*****
Сделав громкий вдох, Люси резко распахнула глаза и рывком приняла сидячее положение. Дыхание сбилось с привычного темпа и было невероятно тяжелым. У волшебницы было такое ощущение, будто её горло туго перевязали толстой веревкой, но уже через несколько секунд это ощущение начало понемногу угасать, однако легче от этого Хартфилии не стало. По всему телу вмиг распространилась боль, заставившая девушку зашипеть, подобно кошке. - Не двигайся, - голос будто обдал холодом, разбив заменяющую тишину. Услышав его, девушка медленно повернула голову на источник звука. Драгнил сидел на стуле у письменного стола и внимательно смотрел на заклинательницу, которая, в свою очередь, смотрела на него. На удивление, Хартфилия ничего не почувствовала, когда встретилась взглядом с серо-зелеными глазами, хотя раньше она ощущала странное тепло. Это девушка заметила сразу же, но не придала особого значения. Ещё один факт, заставивший молодую волшебницу удивиться - это постепенно проходящая боль, которая несколько секунд назад иглами вонзалась в её тело. - Что вообще произошло? - тихо спросила сама у себя Хартфилия, даже не заметив, как произнесла эти слова вслух. Девушка чувствовала сейчас некую апатию. Она была будто опустошена и ничего не чувствовала, лишь безразличие. "Опять что-то вкололи?" - подумала Хартфилия, бросив взгляд на сгиб локтя правой руки. И правда, там красовалась небольшая чёрная точка. - На тебя напали, - коротко ответил на вопрос волшебницы Саламандр, вставая с насиженного места. Заклинательница подняла пустой взгляд на Драгнила, безжизненно смотря на него. Казалось, перед ним сейчас на кровати сидела не девушка, а бездушная кукла, смотрящая на него бездонными глазами. Хмыкнув, Нацу, не желая более задерживаться в этой комнате, стремительно направился в сторону выхода. Он был раздражен. Саламандр еле сдерживался, чтобы не нанести блондинке ещё больший вред, хотя внезапно появившееся желание сделать это было невероятно сложно подавить. Ведь это её вина... Из-за этой девчонки случилось непоправимое. Из-за неё не только рухнули все планы, но и он сам. Впрочем, в этом есть и плюс - теперь он не чувствует себя к кому-либо привязанным. И всё же... Его драконья сущность давала о себе знать. Внезапно Драгнил остановился на пороге комнаты, а его пальцы крепко сжали ручку двери. Казалось, еще немного, и она отвалится под таким сильным напором. - Из-за тебя... - злобно прорычал Саламандр, сильно нахмурившись. - Из-за твоей халатности и безответственности всё полетело к чертям. Услышав голос Нацу, Люси подняла на него свой пустой взгляд и меланхолично посмотрела на парня. Его мышцы были напряжены, что было заметно и невооруженным глазом. Значит, он сильно раздражен. Даже слишком. Повернув голову, Саламандр окинул заклинательницу взглядом полным призрения и ненависти. Было такое ощущение, что он готов спалить её прямо сейчас, оставив лишь горстку пепла. Впрочем, так оно и было, но Драгнил старательно сдерживал себя, не давая гневу перейти последние границы. - Ты убила своего ребенка, - хищно ухмыльнувшись, промолвил драгонслеер, наблюдая, как карие глаза постепенно расширяются, с долей ужаса и недоверия смотря на Саламандра, который сейчас напоминал разъяренного зверя, - Как тебе такая новость? Это всё только твоя вина, дрянь, - последние слова были промолвлены с таким презрением, что невольно по телу Хартфилии, которая всё ещё не должна была чувствовать никаких ярких эмоций, прошла сильная дрожь. Он буквально выплюнул эти слова. Будто дал ими Люси сильную пощёчину, которая не оставила после себя следов лице. Громко хмыкнув, Саламандр открыл дверь и поспешно покинул стены такой ненавистной ему комнаты. Ему было тошно здесь оставаться. Как только дверь громко захлопнулась, девушка обреченно опустила голову, уставившись бесчувственным взглядом перед собой. Из-за введенного ей в организм препарата, Люси не могла испытывать какие-либо эмоции, но она всё равно на подсознательном уровне чувствовала какое-то странное саднящее чувство в груди и внезапно образовавшуюся пустоту. Она почувствовала, как будто в ней что-то сломалось. Казалось, этот хруст можно было даже услышать. Хартфилия даже и не заметила, как по щеке скатилась одинокая холодная слеза...*****
