Снегурочка

Разобрав пакеты, я приступила к приготовлению оливье. Поставив вариться картофель и яйца, я принялась за колбасу. На улице было белым-бело - поднялась и закружила метель. Сумерки опускались на город. Я снова подумала о том, что ты делаешь сейчас. Может, печешь с мамой традиционный рыбный пирог или украшаешь гирляндой карниз в гостиной. Мне вдруг снова сделалось нестерпимо грустно. Почему так случилось? Куда ты ушла? С чем ты сейчас? И в чем? Эх... Я вдруг подумала о том, что неплохо было бы нарядить ёлку. Полезла на антресоли, достала замотанную в пыльный черный пакет искусственную елку и коробку со старыми советскими игрушками. Вот старенький попугай с блестящими зелеными крыльями и красными глазами, вот длинная золотая сосулька, вот странная звенящая гирлянда из стеклянных трубочек и шариков. А вот мои любимые игрушки - прозрачные цветные шишки, как будто припорошенные снегом. Я затащила всё это добро в гостиную и принялась раскладывать на ковре, любовно разглядывая. Сбор ёлки так поглотил меня, что я не сразу услышала мобильный, надрывающийся на кухне. Звонила Ирка. - Саш, ну ты чего не берешь?! Я уже еду, везу Абрау! - голос у подруги был веселый. - Ты уже бутылку откупорила, что ли? - спросила я. - Не, я винца дома чуть-чуть выпила! - Вас понял, капитан, не сбейтесь с курса. - Да что ты начинаешь-то сразу?! - Ладно, не ори, жду тебя, - я положила трубку. "Чуть-чуть" винца в Иркином исполнении обычно колеблется от 0,5 до 1 литра, поэтому я заранее предвкушала безудержное веселье, которое начнется, когда она зайдет на порог моей квартиры. Закончив с ёлкой, я зажгла гирлянду и отошла, чтобы полюбоваться. За окном стемнело, почти доходило пять. Но, как бы ни хотелось мне сесть под ёлку и гипнотизировать глазами перебегающие огоньки, на кухне заждался неприготовленный оливье и, кажется, уже выкипела картошка. Ирка подоспела как раз к расчленению огурцов. Румяная и запыхавшаяся, с белой пушистой шапкой набекрень, она ввалилась в квартиру и бросилась целовать меня. - С наступающим, Сашуленька! - И тебя, дорогая, - я похлопала Ирку по холодной коже дубленки, - ты бы разделась. - Сейчас, сейчас, - заторопилась подруга, - вот в пакете алкашка, и еды я еще кой-какой прикупила, раскидай по холодильнику. Я взяла продукты и понесла на кухню. Через минуту подоспела Ирка и, оглядев мой недоделанный оливье, скептически поинтересовалась: - Это что, всё? - Я вообще-то не планировала отмечать. - Ты еще в простыню завернись и ползи на кладбище. Подумаешь, ушла эта фифа, да ну и наплевать-то на неё! У тебя я есть, в конце концов, у! - с этими словами Ирка поправила выдающийся бюст пятого размера и заржала. Я улыбнулась и кивнула: - Куда ж я без тебя? - Так, а кроме оливье-то, будет еще еда? - Я курицу купила еще. - Тоже хлеб, давай, руки помою и помогу. Сейчас мы враз всё сделаем! - Я там ёлку нарядила, пойди, полюбуйся, - крикнула я вслед. В ванной раздалось журчание воды. Через минуту подруга прошлепала в гостиную. - Красивая ёлка, Саш! Слушай, а чё кот-то у тебя такой грязный? Как с помойки только. Я на секунду задумалась. Удивленно скривила губы и подняла глаза к потолку. А потом побежала в гостиную. На прекрасном чистом ламинате, под ёлкой, играя с золотым шариком, лежал, развалившись, уже знакомый мне серый кот. - Давно животинку-то взяла? - поинтересовалась подруга. - Да нет... Сегодня только... - растеряно ответила я, с укором глядя на кота. Он демонстративно задрал грязную лапу и начал вылизываться. - Его бы помыть, - с участием заметила Ирка. - Можешь заняться, - ответила я, вспоминая, как этот товарищ бросался мне на ноги. - Киса, киса, киса, иди сюда, - позвала подруга, приближаясь к коту. Он перестал вылизываться и опустил лапу, с сомнением уставившись на Ирку. - Как его зовут-то? - Как... Кот его зовут. Да, кот? - выразительно спросила я. - Мау, - ответил кот и ощетинился на Ирку, которая протянула к нему руку. - О, да мы дерзкие ребята, - примирительно сказала