Оранжевая шляпа (Я сдаюсь)

      В нос ударил запах плесени и пыли. Захотелось прокашляться и протереть глаза. Гермиона качнулась ватным телом вперёд на стуле, не сразу ощутив, что руки её связаны за его спинкой. Это осознание помогло быстрее прийти в себя. Попалась. С удивлением обнаружив, что похитители поленились связать ей ноги, она осторожно встала. Не без труда высвободила всё ещё связанные руки, отделавшись парой царапин на предплечьях об острые края резной спинки стула. Глаза, давно привыкшие к мраку, начали искать подсказки вокруг. Всё не могло закончиться вот так глупо! Его чёртовы сигары...       Из единственного окна в высокой раме на неё смотрел ночной лес и яркое звёздное небо. Чёрный горизонт уходил в бесконечность, не виднелось ни светящихся окон домов, ни фонарей поблизости. Обшарпанные обои с лепниной, давно потерявшие какой-либо цвет; единственная мебель — стул и комод на старом, скрипучем паркете. Вероятно, когда-то давно этот дом дышал богатством. Когда-то очень давно. На этой мысли Гермиона поёжилась, состояние паники было для неё редким явлением, но сейчас оно начинало подступать всё ближе, совсем не советуясь с рациональностью мышления. Найти выход. Главное — найти выход. Она подошла к двери и прислушалась. Откуда-то сверху доносились глухие голоса, разговора было не разобрать. Сколько здесь этажей? А похитителей? Наивно, пусть и зная результат заранее, она повернулась спиной к двери и попыталась дернуть ручку. Разумеется, её запечатали парой десятков заклинаний. Окно тоже вряд ли удастся выбить, а если удастся, то на шум тут же прибегут.       Кольцо! Мысленно поблагодарив друга за подарок и за до подозрительности странную его своевременность, Гермиона постаралась как можно тише попрыгать на месте, чтобы цепочка на шее выскочила из-под рубашки. Успех пришел только через десять, а то и двадцать минут. Восприятие времени в тишине и темноте сильно искажалось. Грейнджер наклонилась вперёд, наблюдая, как кольцо болтается перед ней на цепочке, и несколько раз прошептала «Энгоргио». Ничего не произошло. Надо признать, без палочки ей давались далеко не все заклинания. Тем более, требовались хотя бы свободные руки для фокусировки магической силы. Раз увеличить цепочку не вышло, она решила пойти иным путём. Она села на стул, лицом к спинке, и накинула цепочку на резной завиток, затем резко дернула голову назад. Металл обжёг шею, и по комнате прокатился тихий звон упавшего на паркет кольца. Искать потенциально спасительный артефакт долго не пришлось. Несмотря на свои крохотные размеры, камни в кольце ярко отражали свечение звёзд и раскидывали по стенам яркие блики. Гермиона медленно, быстрее не позволяли связанные руки за спиной, села на пол и на ощупь надела кольцо на палец. — Давай же, Поттер! — прошептала она себе. *** — Чувствую! — воскликнул Гарри и вскочил с дивана. — И как вы собираетесь искать источник этих ощущений? — с раздражением спросил Малфой, который даже не дёрнулся от крика Поттера, а лишь в своей манере скривился. — Описание гласило, что следует сфокусироваться на этих чувствах и трансгрессировать, — с долей тревоги ответил парень, пристально глядя себе под ноги. — Ну, так что вы встали, как вкопанный? — Да, пойдёмте, — Гарри тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли, — отсюда нельзя трансгрессировать, следуйте за мной. — Да что с вами? — уже в коридоре спросил Люциус, наблюдая совершенную несобранность своего временного напарника. — Да… Странно, мне казалось, вы всегда думаете только о себе… — …? — Малфой собрал всё терпение в кулак, ноздри его дёрнулись, и он выжидательно посмотрел на собеседника, позволяя ему закончить свою мысль. — …и я удивлён, что вы не бежите отсюда прочь, наверняка зная, что вы-то им живым не нужны… — Я ненавижу себя за то, что пал до объяснений перед Поттером, — Малфой с прикрытыми глазами медленно набрал воздуха в грудь, как делают перед медитацией, — в первый и последний раз: если вашу драгоценную