Оранжевая шляпа (Я сдаюсь)

      Высокая фигура, одетая совершенно не по-летнему, стояла у окна последнего этажа Крайслер Билдинг. Этажа, которого не существовало ни на одной карте, ни на одном плане здания. Нью-Йорк как на ладони, а Лексингтон авеню с этой высоты выглядела иллюзорно недосягаемой. Мирное созерцание неба над Манхэттеном было прервано глухим хлопком. Волшебник, смахивающий сейчас на впечатлительного туриста, очутился в центре комнаты. Нет, скорее — помещения. Комната подразумевает некую обстановку, обжитость. Здесь же — серый ковролин, окно в пол, стены цвета бордо, и ни единого предмета мебели. Присутствующие обменялись приветствиями, а у окна появились два роскошных кресла с подголовниками красного бархата и резными ножками. — Они не догадываются? — Нет. — Ты уверен? — Определенно. Волноваться не о чем. Если только о том, что их взаимная… кхм, симпатия в один чудесный день может довести до третьей магической, — усмехнулся волшебник. — Твоя уверенность радует, Леонард. Только вот, ты не ошибся, выбрав именно такую стратегию? Ты уверен, что они её изучат, и что потом мы сможем убить двух зайцев? — собеседница словно привидение плыла по комнате, а голос её был настолько низким, что, казалось, звучал из самой мрачной и глубокой пещеры. — Не буду лгать, план мой был не самым идеальным, но пока что всё идет как надо. Если что-то поменяется, будем действовать по обстоятельствам. Я беру на себя ответственность. — Хорошо, я тебе доверяю. Держи меня в курсе. *** — Нет, — нарушил тишину один из ученых, шумно отложив стопку пергамента. — Я не знаю, как продолжать, у меня из головы все это не выходит. У меня семья, они не вынесут, если… — Манолис, успокойтесь, хватит об этом, — мягко, но серьёзно произнес Леттерсон, — мы ведь поднимали уже эту тему, оригинал забрали, а при работе с копиями подобных случаев произойти не может. Прошло уже больше двух недель, не говорю, что об этом надо забыть, но… — Мы не можем быть уверены, что ничего больше не случится. Мы брались за перевод книги, да, очень древней, но теперь уже мы работаем с опасным артефактом. — Я полагаю, если мы сосредоточимся на исследовании, думать о трагедии у нас не будет времени. Тем более, мы же не хотим, чтобы смерть наших коллег стала напрасной, — тон Леттерсона действовал поразительно. Миртакис коротко понимающе кивнул и вернулся к бумагам, а коллега тем временем решил сменить тему, — кстати, господа, не посмотрите? — он держал в руках исписанный листок, — я перевел одну страницу, часть её, точнее. По правде, большую… — Какую именно, сэр? — Прошу, обращайтесь ко мне «Итон». От «сэров» меня коробит, — снисходительно улыбнулся мужчина, — девятнадцатую. Это была первая, где я хотя бы пару понятий сразу уловил. Его коллеги переглянулись, не скрывая удивленных улыбок. — Что-то не так, господа? — Вы… — начал Нолридж, — вы… Как? — он тряхнул головой и направился к коллеге. — Мы втроём более месяца потратили на одну эту страницу. Видите, тут как раз не отобразились некоторые строки... А этот язык, плюс руны... Невозможно проследить смысл по контексту. — Оу, уже занимались этой главой... — с досадой издал Леттерсон, — пустая работа значит, — его лицо выражало явное недовольство, но лишь самим собой, — мне необходимо было спросить у вас, прежде чем браться за неё, — он медленно опустил листок на стол. — Нет-нет, что вы! — возразил Стивен, — могу я взглянуть? — Да, разумеется. — Кх-км, — молодой ученый прочистил горло, собравшись было читать вслух, но замер, расправив лист пергамента. свершение свершил Тот, кто силу… Свершивший запретн непростительное не увидит не изведает миров забвенные αν΅ века, не познает искупленье прошлых дел и взора Мерлина тот не коснется. Но тем же д боле — тот будет жить». Он бегал глазами по строчкам и с каждым словом брови Стивена ползли всё выше и выше. — Я поверить не могу, — едва слышно произнёс он и запустил руку в свои тёмные кудри. Следующим с содержанием ознакомился Миртакис, после чего оглушил лабораторию эмоциональным возгласом: — Малфой! — Да, я отнесу ему! — поддержал самый молодой профессор. — Что происходит? — недоумевающе улыбаясь, произнес Леттерсон. — Мы не могли завершить последнюю фразу, да и весь смысл у нас выходил местами до смешного нелепым. Но у вас, Итон, всё идеально, всё начинает на места свои вставать! — радостно выпалил Миртакис. — Оу, — мужчина чуть заметно кивнул