Эмпат

— Что ты чувствуешь? Перед ним возникло чье-то лицо. Мягкие черты, добрые глаза, бледный ореол голубого цвета, огибающий фигуру, путающийся в пшеничных волосах. Ёнджэ бы ни за что не смог описать эту красоту. Но это свечение делало всё за него. — Вы красивая, — сказал он в ответ на заданный женщиной вопрос. — Как моя мама. Женщина улыбнулась. Но эту улыбку было сложно заметить на лице. Он, скорее, ощущал ее своим телом. Она возникла где-то внутри, в глубине его сердца. — Ты помнишь свою маму? — Не знаю. Мне так кажется, — тут же вновь заговорил Ёнджэ. Он был не уверен. Словно просто чувствовал, и чувства эти были такими хорошими. Раньше он их не ощущал. — Я похожа на нее? — спросила женщина, на мгновение отвернувшись. Где-то сбоку от него что-то звякнуло. Ёнджэ мотнул головой, замечая, как она кладет в ёмкость шприц, который еще минуту назад вонзился в его кожу и причинил боль. — Не знаю, — протянул он, вновь обращая внимание на женщину перед собой. — Мне кажется, она светилась так же, как вы. Этот цвет такой спокойный. — Я поняла, Ёнджэ. А сейчас ты тоже видишь это? Ёнджэ посмотрел на ее губы, которые не улыбались больше, даже в его чувствах. Перевел взгляд на волосы, в какой-то момент переставшие отливать голубизной. Это продлилось недолго, и теперь он больше не видел свечения, больше не чувствовал спокойствия. Хотел бы посмотреть на него чуточку дольше. — Верните. Верните мне его, — напугавшись, взмолился Ёнджэ. Он хотел снова увидеть свет. Хотел, чтобы всё вокруг него было таким же ярким. Хотел почувствовать тепло, почувствовать маму. — Пожалуйста, верните. Женщина выпрямилась, направив взгляд куда-то за спину мальчика. — Первый этап успешно пройден. Синестезия продлилась ровно шесть минут. Ёнджэ смотрел перед собой, фокусируя взгляд на миллионах мыльных пузырей. Каждый прохожий излучал своё особенное свечение, переливающееся радугой в свете полуденного декабрьского солнца. Когда они сталкивались друг с другом, их стенки слегка сотрясались, образуя новые оттенки чувств. Он повернул голову вбок, обращая всё внимание на Дэхена. Его губы мягко обхватили трубочку, по которой поднимался сок из баночки. Он втягивал его и втягивал. Глаза чуть сощурены от солнца или удовольствия. Смешавшийся с желтым, красный теперь скорее походил на оранжевый. Дэхен весь так светился, что даже Ёнджэ приходилось щуриться. Только вот от чувств не сощуришься и не укроешься. — Я сделал тебя счастливым, — с легкой усмешкой проговорил Ёнджэ, вынуждая Дэхена оторваться от лицезрения картины проснувшегося Нью-Йорка. — Не льсти себе, парень, — оставив трубочку в покое, Дэхен посмотрел на него, не скрывая радостной улыбки. — Меня не обманешь, — и самодовольная улыбка в ответ была тому доказательством. Только сейчас, увидев его, он понял, как скучал. За все эти четыре месяца он и не догадывался, насколько сильно Дэхен захватил его сердце. И ему не терпелось показать Дэхену, чему он смог научиться за время их разлуки. — Ты расскажешь мне? — спросил вдруг Дэхен. Ёнджэ вопросительно изогнул брови. — Что теперь происходит в твоей жизни? — Я могу показать, — он вытянул руки, замирая и ожидая ответа Дэхена. Тот смотрел на него сосредоточенно какое-то время, а после кивнул. Хотел было повернуться к нему всем телом, но Ёнджэ остановил его, заставляя сидеть смирно и смотреть вперед. Пододвинувшись к Дэхену, Ёнджэ для большего удобства перекинул ногу через скамейку. Протянул руки к его голове, глубоко вздохнул, после чего коснулся волос. Вплел пальцы в густые короткие прядки, чувствуя кожей их мягкость. Прижал кисти к его голове, полностью сосредотачиваясь на собственных чувствах. Он хотел показать ему солнце — то, как оно прекрасно в прохладе декабря. Радугу — яркие мыльные пузыри в лучах этого солнца, переливающиеся невероятными оттенками. Показать Дэхену его самого — каким теплым он был для Ёнджэ. Дэхен ахнул, выдыхая, приоткрыв от удивления рот. Баночка с соком опустилась на скамейку по другой бок от него. Глаза широко распахнулись, вбирая в себя весь свет миллионами колбочек. Каждый прохожий ярко светился в его глазах. По ветру разлетались десятки, сотни, тысячи разных оттенков. Вместе с чувствами и эмоциями, с запахами они путешествовали по улицам, долетая и до них. До него. Он чувствовал, что может коснуться их пальцами. Что он и сделал. Протянув руку, он коснулся их, заставляя цвета развеяться по воздуху. И вместе со всем этим он ощущал непередаваемое тепло, будто исходившее из глубины его сердца. Из него самого. — Как ты это сделал? — пораженно прошептал Дэхен, всё еще не веря в увиденное. Но когда Ёнджэ разорвал контакт, всё исчезло. Он еще какое-то время вглядывался в окружающую их обстановку, но всё выглядело обычным. Всё это больше не казалось таким