подругу используют «по назначению» в заклинании Гриммуара, то миру, который я знаю, который вы знаете, и в котором я могу «сбежать отсюда прочь»… этому миру придёт конец. А я в своё время набегался. Да и к тому же, когда ты в «нападении», а не «в защите», встречать смерть, хоть на йоту, но приятнее. — Я думаю, оба варианта паршивы, — спокойно произнёс Гарри с явным сочувствием в голосе. — Только во втором жизнь обрывается на мысли о собственном провале, а в первом — ты встречаешь смерть, а не она тебя. — Вам виднее, Поттер. ***       Центрифуга пространства и все прилагающиеся неприятные ощущения в этот раз длились дольше обычного. Лишь через несколько минут мужчины, шумно глотая воздух, с громким хрустом ступили на сухой ковёр осенней травы. Опушка глухого леса, показавшаяся спутникам подозрительно тихой после шума ночного города, была изрезана тенями высоких деревьев, которые яркая Луна раскидала своим светом повсюду. Уши постепенно привыкали к звукам, вокруг начали слышаться редкие крики птиц и хлопанье их крыльев; фырканье грызунов где-то на ветках и скрип вековых тополиных стволов. — Никакого Люмоса, Поттер, — отдышавшись, произнёс Люциус. Гарри поднял суровый взгляд на спутника, давая понять, что тот сморозил нечто слишком очевидное. — Я почти год по таким лесам скрывался от таких, как вы. Избавьте от советов, — с этими словами парень уверенно зашагал вглубь леса. — Справедливо, — с кривой гримасой шепнул Малфой себе под нос, не стараясь быть услышанным, — и куда вы так резво? — добавил он уже громче; даже в обстановке неизвестности, вероятной опасности и в компании Поттера Люциус ухитрялся сохранять свой аристократизм с напускным равнодушием. — Понятия не имею, только чувствую, что надо туда, — Гарри мог поклясться — его сердце обратилось в компас; тяжелые и быстрые удары словно указывали направление, а любой шаг вне маршрута замедлял пульсирование «мотора».       Дорогу освещала лишь полная Луна, плывущая за редкими дымчатыми облаками, но и её было достаточно, чтобы с каждым шагом Гарри набирал скорость и уверенность в безошибочности своего пути. Лысые деревья, редкий валежник, грибной запах сырости и природная тишина, которая, по сути, и не тишина вовсе; и Поттер, словно зачарованный, идущий вперёд, не видящий преград. — Чем мы ближе, тем я сильнее ощущаю… — С чего вы взяли, что это из-за сокращения расстояния? Может, вы ощущаете сильнее, когда ей причиняют боль? — Нет, я точно знаю. — Ну-да, ну-да, — вздохнул Малфой, который по дороге поблагодарил себя несчётное количество раз за то, что не стал отправляться в этот геройский поход на "сухую печень". — Мы пришли, — внезапно выпалил Поттер, остановившись на пустоши посреди леса. — Кем бы они ни были, — Люциус сделал пару осторожных шагов вперёд, — защитный барьер тут точно есть, как минимум — сигнализация. Они узнают, когда мы его пересечём, вы готовы? — обернувшись на Поттера, он поморщился, — что вы делаете? — Безопасность, знаете ли, не помешает, — с громким шуршанием, которое в гробовой тишине леса резало слух, он доставал Мантию-невидимку из тонкого портфеля через плечо. — Это..? — Да. — Серьезно? — Да. Я бы с радостью поведал вам историю о том, как стал официальным владельцем Мантии-невидимки, но… — Да мне плевать, — медленно произнёс Люциус с выражением полнейшего презрения на лице, — вы серьёзно собираетесь сейчас прятаться под мантией, учитывая, что барьер распознает проникновение, даже если вы здесь чертов проход под землёй пророете? — Это осторожность! — аккуратно возразил Гарри, неловко тряхнув в руке мантию под убийственным взглядом собеседника. — Мы понятия не имеем, что за этим барьером… — Там ваша самая близкая подруга, мистер Поттер, — брезгливо выплюнул Люциус и, презрительно хмыкнув, качнул головой и смело пошёл вперёд по пустоши, в мнимое ничто, оставляя своего невольного напарника молча таращиться себе в спину. А удовольствие от уверенности в собственном превосходстве уже пульсировало в венах и подпитывало его решимость. Он мысленно себе улыбнулся.       