в молчаливой благодарности, — я рад, что работа проделана не зря. — Мы всё ещё трудимся над самой первой главой. Раз у вас так всё быстро вышло с девятнадцатой, предлагаю не делиться догадками, переводя разные отрывки, а чётко расписать план перевода и адаптации оставшихся глав и распределить их среди нас. — Да, само собой. Но, откровенно говоря, первая ввела меня в некий ступор. Там ведь древнегреческий, то есть… самый древний, смешан с рунами, и я наткнулся на несколько символов, о которых даже представления не имею. — Как раз с древнегреческим, даже самым древним, проблем нет, — радушно улыбнулся собеседник, намекая на свою национальность, — мне бабушка сказки читала на нём! — с этими словами он отыскал на столе труды по первой главе книги и передал Леттерсону. *** — Почему Леттерсон перевёл за несколько дней то, на что вы втроём… — Малфой сделал паузу, акцентируя внимание на последнем слове, после чего поднял холодный взгляд на Нолриджа, — втроём убили больше месяца? — Я, сэр, я не знаю. Он очень умён, — бедный Стивен чувствовал себя так, как когда-то в Дурмстранге. Он всегда выделялся из грубой и жестокой толпы местных студентов, а то и преподавателей. Нагоняи он получал ежедневно и ото всех, казалось бы, должен был привыкнуть, ан нет. Привык он лишь игнорировать надменный и уничижительный тон, но страх, навсегда прописавшийся на подкорке, уже стал частью характера и, конечно, не собирался рассеиваться, тем более перед такими людьми, как Малфой. — Да, явно в большей степени, чем вы, — тяжело вздохнув, он сменил тему. — Сегодня к вам присоединится еще один… человек. Профессор Лейн, он… — О! Я читал его работы, он же… — Нолридж словно язык проглотил. Способность разговаривать как-то терялась под взглядом бывшего пожирателя. — Он не горит желанием со мной сотрудничать, так что примите его соответствующе. Хочу, чтобы у него появилось и желание, и цель, и способствующий нормальной работе коллектив, — растягивая каждое слово, закончил Малфой. — Всё будет сделано, сэр. Я уверен, теперь работа будет двигаться быстрее. — Надеюсь. — Могу я… — Стивен неловко подошел к столу и достал палочку, — нам необходим один экземпляр, — хозяин кабинета небрежно отодвинул листок с переводом девятнадцатой страницы, после чего парень произнес, — Джеминио. Спасибо, сэр, могу я идти? — Да. *** — Это уже на преследование похоже, Рональд, — безрадостно произнесла девушка. — Ты три месяца молчала, Герм. — Ты сам хотел дать мне время, — в голосе начали скользить виноватые нотки. Она понимала, что поступила неправильно. Спокойный период жизни с полным погружением в работу для неё, для Рона был полным надежд на то, что их отношения наладятся. — Время подумать, милая. А не забыть про меня, — он не повышал голоса, выглядел уставшим и вечное рыжее пламя в его глазах, которое не переставало гореть даже в самые трудные времена, теперь, казалось, стало затухать. — А напомнить ты мне решил о себе довольно громко… — тихо произнесла девушка. — Прости за тот раз, — парень потупил взгляд, — просто столько навалилось… На работе с этими делами черт голову сломит, мама с ума сходит из-за отъезда ребят, ты вообще из головы у меня не выходишь, я просто уже не поним… — Гермиона прервала его речь объятием. Самым крепким, теплым и неожиданным. — Замолчи, — сквозь зубы процедила она, сдерживая слезы. — …не понимаю, — отчасти закончил Рон свою мысль, — что это ты? — он неуверенно похлопал ее по спине, — у тебя-то всё хорошо, насколько я слышал. — Я чувствую себя жутко виноватой, прости. Я должна была с тобой объясниться, как только определила всё для себя. Я не ожидала, что ты будешь готов вот так спокойно отреагировать. Я тебя люблю, безумно люблю, но… — Но, — грустно улыбнулся Рон. — Сейчас мне хватает работы. Для меня в приоритете она и друзья, Рон. Но и тебя терять я тоже не желаю. — Не потеряешь, — вздохнул парень. — Скажи лучше, ты правда у Малфоя жила все эти дни?! — Рону было непросто делать вид, что он так легко воспринял факт только что произошедшего окончательного расставания. Но его заботила лишь Гермиона, если ей комфортно именно так, он будет терпеть. Терпеть и подыгрывать «дружбе как раньше». — Кхм, — аккуратно смахнув слезинку, девушка отстранилась, — а что такое? — Да, действительно — что такое? Это Малфой, Грейндж! — Мм, — она широко улыбнулась. — Смешно тебе? Откуда мы знаем на что ещё он способен, а ты у него