удивительным, как минуту назад. — Этому я научился за последние четыре месяца, — сказал Ёнджэ в ответ, чуть отодвигаясь от друга и не переставая улыбаться. Он был доволен произведенным на Дэхена впечатлением. Он чувствовал его восторг, передающийся по воздуху едва ли не на несколько метров от него. — Помнишь, ты говорил, что я должен научиться отдавать? — Да, — кивнул Дэхен, поворачиваясь к Ёнджэ. Опустил ладонь на скамейку, чуть наклоняясь к нему и заглядывая в глаза. Закусив губу, Джэ ненадолго затих, опустив взгляд, словно набирался смелости для чего-то. — Спасибо, — сказал он наконец. — За что? — За то, что ждал, пока я не стану готов. Дэхен улыбнулся, выдыхая. Протянул к нему руку, мягко касаясь его щеки. — В этом ожидании определенно есть плюсы. Ёнджэ выдохнул, почувствовав его пальцы на своем лице. Он уже успел позабыть это чувство. Раньше он всегда вздрагивал, когда Дэхен касался его. Внутренние часы замедлялись, вынуждая считать мгновения. Но теперь он мог просто наслаждаться ощущением прикосновения солнца. Теплом и нежностью родного человека. Эти несколько минут были сейчас для него бесконечностью, в которую недолго и влюбиться. *** Ёнджэ посмотрел на часы на экране телефона. Его заставили таскать эту вещицу с собой. Теперь он не мог уйти куда-либо, не держа его в кармане. Бюро отслеживало все его передвижения с помощью GPS. Но и это еще было не всё. Теперь Ёнджэ обзавелся чипом, который заменял ему браслет на ноге. Так что они могли следить за каждым его шагом, не выходя из офиса, а он мог ходить в одиночку и надевать шорты, не боясь, что его примут за преступника. Он понимал, что рискует, приходя в этот дом. Но не мог не прийти. Ёнджэ не видел Джима уже более двух месяцев. А на все вопросы о нем ему отвечали коротко и расплывчато: «Перевели». И куда его перевели, Джэ мог только догадываться. Но он не был дураком и прекрасно помнил несколько фактов из жизни федерального психиатра. И поэтому стоял сейчас у двери его квартиры, собираясь найти хоть какой-то след. Достав из кармана джинсов пару скрепок, Ёнджэ ловко разогнул их, превратив в подобие отмычки. Вставил их поочередно в замок, покрутил немного, проталкивая глубже. Замок щелкнул, возвещая о возможности попасть в квартиру. Чем Ёнджэ и воспользовался, отворив дверь и переступив порог. ФБР поймут, где он находится, как только увидят номер дома. Возможно, они зачистят следы после его ухода, чтобы здесь не осталось ничего, что бы дало Джэ хоть малейший шанс понять, где Джим. Поэтому он должен как следует и как можно быстрее прочесать здесь каждый сантиметр. Но каково же было удивление Ёнджэ, когда вместо привычной обстановки он увидел пустоту. Абсолютно пустая квартира. Ни мебели, ни люстр на потолке, ни штор на окнах. Он огляделся, пройдя дальше. Здесь не было ничего от Джима, кроме толстого слоя пыли. Словно эта квартира уже давно пустовала. И он знал, насколько давно, — чуть больше двух месяцев. Ёнджэ застыл посреди комнаты, погружаясь в тишину. Не могло всё закончиться на этом. Джим не был глупым человеком. И Джэ знал об этом как никто другой. А еще он знал, что психиатр прятал от ФБР немалую сумму денег. И это кое-что могло значить. Он медленно осматривал каждый сантиметр квартиры. Пол, стены, подоконники, двери. Бродил из одного угла в другой, скользя ладонью по стене, пытаясь нащупать что-то, что выбивается из общей картины. Ёнджэ почему-то был уверен, что Джим просчитал всё наперед. После того, как его семья пропала, он изменился. И в списке этих изменений определенно должна была быть параноидальная предосторожность. Только благодаря Джиму Ёнджэ смог так долго убегать. И как только тот пропал, Джэ попался. Своей свободой он был обязан Джиму. И теперь он должен помочь, как Джим помогал ему. Поиски длились уже не меньше часа. Ёнджэ ползал по полу, ощупывая каждую дощечку паркета. Не лучшее ли это место для тайников? Джим многому успел научить его. Не только тщательно прятаться, но и прятать. Ползая на карачках, Джэ обводил пальцами контуры дощечек. Как много было в этом месте эмоций. Джим прожил здесь долгое время. Но только последние года были настолько несчастными, что у Джэ уже буквально сводило мышцы от напряжения. Он готов был в любой момент сорваться и упасть на этот пыльный пол в беспамятстве. И едва он успел еще раз об этом подумать, одна из дощечек просела под его пальцами. Остановившись, Ёнджэ присел на корточки, надавил на нее. В образовавшуюся щель просунул пальцы, вытаскивая деревяшку, а затем и еще одну, лежащую рядом. Его глазам открылась небольшая ямка. Вот и тайник. То, о наличии чего не узнало ФБР. На него невозможно натолкнуться случайно, просто наступив. Иначе Ёнджэ бы уже давно его нашел. Заглянув внутрь, он наткнулся взглядом на единственную вещь, которая