Обречена его любить...

Я просыпаюсь от кошмара и начинаю жадно хватать спертый воздух. Снова кошмар. Снова смерть. Виной всему подслушанный разговор. Я не хотела этого. Получилось само собой. А может, показалось и вовсе. Тогда я уснула в мягком кресле кабинета, но в сладкую дрему ворвался хлопок двери. Не знаю, кто это был. Канаме только шикнул на гостя, за что получил тихие извинения. Я снова начала погружаться в сон, но сознание начало выхватывать из взволнованного шепота некоторые фразы. Врезались в голову только некоторые из них: «Проследили звонки… чартерный рейс до Лондона… обедал с Шизукой Куран-сама… банковские счета… перевод в фунтах…». А потом я уснула. Проснулась от того, что Канаме переносил меня в спальню. После его ухода не смогла уснуть. Подсознание услужливо подбросило пищу для размышлений, и чем дольше я размышляла, тем страшнее представлялась картина. Сутки я не выходила из комнаты, ссылаясь на плохое самочувствие. Выводы пришлось сделать не утешительные. Для прояснения положения вещей, Канаме приставил к Рейдону слежку. Как оказалось, Рей связывался с Меган, летал к ней и пересылал деньги. Наверняка кругленькую сумму. А еще он встречался с Шизукой Куран. Зачем? Не понятно. Даже догадки приблизительной нет. Есть только уверенность в том, что теперь он уж наверняка знает, что мы - сводные. Мало того! Понятно еще и то, что он во что-то вляпался. По самые уши. Я набрасываю на себя тонкий шелковый халат и босиком выбегаю из спальни. Бездумно бреду к темной дубовой двери и стучу три раза. В коридоре сквозняк жуткий. Сильнее запахиваю халат и припрыгиваю на месте от кусающего ступни холода. - Риса? – резко распахнув дверь, тихо пробормотал Канаме и бросил взгляд по обе стороны от меня. Я закусила губу. Волосы взлохмачены, на щеке розовый пролежень от подушки, на бедрах трикотажные штаны. Куран явно спал. Впервые вижу. Наверное, он сильно устал за последнее время, но совесть, почему-то, не мучает меня. А вот страх снова закрыть глаза и увидеть что-нибудь, кроме успокаивающей темноты – очень даже. - Можно? – выдавливаю я и обнимаю себя за плечи. Канаме понимающе кивает и открывает дверь шире. Я протискиваюсь внутрь душной темной комнаты. Мне приходится коснуться его торса, чтобы войти. Хорошо, что чистокровный сейчас закрывает дверь и не видит, какой фурор в моем организме произвела мимолетная, случайная близость с ним. Я неловко топчусь у входа. Большая горячая рука подталкивает меня в спину в сторону кровати. Я была здесь двое суток назад, но ощущение такое, что в другой жизни. Быстро ныряю под теплое одеяло, не снимая халата, и сворачиваюсь калачиком. Пока Канаме сидя сбрасывает тапки, я успеваю насладиться видом подтянутой спины, остро выпирающих крыльев-лопаток и крепких рук. - Прости за вторжение, - подавляя чувство бешеной неловкости, мямлю я, поворачиваюсь спиной к Курану и двигаюсь к краю кровати. Воздух в комнате странно накаляется. Я впервые в одной кровати с мужчиной. Джастин не в счет. Стараюсь не обращать внимания на то, что под одеялом между нами нет преград. Получается, мягко говоря, не очень. - Ничего, - абсолютно равнодушно выдыхает Канаме и накрывает рукою лицо, подставив ладонь потолку. Молчание гнетет меня. Я не могу успокоиться, настроиться на сон. После пятнадцати минут молчаливого покусывания губы, перебирания пальцами, прислушивания к тишине особняка, пересчитывания ровных вдохов и выдохов чистокровного, пропевания про себя всех известных колыбельных, я готова признать, что Куран меня волнует. В физическом плане. Сильнее, чем я могла бы предположить. Когда-либо предположить. - Тебя