Гарри не мог отвертеться от мысли, что его пристыдили, и заслуженно. Он нахмурился и одним резким движением запихнул мантию назад в портфель. С палочкой наготове и выражением злобы в глазах, то ли на себя, то ли на Малфоя, он прибавил шаг, стараясь успеть за оным. Вскоре на пустоши перед странниками появился покосившийся коттедж, некогда бывший вполне солидным строением. Из трёх этажей первый был кирпичным, остальные - деревянными, наклонившимися вправо, готовыми вот-вот съехать со своего основания. Завидев здание, мужчины остановились и переглянулись. — Защита так себе, конечно, — шёпотом констатировал Малфой, — сигнализации не слышно. Вы — туда, — он кивком указал на боковой вход в дом, а сам осторожно направился к ступеням центрального, проклиная слишком сухую листву под ногами. — Свет! — как можно тише крикнул Поттер и указал палочкой на узкие витражи по бокам от входной двери, где секунду назад было темно.       Изнутри послышалось недовольное бормотание и скрип половиц. Гарри занял позицию прямо за углом дома, откуда мог видеть оба входа и Малфоя. Последний сейчас замер за колонной, подпирающей козырёк первого этажа, и аккуратно наблюдал за дверью через баллюстраду. Двор никак не освещался, что было на руку незваным гостям. На какое-то время звуки внутри прекратились. А волнение только росло, и уже начинало назойливо сверлить где-то в груди. Поттер ненавидел это чувство - мозг реагировал на него слишком остро, спонсируя воображение вспышками пятилетней давности — побеги, убийства, жертвы; война, которая казалась бесконечной. Люциусу же это чувство помогало собраться и выкинуть всё лишнее из головы. Сосредоточенность, терпение и концентрация, как у змеи на охоте. Потенциальная жертва не заставила себя ждать. Скрип двери, и тёмный силуэт тучного мужчины показался в проходе. — Опять эти чёртовы белки, — мужчина с явным мексиканским акцентом досадно огляделся и повысил голос, — Лиам! Ты сказал, что зачаровал лес вокруг! — не услышав ответа, он продолжил, всё ещё стоя на крыльце, — задолбала всякая живность тут мельтешить! Третий раз за ночь сигнализация срывается, Мерлин тебя прокляни! — Я всё сделал, как положено, Гомез! — возмутился заметно более высокий голос откуда-то из глубины дома, — я не могу отвечать вообще за всю живность! Тебя самого в Мексике не учили нормальным защитным заклинаниям? Или сигналка будет на каждого таракана срабатывать, а обвинять ты будешь меня?! — Это предосторожность, кретин! Защитные нас скрывают, а сигнализация по периметру — для подстраховки! Откуда тебе знать, дурья башка, что один из этих проклятых грызунов не окажется анимагом?! — устало качая головой, мужчина начал чуть косолапо спускаться по короткой лестнице во двор, — а проверять всё опять мне! В следующий раз не потащусь, так и знай! — с раздражением добавил он. — Как скажешь, Гомез, как скажешь! — донеслось очень глухо из дома, — я проверю этажи на всякий.       Малфой, спрятанный в тени колонны, не шелохнулся, когда Гомез прошёл мимо него и направился по тропинке вокруг дома, в противоположную от нарушителей сторону. Гарри в этот момент не дыша направил палочку на врага, для Люциуса этот жест не прошел незамеченным, он смерил парня суровым взглядом. Безмолвный спор продолжался, пока в голове гриффиндорца не раздался голос: — Куда вы торопитесь, чёрт подери?! — прошипел Малфой, — эта туша сейчас рухнет на землю с грохотом, а нас обнаружат! Мы не знаем сколько их там! Дайте ему обойти дом, а потом уже встретите его лицом к лицу тихим, а лучше безмолвным Ступефаем, и сразу, слышите, в ту же секунду левитируйте его на землю и скрывайте дезиллюминационными. — Я думал, посоветуете Авадой отделаться, — мысленно произнёс Поттер и постарался, чтобы даже издалека Малфой разглядел его недовольную гримасу. — Они этого и ждут от меня. А чтобы я получил удовольствие от провала их ожиданий, они должны быть живы, — отрезал Малфой и покинул разум Гарри.       