там была: флэшка. Если Джим прятал ее в таком труднодоступном месте, значит, этому была очень важная причина. — Я должен узнать, что там, — прошептал Ёнджэ, крепко сжав в ладони находку. У него на примете было только одно место, где это можно сделать. И это был не дом. Его компьютер, возможно, проверяется. Было бы глупо принести федералам на блюдечке что-то, что так тщательно от них же скрывалось. Выйдя из квартиры Джима, Ёнджэ тут же направился в сторону интернет-клуба. Будет сложно это сделать там, но выбора не было. Так или никак. — На сколько берешь? — спросили его на входе, как только Джэ переступил порог клуба. — На час, — ответил он. Быстро расплатился, попутно осматриваясь. Даже несмотря на то, что он теперь жил по закону и был официально относительно свободен, за ним велась слежка. И технологией GPS эта слежка не ограничивалась. Заняв один из самых дальних свободных компьютеров, Джэ вставил флэшку в порт, ожидая загрузки. Уроки Николь не прошли даром. Теперь он умел открывать папки и даже мог понять, что с ними делать. Но на флэшке не было папок. Только файлы. Много файлов. Ёнджэ глубоко вздохнул, пытаясь сфокусироваться на том, что видел на экране перед собой. Вокруг были люди, они шумели, разговаривали. Компьютеры, пропитанные не одним десятком вариантов, гудели. Старые и пыльные. Ёнджэ выпустил мышку из руки, решая размять кисть. Она словно онемела, как только коснулась ее. — Я должен выдержать. Я должен, — нашептывал он себе под нос, пытаясь одновременно усмирить колотящееся сердце. Он был способен пережить это и он должен пережить. Ради Джима, который рисковал, помогая ему. — Я должен, я должен… Схватив мышку, он быстро начал щелкать по каждому файлу, открывая их и просматривая один за другим. Куча бумаг с эмблемой ФБР и пометкой «секретно». «Изъято из общего доступа». «Испытание ESG-06». «Объект № 06, пол женский, возраст 8 лет. Родственники: мать Элен и отец Джим». «Первый этап успешно пройден». «Второй этап завершился неудачей». «Объект № 06 скончался от остановки сердца». «Объект № 07, пол мужской, возраст 6 лет. Родственники: нет». «Испытания ESG-07 успешно пройдены». «Обнаружено побочное действие препарата». «Объект № 07 способен повышать уровень эмпатии без воздействия препарата». «ESG-07 превосходит ESG-05. Побочных эффектов обнаружено меньше…» — Что это, черт возьми? — вырвалось у Ёнджэ спустя долгих полчаса копаний среди этой кучи файлов. Его сердце выпрыгивало из груди. То ли из-за волнения, то ли из-за эмпатии. Ему нужно было выбраться наружу. Как можно скорей. Бежать. Бежать так далеко, как только возможно. *** Он не был здесь очень давно, но ничего не изменилось. Даже запах. Те же эмоции и чувства. Разве что теперь здесь чуточку мрачнее. — Что-нибудь выпьешь? — спросил Дэхен, запуская гостя внутрь и позволяя удобно устроиться в гостиной. — Пива? — усевшись на диван, предложил Ёнджэ в ответ. В памяти всплывали проведенные вместе вечера за сеансами психотерапии или играми в «правду или ложь». Дэхен махнул ему, скрываясь на кухне. Буквально через минуту вернулся с двумя бутылочками пива. Одну вручил Ёнджэ, но, едва тот коснулся стекла, остановился, побоявшись сделать ошибку. Ёнджэ заметил это. — Всё в порядке. Переживу, — сказал он, забирая из его руки бутылку. — Так что, не хочешь рассказать мне о себе? — на выдохе проговорил Дэхен, усаживаясь рядом с Джэ на диване. Развернувшись к нему все телом, он подогнул одну ногу под себя и уставился на друга взглядом, полным нетерпения и неуёмного любопытства. Хоть он и знал многое о его теперешней жизни, мало что знал о нем самом. — Сначала ты, — кивнув ему, Джэ хитро улыбнулся, попутно открывая бутылку. — Тогда давай так, — задумавшись, Дэхен вдруг вспомнил кое-что. — Сыграем в «правда или ложь». — Чур без мухлежа, — сощурившись, Ёнджэ пригрозил ему пальцем. Дэхен лишь согласно мотнул головой, потакая другу в его требовании. — Ладно, я начну, — сказал Дэхен. — Почему это? — возмущенно выдал Джэ в ответ. Он хотел узнать кое-что, но боялся, что сперва ему придется рассказывать весьма долгую историю, которая захватит собой всё внимание Дэхена. — Мой дом — мои правила, — Дэхен пожал плечами, выгибая бровь и самоуверенно усмехаясь. — Я же просил без мухлежа! — Я так долго ждал, я просто заслужил право задать вопрос первым! — Ладно. Задавай свой вопрос, — Ёнджэ сдался, отдавай Дэхену право на первый вопрос. И, недолго думая, Чон его задал. — Что ты теперь можешь? — Ну, — задумавшись, протянул Джэ, — я могу больше не носить перчатки. Я могу держать в руках предметы около пятнадцати минут, что же касается людей — то тут всего семь. Мне хватает этого, чтобы работать на ФБР и не бояться сдохнуть по пути домой. Теперь мой черёд. Как ты узнал про крышу? — Какую крышу? — переспросил