Глубоко вздохнув, Макаров отложил в сторону присланное ему письмо от старого друга и, по совместительству, мастера гильдии "Синий Пегас". Раньше бы он обрадовался весточки от хорошего знакомого, но сейчас новость была не самой радужной. Не было никакого повода для радости. Хмурый взгляд то и дело возвращался к конверту, на котором красовалась печать гильдии "Пегасов". И вновь их настигают неприятности. Впрочем, "Хвосту Феи" уже давно следовало привыкнуть к вечным приключениям, которые не желают оставлять их. Тишину в кабинете разрушил тихий стук в массивную деревянную дверь. Не успел третий ничего сказать, как дверь медленно отворилась, и в небольшом образовавшемся проеме показалась голова Миражанны. Последняя выглядывала из-за деревянной поверхности, с привычной улыбкой смотря на Макарова. - Вызывали, мастер? - спросила Дьяволица, полностью открывая дверь и медленно заходя в помещение, уже заранее зная ответ на свой вопрос. - Да, Мира, - хмуро ответил Макаров и, сцепив руки в замок, положил их на стол. Тон мастера заставил Миражанну тотчас напрячься, а улыбка мигом соскользнула с бледного лица. Волшебница прекрасно знала, что, если третий в таком угрюмом состоянии, значит, что-то произошло. И это "что-то" весьма неблагоприятное. - Что-то случилось? - обеспокоено, но в то же время твердо, спросила блондинка. Как бы ему не хотелось сейчас говорить, чтобы не портить настроение своим "детишкам" и не подвергать их опасности, выбора не было. Ведь сообщать "хвостатым" далеко не самые приятные новости - прямая обязанность Макарова. - Мы снова должны собрать Альянс Гильдий, - прикрыв глаза и сцепив руки в замок, тяжело промолвил третий, решив не ходить вокруг да около, а сразу всё рассказать. Услышав слова мастера, девушка несколько раз удивленно моргнула, не веря в услышанное. Спустя пару секунд Мира шокировано приложила ладошку к губам, не сводя перепуганного взгляда с Макарова. Девушка прекрасно знала, что потребность в Альянсе Гильдий возникала только тогда, когда чему-то или кому-то угрожала огромная опасность. - Что произошло? - вновь задала очередной вопрос Штраус, желая заполучить как можно больше информации. - Восставшая гильдия "Сердце Гримуара" атаковала "Кровный Закат". Обе гильдии темные и одни из сильнейших, - ответил Макаров, стараясь сдержать нарастающую в душе ярость. С "Сердцем Чернокнижья" у него были связаны не самые приятные воспоминания, да и "Закат" доставлял немало проблем уже только одним своим существованием. - Возможно, между ними начнется война, в ходе которой пострадают мирные жители. - Это достоверная информация? - хмуро переспросила Мира, будто бы не услышав слова "возможно". Она чувствовала, что Макаров говорит не прямо, а ходит кругами. - Будет война, - поняв, что обмануть Миражанну у него не получиться, тяжело промолвил Третий. - "Закат" будет нападать на ослабевшее после поражения в бойне "Сердце Гримуара". Мира при каждом упоминании о гильдии волшебников, с которыми "хвостатые" столкнулись в тяжелой битве на острове Тенрю, сдерживала дикое желание в отвращении поморщиться. То сражение оставило неприятный след на ее душе. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. - Сколько гильдий будут принимать в этом участие? - серьезно задала очередной вопрос Штраус, стараясь прикинуть план дальнейшего развития событий, еще даже еще толком ничего не зная. - Три. Это, как уже понятно, мы, "Чешуя Ламии" и "Саблезубый Тигр". От каждой гильдии максимум пять человек. - И это будут... - вопросительным тоном сказала Дьяволица, уже догадываясь, кому именно выпала честь участвовать в опасной миссии. - Грей, Эрза, Венди, Гажил и Леви. - Леви? - шокировано произнесла Мира, удивленно смотря на мастера. Последний лишь кивнул, тем самым подтверждая свои слова. Нет, Миражанна прекрасно знала, что МакГарден обладает хорошим потенциалом и блестящим умом, но сейчас "хвостатых" объединяли в команду, которая в