Одержимая

Гали оторвалась от дилерского соглашения, которое она переводила на гискарский, и осторожно вынула из люльки пищащий сверток. Малыш Эдвин требовал еды. Она дала ему грудь и, свернув окно с переводом, открыла папку, в которую собирала все найденное по теме Цареубийцы и Тартской Девы. Найдено было уже немало. Она написала всем, кому можно, с просьбой о помощи, проштудировала авторефераты всех диссертаций по теме войны Пяти Королей и близких периодов, обшарила все электронные архивы, а в архиве Ланниспорта провела три дня, изучая древние письма и записки. Ей удалось отыскать церковные записи о браках и наречениях младенцев, обрывок грамоты за подписью короля Томмена Баратеона, предписывающей всем подданным оказывать содействие Бриенне из дома Тарт, путешествующей по делу его величества, записку, направленную Деснице старшим конюшим Красного замка о том, что Бриенне были выданы две лошади из королевских конюшен, перевод протокола суда над Цареубийцей и упомянутое в чьей-то диссертации сочинение мейстера Арнольфа о войне Пяти Королей. Она разыскала перевод этого сочинения и обнаружила в нем информацию о том, что Бриенна каким-то образом оказалась в Речных землях, где почему-то служила Леди Кейтилин Старк, которая и отправила Бриенну сопровождать Джейме Ланнистера в Королевскую Гавань с целью обменять его на дочерей леди Кейтилин. Эти самые дочери, точнее одна из них — Санса, упорно оказывались замешаны в делах, касавшихся Бриенны и Джейме. Гали нутром чуяла, что это не просто так, и намеревалась докопаться до истины. Эдвин, тем временем, наелся, выпустил ее сосок, и сладко зевнул. Она осторожно переложила его обратно в люльку и, поправив одежду, вернулась к работе. Тем же вечером, когда Ден вернулся с работы и, перекусив, зашел к ней, она вручила ему Эдвина и сама устроилась рядом. Малыш таращил на отца круглые карие глазки и пытался улыбаться. Гали болтала с Деном о повседневных делах, когда вспомнила, что собиралась ему рассказать. — Я написала своему научному руководителю. — Угу, — Ден корчил рожи, надеясь заставить Эдвина по-настоящему улыбнуться. — Про мои мысли насчет Джейме и Бриенны. — А, ты об этом, — Ден переложил Эдвина к себе на живот, тот сразу поднял головку и стал оглядываться по сторонам. — Да, об этом. Я написала ему, что хочу сделать монографию и даже, возможно, диссертацию. — Круто, — Эдвину надоело оглядываться и он начал пускать слюни, Ден немедленно попытался уложить его обратно себе под бок. — Он ответил, что тема интересная, но маловато фактуры, чтобы оценить перспективу. Я перерыла архивы. Еще не до конца, но все же много. И обнаружила вот что. Смотри, получается, что в конце триста второго года после высадки случается Ледяная битва, тогда же Джейме сдается Матери Драконов. В начале триста третьего года Цареубийца осужден и отправлен в Ночной Дозор, а Бриенна возвращается на остров Тарт и выходит замуж за сира Хайла Ханта. А уже в середине триста третьего года у нее рождается сын, которого она назвала Герионом. — Угу. — Ты меня вообще слушаешь? — Слушаю, конечно. Она назвала сына Герионом. И что? — Ты разучился считать? Замуж она вышла в начале года, а уже в середине родила. — Считать я как раз не разучился. Понятно, что она выходила замуж уже беременной. Но при чем тут Джейме? — При том, что ребенок был от него. — С чего ты взяла? — Во-первых, имя ребенка. Герионом звали брата лорда Тайвина. Во-вторых, если бы ребенок был от мужа – они могли бы пожениться и раньше. Она явно ждала результатов суда. В-третьих – записка конюшего о том, что ей дали лошадей. Записка, направленная Тириону. Ну и ваше семейное предание про любовницу Цареубийцы. — Подожди-ка. Я не говорил, что верю семейному преданию. Мало ли что люди насочиняют. Нет, я не спорю, у них могли быть отношения. Но чтобы прямо вот так – ребенок от