что-то беспокоит? – неожиданно нарушает тишину Канаме. Я вздрагиваю и мысленно усмехаюсь: «Да, ты!». В слух произношу: - Слишком многое. - Ты можешь рассказать мне. Я поджимаю губы и радуюсь, что Канаме не видит меня сейчас. - Сейчас не лучшее время для этого. - А когда? Я слышу шорох и, немного помедлив, переворачиваюсь на другой бок. Канаме убрал руку с лица и смотрит на меня. Его лицо выражает легкое раздражение и любопытство. Я ерзаю под пристальным взглядом, сильнее подтягиваю ноги к груди и привычно складываю ладони под щекой. - Не знаю, - честно отвечаю я, позволяя себе утонуть в глубине этих чарующих карих глаз. И мы снова молчим, отсчитывая вдохи и выдохи друг друга. Я все смотрю и смотрю на Канаме. Смотрю так долго, что глаза начинают слипаться. Я чувствую легкие касания пальцев к моим волосам, а потом ласковые поглаживание большой горячей руки по макушке. - Канаме? – мурлычу я, не разлипая отяжелевших век. - Да? – его голос звучит мягко и задумчиво. - Я боюсь. - Не бойся, - понимает Куран. – Тебе приснится хороший сон. Я обещаю. А потом так, словно мне и вовсе показалось: - Теперь тебе всегда будут сниться только хорошие сны. *** Я проснулась от того, что мне стало тревожно. Темнота в комнате напугала меня. Очень, ведь в моей спальне с недавних пор всегда горит ночник. Я вскочила на кровати и оглядела погруженную во мрак комнату. Планировка странная. Возле незнакомого шкафа что-то зашевелилось, и я закричала. - Это я! - спокойно проговорил голос Канаме. Я закрыла ладошкой рот и сфокусировать зрение. Куран стоял у платяного шкафа и осуждающе глядел на меня. Я только молча краснела. Не из-за крика, нет. Канаме был почти голым, если не брать в расчет полотенце на бёдрах. Я тут же спрятала лицо в складках одеяла. - Прости, - пропищала я. - Я забыл, что ты не любишь темноту. Со стороны шкафа послышался шорох. - Ты забыл, что я здесь, - пожурила мужа я, продолжая старательно сопеть в одеяло. - Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Я не поверила своим ушам. Это прозвучало как... - Ты приглашает меня спать здесь? - позабыв об одеяле, удивилась я и уставилась на уже одетого Курана. Канаме закрыл шкаф и обернулся ко мне. В темноте его глаза светились, словно у кошки. Меня заворожил этот блеск. - Мы женаты уже несколько месяцев, ты не можешь спать одна, я не собираюсь приставать к тебе. Этих аргументов тебе достаточно? Я пожевала губу прежде, чем ответить: - А еще, из-за меня, ты тоже будешь чаще и больше спать. Верно? Видимо, мое предположение показалось разумным, так как Канаме улыбнулся уголками губ и кивнул. - Тогда, договорились. - Я улыбнулась в ответ и неловко кивнула. - Ты все еще такой ребенок... В этот раз я не обиделась этой фразе. Наоборот. Что-то во мне перевернулось. Я была уверена, что это комплимент. - Ты ценишь это во мне, - усмехнулась я и свесила босые ноги с кровати. - Несомненно, - подтвердил вампир и быстро покинул спальню. Я передернула плечами, удивляясь очередному чудачеству Курана, и выскочила из его комнаты тоже. На сегодня у меня уже были планы. Бесконечная из-за ожидания ночь прошла беспокойно. Канаме все время был занят делами, и у меня вообще не было возможности подступиться к нему с просьбой. Все пришлось делать так, как оно получалось. А получалось неважно. Только наладив отношения с Канаме, я собиралась снова поставить их под удар. За окном уже брезжил рассвет, а поговорить с мужем мне так и не удалось. Акияма ответил на звонок после гудка. Его приветствие было теплым. Даже более того, моего звонка ждали. Госпожа Камингаума приглашала меня на чай. От данного