Обречена его любить...

Полдень. Мартовское солнце жарит так, словно сейчас не первый месяц весны, а последний. Сквозь черную влажную почву густо пробивается сочная молодая трава. Ласковый ветер теребит слегка покрывшиеся почками деревья, тут и там гоняя поднятые с земли капли растаявшего снега. Изнеможденная солнцем, восстановлением и шоком, я брожу по пустынному саду, освобождая от полиэтилена утепленные на зиму розы. Срезаю омертвевшую ветку и бросаю в покореженное жестяное ведро, которое таскаю с собой для мусора. Работа помогает отвлечься. Прошло полдня, а такое впечатление, что вечность, с тех пор, как я узнала, что одинока. Куран отобрал у меня самое дорогое. Рейдона. И теперь я останусь одна. Навечно. Никому не нужная, чужая, нелюбимая. Миура Кимико переедет в особняк после бала в честь помолвки и станет здесь хозяйкой. Мне же, по правилам приличия, придётся уехать. Куда? Не знаю. Я, пока, ничего не знаю. Просто не хочу знать, думать и решать что-то в ближайшее время. Но мне нужно разобраться в собственной голове. Время не ждет. - Вам бы полежать еще. Вы выглядите измученной и слишком бледной, - ворвался в мою голову голос Акацки Каина. Я внимательно посмотрела на аристократа и вернулась к своему занятию. Видно, не очень ему солнце нравится. - Вам бы не соваться в чужие дела, - грубо бросаю я и, схватив ведро, перехожу к следующему кусту. Руки трясутся от усталости и слабости. Но я вытираю пот со лба рукавом свитера и упрямо приступаю к работе. Снова. - Меня попросил Канаме-сан узнать о Вашем самочувствии. - Узнавайте и катитесь к своему чертовому Курану, - снова грублю я. Мне слишком плохо, чтобы растрачиваться на лживую любезность и лицемерие. - Так, как Вы себя чувствуете? – словно не замечая моей грубости, протягивает Акацки и подносит ведро ко мне. Я бросаю в емкость отрезанный стебель и следую дальше. Он за мной. Это напоминает мне то, как в детстве Джастин ходил за мной по пятам с небольшой тачкой. Я любила подстригать розы, поливать их, видеть, как они растут. Созидание чего-то прекрасного всегда помогало чувствовать себя не слишком одинокой. Поможет и сейчас. - Почему он делает это? – спрашиваю я вампира и внимательно смотрю на него, прикрыв ладонью глаза от солнца. На свету волосы Акацки выглядят танцующим пламенем. Лицо аристократа приобрело задумчивое выражение. - Канаме всегда отличался удивительной скрытностью, замкнутостью и жестокостью, поэтому никто, даже я, знающий его более тридцати лет, не могу понять смысла его поступков. Он расчетлив, дальновиден и хладнокровен. Идеальный политик. Но у него тоже есть чувства. - И это чувство ненависти? Аристократ печально улыбнулся и двинулся к лавочке в тени раскидистого дуба. Его ладонь приглашающе похлопала по влажным доскам. Натянув старый свитер до середины бедра, я присела рядом с мужчиной. - Нет, - Каин обратил свой печальный взор к безоблачному небу. Я поежилась от ветра. В тени, все-таки, холодно. Особенно в одном-то свитере. Заправив за ухо непослушную прядь, я заговорила: - Я знаю, о том, что случилось с его сестрой. Но это не повод… ожесточаться. - Дело даже не в этом. Он и до ухода Юки-чан был таким, - имя принцессы Куран резануло слух. В голосе Каина не было того благоговения и почтения, что при упоминании Короля. И дело, наверное, не в титуле, а, скорее, в отношении. - Тогда почему он так… - я не знала что сказать. – Почему именно я? Неужели только потому, что я – самая выгодная партия из всех? - Я понимаю, к чему вы клоните, - мужчина поджал губы, а потом внимательно вгляделся в мое лицо, изучая. – Вы совсем не похожи на Юки Куран. И не только внешне. - Какой она была? – почему-то мне было жизненно важно узнать об этом. - Она была глупой, взбалмошной, неуклюжей, а так же доброй, милосердной, невинной, любящей. Ее свет освещал не только Канаме, но и всех нас. Она все и всех вокруг себя делала лучше. Я ожидала чего угодно, но не этого. Неужели в семье Куран могла быть такая принцесса? Но еще больше поражал тот факт, что холодный, жестокий Канаме мог любить нечто… столь иное, радикально отличающееся от его собственной сущности. Внезапно, мне припомнился один момент. - Она называла его Канаме-сама? Аристократ с удивлением посмотрел на меня. - Даже после помолвки она не избавилась от этой привычки. Но и это официальное обращение из ее уст звучало, будто