*****
Тяжело дыша, молодой парень сидел на холодной земле, опираясь спиной о руины, в которые обратилось некогда величественное здание Совета. Огромный белый камень, являвшийся одним из многочисленных обломков потолка главного зала, служил временным прикрытием Саламандру, вступившему в бой сразу же с несколькими Богоизбранными волшебниками. Прочих шавок из этой, как выражался сам драгонслеер, помойки, Нацу не брал в расчёт. Ему ничего не стоило вывести из игры кучку бесполезных солдат, слепо надеющихся на победу. Впрочем, эти бесполезные люди были лишь пешками, подчинявшимся приказам вышестоящих волшебников, но делали они это по своей воле. Зависимые ублюдки. Пушечное мясо. Эти люди променяли незаменимую свободу на солдатскую форму, чтобы обеспечить себе легкую жизнь. В то время как Нацу больше жизни желал обрести свободу, эти твари сами надевают на себя ошейник и послушно несут поводок в зубах какому-нибудь обеспеченному индюку или же "величайшему" Совету, который только и способен, что запугивать магов своей самопровозглашенной властью. Вот только в выборе сильнейших магов они не ошибались никогда. Звание Богоизбранным давалось лишь воистину могущественным волшебником, и если справиться с кем-то из них один на один было возможно, то выстоять против всех десяти - нереально. Саламандр смог победить лишь одного из этой проклятой десятки, а остальных немного потрепать, но это не сильно радовало Саламандра. Единственный плюс - Богоизбранные были не в полном составе. Лишь пять человек сражалось с ним. Точнее, уже четверо. Разумеется, Драгнил никогда не видел перед собой преград, всегда знал, что победит, но битва с волшебниками такого уровня была не из легких. Радовало, что Макаров тоже отсутствовал. Наверняка сейчас в поте лица со своими детишками ищет Хартфилию. - Ты проиграл, Саламандр, - вытирая тыльной стороной ладони кровь с лица, хмуро произнес Джура, смотря на огненного мага. Последний хрипло дышал, исподлобья бросая ненавистный взгляд на противника. Выпрямившись, Богоизбранный посмотрел на двух своих выдохшихся товарищей, а затем и на тех, кто пал в бою с чудовищем. Пал в бою с небезызвестным Саламандром, чья сомнительная слава уже давно облетела весь Фиор и другие соседние континенты. В своей жизни Джуре пришлось повидать многое и к многому он был готов, но представшая перед ним картина, которую он сейчас созерцал, вновь заставила его поморщиться, но не сколько от отвращение, а сколько от печали и грусти: обгорелый труп, лежащий неподалёку, был полностью изуродован волшебным алым пламенем. Руки были словно выкручены, а сам бывший Богоизбранный замер в жуткой, даже страшной позе. Всё это говорило о недавней агонии, в которой бился несчастный. Он умер в муках под безразличным взглядом серых глаз. Не было ни чувства вины, ни сожаления о содеянном. Драгнил работал по приказу, который он никак не мог не выполнить. Права выбора у него не было. К тому же, если он не сделает веленого, ему придётся пережить ещё одну потерю. И ему плевать на семьи и родных этих Богоизбранных. Эти двое ублюдков стоят их жизней. Стоят даже её жизни. - Слишком громкие слова, для такой шавки, как ты, - буквально выплюнул эти слова Драгнил, небрежно вытирая кровь со скулы, на которой красовалась большая царапина. К сожалению, далеко не единственная на теле драгонслеера. "Он пятый, - про себя отметил Нацу, хмуро смотря на Джуру, готового отразить вражескую атаку, - Как говорят, сильнейший маг среди людей, но он проиграл "хвостатому" на играх, а Дреер не представляет особой для меня опасности." - Что тебе нужно от нас, Саламандр? - внезапно спросил мужчина, не отводя пристального взгляда со своего оппонента. Было видно невооруженным глазом, что Драгнил был на грани. Битва с