Центральная дверь всё ещё была приоткрыта, звуков изнутри больше не доносилось. Люциус вышел из-за колонны и бесшумно поднялся на крыльцо. Сердце, как метроном, чётко отбивало идеальный ритм. Самый сильный и завидный его талант — ледяной рассудок и ровный пульс в бою. Эта своеобразная адреналиновая мобилизация превращала его в идеальную машину для… убийств. Раньше — для убийств. Те двое бедолаг из супермаркета в Баварии были последними - он поклялся себе. На черта он вообще их убил? Почему бы было не отпустить их со стёртой памятью, как старуху? У Люциуса ушёл не один день на то, чтобы ответить себе. Ответом было самое ненавистное Малфою понятие — страх. Одного только намёка на новую войну хватило, чтобы страх заставил его действовать необдуманно. Страх стать невольным солдатом, случайной жертвой, а самый главный страх - опять потерять контроль над собственной жизнью. За несколько лет он отвык от боёв, стычек и нападений, от заданий Лорда, от постоянной опасности. И когда всё это начало казаться далеким прошлым, когда отпала нужда всегда быть наготове, всегда мыслить не просто холодно, но и жестоко, возникла новая угроза. Он был не готов. Оттого первые действия он предпринял по примеру прошлой войны. Лучшая защита — нападение. Лучшая защита — убийство. Хуже девиза Пожиратели не придумали.       Глубокий вдох. Шаг внутрь дома. Никого. Ржавый канделябр на стене длинного коридора, под собственным тусклым свечением отбрасывающий уродливые тени на рваные обои; лестница с поломанными перилами и выворачивающий ноздри наизнанку плотный запах плесени, будто тяжёлый и рыхлый порошок, забивающий лёгкие спорами. Малфой бесшумно, с отвращением выдохнул. Из коридора вели три арки и две закрытые двери в конце. Осторожно заглянув в первый проём, он обнаружил пустое помещение, которое раньше, по всей видимости, служило гардеробом — тьма вешалок на полу, дырявый зонт, ботинок без пары, обувная полка из медных прутьев - бледно-зеленых, окислившихся от времени, и стопка старых газет. Вторая комната оказалась более обжитой. Большая столовая, остатки еды на широком столе, магловская спортивная сумка на полу у высокого зеркала, слишком чистая и новая для такого ветхого помещения. Стоило бы проверить её содержимое, но здравомыслие пока не покинуло Малфоя, и он продолжил изучать окружающую обстановку. Охранные чары на личных вещах были делом совсем уж обычным, не хватало потерпеть фиаско из-за бессмысленного любопытства. Любопытства? Про себя Люциус возмущённо чертыхнулся. Чтоб её…       Беззвучно он пересёк столовую и прошёл в узкую арку на кухню, где из признаков жизни был остывающий чайник на плите и гудящий магловский холодильник - вполне очевидные доказательства того, что обитатели сделали из этой халупы свой штаб явно не сегодня. Но подозрения эти доказательства всё же вызывали — грязная посуда в ржавой раковине — у этой своры не может не быть эльфа. А как же тот, что был в лаборатории Малфоя? Всё это весьма походило на умелые декорации. Но был и другой вариант — отсутствие эльфов - тоже часть местного неведомого "плана безопасности" (который сработал так себе), а мнительность и сомнения - всего лишь ожидаемые побочные действия от забытого ощущения опасности. Дверь внутри кухни вела на улицу, и за ней Малфой сейчас слышал невнятное копошение. Он осторожно подошёл к двери и повернул ручку, тут же беззвучно выругавшись — скрип старого металла было трудно не услышать по всему первому этажу, как минимум. Он замер и прислушался. Посторонних и новых звуков за скрипом не последовало. — Справились? — недоверчиво прошептал он Поттеру, который стоял за дверью с палочкой наготове. — Да. Здесь тихо? — Второй этаж, я полагаю… Гарри кивнул. И последовал за Малфоем к лестнице. — Прошу, — беззвучно, одними губами пошевелил Люциус, с коротким театральным поклоном показывая, что пропускает Поттера вперёд. Тот не мешкая сделал шаг сразу на третью ступень и готов был проклясть этот