признание в любви. А откуда вы знаете? – в его сощуренных глазах было подозрение и догадка. Я молча встала. - Я жива и чувствую себя немного уставшей. Передайте это Королю. Всего доброго. Быстро развернувшись на пятках, я устремилась к еще не обрезанным кустам. - Поправляйтесь, Риса-сан, - учтиво бросил мне вдогонку Акацки, и почти беззвучные шаги аристократа исчезли вдали. Я очень много узнала о Куране сегодня. Личного. Бесценного. Но в то же время, ничего не узнала о природе его поступков. Особенно по отношению ко мне. *** - Неужели нельзя повременить с помолвкой? Прошло меньше месяца с… бала, - апеллировала я, чуть ли не бегом несясь за братом. Рейдон остановился у входной двери рядом с Акиямой и, глубоко вздохнув, обернулся ко мне. На усталом лице было написано раздражение. - Это не мое решение, - огрызнулся брат. - Но… - Будь с ней вежлива и приветлива, по мере сил, - в голосе была власть, которой раньше не было в обращении ко мне. - Рей, пожалуйста! – теряя остатки терпения, истерично выкрикнула я. Господи, неужели нельзя меня просто послушать? Он стал так далек от меня, так холоден. И это мучило меня, подтачивало изнутри, словно выгрызающий сердцевину червяк. - Риса, - попытался вразумить меня Джастин, но я отбросила его руку с плеча. - Это цена за твою жизнь, Риса. Канаме выполнил свою часть сделки. И я должен… Это стало последней каплей. Неужели они все не понимают, что это моя вина? Полностью. Это я должна все решить с Кураном, попытаться убедить его, поговорить, выйти за него, в конце-то концов! Не Рейдон! Почему он должен жениться по указке, жертвовать своим счастьем, сердцем, из-за моего идиотского решения вернуться в Японию? - Лучше бы я умерла! – в сердцах воскликнула я. Звонкий хлопок эхом прошелся по огромному залу, а щеку опалил жар. Моя голова мотнулась в сторону. Пощечина. Он ударил меня. Ударил… меня… Я в шоке коснулась горящей кожи лица. Слезы подкатили к глазам. Внутри что-то упало, и волна презрения к себе, к брату, ко всему миру поднялась к горлу. - Во-первых, ты больше никогда в жизни не скажешь этих гнусных, черных слов, - чеканя каждое слово, приказал Рейдон. – Во-вторых, ты сейчас же успокоишься и встретишь гостей с улыбкой. Самой очаровательной из своего арсенала. Ясно? – я послушно кивнула и продолжила отупело пялиться в пол. – И в третьих, в этом доме хозяин я. И пока ты здесь, ты будешь жить по моим правилам. Понятно? – и, сменив тон. – Они приехали. Я снова безвольно кивнула и отошла к позади стоящему Джастину. - Он любит тебя. Просто ему это причиняет боль еще большую, чем тебе. А ты все усугубляешь, - тихо пожурил меня друг, а потом двумя пальцами поднял мой подбородок. Его лицо дышало спокойствием и благородством. И я, вдруг, подумала о том, что все вокруг меня рушится, словно песчаный домик под ногами противных мальчишек. Но кое-что всегда останется незыблемым – он. Мы с ним. Эта связь возникала между нами долго, медленно. Крупица за крупицей собиралась им из доверия и времени в ту крепость, которая окружает сейчас наши сердца. И эта связь несокрушима. - Подними голову. Улыбнись. Ты – Камингаума Риса и все, что есть в этом доме, принадлежит тебе: титул, богатства, слуги, сердца. И я подчинилась. Не потому, что приказали. А потому, что Джастин прав. Как же я могла забыть о гордости? О чувствах Рейдона? Я больше не имею на это права. И пойду на все, ради его блага. Ведь теперь я обязана ему еще больше, чем раньше. И этот долг мне никогда не отплатить. Перед появлением гостей, Джастин удалился в гостиную. У меня защемило сердце, ведь он не часть нашей семьи. И даже просто не чистокровный. Он – низший класс для нас. Но не для меня. Глава клана Миура оказался спокойным и достаточно доброжелательным мужчиной лет сорока пяти на вид. Золотые, как у меня, волосы, но такие же, как и у дочери, теплые карие глаза с легкими золотыми крапинками. В своей светлой рубашке и темных брюках он выглядел, словно отец Рейдона, а не будущий свекр. - Наконец-то все встало на свои места, - с простодушной искренностью усмехнулся мужчина и взглянул на меня. Рейдон проследил за взглядом гостя и представил нас друг другу. - Господин Хаято, это моя сестра Риса. Я, как и было установлено ранее, включила улыбку в триста шестьдесят ватт и присела в глубоком реверансе. - К сожалению, мой почтенный возраст и горячо любимая