***
В Большом Зале царила тёплая, уютная и гостеприимная атмосфера, пробуждающая в охладевшей человеческой душе давно забытое чувство умиротворяющего спокойствия. Всё в этом необычайно старом замке стало по-своему родным, всё вызывало какое-то необыкновенное ощущение трепета в груди. Теперь она смотрела на всё, что её окружало, совсем не так, как раньше. Осознание того, что именно сейчас начался неумолимый обратный отсчёт перед тем, как придётся навсегда покинуть Хогвартс, не давало покоя. Элизабет хотела запомнить всё таким, каким оно было в этот день и час, чтобы пронести через всю жизнь только хорошие воспоминания. Никогда раньше она не думала, что мысль о расставании с Школой Чародейства и Волшебства будет так болезненна для неё. Девушка поймала себя на мысли, что ей будет не хватать пакостливого Пивза, нудного голоса профессора Бинса, профессора Дамблдора со всеми его странностями, нравоучений профессора МакГонагалл, и даже язвительных комментариев и замечаний профессора Снейпа. Элиз беззвучно хмыкнула. Последнее маловероятно. Ученики старших курсов четырёх факультетов начали занимать свои места за столами. Новички ждали в холле. У них впереди была Церемония Распределения. Сев на своё место, Леншерр, по привычке, окинула взглядом преподавательский стол. Некоторые учителя переговаривались меж собой, а некоторые молчали. Взгляд девушки остановился на весьма странном человеке, с огромным фиолетовым тюрбаном на голове. Он сидел слева от профессора Снейпа. Нетрудно было догадаться, что это новый преподаватель по Защите от Тёмных Искусств. Лицо его было знакомым, но вот имя ей так и не удалось вспомнить. Некоторое время Элиз напряжённо ворошила свои воспоминания, пытаясь вспомнить, откуда она знала этого человека. В конечном счёте, ей удалось это сделать. Она вспомнила, что это вовсе не новый человек в Хогвартсе, бывший преподаватель маггловедения, а имя его - Квиринус Квиррелл. Какое-то время он отсутствовал, говорили, что уехал в кругосветное путешествие. Леншерр-младшая ни разу с ним лично не сталкивалась, ибо не выбрала его предмета на третьем курсе, но смутно помнила его, как довольно робкого и застенчивого человека. Девушка долго не отводила взгляда от нового профессора ЗоТИ. Во всех его жестах, во всём его внешнем виде была некая странность. Нечто незримое и отталкивающее чувствовалось в этом субъекте, но Элизабет не могла с точностью сказать, что именно вызывало у неё такую антипатию, хотя до недавнего времени девушка считала, что подобную неприязнь к своей персоне способен вызывать только преподаватель Зельеварения. Двери в Большой Зал снова распахнулись и вперёд ступили будущие первокурсники. Дети с восхищением всматривались в потолок, что был похож на звёздное небо. Перед учительским столом уже поставили треногий табурет и Распределяющую Шляпу. После того, как Шляпа спела свою песню о факультетах, директор Дамблдор сказал небольшую речь о правилах поведения и безопасности, а профессор МакГонагалл изъяснила детям некоторые тонкости Церемонии Распределения, начали оглашаться имена, и названному ученику предстояло узнать, на каком факультете будет происходить его дальнейшее обучение. И снова не обошлось без перешёптываний о Мальчике-Который-Выжил. Но Элиз высматривала в толпе будущих первокурсников не его. Она искала среди них маленькую девочку с копной тёмных непослушных волос. С Гермионой Грейнджер ей довелось столкнуться ещё в поезде и у них быстро завязался недолгий, но весьма содержательный диалог о заклинаниях. Тогда Леншерр поймала себя на мысли, что они во многом похожи и была уверена, что эта девочка несомненно должна попасть на факультет Рэйвенкло. Но какого же было её удивление, когда юную, но весьма уверенную в себе мисс Грейнджер Шляпа определила на Гриффиндор. И снова взгляд Леншерр-младшей привлёк новый профессор Защиты. Чем больше она его рассматривала, тем меньше симпатии он у неё вызывал. Странный, словно запуганный и скованный, казалось, он мог бы вызывать только жалость к своей персоне. Судя по всему, многие именно так к нему и относились – с жалостью. Тем не менее, сидящий рядом с ним профессор Снейп не упускал возможности «наградить» своего соседа очередным ледяным взглядом, отчего странный субъект ещё сильнее напрягался и его лицо перекашивала гримаса страха. А когда профессор Зельеварения заговорил с ним, тот и вовсе был готов сжаться в клубок, на манер ежа. Элизабет прищурилась и максимально напрягла слух, но ни единого слова распознать не могла, ибо сидела слишком далеко от цели