дом. Скрип оказался предательски громким, заставил поморщиться, будто короткий писк мандрагоры. Тишина в лесу усиливала восприятие любых звуков внутри дома. Гарри наплевал на презрительный взгляд Малфоя и, дерзко вздёрнув бровь, достал мантию-невидимку. Он едва успел накинуть её на себя, как очень близко в коридоре услышал голос: — Гомез, сколько можно?! Ты там что ли кротов искал? Где ты… — небольшого роста азиат по имени Лиам нахмурился и замер перед пустой лестницей. — Гомез? — он устало скривился, явно ничего не подозревая о происходящем рядом, — как же ты задолбал, — тихо добавил он, спускаясь вниз, — вечно одного тебя ждут, дубина. Шевелись! Гарри задержал дыхание и вжался в перила, когда незнакомец проходил мимо него, а Малфой успел скрыться в нише под лестницей и уже осторожно направлял палочку на азиата. По собственным же инструкциям он оглушил его, мягко отлевитировал к себе, не создавая шума, и усадил похитителя глубже под лестницей. — Поттер, — прошипел он тихо. — Да?! — еле слышно донеслось рядом, когда Малфой начал подниматься на второй этаж. — Прикрывайте. — Эти двое тут не единственные, — добавил Гарри. — Да вы что? — растягивая каждый слог, Люциус медленно обернулся и ядовито взглянул на парящее в воздухе лицо Поттера, — поразительная дедукция.       Гарри оставил желчный комментарий собеседника без внимания и, накинув капюшон, направился следом. Он начал лучше понимать Драко и его рассказы про отца. В одну секунду тот может отреагировать на критику не огрызаясь, а в другую — взглядом тебя покалечить лишь за одну неверно выбранную интонацию.       Второй этаж выглядел на порядок хуже первого — неровные полы, перекошенные деревянные колонны, которые, казалось, вот-вот не выдержат и обрушат потолок. Невольно вспомнилась Воющая Хижина, которая была уютным уголком в сравнении с тем, куда Гарри попал теперь. За первыми двумя дверями взломщиков встретили пустые комнаты, за третьей помещение и вовсе отсутствовало, а следующая пропускала тонкую полосу света на пыльный ковёр холла. На этот раз Малфой разумно пропустил Поттера вперёд. Через приоткрытую дверь Гарри увидел двух незнакомцев за столом, сидевших в абсолютной тишине. Что-то в этой картине заставляло поёжиться. Мужчины не двигались, казалось, что и не дышали. Их лиц было не разглядеть. Время здесь словно отказалось работать и попросту замерло. Проморгавшись и привыкнув к мраку комнаты, Поттер понял, что ошибается. Во всей этой картине движение было, но лучше бы он его не видел. Тьма насекомых — от жирных мотыльков, до чёрных стрекоз, многоножек и цикад, размером с ладонь. Это был не просто рой: насекомые застилали поверхность стен, сами были этими стенами. Миллиарды почти беззвучных хлопков тонких крыльев превращались в белый шум, сливаясь со звуками ветра снаружи, деревьев и этого странного дома. К горлу подступил ком, а мозг подкинул воспоминание, как в детстве Дадли разрешали сидеть перед телевизором допоздна, и когда тот уже громко храпел под какой-нибудь фильм ужасов, Гарри осторожно подглядывал из своего чулана за монстрами и чудовищами на экране. Ему было иногда очень страшно, иногда он даже жмурился, но глаз оторвать не мог. Вот и теперь двое незнакомцев с массой насекомых были как завораживающий маятник ловкого гипнотизёра. Всё стало хуже, когда Малфой позади него скрипнул половицей. Двое в капюшонах медленно, на манер роботов из магловских фильмов, начали поворачиваться в сторону двери. Только головами. В Хогвартсе некоторые статуи так крутили свои головы, следя за обитателями замка. Гарри с ужасом осознал, что в этих капюшонах нет лиц. Пустые "живые" мантии, в одну из которых медленно начали «стекаться» насекомые.       