приглашения я была в ужасе, но ничего более оптимального, чем согласиться, в голову не пришло. Все лучше, чем среди бела дня искать встречи с братом в людном токийском ресторане. Поставить в известность Канаме мне удалось только следующим вечером, когда я проснулась от шуршания натягиваемой в темноте одежды, ведь засыпала я в одиночестве. Куран недовольно пожал плечами и назначил время выезда из поместья. Когда я спустилась, облаченная в небесно-голубое платье а-силуэт до середины бедра, Канаме еще не было. Серебряные часы на запястье сообщили мне, что еще довольно рано, поэтому я перестала нервничать и попросила Когуро принести чашку горячего шоколада. Стоило мне поднести к губам чашку, шорох шин о подъездную дорогу привлек внимание. Я вскочила на ноги, но шаги показались мне странными. Более тяжелыми, чем у Канаме. Да еще и мощь... Дверь распахнулась так сильно, что сбила с ног поджидающего Когуро. Дворецкий ошарашенно вскочил на ноги и бросился поперек неожиданному и чем-то очень разъяренному гостю. - Рейдон... - прошелестела я, но лицо брата не смягчилось. Он повторно оттолкнул с пути назойливого слугу и подлетел ко мне. Я инстинктивно попятилась назад и, конечно, упала на диван, пролив обжигающий напиток не на себя, а на старинную софу. - Что ты знаешь? Что ты ему рассказала? - запрыгнув прямо на разделяющий нас чайный столик, прорычал Рейдон. В его глазах горела ярость и безумство. Крепкие пальцы, словно стальные тиски, сжались вокруг моих предплечий. Я попыталась вырваться, но все тщетно. - Рей, пусти меня, - взмолилась я. Мне было страшно. Впервые так страшно рядом с собственным братом. Мои кошмары как будто ожили. Я оцепенела от ужаса. Казалось, Рейдон находился в состоянии аффекта. - Что ты знаешь, Риса? - снова потребовал ответа он. Поборов панику и желание разрыдаться от ужаса, я собрала волю в кулак и оттолкнула от себя мужчину. Казалось, это его немного отрезвило. - Я знаю все. Все, что мне нужно было знать, - принимая положение готовности к защите, произнесла я, даже удивившись, насколько спокойно и холодно звучал мой голос. - Откуда? Я поджала губы, на короткое время взвешивая ответ, а потом перевела взгляд на Когуро. Дворецкий маячил прямо за спиной брата, готовый в любой момент кинуться на защиту своей госпожи. Я кивнула ему в сторону кухни, где размещался телефон. Надеюсь, Канаме поторопится. Сейчас от Рейдона можно ожидать чего угодно, а я не смогу защититься в полной мере, боясь причинить ему вред. Да и ко всему прочему, не нужно мне здесь лишних ушей. Слуга понимающе кивнул и беззвучно удалился. Гость был настолько взвинчен и сосредоточен на своей жертве, что даже не заметил нашего небольшого диалога. - Об этом мне сообщила Меган, твоя мать, кстати, - по-прежнему спокойно продолжила я, не теряя зрительного контакта с хищником. - Если ты не в курсе, то она шантажировала меня твоим благополучием. - И ты поэтому вышла за Курана? Зачем? - ярость в его глазах поутихла, давая трещину - достаточную для того, чтобы росток здравомыслия пробился сквозь слепую злость. - Чтобы защитить тебя, - в сердцах прошептала я. Это совсем растопило лед в глазах брата. Он порывисто вздохнул, потом обошел стол и крепко обнял меня. Но это лишь еще больше заставило меня напрячься. - Но зачем же ты рассказала все Ему? - все еще сжимая меня в объятиях, угрожающе тихо произнес Рейдон. Я задохнулась от страха. Он может сделать со мной сейчас что угодно: растрощить мои ребра, сломать пополам легким движением рук или свернуть шею. - Рейдон, это... - Чтобы защитить меня? Как это защитит меня? - мужчина отпустил меня и