Одержимая

Гали остановила машину возле детского сада. Эдвин ходил сюда второй месяц, и она старалась забирать его как можно раньше. Взглянув на часы, она ощутила укол совести, но смогла перебороть это неприятное чувство. Она приехала сразу, как смогла – ничего страшного не произошло. Она всего лишь заезжала в картинную галерею, чтобы постоять перед «той» картиной. Можно было попросить няню забрать Эдвина из сада, но ему больше нравилось, когда за ним приезжала она сама, да и Ден бы не понял. «Та» картина представляла собой изображение въезда Десницы короля в Ланниспорт в триста четвертом году после высадки Эйегона. Королевским указом ему, как единственному наследнику, были переданы все права на замки и земли дома Ланнистеров, а королевские войска обеспечили повиновение недовольных. Художник изобразил момент, когда Десница проезжал через Радужную улицу, бывшую тогда самой широкой в городе. Лицо Тириона на этом полотне было написано крайне непривычно для современников автора. Тогда считалось правильным приукрашивать внешность того, чей портрет рисовали, так что Тириону всегда возвращали нос, а на рану, полученную в битве на Черноводной, намекал только шрам через все лицо. Автор же «той» картины не побоялся пойти против течения, изобразив Десницу таким, каким он представал в описаниях тех, кто видел его своими глазами. У него на этом полотне отсутствовал нос, глаза разного цвета прятались под густыми бровями, а непропорционально большая и уродливая голова плотно сидела на искривленном теле. И все же он не производил отталкивающего впечатления – в глазах, казалось, светился недюжинный ум, кривой рот изгибался в приветливой улыбке, а жест короткопалой руки был полон достоинства. Гали сама не понимала, чем ее так зацепила эта картина. Она была написана на двести лет позже описываемого события, и документальным свидетельством служить не могла. Но взгляд Тириона на этой картине, казалось, жил отдельной жизнью, и она приходила к этому взгляду. Она вставала перед картиной и мысленно жаловалась на то, что ее исследование, похоже, зашло в тупик, обвиняла Тириона в том, что он слишком тщательно замел следы. Она была абсолютно уверена, что он был причастен ко всему, что происходило с Джейме и Бриенной, начиная с триста второго года, но у нее до сих пор не было неоспоримых доказательств. Она и сама видела, что вся теория притянута за уши и грозит развалиться от малейшего дуновения ветра, словно карточный домик, но признать поражение для нее означало выбросить на ветер четыре с половиной года, которые она потратила на это исследование. Так что она продолжала проводить время на форумах историков, букинистов и антикваров, в тщетной надежде, что ей попадется что-нибудь стоящее. — Мама, смотри какая машинка, — она бросила взгляд в зеркало заднего вида. Эдвин, пристегнутый в детском кресле, показывал на роскошный внедорожник, едущий рядом с ними, от крыши до колес декорированный мигающими огоньками. — Да, милый, машинка, — откликнулась она. Эдвин продолжал восторженно разглядывать вульгарную машину. Сигнал мобильного прозвучал неожиданно резко. Гали вздрогнула, отругала себя за нервозность за рулем, и вытащила телефон. На экране светилась иконка нового сообщения. Она ткнула в нее и, когда сообщение раскрылось, едва не въехала в бок сверкающему внедорожнику. Тот яростно засигналил и прибавил скорость. Эдвин захлопал в ладошки и громко засмеялся – забавная машинка, подавая сигнал, светила всем лампочками одновременно. Гали осторожно припарковалась у обочины и тупо уставилась на светящийся экран. «Вам поступило личное сообщение», — это было смс-уведомление с сайта, где она в свое время узнала об аукционе. — Что-то у меня нервы шалят, — сказала она, ни к кому не обращаясь. — Мамочка, тебе плохо? — Нет, малыш. Маме хорошо. Просто… неожиданно. Поехали домой? Эдвин важно кивнул, и она нажала на педаль газа. *** Первым делом, едва передав сына няне, Гали бросилась к компьютеру. Конференция «Загадки истории» была не слишком популярным ресурсом, но именно этим она и была хороша – там не было посторонних. Каждый участник там являлся как минимум историком по образованию. Здесь ее и ждало личное сообщение от человека с ником «Мастер над шептунами»: «Если вы интересуетесь архивами времен Узурпатора и Матери Драконов, свяжитесь со мной». Зеленый огонек возле ника автора обозначал, что Мастер над шептунами находится в сети. Дрожащими пальцами она набрала ответ: «Да, мне это интересно». «Какие годы?», – написал он. «С 302 по 307», – ответила Гали. Она ждала ответа, но зеленый огонек погас. Гали ужасно расстроилась. Минуту назад в ней проснулась надежда на то, что где-то, неведомо где, лежат таинственные документы, которых ей так не хватает. А теперь… Она грустно посмотрела на экран. Зеленый огонек не горел. Она вздохнула, проверила почту и собралась уже закрыть окно с конференцией и заняться переводом, когда огонек снова загорелся. «Объем очень большой, — писал Мастер над шептунами. – Вам придется приехать». «Хорошо. Куда и когда?» — ответила она, чувствуя как ее ощутимо потряхивает. «Королевская Гавань. Завтра. Как приедете, наберите 011-695-87-15». «Я приеду», — написала она и выключила компьютер. Нужно было поговорить с Деном. Она едва смогла дождаться мужа с работы – нервное напряжение не оставляло ее, дрожали пальцы, пересыхало во рту и ужасно ныли виски. Когда Ден вернулся, она была почти на взводе. Еле дождавшись, когда он поужинает, она потащила его к себе. — Ден, мне нужно уехать ненадолго, — она нашла в себе силы говорить спокойно. — Ничего себе! Куда это? — В Королевскую Гавань. — Опять твои фокусы. — Ден, ты понимаешь, нашелся человек, у которого есть много документов того периода. Он так и сказал «большой объем». — Боги! У меня это твое исследование уже в печенках сидит. — Ден, прошу тебя. В последний раз. Я чувствую, что на этот раз мне повезет, — Гали обняла его и потерлась щекой о его плечо. – Пожалуйста! — Ну ладно, — смягчился он. – Но только если это действительно ненадолго. Через неделю у Кракехоллов детский праздник. Мы приглашены и нам надо там быть. — Конечно, милый, — заверила она и снова поцеловала его. На сей раз в губы…