Дэхен, притворно удивившись. Ёнджэ пристально посмотрел на него, отчего тот, довольно быстро сдавшись, сделал глоток из бутылки. — Ладно. Я встретился с Николь за пару часов до крыши. Она предположила, что ты захочешь туда пойти, и я решил тебя опередить. Я помнил, что тебе нравится снег. — Почему с тобой была Изи? — задал Ёнджэ второй вопрос. — Сейчас мой черёд. — Эй-эй-эй, я помню правила. Ты соврал. Дэхен закатил глаза, припоминая, что сам установил такие правила. Придется повиноваться. — Я встретил её в прачечной. Показал ей твою фотографию, и она тебя узнала. — Ты показал ей мою фотографию? — Э-э нет, моя очередь, — остановил его Дэхен, не давая шанса напомнить ему еще больше об этой липучке-Изи. Благо, они больше не виделись после того разговора. Дэхен тогда выдумал слишком хорошую сказку. Он незаметно ухмыльнулся, пряча ухмылку в горлышке бутылки. А затем задал интересующий его вопрос: — Как поживает Джим? Ёнджэ удивленно взглянул на него, на что Дэхен только пожал плечами. Джим помог ему, и Чону было действительно интересно, не добралось ли до него ФБР. — Ну, — протянув это, Ёнджэ опустил голову, не зная, как ответить. Рано или поздно Дэхен дойдет до той части истории, где ему придется рассказать о найденных файлах. Но пока что он не хотел втягивать его так глубоко. Ему было необходимо еще хотя бы несколько минут. — Я не видел его с того последнего звонка. — Это чуть больше четырех месяцев, — проговорил Дэхен. — Да. В бюро говорят, что его куда-то перевели. — Но ты-то веришь в это? Ёнджэ поднял голову, сохраняя молчание долгие несколько секунд. — Только один вопрос, Дэхен. Шампунь. Как он оказался у меня? — Николь, — выдал Дэхен тут же, не раздумывая, глядя другу в глаза. — Везде Николь, — Ёнджэ даже усмехнулся от осознания, что практически ко всему она приложила руку. — Да она твоя мать Тереза, — Дэхен рассмеялся, увидев задумчивость на его лице. — Есть в этом доля правды. — Ты веришь в историю с Джимом? — Дэхен сразу же повторил свой вопрос. К нему закрадывались подозрения. И они дурно пахли за километр. — По правде… — Ёнджэ на миг замялся, не зная, с чего начать рассказ. Время пришло, как он полагал. Другой наиболее подходящей возможности может… не быть. — Два месяца назад я пришел в его квартиру. Я знал Джима и понимал, что в его доме могут быть ответы. И когда я пришел туда, там было пусто. Всю мебель вынесли, а судя по количеству пыли, там никто не живет уже давно. Я прочесал всю квартиру и нашел тайник. Там была флэшка. А на флэшке были файлы. Десятки отчетов ФБР. — И? — когда Ёнджэ затих, склонив голову, Дэхен поторопил его, желая услышать всю правду. Но тот молчал, крепко сжимая бутылку в руках, словно этот разговор взвалил на его плечи тонну кирпичей. — Что было в тех отчетах, Ёнджэ? — Вся информация об экспериментах ФБР с препаратом, вызывающим эмпатию. Об экспериментах надо мной и дочерью Джима. — Ёнджэ облизал губы, затем медленно и глубоко выдохнул. — Они думали, что он не знает, Дэхен. Ничего не говоря, Дэхен дрожащей рукой прижал горлышко к губам, залпом осушая бутылку. Он проиграл. Маленькая комната. Белоснежная. Слепила глаза своей яркостью. Кушетка с болтающимися ремнями по оба края, мягкими на ощупь. В углу стоял плюшевый медвежонок. Он выбивался из окружающей обстановки, будто пятно от шоколада на белом воротничке детской рубашки. Ручки потянулись к нему, схватили и подняли, держа на весу. Мальчик, на вид лет шести, прижал к себе игрушку, пытаясь спрятаться за ее мягкостью от всего, что его окружало. Эта комната была холодной и пустой. От нее не исходило никаких чувств, как от других комнат, в которые его водили. Те были теплыми, но такими грустными. От них волнами расходился темный океан, в котором можно было согреться, но очень скоро утонуть. Он не мог понять ничего. Он не знал, что с ним происходит, и узнать это не представлялось возможным. Всё, о чем они говорили, не было ему знакомо. Ни одно слово, ни одна вещь. Ничего. Оставалось только наблюдать, стойко перенося всё это, укрывшись за мишкой, от которого исходило солнце. Лучистое, теплое, яркое солнце. Он спрыгнул с кушетки, внимательно оглядываясь по пути к двери. Ее не запирали, он знал это. И, толкнув ее, он вышел в коридор. Но уйти далеко он не успел, путь преградила девочка. — Тебе не стоит гулять здесь одному, — сказала она, опустившись перед ним на корточки. Она проводила здесь довольно много времени и знала, что такой глупый мальчик с легкостью заблудится и напорется на приключения. В свои шестнадцать она уже успела запомнить немало уроков. — Мне там холодно, — сказал он робко, крепче прижимая к себе медвежонка. — Просто не думай об этом, и станет теплее, — она улыбнулась, смотря мальчику в глаза. А затем, всё так же улыбаясь, представилась: — Меня зовут Николь. — Ёнджэ, — представился мальчик в ответ, немного осмелев. — Твоё имя не американское. Я знаю. Откуда ты, Ёнджэ? Ёнджэ поджал губы, опуская взгляд в пол. — Я не знаю… — Ты читал дальше? Там есть что-нибудь о твоих способностях? — спросил Дэхен, уже успев сходить за пивом еще раз. Услышанное никак не хотело укладываться в голове. Игре, кажется, пришел конец. — Я не успел, — сказал в ответ Ёнджэ практически бесшумно. Опустив голову, он принялся водить по горлышку бутылки пальцем. Что, если Джим всё это время знал о Ёнджэ всё? Откуда он, где вырос, почему ничего не помнит и как он получил своё проклятье. У него было всегда очень много вопросов к своей памяти. Но все ответы были так близко. — Хочешь узнать всё? — Дэхен присел обратно на диван, вынуждая Ёнджэ поднять взгляд на него. — Я могу дать тебе ноутбук и уйти, если захочешь сделать это в одиночестве. — Но я… — запнувшись, Ёнджэ уставился на друга, не зная, что ответить. Он хотел узнать. Но страх от серьезности всей правды останавливал его на середине пути. Он стремился к этому всю жизнь, о которой помнил. Желание узнать правду буквально вросло в него, превратившись в непостижимую мечту. И было так страшно избавиться от нее, оставшись в одиночестве. Он очень боялся, что без этой цели и мечты он станет никем. Что больше не сможет к чему-то стремиться. Что сдастся, оставшись в системе. — Я буду с тобой, что бы там ни было на этой флэшке, Ёнджэ. Я не уйду из твоей жизни. Обещаю. *** — Когда я досчитаю до трёх, ты задержишь дыхание. Женщина спряталась за дверью, а уже через секунду появилась за прозрачной стеной. Ёнджэ глубоко вздохнул. Руки мирно покоились на животе. Сплел пальцы вместе. Привычная уже процедура проверки легких больше не доставляла дискомфорта. Он проходил ее только раз в год, но всё равно уже за последние три года вошло в привычку. — Раз, два, три, — женщина досчитала до трёх, как и обещала, и Ёнджэ задержал дыхание. Уже через несколько секунд он смог выдохнуть. Спокойствие наполняло его легкие. Следующим мероприятием в графике была такая же стандартная проверка работы мозга. Когда-то он в шутку пожаловался, что его сердцу уделяют слишком много внимания, но теперь всё изменилось. Теперь их больше интересовало не его здоровье, а мозг. Точнее, миллионы зеркальных нейронов, которые управляли его жизнью. — Тебя беспокоит что-нибудь? — По правде, я чувствую себя хорошо. Даже слишком, если судить по той тишине, которая теперь в моих мозгах. Врач в ответ только косо взглянул, пытаясь намекнуть парню, что шуткам здесь не место. Но тот лишь пожал плечами, приподняв уголки губ. Ёнджэ немного привирал. Пряча за шутками свои способности, он выводил врачей из себя, натравливая тех на изрядно уже уставших от подобного агентов ФБР. Он часто вспоминал в такие моменты тот день, с которого всё началось. Вспоминал с улыбкой на лице и новой порцией своих шуточек. — Зря вы так смотрите. Только представьте, насколько мне легче с тех пор, как всё это дерьмо ушло. — Даже не могу представить, — парировал в ответ доктор, прикрепляя один из электродов к виску Ёнджэ, надавив при этом чуть сильнее, чем следовало. Ёнджэ скривился. — Вам повезло, доктор, — сказал он, кривясь и посматривая искоса на нервного врача. Тот план, о котором говорил ему Дэхен три года назад. Ёнджэ бы не подумал, что когда-нибудь они к этому вернутся. Дни, недели, месяцы тренировок и горы лекарств. Суетливые метания Дэхена вокруг Джэ, прощупывания его пульса в моменты полнейшего отчаяния. Сейчас он вспоминал это с улыбкой. Было всё еще сложно, но он хотя бы не вздрагивал. — Учти, если ты обманываешь… — Кенди пригрозила ему пальцем, но Ёнджэ перебил её. — Разве можно обмануть всю эту технику? — развел руками, смотря на нее своими невинными глазами. Не будь он азиатом, может, и получилось бы состроить щенячий взгляд. Большие и наполненные чистой правдой, как слезами, глаза. Жаль, что в это они бы уже точно не поверили. Кенди склонила голову, с укоризной просверлив парня взглядом. Около месяца тому назад у Ёнджэ внезапно пропали все способности. Что-то вроде чуда, о котором эмпат так мечтал. С трудом верилось. Ведь эта версия была куда успешней версии Николь. На каком-то этапе что-то пошло не так. Например, вышедший из-под контроля объект № 07. — Если ты врешь, тебе придется отвечать. Ёнджэ примирительно поднял руки. Конечно же, он знал. Он бы не пошел на это, если бы не был уверен. И если бы этой уверенности не было и у Дэхена. Закончив со всеми процедурами, Ёнджэ выбрался на свежий воздух. Зима прощалась с городом, уступая нагретое местечко весне. Как бы он хотел вновь почувствовать снег на своих ладонях. Но зима выдалась на редкость бесснежной. Если бы не этот чип под его кожей и толстая пачка