снова отступил назад, все еще сжимая мои предплечья в своих руках. Мы снова вернулись к тому, с чего начали. - Или Кимико? Или Юдзио? Что помешает этому монстру забрать у нас все? - Он не монстр! - возразила я. - Зачем ты вообще делала все это? Ты просто могла сразу прийти ко мне! Я бы отдал тебе все! - Ты не понимаешь, - пыталась переубедить брата я. - Он единственный, кто может защитить вас! - Он тиран! Ты что, ослепла? Он забрал тебя у меня! А что, если завтра он захочет забрать у меня и остальное? - орал мне в ответ Рейдон. Наш разговор походил на беседу немого со слепым. Все однозначно зашло в тупик. Я тщетно пыталась достучаться до брата, или хотя бы вырваться из крепкой хватки мужчины. Но все без толку. - Он не заберет. Он пообещал. - Ты слышишь меня! - меня здорово встряхнули, так, что из глаз посыпались искры. - А ты меня? - я задыхалась от ужаса. Казалось, этот скандал никогда не закончится, и каждый житель Киото или его округа слышит нас сейчас. - Рейдон, прекрати! Мне больно! Немилосердная тряска прекратилась, но меня укачало, словно от морской болезни. Голова раскалывалась пополам. - Ты предала меня. Весь клан, - прошипел сквозь зубы брат. - Ты продалась убийце за кроху внимания и богатства. Эта фраза была как удар под дых. Глаза заволокло алой дымкой ярости и обиды. Я так старалась защитить его... слова полились сами собой. У меня, словно, клапан сорвало: - Это ты снюхался с Шизукой Куран. Это твоя мать шантажировала меня. Так ты ей еще и деньги отправлял. И визит нанес. Как благородно! Ты упал... Я едва ли успела договорить, как правую щеку обожгло огнем. Хлопок пощечины и запах крови одновременно поразили органы чувств. Я завалилась влево, на полной скорости сшибая левым виском чайный столик. Мой крик повис под крышей особняка в тот момент, когда все окна вылетели из ставен. Аура всепоглощающей ненависти, ярости и подавляющей силы разлилась в загустевшем, словно кисель, воздухе. Я так сильно ударилась, что не смогла ни глаз открыть, ни пошевелиться. Шум, полный боли вой, ругань и звон в ушах - все перемешалось вокруг. Пара сильных рук бережно попыталась поднять меня с холодного кафеля, но я лишь застонала от боли, прорезавшей голову. - Риса? Риса! Ты в порядке? - голос паникующего прямо надо мной явно принадлежал Каю. - Сколько пальцев я показываю? Пока я пыталась заверить пасынка, что со мной все в порядке, вокруг было все ужасно. Стоило только взглянуть на молчавших Канаме и Рейдона. Они не общались вербально, но что-то происходило. Лицо Канаме было настолько безэмоциональным и холодным, что наводило ужас. В глазах Рейдона плескалась мука, а в лице не было ни кровинки. Канаме причинял ему боль. Только как? Я вскочила на ноги так резко, что Каю пришлось поддержать меня за плечи. Рейдон уже упал на одно колено, но все так же упрямо буравил взглядом Курана. В этой тишине моя голова просто взрывалась. Мне было больно. Больно настолько, что кровоточило сердце. От бессилия. От непонимания. Я встала между мужчинами, раскинув руки в стороны, но они как будто не замечали меня. - Прекратите, - взмолилась я, чувствуя, как сжимается горло от солоноватого запаха крови брата. Рейдон неровно дышал и периодически хватал воздух ртом. - Канаме! Истерика в моем голосе тоже никак не повлияла на происходящее. Только когда я подлетела к мужу и взяла его лицо в свои руки, меня, наконец, заметили: - Канаме, пожалуйста. Стекло в глазах Курана пошло мелкой сеточкой трещин, сквозь которое просочилось так мне знакомое чувство вины и самоуничижения. Канаме нежно стер слезы с моих щек, а затем и струйку крови, очерчивающую