросил он, видя некую растерянность капитана. Он вздохнул. - Понимаешь… Этот судебный процесс мало чем отличался от любого другого. В клетке сидел преступник, недалеко от него присяжные, судья – выше всех, наблюдатели. Мало, но все-таки отличался. Преступник отказался от адвоката, не сознался и сам себя защищать не хотел. Михаил, как страна обвинения, не понимал даже, что ему делать. Это был парень. Совсем молодой. Увидев его в толпе, полицейский никогда бы и не сказал, что он наемник. Он бы увидел его, гуляющим с девушкой, поедающим мороженое, и прошел бы мимо. Ну, какой из него наемник? Однако так казалось только ему. Этого парня пытались поймать практически так же долго, как Кобру. И жертв на нем было ни меньше. Судья начал зачитывать обвинение. Михаил снова посмотрел на парня, коварно улыбающегося. Его они в участке прозвали Палачом. Мужчине это казалось очень странным: сначала Кобра сорвалась с крыши и умерла. Теперь этот чуть ли не залез на руки к патрульному, хотя раньше уходил из-под самого носа. Подозрительно. Секретарь включила какой-то фильм, подтверждающий его причастность к делу. - Дмитрий Дементьев, вы сознаетесь в совершенных преступлениях? Парень еле заметно усмехнулся, поднял голову, посмотрел на судью, показал свою ладонь, на которой была прикреплена небольшая кнопка, и нажал на нее. Быстро сообразив, что к чему, Михаил подпрыгнул к секретарше и повалил ее на пол за секунду до взрыва. Очевидно, бомб было несколько, самодельных. Они взорвались в разных частях зала. Секретарша испуганно всхлипнула под тяжестью тела мужчины и притихла, дрожа. Стол, за которым обычно сидела девушка, развалился и закрыл их от последующих ударов. Подняв голову, сквозь щель досок, Михаил увидел, как Дмитрий, цел и невредим, спокойно выходит из клетки, и восхищенно осматривает сотворенное. Все стены были в крови судьи, присяжных, наблюдателей. Повсюду валялись кости, внутренние органы. Кровавая каша облепила весь зал. Дмитрий поднял с пола чей-то уцелевший окровавленный палец и нарисовал им улыбку на одной из камер слежения. Как оказалось потом на работающей. Он улыбнулся ей и спокойно, напевая что-то под нос, вышел из помещения. И только сейчас мужчина спохватился, поняв, что не должен лежать. Он вскочил на ноги и побежал за ним, но Дима уже скрылся из виду. Михаил растерянно осмотрел дома, окружающие суд, понимая, что упустил его. Он уже хотел зайти обратно и доложить о случившемся, но тут заметил на одной из крыш влюбленную пару. Парень подхватил счастливую девушку на руки и закружил. Эта сцена на всю оставшуюся жизнь отпечаталась в его сознании. Уж так сильно девушка походила на Кобру, а парень на Палача. - А что было потом? - Потом… - он осекся, немного подумав, открыл ящик стола и достал оттуда открытку. – Через пару месяцев мне пришло это. Сюда в отделение. На мое имя. Борис взял карточку, которая оказалась приглашением на свадьбу. На лицевой стороне были изображены голуби, а сзади подписано ручкой: «К. и П. приглашают на бракосочетание. Дресс-код: без наручников». Михаил засмеялся, поняв, что друг уже прочитал. - Он знал, что я выжил, понимаешь? – похоже, эта ситуация веселила полковника. – Удивительно, какая наглость. До жути милая наглость. - Ладно, допустим, тебя он в живых оставил, а секретарша? - А что секретарша? Секретарша из Людмилы Андреевны стала Люськой. - То есть твоей женой? – теперь пришла очередь Князева смеяться. - Ну, после того, как я придавил ее под тем столом, я как честный человек просто обязан был жениться! Уставшая Алиса села за кухонный стол, на котором тут же оказалась тарелка с ужином. - Ба, я не хочу, - простонала она. Софья села около внучки, пододвинув ложку ближе к ней. - Ешь-ешь, не завтракала. Я тут для кого целыми днями на кухне торчу? – заворчала она, вытирая руки о полотенце. Алиса вздохнула, ей была приятна такая забота. Бабушка не ложилась, не смотря на столь позднее время, дожидаясь ее с работы. - Для деда, наверное, кто у нас кроме него холодильник подчищает, - девушка откусила кусочек от жареной картошки. - А его я посажу на диету, - засмеялась женщина. - Ну, тебя не поймешь, много ешь – плохо, мало ешь – тоже плохо. - Надо в меру, - она встала, похлопала внучку по плечу и прошла к с кипевшему чайнику. Алиса