мной супруга не дают мне возможности посещать балы, но я, наконец, счастлив увидеть собственными глазами Вашу красавицу-сестру. Не мудрено, что Его Величество Куран потерял голову. Мне бы его годы, я бы тоже за Вами приударил. Слова гостя ввели в ступор всех здесь присутствующих. Но не меня. Я засмеялась. Впервые за долгое время. Да так искренне и звонко, что вскоре все присоединились ко мне. В этот момент я поняла, что влюбилась. Влюбилась в одухотворенный образ отца моей мечты. В мужчину, которого почитают и признают. В отца, который вырастил примерную и самоотверженную дочь, а не такую эгоистку как я. В вампира, который не потерял своего внутреннего солнца в этой кромешной, грязной тьме Ночного Общества. - Ну и шуточки у вас! – стирая слезу кончиком пальца, пропела я. - Как говорится, где улыбка, там и радость. И я снова прозрела. Если брату повезет, то этот мужчина станет ему названным отцом. А это прелестное создание в розовом шелке будет ему преданной женой. И у них родятся дети: светловолосые, кареглазые малыши с ангельским нравом и дедовым чувством юмора. - У нас будет время на разговоры. А сейчас время работать, - властно заключила женщина. И я снова не смогла оторвать глаз. Это Миура Сэна. Высокая, немного в теле, но безумно красивая. Бронзовую кожу оттеняет платье в строгих пропорциях цвета ультрамарин. Золотисто-каштановые волосы каскадом кудрей спадают на плечо, а серые, почти серебристые, глаза смотрят на мир с холодной расчетливостью. После молчаливых поклонов мы делимся на два «лагеря» по гендерному признаку и разбредаемся в разные угля дома. Мужчины – в кабинет Рейдона, женщины – в музыкальную комнату. - Как вы себя чувствуете? – разрушила угнетающую тишину Кимико. – Это ужасное нападение! Я была вне себя от ужаса, когда запах Вашей крови достиг нас всех. Просто ужасно. Моя рука дрогнула, и чашка звонко стукнулась о блюдце. Я перевела удивленный взгляд на гостью, а потом на ее мать. Если в лице одной было искреннее волнение, то в глазах другой прагматичный интерес. Такое впечатление, что яблочко от яблоньки тайфун унес, раз он оказался так далеко. Но не мне судить. Наверное, в семье должен быть глава, а в их клане эта нелегкая участь пала на ее хрупкие плечи. Что же, кто-то работает, а кто-то ест. В конце концов, мужчины - дети, просто некоторые в большей степени, а некоторые в меньшей. - Спасибо, все хорошо. - Не сомневаюсь, ведь Его Величество лично позаботился о сохранении жизни Рисы-сан, - вроде бы как к дочери обратилась Сэна, но подтекст был ясен. Или мне показалось? Сомневаюсь. - Они с Рейдоном добрые друзья, поэтому своей жизнью я обязана их дружбе, - пытаясь держать себя в руках, улыбнулась я и звонко отставила чашку. - Ах, вот как! Тогда Рейдону-саме повезло, что он сумел добиться столь искренней дружбы со стороны Короля, - скупо улыбнулась женщина и сделала маленький глоток чая. Я не уловила в ее голосе насмешки или яда. Лишь скупое радушие и привычный прагматизм. Орешек по имени Миура Сэна, оказалось, обладает более прочной скорлупой, чем остальное семейство. Вот теперь сиди и думай, то ли она просто хочет блага своей семье, повелевая всем прекрасной, но твердой рукой. То ли в ее голове до сих пор еще тлеет план о том, как бы втолкнуть дочь на престол, который бедной девушке абсолютно не по зубам. Мне казалось, что эта ночь никогда не закончится. От взглядов Миуры Сэны во мне уже, наверное, дыра зияет. Рука отваливается от заполнения приглашений на бал в честь помолвки. Голова трещит от напряжения и морального давления. Я достаю последнюю открытку и сверяюсь со списком имен. Последним остался… - Я сама напишу Королю, - безапелляционным тоном заявляет женщина и выхватывает бланк у меня из-под носа. Я откладываю в сторону ручку, чтобы не сломать. Почему-то это задело меня. Почему? Злость. Нет. Ярость. Она кипит во мне, словно зелье в котле ведьмы. И клубы дыма этого яда выходят из краев котла, стелясь по земле. - …повезло, - врывается в мое сознание восторженный перезвон колокольчиков. Я отрываю взгляд от расцветающих на белоснежной богемской бумаге каллиграфичных букв и перевожу его на лицо Кимико. - Что? - Я говорю, что Ваш брат невероятно красив, умен и галантен. Вам повезло! – в карих глазах лишь детский восторг. Я быстро собираю мысли в кучку, сжимая руки на коленях. Так, нужно