будущем войдет в Альянс гильдий и отправится на опасное задание. Можно сказать, она окажется на поле битвы между темными волшебниками. Для МакГарден это было чересчур опасно. - Леви обладает аналитическим складом ума и невероятными знаниями, - спустя несколько минут молчания, сказал Макаров, переводя взгляд со стола на окно, за которым можно было увидеть задний двор "Хвоста Феи", где сейчас что-то оживленно обсуждали члены этой невероятной гильдии. - "Кровный Закат" не так-то просто найти, да и проломить их защиту - тоже трудная задача. Тут-то нам и понадобятся способности Леви. Она легко сможет всё просчитать и даже составить план действий. План действий по спасению Люси, - на этих словах Третий перевел взгляд на Штраус-старшую, уже догадываясь, какая последует реакция. Волшебница, услышав имя подруги, без вести пропавшей несколько месяцев назад, выпустила из рук небольшой блокнот, который забыла оставить на барной стойке, и тот глухо ударился о паркет. - Люси?! - не контролируя собственного голоса и эмоций, удивленно вскрикнула Дьяволица, но тут же приложила ладошку к губам, будто стараясь остановить уже покинувший ее уста звук. Ей ведь не показалось, не так ли? Макаров сказал "для спасения Люси", верно? Надежда незамедлительно поселилась в душе Миражанны. - Есть предположения считать, что Люси похитила гильдия "Кровный Закат", - вновь подал голос мастера, который с натянутой улыбкой наблюдал за реакцией Штраус. Увидев, как уста волшебницы вновь приоткрылись, дабы произнести очередной очевидный вопрос, Макаров продолжил: - Причина неизвестна. А насчет предположения того, что она там... Тогда Уорен был как раз на задании с Венди и Шарли. Они находились недалеко от этой проклятой гильдии. Когда Уорен захотел связаться с Венди с помощью телепатии, уловил голос Люси. Она просила о помощи. Вот только когда он решил найти её место расположение, "сигнал" внезапно исчез, но Уоррен всё же успел узнать направление, с которого доносился голос, и это был "Закат". Их гильдия как раз находилась в радиусе приёма его телепатии, поэтому у нас есть все основания считать, что она там. - Логично... - приложив указательный палец губам, задумчиво промолвила волшебница. - А раньше мы не могли уловить даже намека на подобный сигнал из-за того, что стоял барьер, окружавший гильдию, но теперь он уже разрушен благодаря "чернокнижникам". - Именно, - согласно кивнув, сказал Третий. - Но что от меня требуется? Я ведь не вхожу в команду Альянса. Макаров в очередной раз поднял голову и тут же встретился взглядом с чистыми голубыми глазами, выжидающе смотрящими на него. Уста мастера тронула ухмылка. - Запасной план...*****
Комната была наполнена мраком. Сквозь закрытое толстыми шторами окно не пробивались ярко-бордовые лучи постепенно садящегося за горизонт солнца. Свет в помещении был выключен, а атмосфера, наполняющая эти стены, была холодной и угнетающей. Завернувшись в теплый плед, Люси сидела на полу. Пустой взгляд был направлен куда-то вперед, а бледное лицо не выражало никаких эмоций. Неприятную картину дополняли покрасневшие от пролитых слёз глаза и спутанные золотистые волосы, которые, казалось, вот-вот готовы были померкнуть и потерять свой яркий солнечный цвет. Несмотря на то, что действие сильного успокоительного, более похожего на наркотик, закончилось, Люси сейчас чувствовала некую апатию и будто находилась в каком-то собственном мире. Все свои нервы, всю на копившуюся злобу и боль, девушка уже потратила, выбросила вместе с нервным срывом, после которого её тело до сих пор била мелкая дрожь. Последние силы заклинательницы ушли на неизбежную истерику. По полу были разбросаны уже прочитанные волшебницей книги, одежда и листы бумаги. Некоторые из них были нещадно порваны, подушка валялась где-то в углу комнаты, а простынь скомкана и скинута с кровати - весь этот бардак был последствием недавнего срыва. Он заставил девушку вплеснуть те эмоции, которые она так старательно сдерживала всё это время, абсолютно не щадя себя. Глаза и щеки неприятно щипало от пролитых слёз, а искусанные и потресканные губы