подруга, останавливаясь, - Саш, тащи халат, щас мы его выкупаем. И мы купали кота. Часа полтора или около того. Изгваздались, как шахтеры, намокли, потеряли немного крови. Кот орал, плевался и шипел, как только к нему приближался душ. Он выпрыгивал из ванной и, скользя мокрыми лапами по кафелю, пытался уйти в закрытую дверь. Вам сейчас смешно, по ту сторону монитора, а я потеряла лет пять жизни, пока мы пытались засунуть его в наволочку и полить его из ковшика теплой водой. В конце концов, мокрый, но вымытый кот удрал от нас на подоконник и демонстративно стал вылизываться. Я постелила ему на подоконнике сухое полотенце, и мы приняли решение вернуться к оливье, потому что время доходило к семи вечера. - Ну и кота ты взяла, - бурчала Ирка, разглядывая свои исцарапанные руки, - Не могла, что ли, ласкового выбрать?! Вечно жалеешь сирых, да убогих! - Работа у меня такая, - ответила я, очищая яйцо. - А майонез-то где? - спросила подруга, заглядывая в холодильник. - Твою мать! - выругалась я. Вот про него-то я и забыла. - Так, понятно, - фыркнула Ирка и пошла в прихожую. - Я сбегаю до магазина на углу. Ты пока курицей, что ли, займись. Ирка вернулась на удивление быстро. Уже через четыре минуты она ворвалась в квартиру. - Ну ты метеор, - крикнула я из гостиной, где пыталась наладить контакт с котом, недовольно жмурившимся от моих осторожных прикосновений. - Сашка, Саш! Там мужик какой-то в подъезде упал, тебя зовет! - Какой мужик меня зовет?! - опешила я. - Ну дядька какой-то, пьяный, похоже. Говорит, в сорок пятой врач живет, позовите! Только какой ты врач? Я обиженно фыркнула, покачала головой и, накинув пальто, поспешила вниз по лестнице. На первом этаже так и не было света. - Кто тут упал? - Шура, эт я, ты ж глянь, упал я, шел за закуской и оступился в темноте, упал. Ногу, кажись, сломал, - послышался хриплый голос из темноты. Я достала мобильник и посветила. Сосед-алкоголик со второго этажа - дядя Паша, лежал, опираясь головой на перила. - Как же вы так? - вздохнула я, присаживаясь рядом. - Ты ж дохтур, погляди, что там? Болит, невмоготу терпеть! - Дядь Паш, я ж психиатр. Чёртиков если видите, это ко мне. А ноги, это в травму надо ехать. - Ох, Шурка, ну помоги ты мне, один я, хто меня повезет,- я услышала в пьяном голосе дрожание. "Началось" - подумала я и набрала номер Ирки: - Мы в травму поедем, спустись, помоги транспортировку осуществить. Следующие пятнадцать минут мы с Иркой перемещали дядю Пашу в мою машину. Погрузив соседа в старенький Рено Логан, я помчала к районному травмпункту, оставив Иру накрывать стол. Было уже почти девять вечера, когда мы с дядей Пашей переступили порог моей квартиры. Дед счастливо улыбался, опираясь на моё плечо. Нога его была в гипсе. Ирка вышла нам навстречу в фартуке: - Ну чего? - В травме сказали, что это закрытый перелом, и отправили восвояси, дожидаться выхода с праздников хирурга местной поликлиники,- я махнула рукой. - Девочки, а у вас выпить не найдется? А то я с дороги совсем закоченел! - Дядь Паш, мы же на машине ехали-то, - пожурила его я. - Дак, пока по двору дошли, я то и того, - улыбнулся сосед. Вообще, дядя Паша - хороший мужик. Всю жизнь проработал в оркестре трубачом. Потом умерла жена, запил, из оркестра его, естественно уволили. Он стал перебиваться случайными заработками. Иногда, в хорошем настроении, выходил на центральный проспект и радовал прохожих своей импровизацией, посвящая песни проходящим женщинам или детям. Мы усадили дядю Пашу за стол, и я налила ему коньяка из старых запасов. Дед звонко причмокнул и осушил рюмку. Потом уставился куда-то позади меня. Мне не нужно было оглядываться, чтобы понять, что там сидит Кот. - Что, жрать захотел? - спросила я. - Я ему уже курочки отрезала,- ответила Ирка. - Ты сырую или запечь успела? - Какой запечь, я отварила, - возразила мне подруга. - Ир, ты чего? На Новый Год отварную курицу есть? - А что? - удивилась Ирка. - Да ничего, - отмахнулась я и снова подумала, что хочу уснуть на тысячу лет.