Богоизбранными хорошенько его потрепала, что совсем неудивительно. Только полный идиот пойдет в одиночку против сильнейших волшебников. И даже Саламандр не пошел бы на такое без особой на то причины - Джура прекрасно понимал это. Что же заставила огненного драгонслеера напасть на Совет? - Не твоё... - только было начал говорить Нацу, как вдруг резко замолчал. К горлу подкатил ком, не дающий вымолвить ни слова, а во рту появился стальной привкус. Парень на инстинктивном уровне приложил руку ко рту и в этот же момент начал громко, хрипло кашлять. - Я же говорил, - вновь подал голос Джура, - ты проиграл. Ты получил слишком много ран. Саламандр, будто совершенно не слыша слов Богоизбранного, посмотрел на свою ладонь, которой до этого прикрывал рот: она была вся в крови. "Дело вовсе не ранах..." - Будь ты проклят... - тихо прошипел Драгнил, уверенный в том, что его слова, адресованные самому ненавистному ему человеку, остались не услышаны Некисом и другими находящимися здесь волшебниками. Тяжесть, сковавшая его тело после последнего разговора с Борой, становилась всё ощутимей. Движения давались с трудом, а магическая сила, которая готова была вырваться наружу, будто подавлялась, но в то же время не ослабевала - будто сдерживала, из-за чего дышать становилось невыносимо тяжело. Каждый вздох давался с трудом, а глаза застилала серая пелена. Нацу будто окутывали тонкие нити и нещадно давили на каждую клеточку его тела - именно в таком состоянии Драгнил сражался последний час. Его состояние ухудшалось, и драгонслееру оставалось лишь гадать, зачем же Порле так измываться над ним. Не было никакого логического объяснения. Всё было слишком запутано и лишь одно было ясно - если ничего не предпринять, то Нацу поймают. Или же вовсе убьют. Стиснув зубы, парень со всей оставшейся силы сжал кулаки. Он не проиграет. У него нет на это права. Нет этого чертового права сейчас пасть ниц ни перед Богоизбранными, уже предвкушающими победу над известным на всё королевство Саламандром, ни перед Борой, продолжающим играть в свои грязные игры. Он никогда не проиграет. Особенно сейчас. Ни за что. - Что? - шокировано промолвил Джура, чувствуя возникший жар, нещадно обжигающий кожу. Внезапная волна волшебной силы, исходившая от Драгнила, который еще несколько секунд назад не мог пошевелиться, устрашала и заставляла вздрогнуть всем телом от неописуемого и необъяснимого ужаса. Такое Некис испытывал впервые в своей жизни. Впервые его душу вмиг сковал леденящий страх. От Нацу начало исходить алое пламя с неким золотистым, слепящим глаз покровом. Температура воздуха подскочила на несколько десятков градусов. Перед глазами всё поплыло от невыносимого жара, а воздух стал сухим, из-за чего невозможно было сделать нормальный вдох. Вновь глянув на Саламандра, Джура скинул опаленный пламенем белый плащ и стал в боевую стойку, с ужасом видя перемены в Драгнила. С ужасом понимая, что теперь ему придется сразиться не с Нацу, а с настоящим драконом. - Поиграем?*****
Судорожно вновь и вновь воспроизводя в памяти слова Сью, брошенные наспех, стараясь в очередной раз не упасть и не заработать ещё несколько десятков царапин на своем многострадальное теле, Люси бежала, пытаясь следовать указаниям знакомой и как можно скорее покинуть это подземелье. Времени было в обрез, ведь Бора мог в любой момент узнать о её побеге. Ему ничего не стоило найти беглянку. Черт знает как, но он сможет вмиг найти её, а последствия обещают быть плачевными. - Ещё немного... - тихо прошептала сама себе девушка, не сумев сдержать нервную улыбку. Одна лишь мысль о том, что у неё есть возможность выбраться отсюда, заставляя всё в груди приятно сжаться. То, о чём она мечтала долгих два месяца, может обратиться в явь - именно это