потеряли свой прежний алый оттенок. Побледневшее лицо волшебницы с головой выдавало её нездоровое состояние, ровно как и дрожь, нещадно бьющая хрупкое тело. Хотелось кричать, но в то же время не было никакого желания этого делать. Хотелось умереть, но сил осуществить это у Люси не было. Все её желания противоречили друг другу. Она противоречила сама себе. Хартфилия была настолько погружена в себя, в свои пустые мысли, что вовсе не заметила, как дверь с тихим скрипом отворилась, и в помещение вошел посторонний человек. Хмурый взгляд зелёных глаз приклеился к сидящей на полу волшебнице, которая даже не удосужилась почтить своим вниманием нежданного гостя. - Вставай, - грубо промолвил парень, делая несколько шагов в сторону Хартфилии. Его голос обдавал холодом и заставлял неприятно поежиться. До этого Люси не замечала, что помимо неё здесь был еще один человек. Тот, кого она сейчас меньше всего хотела видеть и слышать. Плечи дернулись, а по телу вновь пробежался холодок. В душе зародилось дикое желание использовать заклинание "Уранометрия", но сил на его исполнение у волшебницы просто не было. - Повторять не буду, - на этот раз голос звучал более грубо. Казалось, его хозяин сдерживает свою ярость, вот только... Откуда она могла взяться? Ведь единственным пострадавшим здесь человеком была она - Люси. Стиснув зубы, Хартфилия всеми силами сдерживала вновь нарастающую злобу. Ей не хотелось наделать глупостей, хотя... Терять уже всё равно было нечего. Глухо рыкнув, Саламандр, не желая повторять третий раз, сделал ещё несколько шагов в сторону волшебницы и, подойдя к ней вплотную, больно схватил за плечо, однако не прошло и секунды, как девушка ударила его ладонь своей рукой, резко подскочив с места. Нахмурившись, Нацу посмотрел на Хартфилию. Та стояла перед ним опустив голову и тяжело дыша. Руки судорожно сжимались в кулаки, а ногти впивались в кожу, оставляя болезненные отметены. Истерика постепенно возвращалась, захватывая тело и разам заклинательницы. Дышать становилось труднее, а в горле встал ком. Она чувствовала себя потерянной и никому не нужной. Одиночество вновь сковало своими холодными цепями, а страх перед Саламандром будто притупился. Сейчас ей было глубоко плевать на последствия, которые могли ожидать её. Ей уже все равно. Ей просто хотелось высказаться. - Это всё - твоя вина! - внезапно крикнула Люси, делая шаг к Саламандру, который, сильно нахмурившись, внимательно смотрел на волшебницу. - Если бы ты меня сюда не привел, ничего бы не случилось! - сказав эти слова, девушка замахнулась и со всей своей небольшой силой ударила Нацу по груди, но тот даже не шелохнулся. - Если бы ты меня не оставил тогда одну, он был бы жив! - еще один слабый, по мнению Драгнила, удар. - Ты не имеешь права винить меня! И она была права. Единственный виновный здесь - Саламандр. Если бы он тогда не ушел, все могло закончиться по-другому, а теперь этот же человек обвиняет её. Какое он имеет на это право? Хартфилия и не заметила, как по щекам вновь начали течь холодные слёзы. Девушка хотела высказать Драгнилу всё то, что о нем думала. Высказать все то, что чувствовала. Ей так хотелось крикнуть ему, что она ненавидит его, и сделать это как можно громче. Более не было того трепетного тепла, которое ощущала Люси рядом с ним. Не было больше тех странных чувств, которые она испытывала к Нацу, стоило ей лишь увидеть или же просто услышать его голос. Казалось, абсолютно все переживания, которые Хартфилия старательно прятала ещё от своих друзей, вырвались наружу. У Люси больше не было сил сдерживать их. У неё больше не было абсолютно никаких сил. - Почему именно я?! Лучше бы мы вообще никогда не встречались! Лучше бы на моем месте оказался кто-нибудь другой! - срывая голос, не жалея горла и нервов, продолжала кричать волшебница, при этом всё также ударяя Драгнила кулаками по его груди, изо всех сил стараясь принести ему хотя бы немного боли, которая никогда не будет сравнима с её. На теле как-будто снова появлялись ожоги и синяки. Драгнил молча смотрел на Люси, ничего не говоря и не делая, но было прекрасно