Sang av Sorte Svanen

      Алое небесное светило давно скрыло свой печальный лик за нечёткой линией горизонта, чтобы подарить свои холодеющие прозрачные лучи тем, кто находился на другой стороне мира. Тем, кто стали для Элиз лучшими друзьями, кто поддерживали её тогда, когда она больше всего в этом нуждалась. Тем, от кого сейчас её разделяли холодные каменные стены и необъятный Атлантический Океан. Свет прекрасного Дня всё беспомощнее отступал перед неумолимым наступлением сумрака, впуская в этот мир вселяющую суеверный страх тень Ночи. Первые звёзды явили свои холодные образы на багровеющем небесном полотне, бесцеремонно вторгаясь в молчаливо-прекрасное Сумеречное царство и предзнаменуя скорый приход ночной поры. Их бесстрастные ледяные лики словно насмехались над колдуньей, их леденящие лучи жестоко обжигали глаза. И мерзкий голосок собственной совести ехидно шептал свои отравляющие речи…       «Ты здесь, стоишь и любуешься звёздным небом, а они там бьются в неравном бою. Гадкая предательница, ты никогда не была достойна всех тех почестей, что они тебе оказали в своё время. Ты недостойна их доверия, мерзкое двуликое существо…»       Снова что-то оборвалось где-то глубоко, в закоулках души юной волшебницы. Как ни странно, сейчас она была полностью согласна с тем определением, которое ей дал профессор Снейп в этот отвратительный день. Кем она была? Кем стала? Что могло ждать её впереди? Элизабет Хелена Леншерр, кто же она на самом деле? Вечно ведомая, но никогда ведущая; возомнившая себя самостоятельной, но неспособная и шагу ступить без чужой помощи; дающая обещание, но не сдерживающая своего слова. Отвратительная сущность скрывалась за громким именем. И даже это имя она не заслужила.       Мерзкое. Двуликое. Существо.       Болезненный спазм снова беспощадно скрутил желудок, и тошнота подкатила к горлу. Резко остановившись, рыжая колдунья прислонилась к прохладной стене, благодаря все известные ей Пантеоны за то, что сейчас в этом коридоре не было ни души. Взор её становился всё более невидящим, но стоило ей закрыть глаза, как пред ней представали устрашающие образы и ведения: её друзья, их страдания, смерть неповинных людей, катастрофы, войны… Элизабет хотелось с отчаянным стоном опуститься на холодный пол и заснуть так крепко, чтобы больше никогда не просыпаться, а смело принять все муки Преисподней, куда ей был начерчен путь. Девушка знала, что легко смогла бы наложить на себя руки, для этого было предостаточно способов и возможностей. Мысль о смерти больше не пугала неизвестностью, но волшебница не смогла бы заставить себя сделать это. Так подло убежать от всей ответственности перед теми, кто ей дорог, было бы ещё большим предательством, этот факт Леншерр-младшая осознавала в полной мере. Ей хотелось разорваться на две, только чтобы вырваться из этого проклятого замкнутого круга. Всё снова сложилось против неё, но будет ли на сей раз спасительный свет в конце туннеля?       За весь длинный путь к подземельям, Элиз несколько раз обращала свои шаги в противоположенную сторону, но каждый раз что-то неизменно заставляло её снова следовать в заданном изначально направлении. И чем ближе девушка подходила к владениям Грозы Подземелий, тем громче кричала интуиция своё «Бросай всё! Беги к Директору! Сейчас ты должна быть не здесь!», но извечная нерешительность обдавала молодое тело льдом, парализуя волю и отчаянное стремление вырваться из клетки.       Когда Элизабет зашла в класс, профессор Снейп сидел за своим столом, сосредоточенно проверяя целый ворох пергаментов. Девушка кинула быстрый взгляд в сторону учителя и тихо поздоровалась.       - Добрый вечер, мисс Леншерр, – привычным надменным тоном отчеканил преподаватель, не отрываясь от проверки пергаментов. – Приступайте, у вас работы предостаточно. – Он указал в сторону котлов и склянок, что были в другом конце класса. Обречённо вздохнув, Леншерр-младшая тяжёлой походкой поплелась в указанном направлении, мысленно оценивая масштаб предстоящей работы.       «Целая гора. Действительно, предостаточно»       Элизабет не покидало чувство, что первая отработка ей запомнится надолго. Зная свою «способность» нарекать на себя беду и совершать глупости на каждом шагу, девушка надеялась, что это ощущение внутренней тревоги связано исключительно с теми событиями, что сейчас разворачивались на другом краю мира, или же с её плохим самочувствием. Словно назло, строптивая Госпожа Судьба предрешила, что именно в этот день и этот час она будет чувствовать себя так, словно из неё вытянули все жизненные силы огромными невидимыми клещами.       Такое уже бывало, когда-то давно…       Мерзкое удушающее состояние, нечто похожее на тяжёлую лихорадку. Девушка даже не успела взяться за основную работу, как почувствовала, словно те самые невидимые клещи снова вытянули из неё ещё больше сил. Ей пришлось ухватиться за поверхность одного из рядом стоящих столов, чтобы удержаться на ногах. Кровь оглушительно стучала в висках, руки и ноги словно были чужими и не хотели слушаться, а перед глазами заиграли разноцветные пятна. Элизабет сделала несколько глубоких вдохов, надеясь, что это поможет ей прийти в более-менее сносное состояние, но и воздух в помещении казался удушающим. Очень хотелось спать.       «Главное – не закрывать глаза и удержаться!»       Мысленные приказы самой себе помогали всё хуже и хуже с каждой минутой. Нездоровая сонливость опутывала мысли волшебницы в свою замысловатую западню, и Элизабет понимала, что если поддастся – немедленно потеряет сознание. Ей этого не хотелось. Не сейчас, не перед этим человеком. Девушка бросила взгляд на Перстень. Она не ошиблась в своих догадках – кристалл глубокого синего цвета светился изнутри ещё сильнее, чем раньше, предупреждая о надвигающемся ведении, которому рыжая колдунья так отчаянно сопротивлялась.       Только не сейчас.       Глупейшая ситуация, из которой Леншерр теперь не могла найти выход. Девушку даже посетила безнадёжная мысль снять кольцо, наплевав на всё, но слова Учителя прогремели у неё в голове, как гром среди ясного летнего дня:       «Не снимай перстень! Никогда! Особенно в те моменты, когда Они зовут тебя!»       - Профессор… - Она нашла в себе несколько несчастных крупиц смелости обратиться к декану Слизерина. Уничтожающий взгляд с его стороны был подтверждением того, что внимание преподавателя привлечено. – Я… Мне…. – Девушка запиналась, опустив глаза в пол. Ей было до безумия стыдно за свои хамские слова, что она высказала этому человеку несколькими часами ранее.       - Не мямлите, Леншерр. Изъясняйтесь понятнее, иначе вас только тролли поймут. – Язвительное замечание от Снейпа не заставило себя долго ждать.       Девушка окончательно стушевалась под пристальным взглядом декана змеиного факультета. Виновато кивнув, и набрав в грудь больше воздуха, она выпалила:       - Я плохо себя чувствую и хотела попросить у вас разрешение уйти в факультетскую башню. – Девушка непрестанно переминалась с ноги на ногу, не осмеливаясь поднять глаза на Грозу Подземелий.       В помещении повисло гробовое молчание.       На что она рассчитывала в тот момент?       - Закончите работу, и можете идти на все четыре стороны. Я возражать не буду. – Стальные нотки в его голосе заставили девушку слегка вздрогнуть.       Послушно кивнув, Леншерр-младшая вернулась к котлам и склянкам. Действительно, на что она рассчитывала? Что он сразу отпустит её с отработки и в придачу с сочувствующим видом пожелает скорейшего выздоровления?!       «Вздор! Кто угодно, но только не этот человек, у которого в душе не осталось ничего светлого!»       