бумаг с его подписью, он бы переехал куда-нибудь севернее. Например, в республику Вермонт*. — Чем тебе не нравится Техас? Там ФБР до тебя не доберется. — В Вермонте тоже. А еще там есть снег. А в Техасе только палящее солнце и кантри. Ёнджэ засмеялся, услышав смех Дэхена. — В твоей голове слишком много учебников, Ёнджэ. Но да, я согласен. Эта их… — Дэхен на секунду стих, задумавшись, — «ковбойская» сторона меня тоже не радует. Но солнце… Разве солнце тебе не нравится? — Солнце? — переспросил Ёнджэ, глядя на Дэхена. Если расслабиться и позволить эмоциям влиться в сердце, он увидит солнце. — Хочешь со мной? Вдруг всё стихло. Только через приоткрытое окно с кухни доносились звуки города. Дэхен застыл в легком шоке от слов Ёнджэ. Они ни разу еще не говорили об этом. И что бы он там ни подразумевал мысленно, вслух не было произнесено ни слова. — Ты вправду хочешь? — спросил он у Ёнджэ, уже решив всё для себя еще три года назад. Не раздумывая бы уехал. Теперь и подавно. Это желание не слабло ни на минуту, ни на день с момента их знакомства… Нет. С того момента, когда Ёнджэ впервые вздрогнул от его прикосновения. — Ну, если ты не против снега, то я не против тебя, — Джэ улыбнулся, впуская в себя теплоту родного солнца. Оставалось дело за малым. Обмануть технику и себя самого. Управлять системой слишком сложно. Следить за исправностью деталей, смахивать с них пыль, менять местами, подводить стрелки с точностью до миллисекунд, выбравших его голову своим домом. Ёнджэ с радостью отказался бы от роли часовщика, предложи ему хоть кто-нибудь это бремя. Оно сродни его внутреннему проклятию. Иногда он и сам начинал верить, что оно исчезло. Что он стал часовщиком в окружающей его системе и может управлять ею по своему разумению. Но будь всё так, он бы уже давно ловил ртом снежинки где-нибудь в Берлингтоне. — Не знаю, как тебе это удается, парень, но ты гений. — В ФБР не было снега. Как и во всём Нью-Йорке. Старый добрый Алекс Гейл, с насмешкой глядящий на него, тоже не был снежинкой. Только жгущим всё на своем пути сгустком ультрафиолета. — И как оно? Ёнджэ изогнул бровь, делая вид, что не понимает вопроса. — Как это, стать вновь обычным? — Алекс открыто насмехался. Ему не нравилось вновь торчать тут. Но что поделать, если зверушка решила выбраться на волю? — Это то, чего мне не хватало, — Ёнджэ самодовольно скрестил руки на груди, принимая вызов. Обмануть Алекса было сложнее, чем всех остальных агентов нью-йоркского бюро. Он был крысой среди мышей. Самой настоящей серой крысой. — Я рад за тебя, — выдал агент в ответ, а потом, шумно вздохнув, опустил перед Ёнджэ папку со всеми его данными. — Только ты не учел одного. Ты изначально был эмпатом. Хоть и слабеньким, но способным. А мы лишь добавили тебе синестезию и усилили весь этот коктейль набором катализаторов. Так сказать, сделали его алкогольным. Выговорившись, Алекс откинулся на спинку стула, довольный и расслабленный, словно сбросил бомбу на Хьюстон. Но Ёнджэ был готов к этому. Вот уже три года. — Как же хорошо, что похмелье наконец прошло, — губы сами собой растянулись в улыбке. Его проклятие приняло для него образ собственной души. Прозрачной и эфемерной, будто сгусток неплотного тумана, опустившегося на Лондон. Он — часть его. *** — Как ты хочешь это сделать? Изабель вытянула руку, переворачивая кисть вверх внутренней стороной ладони. Прищурилась, по-лисьи хитро улыбнувшись. — А что ты можешь мне предложить? — Ёнджэ сжал ее ладонь в своей. — В тепле и комфорте, — начала она перечислять, загибая пальцы второй руки. Взгляд уперся в невысокий потолок тихого и уютного кафе. — Без лишней тряски. В общем, ложись и получай удовольствие. — Не переманивай его на свою сторону, психиаторская ты башка, — вдруг идиллию разорвал Дэхен, примостившись на диванчик рядом с Ёнджэ. Рукой шлепнул по их кистям, разрывая слишком затянувшийся контакт. — Не помыкай мне тут моей профессией, — всё же спрятав руку под стол, Изи недовольно сморщила нос, сожалея об утраченной возможности прокатиться до Вермонта на комфортабельном доме на колесах. Её друг с университета продавал его всего за три сотни долларов. Чем не шанс совершить веселое путешествие? — Изи, ты не едешь. Забудь, — категорично заявил Дэхен, полностью пресекая этим все её попытки сломить волю Ёнджэ. — Мы едем на поезде. Уже всё решено. — Чертова практика, — угрюмо буркнула в ответ Изабель, запивая уныние из-за несложившейся поездки большим глотком слабоалкогольного коктейля со вкусом апельсина. Ёнджэ молчаливо наблюдал за их перепалкой. Еще несколько лет назад он и мечтать не мог, что сможет вот так безболезненно сидеть в кафе, пить кофе, общаться с друзьями и не думать о плохом. Но одна мысль всё-таки забиралась в голову. Страх быть разоблаченным сковывал его