видно, что ещё немного, и он сам сорвется со своей собственноручно выкованной цепи. - Это всё ты виноват! Ненавижу тебя! Ненавижу! Мразь, я хочу чтоб ты исчез! - и эти слова стали последней каплей. Саламандр никогда не был особо терпеливым. Не нервным, но и не готовым ждать или долго терпеть кого-то. В очередной раз замахнувшись, девушка хотела нанести ещё один удар, как вдруг запястье перехватили и крепко сжали в стальной хватке. Тихо пискнув, Люси нехотя подняла свои заплаканные красные глаза, с презрением смотря на стоящего перед ней человека. С каждой секундой он сжимал её руку всё сильнее и сильнее, заставляя волшебницу болезненно морщиться. Он будто пытался этим отрезвить Хартфилию. Последняя неотрывно смотрела в серо-зелёные глаза мага, замечая, как те потемнели, и в них остался лишь стальной оттенок. - Пусти! - в надежде освободиться от хватки драгонслеера, прошипела держательница, дернув рукой, но попытка не увенчалась успехом. Увидев бесполезные старания заклинательницы, парень презрительно хмыкнул и, сделав несколько шагов в сторону кровати, резко кинул на нее Хартфилию. Последняя, больно ударившись головой об изголовье, кое-как сдержала болезненный вскрик. Не успела Люси опомниться, как оказалась прижатой к постели мужским телом. Нацу тут же завел тонкие запястья над головой заклинательницы, придавив их к матрацу. Открыв глаза, волшебница вновь встретилась взглядом с глазами Саламандра, которые пылали яростью. В этот же момент Хартфилия будто очнулась ото сна. Сознание начало постепенно возвращаться к Люси, но с ним к ней вернулся и страх. Она вновь боялась его. Дико, до дрожи. До этого заклинательница будто не замечала состояния Драгнила, который был готов в любой момент накинуться на неё и впиться драконьими клыками. Она ведь больше не нужна. Поскольку ребенка больше нет, держать Люси в живых тоже не оставалось никакого смысла. Тело вновь пробила сильная дрожь, но на этот раз она была вызвана липким страхом. В глазах застыл ужас. Руки нещадно дрожали, что не мог не почувствовать палач, внимательно осматривающий пронзительным взглядом свою излюбленную жертву. Неожиданно на лице Саламандра расплылась хищная ухмылка, чем-то на поминающая звериный оскал, что заставило Хартфилию сильнее вжаться в матрац, в надежде провалиться сквозь него и просто исчезнуть отсюда. - Что такое? - насмешливо спросил Саламандр, в совершенно не свойственном ему тоне. В глазах будто горел хищный огонь, который просто не мог укрыться от взгляда Хартфилии. - Где вся твоя уверенность? - на этих словах он со всей силы сжал запястья Люси, заставив её болезненно простонать. Заглянув в переполненные ужасом глаза волшебницы, в которых всё еще стояли слёзы, парень усмехнулся. Нацу немного ослабил хватку, чтобы выпустить одну руку держательницы и тут же перехватить её своей, не дав девушке даже опомниться и предпринять каких-нибудь попыток нанести ему очередной слабенький удар. Увидев замешательство Хартфилии, парень в очередной раз хмыкнул. С его лица внезапно соскользнула ухмылка, и Драгнил вновь стал серьёзным. Он выглядел холодным и отстраненным, внушающим опасность. Поднеся тонкое запястье к своему лицу, парень мягко прикоснулся к нему своими губами. Люси же с ужасом наблюдала за происходящим. Теперь ей было страшно сделать даже самое незначительное движение, ведь было неизвестно, как Саламандр мог отреагировать на него. Неожиданно невинное мягкое прикосновение превратилось в сильный укус, заставляющий громко вскрикнуть. На глаза волшебницы навернулись слезы. Она инстинктивно попробовала отдернуть руку, но это принесло ей ещё большую боль. Тяжело дыша, девушка затуманенным взором посмотрела на свою руку. По ней стекала тоненькая струя крови. Рана от укуса теперь нещадно саднила и пекла, но обработать её или хотя бы чем-то заглушить боль Люси не могла, так как всё ещё находилась в плену у Саламандра, не желающего отпускать свою жертву. Наклонившись, и тем самым заставив Хартфилию боязливо зажмуриться, драгонслеер медленно провел языком по мочке уха заклинательницы, заставляя девушку вновь