Вне игры

— Китнисс! — как приказ звучат его слова. Если бы у меня было несколько жизней, то сейчас половина из них улетучилась безвозвратно. За секунду я успеваю умереть и воскреснуть, а потом опять умереть. Я вляпалась, очень глубоко и сильно. Пит и так зол на меня, а теперь душу из меня вытрясет. Но кто знал, что сигнализация будет так громко оповещать жителей дома об охраняемом объекте? Не хватает времени даже перекреститься: будь, что будет. Мигом разворачиваюсь и бегу на кухню, попутно залетаю в ванную, расположенную на первом этаже, хватаю с вешалки полотенце, мочу его в холодной воде и бегу на кухню, навстречу своему приговору. Если меня ждёт смерть, пусть она будет быстрой. Пит всё ещё лежит на полу, делая попытки сеть. Но я не даю ему этого сделать. Накидываю на голову холодное полотенце, закрывая парню видимость. — Холодный компресс, — твержу я, удерживая вырывающегося Пита. Мелларк злится, кряхтит, некультурно выражаясь, пытается стянуть с себя мокрое полотенце. В какой-то момент ему удаётся это сделать. Теперь он смотрит на меня строгим, отцовским, взглядом, будто я совершила непростительный проступок. — Ты пыталась сбежать?! — больше утверждения, чем вопроса. Мне хочется придумать миллион отговорок и оправданий — несколько так и томятся на языке в ожидании разговора, но всеми силами я подавляю в себе свой внутренний монолог. Отвожу взгляд, пытаюсь не смотреть на парня. Он прав — я пыталась сбежать. Пит продолжает на меня пристально смотреть, видимо, ждёт моих объяснений. — Я должна была попытаться, — подавляю разочарование в голосе я. Жду обвинений, истерик, но он лишь говорит: — Всё равно у тебя ничего не получится без моей помощи. А теперь помоги мне дойти до кабинета, — и он протягивает мне руку. Ох, как плохо-то всё. За время моего общения с пекарем я поняла, что если он сразу не вспылил, то наказание будет намного серьёзнее, чем кажется. Мы потихоньку встаем. Пит опирается на меня, да так, что я чуть не падаю обратно на пол. Держусь, обхватываю Пита рукой и веду в кабинет, благо, он находится не на втором этаже, иначе я бы не подняла этого коренастого блондина. В кабинете нас уже давным-давно дожидается президент. Как только вижу его ухмылку с экрана монитора, меня передёргивает. А вдруг он тоже слышал сирену и уже примерил наказание для меня? О, Боже, только не Прим! — Почему вы заставляете меня ждать, мистер Мелларк? — с укором спрашивает президент. Помогаю Питу сесть в кресло перед монитором. Он поправляет рубашку, которая в процессе высунулась из его брюк, сам парень взлохмачен, а ещё у него влажное лицо от мокрого полотенца. Я же растрёпанная и красная, как рак. — Извините за задержку, Мистер президент, — приводя себя в порядок, извиняется Пит, — мне стало плохо и Китнисс, — он быстро кидает взгляд на меня и вздыхает, — любезно помогла мне. Сноу удивленно поднимает брови. — Если вам нездоровится, Пит, я могу отправить к вам доктора. Он принесёт нужные лекарства. — Не надо! — слишком резко говорит Пит и замолкает, понимая, что выглядит это, как минимум, подозрительно не только для меня, но и для Сноу. — У меня есть всё необходимое. Приступы посещают меня реже, — пытается улыбнуться. Лицо Сноу тоже озаряет подобие улыбки. — Я всё же предупрежу врача, хотя бы для профилактической цели. Мне нужен здоровый преемник. — В этом можете не сомневаться, я здоров, как бык, — смеясь, говорит Мелларк. — Можешь идти, — одними губами говорит он мне, и продолжает диалог с президентом. И я пячусь, ухожу, но не далеко. Коли мне всё равно не выбраться из пентхауса Мелларка, делать особо нечего, а информация мне нужна, поэтому я решаю подслушать. Располагаясь так, чтобы меня не было заметно даже когда будут открывать дверь, и обращаюсь в слух. Сначала президент с приемником общаются на нейтральные темы: вроде говорят о каком-то мероприятии, которое должно пройти совсем скоро. Странные всё-таки эти капитолийцы: кругом война в стране, а они развлекаются, балы устраивают. Или они считают, что война не их дело? Затем их разговор переходит на тему революции. Я даже перестаю дышать, чтобы ничего не пропустить. Сноу