по рукам и ногам в такие счастливые моменты. Если он потеряет контроль, если осечется, если они поймут, что он чувствует… В его жизни останутся только стерильная палата и самодовольно ухмыляющийся Алекс Гейл. — Эй, ты с нами? — Дэхен легонько пихнул его в плечо, вырывая из мыслей. Ёнджэ вздрогнул, на мгновение теряя над собой контроль. Тепло его прикосновения ворвалось внутрь, смешиваясь с прохладой чужого безразличия и жаром нерешенных проблем. Смешавшись в неописуемую смесь ощущений. Он несдержанно выдохнул. Руки соскользнули со стола, разрывая контакт с деревянной поверхностью, впитавшей в себя вал нежеланных вариантов. Он боялся этого. Что всего на секунду потеряет связывающую его с мечтой нить. Сердце сделает кульбит в груди, дыхание сорвется, мозг выдаст его с потрохами взлетевшей к небу активностью дельта-волн. И всё. Плакала его поездка в Вермонт. Плакали его долгожданные прогулки по заснеженному тротуару. Здравствуй, Алекс. Здравствуй, новый замкнутый мир четырех бесчувственных стен. Здравствуй, система во всем своем величии. — Ёнджэ!.. — голос, словно сквозь толщу воды, доносился едва различимо. Он впитывал эмоции как губка. Они проникали через кожу, скапливаясь внутри бесплотными сгустками и прожигая стенки клеток. Их слишком много. Гораздо больше, чем сил это стерпеть. Пережить. *** Ёнджэ простонал, зажмуриваясь как можно сильней, будто бы боль в глазах смогла унять головную. Его мозг буквально пульсировал, изливая кровь, как губка впитавшую воду. Она заливала его черепную коробку, заставляя ее раскалываться на части, разрывая кожу. Ему казалось, он чувствует это наяву. Слишком отчетливо трещала его голова по швам. — Эй-эй, тихо… Он появился неожиданно, тихо шепча на ухо и заставляя опустить голову обратно на подушку. Раскрыв глаза, Ёнджэ моргнул несколько раз, привыкая к свету. Перед ним было лицо Дэхена. Взгляд его выражал волнение. — Что?.. — попытался Ёнджэ задать вопрос, но Дэхен только отрицательно покачал головой, не отвечая. А после просто поднялся на ноги и ушел, оставив его одного. Привычная, казалось бы, ситуация. За последние три года Ёнджэ пережил немало приступов. Один хуже другого, всё ближе конец. Но они справлялись. И только сейчас это стало невероятно опасным. Ёнджэ вдруг схватился за голову, широко распахивая глаза и упираясь взглядом в потолок. Если за ним следят, то его конец уже настал. Он практически чувствовал, как он дышит ему в затылок. Холодный и пустой. Ненавистный. — Если они узнали, — прохрипел Ёнджэ, резко подрываясь с постели, отчего буквально сразу же упал обратно, прижимая ладонь ко лбу. Больно. — Они не узнают, — Дэхен вернулся как раз в этот момент, держа в руках стакан с прозрачной жидкостью. Со дна поднимались пузырьки воздуха. — Выпей. Ёнджэ принял из его руки стакан, отхлебнул немного воды, чувствуя, как она, стекая по пищеводу, утоляет невыносимую потребность организма в жидкости. — Сегодня утром меня вызывали в ФБР. Ты проспал всю ночь и утро. Я не стал тебя будить и волновать лишний раз, — сказал Дэхен, внимательно смотря на Ёнджэ. Взгляд того на мгновение потух. Будто превратился в стекло, за которым нет ничего, кроме пустоты. — И что теперь? — вкрадчиво поинтересовался Ёнджэ, боясь услышать правду. Дэхен выглядел серьезным и чем-то озабоченным. Но то, что Ю услышал дальше, заставило его по-идиотски улыбаться, оставив все свои волнения позади. — Мы едем в Вермонт. Дэхен вошел в здание, беспрепятственно прошел охрану и поднялся на третий этаж. Там его ждала Кенди, намереваясь задать несколько вопросов. Он догадывался, о чем пойдет речь, но изо всех сил пытался сохранять спокойствие. Понимая, что со стопроцентной вероятностью ему придется врать в глаза агенту ФБР, он шагнул вперед. — Давно не виделись, — произнес он при виде подруги. — Лучше бы не виделись еще столько же, — она указала ему на кресло. Дэхен присел. Он бы и сам рад избежать этой встречи. Ведь последняя выдалась на редкость паршивой. В тот день она сказала ему всё забыть. Ёнджэ, бюро и всё, чего он не знал до того дня. — Вчера мне доложили о небольшом происшествии, — заговорила она, присев напротив. Её кабинет был солнечным и теплым. Рассвет едва-едва расцвел, а комнату уже залил мягкий свет. Играя на деревянной поверхности стола в зайчики, солнце привносило немного уюта. — Надеюсь, не нужно напоминать тебе, о каком происшествии идет речь? — добавила она, чуть погодя, взглянув на Дэхена, лицо которого слабо светилось в рассветных лучах. — Не нужно. Я знаю, о чем речь, — ответил Дэхен, кивнув. Не стоило увиливать, ведь тем самым он бы только привлек их внимание к вчерашнему еще больше. У него была другая цель, ради которой он должен соврать и не попасться. — Тогда я хочу услышать от тебя правду. Правду… Всё произошло