ночевать остаешься. Это не доведет до добра, помяни моё слово! — Да, нет. То, как ты меня назвал. Только Гарри и Невилл ко мне так обращаются. И не переживай. Мы находимся обычно в разных концах дома. — Да неважно! Не знаю я, какие у вас там дела общие, но просто… Просто не теряй бдительность, — со всей серьезностью произнес Рон. — Не буду, — Гермиона одарила его снисходительной улыбкой. — Ладно, я пойду. Прости, что вот так заявился, от работы отвлек. И спасибо за честность. Драко привет передавай! — Ничего, тебе спасибо за понимание, Рональд. У тебя всё будет в порядке, — девушка мягко поцеловала его в лоб, как когда-то он её. ***       Июль, да и половина августа, прошли тихо. Гермиона вплотную присоединилась к исследованиям книги, Малфой поступил на службу в министерство, благодаря чему в мэноре показывался всё реже. Перевод начал двигаться быстрее, но с каждой новой готовой страницей внутри Люциуса что-то угасало, надежда тлела. Становилось всё очевиднее, что слухи о содержимом гримуара окажутся лишь слухами. Никаких перемещений во времени, никаких исправлений ошибок прошлого. Единственный лист с переводом, при прочтении которого Малфой оживился, гласил, что есть некая возможность взглянуть на прошлое, но никак не поучаствовать в нём. — Добрый вечер. — Добрый ли, мисс Грейнджер? — задумчиво произнес хозяин дома. — Вы хотели меня видеть? — Я бы хотел поговорить с вами о книге. Те страницы… которые в копиях не отображаются или отображаются не полностью, не суть... На мой взгляд, они ключевые, — аккуратно начал он. — Переписать от руки, очевидно, уже пытались? — Разумеется. Всё написанное тут же исчезает. — И какие есть варианты? — На следующей неделе я попрошу Лейна поработать с оригиналом. — Вы в своем уме?! — Уверен, что всё ещё да, — угрюмо заметил Малфой. — А я вот не столь уверена. Вы намеренно подвергаете жизнь этого человека опасности. Вас кроме себя никто не заботит? — Ну, иногда… качество моего окружения меня заботит, — съязвил мужчина. — Да что вы? — Гермиона повторила интонации собеседника, — Оставьте эту затею, я не позволю никому из моих коллег прикасаться к оригиналу. Это самоубийство. — Еще как позволите, — улыбнулся он, — вас саму любопытство скоро с ума сведёт. И не надо этого отрицать. — Не отрицаю, но не считаю, что какая бы то ни было информация стоит жизни невинного человека. — Оу, не стал бы так про Лейна. — Да мне плевать… — …либо так, либо я сворачиваю свою лавочку добродетели, — грубо перебил он. Голос его начинал приобретать оттенки угрозы. — Я… — девушка растерялась, но сдаваться было нельзя. — Вы не можете… — О, ещё как могу, — он медленно направился в сторону гостьи. — Может, есть возможность найти иные варианты… — она потупила взгляд, а мозг пытался найти хоть что-то, способное избавить от мнимой необходимости подвергать кого-либо такой опасности. — Да? Может у вас есть идеи? — ухмыльнулся бывший пожиратель. — А, — да, идея у неё появилась. Идея, которая повергла в шок её саму. — Вы могли бы поднять какие-то свои старые… «связи». — Что вы под этим подразумеваете? — слова девушки его заинтриговали. — Ну, кхм, ваш прошлый род деятельности… Может, есть люди, которые… — Мисс Грейнджер, — он улыбался, глаза сияли восторгом, он не мог поверить своим ушам, потому как о содержании идеи Грейнджер он уже догадался, — какая сказочная жестокость… Сделать из какого-нибудь обитателя Азкабана подопытную крысу? Я даже не уверен сейчас, вы ли это… Я поражён, признаюсь. — Я не… — сгорая от стыда, она не верила, что подобное пришло в голову. Будто само присутствие Малфоя меняло её и не в лучшую сторону. — Нет, из ваших уст эта мысль звучит куда более жутко, чем это представилось мне… Это глупо и неправильно. Я беру обратно свои слова. Это… Нет… Просто нет. Как мне только в голову такое пришло. — Да, мисс Грейнджер, да! Чем же ваш мозг так затуманен? Вы рехнулись, — на последней фразе улыбка резко исчезла. — Что? — Окончательно. Как по-вашему, бывшие пожиратели сильно сведущи в древней литературе? — Прекратите, это даже полноценной идеей не было, и это всё не в моём духе. Это отвратительно. Я не знаю, что со мной. Вероятно, даже этот дом оказывает на людей какое-то мрачное влияние. Забудьте. Если необходимо, мы можем позже поговорить об этом, сейчас мне нужно отдохнуть, — она вышла, не закрыв дверь. — Вы пытаетесь меня обмануть, или всё-таки себя? — прозвучало ей вслед.