него… По-моему ты притягиваешь факты за уши. — Дай сюда ребенка, — обиделась Гали, подхватила Эдвина на руки и дала ему грудь. Он радостно зачмокал. — Ну что ты? Я не хотел тебя обидеть, — Ден сразу понял, что прокололся, и теперь пытался загладить вину. – Я понимаю, что ты над вопросом работаешь и у тебя в голове оно выстроено в систему, а мне ты рассказала просто финальные выкладки. — Правда понимаешь? – она покосилась на мужа. — Ну конечно. Зачем мне врать? — Возможно, за тем, что от обиженной жены не получишь того, что можно получить от довольной. — А можно мне довольную жену вместе со всеми приложениями? — промурлыкал он, целуя ее в шею. — Подожди чуть-чуть. Докормлю Эдвина и уложу. Няня должна была уже прийти… *** Тема отношений Бриенны и Джейме захватывала Гали все сильнее с каждым днем. Порой ей казалось, что еще кусок древнего пергамента, еще строчка в сочинениях давно умершего мейстера и последний фрагмент мозаики встанет на свое место, сделав картину цельной и ясной. Но всякий раз найденного было недостаточно. Эдвин начал ползать, потом вставать, потом ходить, а она до сих пор топталась на месте. Если бы она была детективом, расследующим преступление, она бы сказала, что у нее полно косвенных улик, но ни одной прямой. Она посвящала исследованию все свободное время, каждую минуту, которую удавалось выкроить из графика, насыщенного уходом за малышом и переводами. Единственное, что ее в этом радовало – мнение Алтеи Ланнистер по ее поводу Гали больше не волновало. Она держалась со свекровью в рамках вежливого нейтралитета и с усмешкой вспоминала свои переживания в день приезда сюда. Досуха выжав все из электронных архивов и авторефератов, она поняла, что настало время переходить к частным собраниям. Ее объявления о вознаграждении за любые документы, касающиеся Тириона Ланнистера, его брата Джейме и Бриенны из Тарта висели на всех ресурсах, посещаемых любителями букинистических редкостей и антиквариата. К сожалению, большинство предложений, поступивших благодаря этим объявлениям, оказались пустышками. Ей предлагали списки с перечня канализационного оборудования Утеса Кастерли, письма Тириона официальным лицам, письма официальных лиц Тириону. Все это было категорически не то. Единственный раз удача ей улыбнулась, когда на электронном аукционе выложили прекрасно сохранившуюся записку некоего Вариса, мастера над шептунами при четырех королях. Фотографии фрагментов записки, демонстрирующие прекрасную сохранность пергамента и читаемость текста, заставили ее руки нервно затрястись. В коротком тексте упоминались одновременно имена Джейме и Бриенны. Она позвонила Дену, договорилась о доступе к одному из семейных счетов и засела за ноутбук. Торговля была оживленная. Письменный документ четвертого века, в прекрасном состоянии, да еще и с подписью Вариса, который был очень популярен в некоторых кругах, привлекла внимание. Гали торговалась как одержимая, перебивая чужие ставки, и, в результате, записка досталась ей. Когда Ден увидел итоговую сумму, он так выпучился, что, казалось, его глаза выпадут из орбит. — Ладно, будем считать это инвестицией, — проворчал он. – В крайнем случае, всегда можно снова ее продать. Так ей досталась записка. Оригинал они сложили в сейф, а в ее папке с документами к монографии поселилась фотокопия. Иногда Гали открывала файл только для того, чтобы еще раз посмотреть на строчки, выведенные изящным каллиграфическим почерком: «Милорд Десница, должен вам сообщить, что о вашем визите к Джейме Ланнистеру в компании Бриенны из Тарта и юного Подрика Пейна стало известно не только мне. Охранник болтает об этом направо и налево, а у стен есть уши. Вы знаете, что я питаю к вам симпатию. Именно поэтому я счел своим долгом предупредить вас. Что бы вы ни задумали – будьте крайне осторожны. Вы нажили себе множество врагов. Варис».