хочет бомбить один из Дистриктов на севере страны, там, по его мнению, расположен один из новообразованных партизанских штабов. Он считает, что Койн отводит взгляд капитолийской армии для того, чтобы совершить там какое-то из своих тайных дел, именно поэтому войска Тринадцатого сейчас окружают Второй и Первый дистрикт. Дальше следует диалог о смете оружия, боеприпасов, военных планолётов и беспилотников, подсчёт сил и бюджета. На меня находит радость, когда Сноу сообщает о том, что они могут не дотянуть до зимы. — Мне нужна хорошая легенда, Пит, — говорит Сноу, — ты видел сегодняшние новости? Ничего, их будут повторять, — ядовито твердит он, — повстанцы опять вклинились в эфир, правда ненадолго, — усмехается, — закинули ролик о выживших победителях и истории их жизни в Капитолии. А знаешь, кто выступал? Финник Одейэр. Такого наговорил, шапито, да и только. Там, кстати, и про тебя была информация. Нужна сенсация, Пит. — Вы же у нас мастер по идеям? — слышу голос Пита. — А ты вскоре станешь президентом, так что проведи мозговой штурм. Нам нужно то, чего им не опровергнуть. Финник выступал в промо-ролике? Теперь он — символ революции? Нужно посмотреть новости, чтобы знать в каком направлении действовать. Может быть, он раскрыл тайну аукциона? Было бы интересно послушать, а ещё увидеть лица тех, кто когда-то покупал парня. — Нужно отправить в Восьмой бригаду миротворцев. Есть данные, что туда отправят повстанцев, среди которых будут и победители. — Вы хотите разбомбить их? — Пока не решил, — спокойно говорит президент, — но ходу из этого дистрикта я им не дам. — Когда намечается вылазка? — спрашивает Пит. — На днях, так что советую вооружиться хорошей охраной и запереть мисс Эвердин, мало ли что ей взбредёт в голову. Пит усмехается. — Не беспокойтесь, мистер президент, Китнисс не выйти из её клетки. Слышу кряхтящий смех Сноу, и руки сами сжимаются в кулаки. Ох, как же мне хочется придушить его наглую, самоуверенную президентскую рожу. Ничего, наступит и на моей улице праздник. Я буду вести свою битву, где переманю Пита на свою сторону, а вы, Кориолан, останетесь у разбитого корыта! Связь завершается, Пит выключает монитор. Я тихо подхожу к двери, мне нужно задать основной вопрос, который мучил меня на протяжении их разговора. Пит хоть и увлекается перелистыванием бумаг, но замечает меня в небольшом проёме между дверью и косяком. — Опять подслушивала? Избавляйся от этой привычки, — строго говорит Пит, — много будешь знать — недолго будешь жить. Игнорируя его замечание, я направляюсь к его столу и встаю напротив сидящего Пита. — Почему ты не сказал Сноу, что я пыталась сбежать? — складываю руки на груди. Пит поднимает на меня свои небесно-голубые глаза. Они настолько пронзительные, что на долю секунду выбивают меня из реальности. В них нет ни укора, ни подвоха, чистый, непорочный взгляд. Я бы очень хотела, чтобы он смотрел таким взглядом на меня всё время. — Зачем ты меня поцеловала? — вопрос бьёт гаечным ключом по голове. Вхожу в ступор. Такого поворота событий я никак не ожидала. Чувствую, как начинает бешеным галопом биться сердце. Ответа нет. Потому что я и сама не знаю, зачем я его поцеловала. Может потому, что надеялась сбежать и больше его не увидеть? И не смогла бы себе простить, что за это время ни разу не дотронулась до него. Пит ждёт, рассматривая меня с незамаскированным интересом. Теперь в его глазах играют огоньки флирта, заставляющие меня краснеть. Он откидывается на спинку стула, продолжая изучать меня голубыми глазами. От смущения не знаю, куда деться. И, не найдя ничего умнее, разворачиваюсь и ухожу. Вслед слышу: — Ну, куда же ты пошла? Ответь на вопрос! — игриво кричит Мелларк, по его фразам я понимаю, что в момент их произнесения он улыбается. А когда оказываюсь за дверью, Пит начинает смеяться. Весь последующий день я провожу на первом этаже возле экрана телевизора. Мне хочется увидеть ролик с Финником, но его всё нет и нет. Может быть, его больше не покажут? Но ведь президент говорил о повторе, так что буду ждать. С Питом я старалась не пересекаться. Его незначительный взгляд вгоняет