лицо от виска до подбородка. - Убирайся, - тихо, почти миролюбиво пропел он. Мороз прошел по моей коже от того, как мужчина это сказал. Я испугалась, что это адресовано мне и отступила на шаг, но Куран грубо притянул меня и крепко прижал к себе, не давая оглянуться. - Никогда не подходи к ней. Не думай причинить ей боль. Исчезни. Каждое слово, словно свист бича, пролетало над моей головой, ударяя пустоту. Зачем он так? Рейдон просто вспылил. Он остынет, извинится и мы поговорим. Но если я его не увижу... Шорох одежды, неровные шаги, тихое и полное боли "Риса", которое разбило на осколки мое сердце, и громкий, оглушающий в тишине хлопок двери. Я заплакала от горя, уткнувшись носом в рубашку мужа. Канаме крепко сжал меня в объятиях и прикоснулся щекой к волосам. Несколько минут мы так и простояли. Канаме дал мне время, чтобы прийти в себя, усадил на диван и подал принесенный Когуро стакан воды. - Ну и сволочь твой брат, - запальчиво прошипел Кай, что вызвало новую порцию слез. - Сын, - грозно и коротко предупредил Канаме. Когуро понимающе подал чистый шелковый платочек. Я благодарно приняла его и шумно высморкалась. - Он просто испугался, - изредка всхлипывала я, пытаясь отогнать от себя мученический вид Рея перед собственными глазами. - Он просто козел, - снова вставил Кай. Этот выпад сына Канаме проигнорировал: - Это был первый раз? Голос Канаме звучал равнодушно, но взгляд карих глаз говорил обратное. В них плескался огонь еле сдерживаемой ярости. Я хотела оправдать брата, сказать: "да, конечно!", но в голове всплыл случай годовалой давности, когда мы ждали в гости клан Миура. Тогда я получила свою первую пощечину, громко выражая протест происходящему. Я опустила взгляд и снова сделала глоток воды. Лгать под пристальным взглядом мужа было не возможно. Канаме все понял. Звон разлетающейся на куски старинной вазы заставил меня вздрогнуть. - Когда впервые? - Чуть больше года назад, - тихо прошептала я. - За что? - Я сама была винова... Но Канаме не дослушал. Он молча встал и, не оглянувшись, поднялся по лестнице. С оглушающим хлопком закрылась дверь кабинета. Я снова вздрогнула и заплакала. - Я... - мрачно начал Кай, дотрагиваясь до моей спины, но я лишь покачала головой и махнула рукой, прося его и Когуро оставить меня одну. Спустя какое-то время, понадобившееся мне, чтобы успокоится, я тоже поднялась наверх, без стука вошла в кабинет Курана и молча подошла к нему. Канаме одиноко стоял у окна и задумчиво смотрел на что-то за стеклом. - В первый и единственный раз до этого дня, когда Рэй ударил меня, я сама спровоцировала его, - начала я, пытаясь прояснить ситуацию. Канаме и ухом не повел. Я только заметила, как напряглись его плечи и шея. - Я закричала, что лучше бы он дал мне умереть. Снова воцарилось тяжелое молчание, но я не дала ему продолжаться долго. - А ты обижал ее? Канаме пристально посмотрел на меня поверх плеча. Я подарила ему сконфуженную улыбку. - Никогда, - понимая, о чем я говорю почти шепотом ответил мужчина. - Ты любил ее? Как женщину? - не унималась я. - Да, - снова коротко, честно. Я улыбнулась рассвету за окном. Так и должно было быть. Все верно. Тогда почему так больно? Я не спросила о том, любит ли Он Ее сейчас. Просто не хочу знать. Просто не хочу услышать "Да". - А ты? Тихий, пронзительный вопрос на фоне приходящего дня прозвучал неожиданно. Я понимала, о чем спрашивает Куран. Любила ли я брата как мужчину. Что же, ответ прост: - Нет. Никого. Никогда, - спокойно ответила я, глядя на мужа. Я заметила легкую, почти невидимую усмешку в его глазах. А потом закончила свое предложение: - До тебя.