давало заклинательнице силы бежать дальше. - Люси, - обратился к девушке искид, крепко схватившийся лапками за шею волшебницы, чтобы не упасть, - как только мы выйдем отсюда, я тебя понесу. - Угу, - только и смогла ответить блондинка, перескакивать очередной булыжник. Люси прекрасно понимала, что если Хэппи взлетит здесь с ней или даже сам, то заметить их будет куда проще. Вполне возможно, что здесь разгуливают члены "Кровного Заката", поэтому рисковать они не стали, хотя искид сначала не позволял Люси бежать самой, так как на неё просто нельзя было взглянуть без слёз на глазах: вся в царапинах, синяках и ожогах. Побои были видны и невооруженным глазом. Впрочем, Хэппи было больно смотреть на блондинку еще и потому, что все эти раны она получила от его лучшего друга, которому ведь небезразлична Люси - в этом Высший был уверен. - Последний поворот... - вновь начала нашептывать себе блондинка, прибавляя скорость. Ещё немного, и она выберется отсюда. Ещё немного, и она больше никогда не вернется сюда. Ещё чуть-чуть, и Люси снова окажется дома, со своей семьей. И забудет всё произошедшее, словно ночной кошмар. Вычеркнет из памяти весь тот ужас, который ей пришлось пережить. Вычеркнет из памяти его. По-другому начать жизнь заново просто не получиться. "Сюда!" - это была единственная мысль Хартфилии, промелькнувшая на этот момент подсознании. Перед глазами блондинки стоял лишь поворот, который, по словам Сью, должен был привести их к свободе, вот только доля сомнения слабо кольнула сердце девушки, заставив его забиться в ещё более бешеном ритме. Странное, совершенно непонятное чувство окутало волшебницу, но она не стала останавливаться. Еще один шаг и... - Что...? - только и смогла прошептать Люси, смотря на представшую её взору картину, заставившую замереть на месте. Тяжелое дыхание заклинательницы эхом отдавалось в этом месте. То, что она видела, было далеко не её желанная свобода. Магическая сила, прямо-таки витавшая в этом зале - а зале ли? - невероятно давила, перекрывала дыхание, а огромная пентограмма, наполовину скрытая во мраке, на земле лишь прибавляла ужасе картине. - Где... мы? - Люси, - нервно позвал заклинательницу искид, не отрывая взгляда от цепей, свисающих с потолка и украшающих стены, - мы всё-таки тогда ошиблись... - вспоминая их недавнюю заминку перед очередным поворотом, молвил Высший, делая неуверенный шаг назад. - Нужно бежать отсюда. Отведя взгляд от рисунка, девушка глянула на котёнка и положительно кивнула. Нельзя тратить время, ведь сейчас любая секунда на вес золота. - Д-да, ид... - начала было говорить Хартфилия, как вдруг звон цепей, доносившийся из противоположного конца зала заставил девушку вмиг замолкнуть и застыть на месте. Нервная дрожь прошлась по всему телу, а холод коснулся каждой клеточки тела. Дыхание будто вновь перехватило, а на лбу выступила испарина. Знакомое "холодное" тепло ненавязчиво коснулось кожи. Медленно девушка вновь повернула голову в сторону пентограммы и внимательно присмотрелась, стараясь хоть что-то разглядеть во тьме. Словно по её желанию, появился блеклый фиолетовый свет, который постепенно становился всё ярче, но его было недостаточно, чтобы осветить полностью помещение. И Люси абсолютно не волновал вопрос, откуда же взялся этот странный свет? Впрочем, его вполне хватило, чтобы показать волшебнице того, чье присутствие она почувствовала несколько секунд назад. Горло пересохло, не давая Люси сказать хоть что-нибудь, но это была лишь иллюзия, созданная страхом. Вот только человек, представшие перед ней, не был иллюзией или же миражом. Он был настоящим - она чувствовала это каждой клеточкой своего тела. Каждой раной, царапинкой. Каждым саднящим ожогом. И его она не могла спутать с кем-либо. - Нацу?