Пронзительный звон разбитого стекла беспощадно нарушил вновь установившуюся тишину. Профессор Снейп посмотрел самым испепеляющим взглядом в сторону нерадивой ученицы с Рэйвенкло. Элизабет застыла, чуть сгорбившись, глядя невидящим взором на осколки у своих ног. Из отрешённого оцепенения девушку вывел громкий удар о деревянную поверхность: профессор гневно ударил кулаком по столу.       - Ради Мерлина! Вы что, решили добиться того, что я сам вас выгоню?! – процедил сквозь стиснутые зубы мужчина.       Быстро подойдя к месту инцидента и оттолкнув дрожащую девушку в сторону, он стал восстанавливать разбитые сосуды с помощью заклинания. Благо, он уже проверил эти зелья и выставил оценки ученикам с Гриффиндора.       Никогда в своей жизни Элизабет Хелена Леншерр не чувствовала себя в настолько позорном положением, как в этот день. В новом учебном году всё шло против неё, плюс ко всему, старый конфликт с преподавателем Зельеварения обрёл ещё больший масштаб, нежели в предыдущие годы. Ей хотелось извиниться, сказать, что сожалеет о том, что сейчас произошло. И о том, что произошло несколькими часами ранее. Но она боялась.       Боялась, что он, наконец, потеряет самообладание и ударит её за всё то, что она наговорила.       Закончив восстановление флаконов, профессор повернулся к девушке и, одарив её ещё одним испепеляющим взглядом, буркнул нечто похожее на «Продолжайте» и направился в сторону своего стола. В следующее же мгновение, мужчина уловил боковым зрением странное движение – Элизабет падала, окончательно потеряв контроль над своим ослабевшим телом.       - Вы должны радоваться, что у меня хорошая реакция, Леншерр. Иначе вы сейчас ударились бы своей пустой головой о пол. – Желчный комментарий преподавателя, что сейчас властно сжимал её плечи, не позволяя упасть на холодный пол, отдался глухим эхом в затуманенном разуме волшебницы.       Девушке казалось, что она вот-вот обратится в пепел, потому что сгорала от стыда. И ей хотелось рассыпаться в пыль, чтобы ветер унёс её прах, только бы не ощущать на себе этого режущего взгляда, не чувствовать рук, что так сильно сжимали ей плечи. Не быть так близко к человеку, которого уже начала презирать всей душой.       Тишина затянулась слишком надолго.       Но она по-прежнему была в его руках, совершенно безвольная, словно тряпичная кукла. А он почему-то не торопился её отпускать. Элизабет беспомощно вглядывалась в тёмные проницательные глаза и «рассыпаться в пепел» ей теперь показалось слишком легкой участью. Девушке довелось созерцать резкую перемену нескольких эмоций на лице декана Слизерина: от гневно-осуждающего, его взгляд стал изучающим, а затем оценивающим. Ей хотелось провалиться в самые недра всех Преисподней, только бы не видеть больше никогда в жизни этого взгляда от этого человека.       - Чего молчите, Леншерр? – Его слова насквозь были пропитаны ядом. – Или без публики играть неинтересно?       Это был не поцелуй, а укус. Болезненный и ядовитый. Непродолжительный, но убивающий. Элиз поняла, что ещё мгновение, и она окончательно потеряет связь с реальностью. Ей хотелось и не хотелось этого одновременно. Хотелось – чтобы больше никогда не просыпаться, умереть от позора, что навалился ей на плечи тяжкой ношей. А не хотелось – чтобы не потерять хотя бы ту ничтожную частичку контроля над ситуацией.       А был ли хоть какой-нибудь контроль с её стороны? Определённо, нет!       Элизабет ненавидела этого человека. О, как много раз ей хотелось бы сказать ему, что уважает за заслуги в науках и презирает за характер! Но сейчас Леншерр-младшая осознавала в полной мере, что испытывала к зельевару безграничную ненависть, за то, что он сейчас делал.       Она – обычная глупая девочка, смелая на публике, любительница строить из себя невесть что, когда вокруг есть зрители. А один-на-один не могла нацепить ни одной маски, не осмеливалась сказать ни слова в ответ и стыдливо опускала глаза в пол. Где было всё её высокомерие и смелость сейчас? Где сейчас её острые комментарии и язвительные фразы? Сейчас она дрожала в его руках и смотрела глазами запуганного зверька. Мгновение – и она загнана в угол, а пути к отступлению отрезаны.       