меня в краску. Так что, когда наступает время обеда, я накладываю себе еды на поднос, усаживаюсь обедать перед телевизором, спиной к парню. Мелларка похоже это не смущает, он обедает за столом, но я каждой клеточкой чувствую его пристальный взгляд на моей персоне. После обеда Пит уходит наверх и возвращается оттуда только под вечер. Весь разодет, в сером костюме, волосы безупречно причесаны. Когда он проходит мимо меня, я улавливаю запах его одеколона, от которого мурашки пробегаются по телу. И куда это он собрался, на ночь глядя, такой красивый?! Так, стоп! Мне нет никакого дела до этого. Пусть идёт, куда хочет. И побыстрее. И надолго. Пит садится на диван, на приличном расстоянии от меня, застегивает запонки на рукавах, часы на левой руке, попутно отвлекаясь на шоу, идущее по телевизору. Я же делаю вид, что мне нет ни малейшего дела, что он сидит весь разодетый в пух и прах, только краем глаза слежу за его действиями. Парень молчит, я тоже. Но меня так и подрывает спросить, куда он так вырядился. Прям, как ревнивая жена, ей-богу! Ох, гоню такие мысли прочь. Любопытство накатывает на меня новой волной, и я уже хочу спросить его, как в гостиную входит Цинна и Порция. Я незаметно выдыхаю. Спасибо, Господи. Пит удивленно смотрит на стилистов. Он их явно не ждал. — Мы к Китнисс, — говорит мой друг, — заключённые имеют право на свидания. От слова «заключенные» меня передёргивает. Страшно звучит, хотя, по сути, так оно и есть, только камера у меня первоклассная, так сказать, для особо осужденных. — Хм, обычно перед свиданиями проводят досмотр приходящих, — говорит Пит. Порция расставляет свои руки по сторонам. — Можешь обыскать нас, заточек у нас нет. — Ну ладно, — Пит встаёт, проходит до двери, — вовремя пришли, а то я сегодня не смогу составить мисс Эвердин компанию, — кидает взгляд на меня, тем самым намекая, что если бы не его дела, то от ответа я бы точно не ушла. — Всего доброго. Как только Пит уходит, Цинна подсаживается ко мне. — Хочу познакомить тебя с человеком, который владеет искусством соблазна, как никто другой. Это давно знакомая тебе Порция. Но меня удивляет не это. — Какого соблазна? Мы же договаривались лишь о напоминании о чувствах! — вскакиваю я. Они меня что, решили в койку к нему подложить? Хороши, нечего сказать! Цинна с Порцией нервно переглядываются. — Соблазн — это последняя часть плана, — начинает успокаивать меня Порция, — начнём с обычного флирта. Но я не могу успокоиться. Как лев в клетке, я мечусь от одной стены до другой, злостно сжимая и разжимая кулаки. Останавливаюсь и смотрю на них: — А койка — это завершающая стадия? Цинна нервно сглатывает. — А чего ты так боишься? Ты же ведь спала с Питом, — говорит Порция. Моя нижняя челюсть падает от удивления. Кто это сказал? Кто придумал эту ересь? Видимо, наблюдая за выражением моего лица, Порция понимает, что информация недостоверна, поворачивается к стилисту и спрашивает: — Почему ты мне не сказал? — Я не знал, — оправдывается он. — Весь Панем об этом говорит. Прости, Китнисс, мы не знали. Он понуро опускает голову. А я не могу прийти в себя. Какая интересная информация. Слух пустил Мелларк, кто ж ещё, но зачем? Похвастаться? Если да, то зачем придумывать, можно было сразу уложить меня в койку и не мучиться. Пока я размышляю, Порция берет инициативу на себя: — Значит, мы остановимся только на флирте, — улыбается она, — научим тебя таким фокусам, что он сам не заметит, как начнет клинья подбивать, — на этих словах она начинает дружелюбно хохотать, а встретившись с моим строгим взглядом, тут же прекращает. Если честно, я представляла совсем другую помощь от Цинны. Его задумка помочь Питу раскрыться через доверие вызывало намного больше симпатии. Хоть я не совсем уверена, что у меня получится разговорить Пита, но это куда проще, чем флиртовать с ним и соблазнять. Брр. У меня возникает идея: а что, если совместить одно с другим? Знания, которые даст мне Цинна, я смогу применить в моей игре. Даже если что-то в учение моих стилистов мне не понравится, я ведь могу это не использовать. Повернувшись к друзьям, я изрекаю: — Господа, учите меня!