покрыться мурашками и шумно выдохнуть. - Что такое? - горячее дыхание обжигало. - Ещё недавно ты была не против быть ко мне ближе. Услышав эти слова, девушка вмиг распахнула глаза и задержала дыхание. Нет. Нет! Она никогда этого не хотела! На несколько секунд страх покинул волшебницу, оставив только давно потерянную уверенность и здравый смысл, но только на долю мгновений... Она понимала, что он был не прав. Хартфилия ненавидела этого человека с момента их встречи, а минутные слабости во время её беременности были всего лишь прихотью ребенка, которого больше нет по его вине. - Я бы никогда не захотела быть ближе к чудовищу! - осевшим голосом уверенно произнесла Люси, смотря прямо в глаза Саламандра. Она бы отдала всё, лишь бы избавиться от этого монстра раз и навсегда. - Вот как, - хмыкнув, спокойно произнес Драгнил, сверху вниз смотря на Хартфилию. Последняя, услышав ледяной тон Нацу, почувствовала холод, вновь стремительно охватывающий её душу. Минутная смелость прошла так же быстро и внезапно, как и появилась. Несмотря на то, что Драгнил - огонь, он навевал на душу самую настоящую снежную бурю. Да, наверняка, именно так себя и чувствовали сгорающие в волшебном пламени жертвы Саламандра: несмотря на горящую плоть, внутри у них всё холодело от кошмара, так внезапно настигшего их. Именно так чувствовала себя и Хартфилия. От тела Саламандра исходил самый настоящий жар, но внутри по-прежнему продолжало леденеть. Странно, непривычно, мерзко и жутко. Это ощущение было просто ужасным, с примесью истерики и львиной доли страха. Нацу можно было смело назвать холодным адским пламенем. - Значит, если я возьму тебя прямо сейчас, ты не будешь молить меня о продолжении? - голос звучал все так же безразлично, как и несколько секунд назад, но Люси испытала целую палитру эмоций, в который раз услышав его. Такое неуместное смущение исчезло так же быстро, как и появилось. Оно было совершенно не кстати, но вот леденящие душу чувства не спешили исчезать. - Пусти меня! - на пике эмоций вскрикнула Хартфилия, резко дернувшись. Ей было плевать на то, насколько жалко она сейчас выглядела. Нервы готовы были сдать в любой момент. Ничего не ответив на мольбу девушки, парень впился грубым поцелуем в пухлые искусанные губы. Хартфилия протестующе замычала и попробовала отстраниться от Драгнила, но тот на её действия лишь надавил пальцами на рану на руке блондинки. Люси болезненно простонала сквозь поцелуй, приоткрывая рот, чем и воспользовался Саламандр, проникая в него языком. Не было ни намека на нежность или какое-нибудь другое трепетное чувство. Лишь грубость, боль и отчаяние, полностью захватившее в свой плен волшебницу. Ещё совсем недавно ей казалось, что она больше никогда не почувствует прикосновения драгонслеера на своем теле. Казалось, что более тот кошмар не повториться, но судьба в очередной раз решила сыграть с ней злую шутку. Люси совершенно не заметила, как Саламандр одним ловким движением привязал её запястья к кованому изголовью кровати так удачно лежащим рядом ремнем, который Люси в порыве истерики выкинула из шкафа, как и половину остальных вещей. Теперь девушка была совершенно беспомощна. Она была не в состоянии даже нормально дернуть ногами, так как ей мешал нагло расположившийся на её бедрах драгонслеер. Сколько раз Люси спрашивала себя, почему именно она? Чем она заслужила подобное обращение? Чем заслужила подобную участь? За что ей приходится переживать всю эту боль и страдания из-за несчастной череды обстоятельств? Из-за дурацкой случайности, благодаря которой она стала жертвой? Это слишком жестко. Отстранившись от волшебницы, парень не без удовольствия посмотрел на образовавшуюся ранку в уголке алых губ. Девушка болезненно морщилась, чувствуя неприятное покалывание теперь не только на запястьях, но и на губах. Она и подумать не могла, что этому человеку настолько нравилось приносить другим людям боль. Блондинка могла только предполагать и догадываться. - Пусти меня! - уже не столь уверенно, как в прошлый раз, вскрикнула Люси, но ее просьбу никто не поспешил исполнять, а наоборот - за