Вне игры

      Его руки медленно скользят по моему телу, периодически останавливаясь на бёдрах, а потом так же медленно поднимаются вверх, и забираются под футболку. Я пытаюсь их убрать, но он сильнее меня. Поцелуи уже перешли из стадии нежных в страстные, губы покусаны, кожа на шее горит от его поцелуев, после которых остаются красные следы. Видимо, так он пытается заклеймить меня.       Я не отстаю от него: пальцы быстро расстёгивают пуговицы на его рубашке. Миг — и рубашка на полу, там же, где покоится моя футболка.       Его сильное тело переворачивает меня, и я оказываюсь сверху. Сажусь на него и всматриваюсь в небесно-голубые глаза, которые с любовью и желанием смотрят на меня. Наклоняюсь к его губам...       — Кискисс! — шепчет он.       Я быстро отстраняюсь. Подо мной уже не Пит, а Гейл!       — Кискисс, — ещё раз говорит он.       Тут я чувствую боль в левой руке. Морщусь и потираю её.       — Кискисс, ты чего? — спрашивает меня Гейл, уставившись на меня.       Осматриваюсь и вижу, что мы сидим на поляне, попивая чай с земляничными листочками. Около меня сидит Гейл.       Унесли же меня мои мысли! Прямо в постель к Питу. И это уже не в первый раз с момента моего возвращения домой. А если быть точными, то — третий. Меня преследуют видения такого содержания. Ещё есть сны, но они куда хуже и развратнее. Пока я занята делом — всё нормально. Стоит мне хоть на секунду отвлечься или заснуть, тут же появляется Пит со своими поцелуями. И каждый раз картина всё эротичнее.       Я постоянно думаю о голубоглазом пекаре, о его руках, о запахе ванили, о словах любви, летящих из его уст. Не могу себя контролировать. Стыдно признаться даже самой себе, что я скучаю по нему, и от этого не спасает даже общение с Гейлом.       — Я задумалась, — говорю я, вспоминая, что Пит за это время ни разу не позвонил.       И незачем ему звонить! Но так хочется услышать его голос. Я смотрю последние новости с вечеринок, прошедших в Капитолии, в надежде услышать что-нибудь про Пита. Новостей нет. Жаль. Сама же я позвонить не решаюсь: ещё не до конца решила, кого выбираю и с кем хочу остаться.       — Китнисс! Мне тебя опять за руку ущипнуть? — недовольно спрашивает Гейл.       Я смеюсь, попутно извиняясь. С Гейлом тоже не всё просто. После нашего поцелуя он не перестает лезть ко мне. Не домогается, конечно, но я стала замечать, что прикосновений стало больше, улыбки шире, слова мягче, а от его приглушенного голоса у меня учащается сердцебиение. Всё это ставит меня в тупик.       Мне оба нравятся! Вот к такому выводу я пришла. И сразу же захотелось убежать далеко-далеко, потому что я, увы, не могу выбрать из них одного. Оба мне симпатичны, оба красавцы, оба ко мне неровно дышат. А я-то к кому дышу более ровнее?       Гейл уже битый час рассказывает мне о заговорах на шахте, связанных с мятежом.       — Если мы сплотимся, у нас получится, — говорит он.       — И отправят новых миротворцев, как в восьмом.       Гейл замирает и строго спрашивает:       — В восьмом мятеж?       Я киваю в знак согласия. Глаза Гейла загораются недобрым огоньком. Он встаёт и потирает руки.       — Это точно?       — Да. Слышала, как Пит разговаривал об этом с новым распорядителем.       И понимаю, что совершила глупость! Вот она моя невнимательность. Молюсь, чтобы Гейл не обратил внимание на имя, но удача не на моей стороне.       — Кто такой Пит?       Де жа вю. Вспоминаю, как Пит спрашивал меня про Хоторна. И взгляд такой же — ревнивый.       — Капитолийский друг, — отвечаю я, и невольно ёжусь в надежде спрятаться.       Напарник удивлённо и раздражённо смотрит на меня.       — Друг? — в его глазах вижу всё тот же недобрый огонёк, — так это ты к нему ездила?       — Нет, — вру я.       Гейл хватает меня за плечи и встряхивает.       — Не лги мне! От одного друга к другому ездит! Коммуникабельная ты наша!       — Гейл, ты всё не так понял!       От его хватки мне становится больно. Пытаюсь высвободиться, но парень сжимает меня ещё крепче.       — Объясняй! — рычит он.       Несколько минут на то, чтобы принять решение. Минута на то, чтобы признаться в своём проигрыше. Секунда на то, чтобы сдать свои чувства с потрохами.       —Он не друг. Он тот, кто купил меня на аукционе. Я принадлежу ему, Гейл.       Зрачки Гейла расширяются от услышанного. От испытанного шока он выпускает меня. А я продолжаю:       — Сноу продаёт всех победителей на аукционе, как живой товар. Если я отказываюсь — он убивает моих родных. Пит выкупил меня за большие деньги.       — Сколько? — спрашивает парень.       — Миллион.       Гейл присвистывает. Для нас с ним это немыслимая сумма.       — И что ты должна делать? — аккуратно спрашивает Хоторн.       — Всё, что пожелает его душа.       Вижу, как в глазах Гейла пробегает отчаяние и сожаление, а затем следует удар кулаком по дереву. Он отворачивает от меня, избегая встретиться со мной взглядом, кусает губы, и, наконец, спрашивает:       — Он тебя... изнасиловал?       — Нет! — тут же выпаливаю я, слышу, как Гейл облегченно выдыхает. — Он ко мне вообще не прикасался, — тут я лукавлю, но Гейл не должен узнать об этом. — Пит — хороший человек, он спас меня от других извращенцев.       Хоторн смотрит на меня расстроенно.       — Получается, что ты...       Я перебиваю его:       — Нечего не получается. Пит — мой друг, — ведь сама себе вру, — но я обязана его сопровождать всюду; улыбаться ему. Это наш уговор.       — Какой ещё у вас есть уговор?       Удивляюсь. Как Гейл прознал про мои тайны?       — Взамен он поможет мне с трибутами.       Гейл тихо вздыхает. Он подходит ближе и гладит меня по щеке.       — Я не доверяю ему, Китнисс.       Тут я с ним не согласна. Я бы могла объяснить свою точку зрения Гейлу, но не сейчас.       Из моих мыслей меня вытягивает звук выстрела.       Мы переглядываемся с Гейлом и бежим в город, чтобы узнать, что случилось. Пробегая, через главную улицу мы видим, что народ в панике разбегается с площади, где в несколько рядов стоят машины миротворцев. Но самая страшная картина впереди: на площади лежат несколько убитых.       Тяну Гейла за рукав обратно, но он не слушает и, вырвавшись из моей хватки, бежит на помощь людям, которых избивают миротворцы. Из-за толпы, хаотично движущихся от площади, я временно теряю его из виду. Когда же я нахожу Гейла, то чуть не падаю в обморок: один из миротворцев бьёт его кнутом. Бегу к нему на помощь. Успеваю закрыть его собой, но получаю удар в лицо от другого стража порядка. В глазах темнеет и я падаю; во рту привкус крови. Последнее, что я вижу, это лицо Гейла, склонившегося надо мной.