сосредоточится. Самоанализ отставить. Рейдон. Рейдон. Канаме. Рейдон. «Что, прости?» Под длинной юбкой из многослойного шелка цвета летнего неба и глицинии, я сама себе наступаю на ногу. Боль немного приводит в чувство. - Эм, да! – быстро молочу языком я все, что в голову придёт при мысленном упоминании брата. – Рейдон не просто душка, он мой чистокровный душка-брат, - что я несу? В ответ на мою чепуху Кимико весело смеется, а Сэна сухо улыбается. Надеюсь, я не прослыла идиоткой в их глазах. Сэна откладывает последнее приглашение в стопку на середине стола и снова наполняет собственную чашку из заварника. - Дома он такой же, как на публике? – в глазах женщины живой интерес. В это раз мне не приходится пересиливать себя, чтобы ответить. Оказывается, она умеет быть милой и дружелюбной. - Нет, - тихо бормочу я, глядя в перепуганные глаза Кимико. Может, она думает, что Рейдон тиран похуже Курана? Сомневаюсь я, что можно кого-нибудь хуже найти. – Он намного лучше. - Тогда чем Камингаума-сан Вас не устроил? Ведь, признаться честно, после Вашего появления на Большом Балу в поместье Куран все думали, что именно Вы станете супругой Рейдона-самы. Меня немного обескуражила прямолинейность Сэны-сан, но она же и пробудила во мне симпатию к этой женщине. Лучше честность в глаза, чем лесть за спиной. Но как же мне ответить? Я же не могу сказать, что свадьбу нашу Куран отменил? Или что Рейдон не устраивает меня как мужчина? Что тогда все подумают? - Рейдон устраивает меня по всем параметрам. Наверное, если бы я сама выбирала себе мужа, то это был бы именно он. Но если говорить о нас, как о не состоявшейся паре, то на это много причин. Но знаете, мое мнение таково, что исключительно инцестные браки способствуют вырождению клана. Наверное, именно поэтому в нашей семье давно не рождались вампиры, обладающие ментальной силой. Между нами повисла тишина. Я была довольна своим ответом, но удовлетворил ли он гостей? И, если говорить начистоту, то это действительно так. Возможно, если бы я росла в этой среде, мое мнение было бы другим, касательно внутрисемейных браков. Но, по-моему, мы не звери, чтобы совокупляться с кем попало, в том числе с собственными родственниками. Дальше разговор зашел об организации праздника и многом другом. К утру я была так истощена морально и физически, что после проводов гостей, чуть не уснула прямо в гостиной. Особенно если учесть постоянное нервное перенапряжение в течении последних четырех недель. - Риса, не засыпай, - ласково потеребил меня по плечу Джастин. Я открыла глаза и уперлась ими в сидящего передо мною на корточках друга. Его лицо было печальным в свете восходящего солнца, а руки, которые держали мои ладони в своих, большими и нежными. Такими, как и всегда. - Я думала, что ты уже давно спать пошел, - из-за сонливости у меня язык еле ворочался. - Я не ложился. Ждал тебя. Думал, ты снова будешь плакать. - Я слишком устала для слез. Наверное, мне легче терять его, ведь она такая хорошая… эта Кимико. Лучше, чем я. Вот, что я поняла сегодня, - надеюсь, Джас смог разобрать мое бормотание. – А еще, Рейдон ни разу не взглянул на меня. Совсем… От холодного безразличия брата мне стало больно. Я все сделала, как он хотел: была милой, красивой, учтивой. Но после того, как за спиной Миуры Хаято закрылась дверь, он просто ушел наверх. Молча. Может, мне показалось, но Джастин сжал челюсть. Последнее, что я смогла увидеть перед тем, как мои глаза сомкнулись, это печальные зеленые глаза. Сильные руки подняли меня, обхватив колени и талию, и крепко прижали к надежной груди. - Если бы я знал раньше, что здесь ты будешь в опасности, никому ненужная и потерянная. Никогда бы от тебя не отказался. Не смотря ни на что, - тихо прошептал голос под ухом, где-то в груди Джастина. Я хотела ответить, но почти уснула. В бальном зале, это я поняла сквозь дрему по громкому эху шагов, Рейдон разговаривал с кем-то. Каким-то гостем. Может, кто-то из клана Миура что-то забыл и вернулся. Но холодный голос спрашивал о моем самочувствии, а Миуры знали, что я в порядке, поэтому это был кто-то другой. На периферии сознания мелькнул какой-то образ, догадка, но я уже уходила в добрый и сказочный мир снов. В мир, где нет боли и обиды, где нет жестоких и алчных людей и вампиров, которые забирают у тебя все, что осталось. Где нет условностей. Где можно просто любить…