многозначительно посмотрела на картошку, затем на чашку, поставленную бабушкой рядом с ней. - Ба, а почему ты выбрала именно дедушку? Как ты поняла, что он твоя судьба, - вдруг спросила она, посмотрев в глаза Софьи. - Ну, когда у тебя в животе уже пинается Илья, выбирать не приходится, - женщина растерялась. - Ты в жизни меня о таком не спрашивала. - А о чем я спрашивала? – девушка засмеялась, поняв, что про Илью она пошутила, уже с большим энтузиазмом поглощая пищу. - Ну, тебя интересовала Теория струн, Черная материя, микробиология, короче говоря, все, о чем я понятия не имею, - Софья развела руками. - И все-таки, - Алиса перестала улыбаться. Этот вопрос почему-то казался ей очень серьезным. Женщина задумалась, смотря перед собой. На кухне было темно, горела лишь одна лампочка в люстре над столом. При таком освещении каждая морщинка на лице бабушки посчитала своим долго выделиться, седые волосы приобрели серебряный оттенок, а лицо казалось даже больше грустным, чем задумчивым. - Просто твой дедушка был единственным человеком, который беспрекословно верил мне, - наконец, заговорила она. – Я могла показать на любого парня, велеть избить его, а он шел и избивал, не спрашивая, что тот сделал мне, - женщина усмехнулась, - в конце концов, я так развлекаться начала, но суть не в этом. Алиса засмеялась. - Он верил мне. А я верила ему. Он сказал, чтобы я не хоронила его раньше времени, даже если увижу его тело в гробу. И что вы думаете? Только сын вырос, он заявился. Открыл дверь своими ключами и оказался на пороге кухни со ловами: «Родная, я дома!». Тьфу, ты, чуть не прибила гада. Девушка засмеялась еще сильнее, забыв про еду. - У меня как раз на плите сковородка чугунная стояла, - разошлась женщина. - И ты не испугалась? Покойник на кухне, а она за сковородку. - Да нет, - она с доброй улыбкой вздохнула. – Я подозревала, что он жив. Они с Князем этим всегда чем-то муторным занимались. Потом его застрелили – не типичная смерть. После нее я на удивление быстро нашла работу, хотя до этого не могла. Как только денег не хватало, они волшебным образом появлялись на счете, а несколько раз просто в ящике для газет. Я спрашивала у Князева, но тот клялся, что ничего не перечислял и не подкидывал. Но тогда на кухне, я его чуть не пришибла. Алиса улыбнулась, снова берясь за ложку. А Тема верил ей так же сильно? Сегодня Володя снова залез к ней через балкон. Маша удивлялась, как его до сих пор никто не заметил. - Почему ты так долго не приходил? – прошептала девушка, накидываясь на его губы. - Прости, я не мог. Работа, - мужчина, просто задыхаясь от счастья, ответил на ее поцелуи и поднял на руки, неся в сторону кровати. Маша стояла на крыше высокого здания. Ветер потоками обрушивался на нее, заставляя длинный подол ее белой юбки «бросаться то в одну сторону, то в другу. Девушка поежилась, неотрывно смотря на здание суда, напротив. Внизу. Утром Дима поцеловал ее в щеку и попросил довериться ему. Этот человек сам вошел в клетку. И если вошел он в нее без определенного плана, Маша достанет его из-под земли, - она поклялась. Спустя десять минут в зале прогремели взрывы. Не очень громкие, но Маша услышала. Потом из здания вышел Дима. Он улыбнулся ей и поднялся на крышу. Тех эмоций девушка не могла описать. Столь жуткое волнение, надежда, что у него все получится, что они смогут быть вместе. А теперь счастье. Неописуемое счастье. Он в порядке и, похоже, он свободен. Они оба свободны. Поднявшись на крышу, Дима подхватил ее на руки и закружил, шепча на ухо, как сильно любит ее. Маша прижималась к нему сильнее и верила. Она тоже очень сильно любила его. Его и их будущего малыша. Сейчас, когда на руки ее поднял Володя, она почувствовала то же самое. Она была счастлива оттого, что с ним все в порядке, что он цел и невредим, что по-прежнему любит ее. И она его любит. Потому рано или поздно придется рассказать ему всю правду.Ты всегда таинственный и новый, Я тебе послушней с каждым днем. Но любовь твоя, о друг суровый, Испытание железом и огнем. Запрещаешь петь и улыбаться, А молиться запретил давно. Только б мне с тобою не расстаться, Остальное все равно! Так, земле и небесам чужая, Я живу и больше не пою, Словно ты у ада и у рая Отнял душу вольную мою. ©Анна Ахматова