своего наблюдения. Скрипнув зубами, девушка мысленно ругнулась. Она сама не понимала своего поведения, но не была бы она Леншерр, если бы не подозревала всякого, кто казался ей странным и скрытным. Внезапно, Элизабет осеклась. Вот уже продолжительное время профессор Зельеварения неотрывно смотрел в её сторону гневным взглядом. Она быстро отвела глаза, понимая, что пялилась в сторону учителей непозволительно долго и была засечена проницательным деканом Слизерина. Если бы взглядом можно было прожигать, Элизабет не сомневалась в том, что непременно обзавелась бы ожогом. Какое ей дело, скрывает ли новый профессор по Защите от Тёмных Искусств что-либо, или нет?! Уткнувшись устыжённым взглядом в свою тарелку, девушка всё же продолжала напряжённо думать о странном человеке, что теперь звался новым учителем в Хогвартсе. Элиз пришла к благоразумному и логичному выводу, что даже если у этого чудика что-то не так с головой, об этом есть кому позаботиться, и, в случае необходимости, его немедленно выдворят, в этом она нисколько не сомневалась. Вот только… В его взгляде, в жестах, в мимике была еле уловимая фальшь и это совсем не понравилось Элизабет. Не была бы она Леншерр, если бы не заметила этого.Глава 4
23 февраля 2015 г. в 22:02
Конец лета выдался почти одинаковым на двух разных континентах. В Соединённых Штатах погода была необычайно хмурой, бил мелкий противный дождь, а ветер стал дуть с северо-востока, поэтому Элизабет пришлось доставать дождевой плащ и тёплый шарф. При вылете ливень заметно усилился, и девушка забеспокоилась.
Она крайне не любила перелёты.
В Англии погода тоже была пасмурной, но там хотя бы не шёл дождь.
Третий пассажирский терминал аэропорта Хитроу встретил мисс Леншерр своей привычной суетой и рутиной. Снующие туда-сюда торопливые люди, огромное количество багажа, чьи-то громкие возмущённые возгласы, сливающиеся в огромный калейдоскоп из цветов и звуков. В общем говоря, не стихающий ни на минуту шум, свойственный самому загруженному аэропорту Европы.
Позже, уже сидя в волшебном поезде «Хогвартс-экспресс», Элизабет облегчённо выдохнула, радуясь, что испытание под названием «выжить в аэропорту» закончилось. Взглянув в окно, девушка не смогла сдержать меланхоличной улыбки: из-за хмурых облаков выглядывало солнце. Ещё раз вздохнув, она перевела взгляд на книгу, что мирно покоилась у неё на коленях. Надежда на то, что путь до Хогвартса пройдёт в полной тишине канула в Лету ещё тогда, когда Элиз ступила на Платформу 9 ¾.
Мальчик-Который-Выжил приезжает в Хогвартс!
Во всём составе были слышны тихие перешёптывания, или наоборот, громкие восхищённые возгласы об этом значимом событии в магическом мире. Мисс Леншерр тоже увидела Гарри Поттера, когда тот стоял на платформе, но особых эмоций от этого не испытывала, поэтому эта суета вокруг его персоны была ей чужда.
Но даже её попутчики-сокурсники, обычно молчаливые, как и большинство студентов факультета Рэйвенкло, не умолкали большую часть пути, активно обсуждая Гарри. Элизабет предпочла не вмешиваться в это обсуждение. Девушка задумчиво вглядывалась в привычные и ставшие уже родными пейзажи, что открывались за окном поезда. Внезапная печаль захлестнула её резко, неожиданно, словно безжалостное стихийное бедствие, свирепо сносящее на своём пути всё. Непрошеные слёзы начали наворачиваться на глаза, а на душе нещадно скреблись кошки.
Последний год в Хогвартсе.
Что будет дальше? Сумеет ли стать колдомедиком, как давно мечтала? Найдёт ли своё место в жизни? Неизвестность пугала больше всего, хотя девушка вполне хорошо осознавала, что через подобные ощущения проходят все, но она не думала, что годы пролетят так быстро. Словно ещё вчера Элизабет впервые села в «Хогвартс-экспресс», словно вчера она с детским восхищением изучала заколдованный потолок Большого Зала. Словно вчера Шляпа поставила её перед непростым выбором.
Слизерин или Рэйвенкло? Она выбрала второе, как когда-то сделала мама, и никогда об этом не жалела.
Невозможно не иметь в себе никаких слизеринских качеств, когда твой отец - обладатель неисчерпаемого интеллекта, прирождённый лидер и настоящий манипулятор. Элизабет знала, что Эрик Леншерр – гений своего времени, и, при всём своём недружелюбии по отношению к родному отцу, она никогда не посмела бы поставить под сомнение таланты не знающего себе равных стратега и тактика, умеющего распознавать эмоции при одном лишь взгляде на человека, а потом умело использовать чувства оппонента против него же. Это делают только действительно искусные манипуляторы.