столь дерзкое обращение, парень дотронулся пальцем, объятым пламенем, до живота Хартфилии и провел им вниз, заставляя держательницу тут же громко закричать, срывая голос. Боль пронзила всё тело заклинательницы, задевая каждую клеточку и заставляя слезы навернуться на глаза. Несмотря на то, что его пламя коснулось лишь небольшого участка кожи, Люси казалось, будто этот огонь объял всё её тело. Наконец, закончив свою недолгую мучительную пытку, которая показалась держательнице вечной, парень наклонился к шее Хартфилии и обхватил губами нежную кожу, оставляя болезненный засос. Девушка тихо скулила и всхлипывала от невыносимой боли. Ее руки затекли из-за ремня, доставляя Люси еще больший дискомфорт. Саламандр провел рукой по груди и талии девушки, медленно опускаясь ниже и задевая свежий ожог. Вновь послышался приглушенный вскрик блондинки, на который волшебник не обратил никакого внимания. Когда пальцы Драгнила коснулись внутренней стороны бедра, девушка вздрогнула и вновь сделала слабую попытку вырваться, на что Нацу с силой сжал бедро волшебницы, оставляя на нем синяки. Приподняв рукой подол юбки, парень дотронулся до немного влажных трусов девушки и удовлетворенно хмыкнул. Нацу прекрасно понимал, что такая реакция у неё возникла ещё до того, как он безжалостно оставил на красивом теле ожог, и был доволен. Несмотря на все крики и вопли, эта девчонка взмокла еще в тот момент, когда он бросил её на кровать и сел ей на бедра. Отодвинув в сторону кружевную ткань, парень медленно ввел в Люси два пальца. Девушка громко охнула, стараясь сдержать рвущийся наружу стон. Благодаря образовавшейся смазке пальцы скользили легко, доставляя Хартфилии приятные ощущения, которые тут же оказались заглушены болью: свободной рукой парень сильно сжал грудь девушки, заставляя ту тихо простонать. Люси было страшно оттого, что она получала удовольствие от грязного изнасилования. Пускай и удовольствие это было завуалировано саднящей болью, ей до чертиков было мерзко от самой себя. - Зачем ты делаешь это?! - вскрикнула заклинательница, в слепой надежде на то, что ей все же удастся образумить драгонслеера. - Я и так знаю, что ты меня ненавидишь! Убийца драконов будто вовсе не слышал криков держательницы, медленно вводя в нее третий палец, и Люси начало становиться больно. Другой рукой он начал постепенно задирать фиолетовый топ блондинки. - Неужели из-за приказа?! - услышав эти слова, Драгнил внезапно замер. В комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Люси. Держательница старалась как можно скорее отогнать неприятное тягучее чувство внизу живота, смотря на Саламандра из-под опущенных ресниц. Последний нахмурился и злобно посмотрел на Хартфилию. Он брезгливо отпустил края топа волшебницы, будто дотронулся до какого-то мусора. Весь его настрой кардинально изменился, что невероятно пугало и настораживало. - Послушай меня, - вытащив пальцы, испачканные в смазке, из неё, глухо рыкнул Саламандр, смотря прямо в глаза волшебницы. - Я делаю всё только по собственной воле, и никто мне не указ. Поняла? - сказав это, парень дотронулся ладонью до ремня, которым все еще были прикованы к кровати руки Люси, и в ту же секунду тот загорелся алым пламенем, опаляя не только белую шагрень*, но и запястья заклинательницы, заставляя девушку истошно закричать от боли. Встав с кровати, драгонслеер бросил безразличный взгляд на плачущую от муки волшебницу и не спеша направился в строну выхода из комнаты. Как только дверь за ним громко захлопнулась, пламя на руках Хартфилии потухло. От ремня не осталось даже пепла, лишь незакрытые свежими ожогами следы от него на нежной коже напоминали о нём. Всё тело нещадно болело, укусы саднили, а ожоги адски пекли. Любое малейшее движение заставляло мучительно жмуриться. У Люси не было никаких сил подняться с кровати и обработать раны, привести себя в порядок. Она не могла этого сделать. Слёзы хлынули из глаз с еще большей силой, а из уст волшебницы вырывались болезненные всхлипы и стоны... Шагрень* - недубленая, грубая, пористая кожа (в данном случае из этой кожи был сделан ремень).