Малфой услышал неумолимо приближающиеся к лестнице шаги на третьем этаже и снова беззвучно выругался. Сердечный метроном сбился. Как умелый фехтовальщик, он сделал короткий выпад палочкой в пустое пространство около себя. Палочка встретила ожидаемую преграду, но Поттер не отреагировал, хоть укол в ребро и был сильным. Однако видимый тут — Люциус, так что плевать на мальчишку. Малфой мигом ретировался в пустую комнату и стал осторожно наблюдать за коридором сквозь узкую трещину в старой двери. — Смеркут, — донёсся хриплый голос; звучал он с верхней ступени третьего этажа, спускаться ниже говорящий явно не планировал, — у нас, как видно, гости. Найди их, но оставь в живых. Мы ещё не закончили здесь. Сквозь балясины перил Малфой проследил, как ноги в высоких рабочих ботинках одолели одну ступень и вернули хозяина к своим делам. — Поттер! — тихо, но, насколько это возможно, сурово произнёс Малфой, покинув своё укрытие, — будьте на чеку. — Взгляните, — Гарри поморщился под мантией, но ужас в его глазах был осязаем даже в голосе. — Некогда, нам следует… — Взгляните. — Поттер, я имею представление о смеркутах и о природе их поведения, в отличие от вас, как показывает ситуация, — он дёрнул парня за шкирку, отводя от прохода, и запечатал дверь заклинанием, решив, что не помешает любая фора. — Там не… — Гарри стянул мантию-невидимку, — я знаю о смеркутах. Но там хуже, там насекомые, везде. Они двигаются, как одно цельное, живое существо. Как пыльная черная масса… — Аглемор. — Люциус застыл и произнёс это скорее самому себе, — Аглемор, — медленно повторил он, застыв невидящим взглядом в пустоте, где-то между ним и полом. — Ч-что? — Потом будете образовываться, — придя в себя, равнодушно кинул Малфой и осмотрел лестницу. Гарри промолчал. Он понял, что нечто, под названием «Аглемор», штука действительно страшная, если даже бывшего Пожирателя заставила побледнеть, хотя, казалось бы, дальше некуда. А вот про смеркутов он только в школе читал. "Живая" мантия, пустая и почти разумная. Но он чётко помнил, что приручить её — дело гиблое, а уж тем более заставить подчиняться. Но если тёмной магией? Каждый этаж дома подкидывал массу вопросов и проблем. Главное, чтобы Гермиона была в порядке, сейчас только это занимало мысли Гарри. Это - либо действие её кольца, либо Поттер потерял военную сноровку — волнение начинало постепенно его захлёстывать. Все силы уходили на то, чтобы сосредоточиться и сконцентрироваться. — Наверх, — приказал Малфой, не глядя на Гарри. **       Гермиона в порядке не была. Отнюдь. Положение дел, как и её физическое положение в пространстве, говорило совсем об ином. Бесцеремонно, безо всякой магии ноги её были туго связаны, и сама она была подвешена за них на большом крюке. Такие бывают в старых лавках мясников, однако, когда видишь один единственный такой крюк на потолке в пустой комнате, невольно догадаешься, что он тут явно не для мяса. Гермиона висела вниз головой над несколькими исписанными листами пергамента, лежащими на полу, и большой стеклянной емкостью, куда медленно вытекала её сила. Густая кровь алой лентой сочилась из порезов на запястьях, иногда отсвечивая голубым блеском. По углам комнаты, вне её поля зрения расположились две фигуры. — Мисс, если бы вы не сопротивлялись, не пришлось бы прибегать к таким варварским методам, — прохрипел старик, сутуло восседавший на стуле напротив; несмотря на его позу и худощавость, мужчина внушал страх вперемешку с уважением. В подобной манере держались на людях "крестные отцы" мафии в кино, а пущее сходство с теми придавали старику выразительные черты лица южанина. — Конечно, — голос её не слушался, — отделавшись меньшими унижениями, мы бы закончили всё равно здесь же, но я… кх-кх… я не планировала облегчать вам работу. Голова гудела от невыносимого давления, которое вот-вот, казалось вытолкнет глаза из орбит, из-за чего Гермиона никак не могла сфокусировать взгляд на своём похитителе. Даже в таком положении она пыталась сделать всё, что могло бы хоть как-то помочь всем в будущем, в данном случае — запомнить лицо мерзавца. — Ну, вы правы, да, — старик не спорил, по его интонации можно было ошибочно предположить, что ему вообще плевать на происходящее. — Хотите выкачать всю меня и воплотить ваше