Охотник и его добыча.       - О, что я вижу? – Издевательская ухмылка снова заиграла на лице мужчины. – «Герцогине» * больше нечего мне сказать? – Грубо втиснув колено меж её ног – чтобы она не смогла снова сжаться или вырваться, – и придавив всем телом обессиленную девушку к стене, язвительно прошипел декан змеиного факультета.       Рыжие волосы, что были аккуратно собраны, распустились, и длинные непослушные локоны рассыпались по плечам и спине медным каскадом. Последовали новые поцелуи-укусы. На сей раз ещё более грубые, ещё более требовательные и продолжительные. Металлический привкус собственной крови во рту доводит девушку до приступа паники. Она отчаянно пытается оттолкнуть, ударить, только бы этот абсурд прекратился. Элиз безумно пожалела, что так и не взяла с собой палочку и сил на беспалочковую магию, как назло, катастрофически не хватало. Не меньший испуг окатил Элизабет, когда она поняла, что Перстень подаренный наставником много лет назад, теперь жёг её палец и светился ярким ослепительным светом. Внезапно, в чертогах разума зазвучал голос Учителя:       «Хватит паниковать, иначе я не смогу тебе помочь! И помни, что твоё орудие – это твои руки!»       Учитель был в гневе, но помогал ей сейчас, в этом она нисколько не сомневалась. Внезапный прилив сил иначе объяснить она не смогла бы. Леншерр-младшая почувствовала под ногами твёрдую землю, и одно она знала точно – ей удалось собрать воедино свои собственные силы. Если она сейчас воспользуется ими, то в следующий миг впадёт в транс.       «Будь что будет!»       Силовое поле отталкивает мужчину на приличное расстояние. Девушка всё ещё в сознании, но сил осталось катастрофически мало. Он смотрит на обессилевшую ученицу Рэйвенкло, и осознание того, что происходило несколькими мгновениями ранее, заставляет неподдельный ужас закрасться в душу мерзкой химерой. Он – один из самых сильных магов своего времени, он – один из выдающихся учёных магического мира, за плечами которого огромное количество научных открытий и ценных работ. И именно он опустился до подобных низостей. Профессор и думать не хотел, кем теперь ему положено было зваться.       Северус отвернулся от напуганной девушки, не будучи в силах выдержать её осуждающего взгляда. Она сейчас была права. Наваждение прекратилось и теперь пред его взором предстали нелицеприятные последствия. Ему хотелось бросить в себя главным Непростительным за этот отвратительный, мерзкий поступок. Мужчина сомневался, что сумел бы сам вовремя остановиться, если бы Элизабет не была мутантом. Он потерял контроль над собой и, не сумев сдержать себя, чуть не совершил такое, за что даже поцелуй дементора казался слишком гуманным наказанием.       Не раз за все годы преподавания в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс, Северус Снейп слышал, что среди учениц старших курсов четырёх факультетов ходили байки, якобы Гроза Подземелий не просто так назначает отработки молодым красавицам, а чтобы домогаться их.       До этого вечера он мог бы с гордостью заявить, что это наглая ложь.       - Уходи. Немедленно, – бесцветным голосом проговорил зельевар, стараясь усмирить всё ещё тяжёлое дыхание.       Эти слова не звучали как просьба, а как самый настоящий приказ. И видит Всевышний, Элизабет с огромной неподдельной радостью выполнила бы его.       Но полностью ослабшее тело не поддавалось никакому контролю, а в чертогах разума всё неумолимее сгущался мрачный полог тумана, мешая трезво мыслить. Все звуки и цвета медленно начали смешиваться в один огромный кривой калейдоскоп, принося с собой горькое осознание собственного тяжкого безумия. Рваный болезненный выдох сорвался с губ юной волшебницы, прежде чем Тьма окончательно утянула в свои холодные объятия последние осколки разбитой вдребезги реальности.