проклятое заклинание в жизнь без моего участия? — речь ей давалась с трудом, но мирно угасать, на радость присутствующим, она отказывалась. — Мисс, вы прекрасно понимаете, что это, так сказать, «киношный» трюк. Только на экранах антагонисты раскрывают свои планы в самый опасный для героя момент. К тому же, убивать вас никто не собирается, я вам уже сообщал об этом, но вы были заняты, кусаясь и пиная моих коллег. Однажды вы восстановите свои силы, — слова старик растягивал слова на манер юного, но уже уставшего от жизни правителя, на деле же, его напускная леность скорее являлась проявлением высокомерия, а взгляд был вроде бы и мягким, но всё же в нём ясно выражалось сознание собственного превосходства. — Однажды восстановлю? Ха-х, успокоили, — глухо прошептала девушка. — Хорошо, ваш сарказм ещё при вас, видите — не всё так плохо. — Да пошли вы к чёрту! И моему отцу привет передавайте! Если я выживу и останусь при памяти… — То, что, дорогая? — донёсся голос из угла. Гермиона покачнулась на крюке. Ей стало хуже, словно порезы на руках сделались глубже. С какой-то стороны так и было — спокойный, с прохладцей голос отца вызвал волнение и учащение пульса, сердце сильнее стало качать кровь, отчего вытекала она быстрее. Сознание стремительно уплывало, в ушах загудело, а глаза начали слезиться от подступившей обиды, которая отнимала последние силы. — Предатель… — прошептала она, хотелось крикнуть, кинуть ему в лицо сотню вопросов и не ждать ответов... Найти бы силы. — Это для общего блага, — ответил Уильям Грейнджер. — Был один такой… за общее благо… — с этими словами она потеряла сознание. — Господа, — старик проигнорировал состояние девушки, — закройте и уберите сосуд с материалом, остановите кровь, пока что нам хватит, и соберите заклинания, — он махнул рукой на пергамент на полу, — девчонку - в кресло. Оставим её здесь. Уилл? — Сделаю, сэр, конечно. — И шевелитесь, я чувствую, что с минуты на минуту нам придётся обороняться. Ключ-портал — сумка Гомеза, будем надеяться, он ещё жив. Главное — сохранить биоматериал. — Поняли, сэр, — отец Гермионы и мужчина в капюшоне кивнули и выполнили все указания. — Уилл, когда спустимся, оставайся возле портала. В бою ты бесполезен, а я не совсем уверен, кто же именно у нас тут решил поиграть в рыцарей. Надо встретить гостей должным образом. Не думаю, что у мисс будут силы встать ближайшее время, — он окинул её скептическим взглядом, — пройдемте вниз, — проведя ладонью по старым желтым обоям, он толкнул стену, за которой появилась узкая потайная лестница, ведущая на первый этаж. ***       Лестница на третий этаж реагировала на шаги Малфоя так же громко, как и та, что вела на первый, но спутники, успевшие морально приготовиться к тому, что их ожидает бой, уже не волновались на этот счёт. Они начали проверять двери третьего этажа, длинный узкий коридор насчитывал их аж одиннадцать, и почти за каждой из них гостей встречала разруха и запустение. Но на восьмой двери Гарри громко выругался и рванул внутрь. Первым делом он проверил пульс Гермионы, чьё обмякшее в кресле тело выглядело бездыханным. — Живая, — тревожным шёпотом констатировал друг, затем уже крикнул в сторону двери, — живая! Здесь! — тяжело дыша, он понизил тон, заметив подоспевшего на крик Малфоя в дверном проёме. — Найдите ублюдков… здесь я разберусь, она только без сознания, но жива, — казалось, в сотый раз повторил Гарри. Он опустил руку подруги на подлокотник, обратив взгляд на Малфоя. Рука её сползла с кресла и рухнула, продолжая какое-то время беспомощно раскачиваться. Заметил ли Поттер истинные эмоции в глазах бывшего Пожирателя, наблюдавшего за почти безжизненной кистью руки девушки? Страх, отразившийся в его глазах, был так несвойственен его обычному аристократическому и высокомерному равнодушию. Он так и не двинулся с места, пристально глядя на почти бездыханное тело в кресле. Она была вся в крови, а бледность… Бледность была почти малфоевская. — Мистер Малфой, — Гарри снова повысил голос, стараясь вывести замершего собеседника из транса, — Малфой! — наконец, рявкнул он, — сделайте что-нибудь! Тот медленно перевёл взгляд на мальчишку и одними глазами послал его куда подальше, да ещё, видимо, в самой грубой форме за такое обращение и приказной тон. Но, здраво определив для себя приоритеты, промолчал и молниеносно скрылся из вида.       Жива. Жива. Мысли неслись быстрее, чем он сам по лестнице. Вот пусть только придёт в себя, слушать ей придётся долго. А что выслушивать-то, спросил он себя. Про её ошибочные рекомендации не разделяться?.. Глупая бравада! Осталась бы в доме, ничего бы не произошло. Конечно, она обвинит его сигары, но виноваты-то не сигары! Виноваты его капризы, скука, секундное желание поддразнить смерть. Он мог отправиться в Косой в одиночку, мог за секунду отделаться от девчонки, уйти тайком. Опять скука? Или как найти объяснение ещё и этому? В груди защемило — отголосок редкого для этого высокомерного тела чувства — чувства вины. Она хотела безопасности для обоих, а теперь оба оказались в смертельной опасности. Малфой остановился перед лестницей на первый этаж, слепо проверив полное отсутствие признаков жизни на втором. Какого чёрта он вообще оправдывает её? Девчонке не хватило её хвалёного ума, чтобы проверить запасы зелья перед выходом. Но откуда тогда это проклятое чувство, которое трепыхалось внутри, словно недобитая рыба на песке? ***       Гарри практически нёс Гермиону на себе. Обессиленная, вся в крови, рука её была перекинута через плечо друга. Она с трудом переставляла ноги, а дорога до первого этажа казалась вечностью. Почему вокруг всё вдруг затихло? Где-то была драка… Был страшный грохот. Где отец? Где странный старик? Кто ещё здесь? — Надо торопиться, ты можешь чуточку быстрее? — лицо Гарри виновато скривилось, он понимал, что просит почти невозможного от подруги, — я не знаю, кто ещё тут остался, тут были смеркуты и аглемор, — оправдываясь, затараторил он вдогонку. — Агх… Аглемор? — Гермиону было едва слышно, — ты уверен? — Ну… насекомые, — неуверенно нахмурился Поттер, помогая девушке переставлять ноги по высоким ступеням вниз. — Их… Их очень сложно уничтожить, он даже из одного паршивого мотылька восстановится… — Ты даже в этом состоянии будешь умничать? — Да… — оценив дружескую колкость, но не имея ни малейших сил эмоционально на неё отреагировать, ответила Гермиона.       Малфой в окровавленной, местами рваной одежде сидел в пыльном "рогатом" кресле, куда бы раньше он не сел ни за что на свете, даже под угрозой Авады. Но в данный момент его брезгливость была вытеснена усталостью и тревогой, которую он сам себе объяснить пока не мог, как ни старался.       Гостиная, которая уже много лет не подходила под определение «уютного» места, теперь же и вовсе вызывала желание сбежать отсюда по скрипучим полам, вдоль полуразрушенных стен в мрачный, тихий лес, который сейчас представлялся Малфою прохладным, спокойным и крайне желанным местом. Он оторвал взгляд от окна, услышав, как застонали старые лестничные ступени, и оттуда донёсся знакомый голос. — Будем надеяться, все эти уроды сбежали, прихватив монстров с собой, — произнёс Гарри. — Не сбежали… — прохрипел в ответ усталый бас из гостиной как раз в тот момент, когда Гарри завёл туда Грейнджер.       Тишина повисла так надолго, что начала резать ухо. Гермиона с усилием подняла голову и взглянула на Малфоя. Они не виделись несколько часов, но она могла бы поклясться, что это были несколько дней. Во взгляде его странно смешались эмоции, но их связующими, по классике, оставались раздражение и усталая надменность. Из-под низко опущенных век, в кристально серых глазах мелькали сочувствие и тревога. Когда Гарри помог подруге пройти в гостиную и сесть, могло показаться, что Малфой неловко подался вперед, будто намереваясь подняться и помочь, но окоротил себя и вновь принял нарочито расслабленную позу, хоть и не чувствовал расслабленности на самом деле. Уже давно не чувствовал.