неожиданно. Дэхену было сложно поверить, что спустя так много времени, после тяжелой работы и громадных усилий, всё может обернуться бедой в один миг. Внезапно превратиться в горстку пепла. Как и во все предыдущие разы, он действовал быстро и точно. Пульс, укол изоптина, свежий воздух и скорейшее избавление от контактов. От всех эмоций, которые окружали Ёнджэ в тот момент. А затем долгая бессонная ночь и невыносимая борьба с собственным альтруизмом. Он не в состоянии избавить Ёнджэ от всех бед. Взвалить всё на себя и подарить спокойствие. Но одно он всё еще может — помочь обрести шанс на исполнение его мечты. — Вам уже известно, что Ёнджэ потерял свои способности, — начал Дэхен. Медленно, но уверенно, подкрепляя свои слова всевозможными фактами. Кенди кивнула на его слова. — В последние дни ему… так скажем, нелегко. Со стороны это незаметно. Он ведет себя совершенно обычно. Говорит, что только рад этому. Что теперь он сможет жить как самый обыкновенный человек. Я бы и сам не заметил, если бы не видел его так часто, как весь последний месяц. Дэхен говорил и говорил, четко излагая заранее придуманную историю. Ненадолго затихая, он вновь продолжал. Опустив взгляд на руки, перебирал пальцами плавные грани серебряного кольца. — Порой он… забывает, что ли, о многом. Еда, сон. Иногда может уставиться в одну точку и смотреть. Смотреть, смотреть… Вчера у него был банальный обморок из-за истощения. Думаю, он обманывает себя, говоря, что так ему легче. Ему не легче, Кенди. Он сходит с ума. Дэхен перевел взгляд на агента, внушая ей ложный страх за Ёнджэ. — Я думаю, ему нужно сменить обстановку на какое-то время. Отдохнуть от всего этого и разобраться в себе. Возможно, это подействует и всё вернется на прежние места. — Ты ведь понимаешь, что тебе придется повторить всё это на детекторе? — Как скажешь… — Дэхен излучал уверенность всем своим видом. Уверенность, подкрепленную знаниями, как обходить детекторы лжи. — Если это поможет, я согласен. Экстренные совещания в последнее время стали довольно частым явлением. Только проблема стояла всё та же — Ёнджэ. Объект № 07, подающий надежду, обладающий недюжинным талантом, теперь являлся абсолютно бесполезным созданием. Они нашли его в одном из приютов Сиэтла, когда тому едва исполнилось шесть. Мальчишка был юным гением, смотрящим вдаль своими маленькими темными глазками. В нем уже тогда проявлялись невероятные способности. Весь мир казался ему чем-то большим, опасным и не всегда счастливым. Они увидели в нем будущее. Безболезненное, счастливое и мирное. Привезли в Нью-Йорк, сделали пару обследований, чтобы убедиться окончательно: он тот, кто им нужен. Далее было десять лет экспериментов, изучений, наблюдений. С помощью созданной бюро вакцины они смогли добиться такого эффекта, которого доселе не наблюдали ни у одного объекта. Это стало прорывом. За спиной Ёнджэ поднималось новое будущее. И вот теперь всё вновь рассыпалось на кусочки. Осталась лишь горстка песка, который разнесется по ветру до границ соединенных штатов. В это слабо верилось, но у них на руках были все доказательства. Всё указывало на то, что объект № 07 выбыл из игры за мир. — Я не понимаю… — она вздыхала и вздыхала, всё отчаянней и тяжелей. Сидящий по левую руку от нее Алекс нервозно стучал ручкой по столу, сканируя взглядом бумаги по уже неизвестно какому кругу. Бесполезно. Перед ними вырастала стена. На этой стене отчетливо прорисовывалась на кирпичной кладке подпись федерального психиатра и рекомендация сменить место жительства. — Да какого черта вообще?! — не выдержав, Алекс подскочил с кресла, швырнув ручку на стол. Та подлетела, ударившись о его поверхность, и, едва не задев одного из присутствующих агентов, покатилась по полу. — Ты бы успокоился, — сдержанно проговорил шеф, глядя на Алекса из-за толстых линз очков, сползающих с носа. — Чертов гаденыш! — вспылил Алекс вновь, уже не в силах сдержаться. Он был в ярости. Это дело… оно было его, Гейла, делом! Он поставил на карту всё. Свою карьеру в ФБР, своё будущее. А теперь всё рассыпается на глазах. А он только смотрит на это и не может даже поднять руку, чтобы вцепиться. Мышцы, словно каменные, тянут его к земле. — Агент Гейл, — вновь проговорил шеф, уже более настойчиво. — Я докопаюсь до правды, — Алекс вытянул руку, тыча пальцем в сторону шефа. Прежде голубые глаза вспыхнули огнем. Голос стал угрожающе тихим. — Я докажу, что он врет. *** Суматошное утро несло для Ёнджэ долгожданное умиротворение. И пусть всё происходило в спешке, она была приятной. За последние три с лишним года у него не так уж много вещей скопилось. Всего один небольшой чемодан, в котором куда больше было необходимых ему в дороге медикаментов. Те же перчатки так же отправлялись вместе с ним этим утром в Вермонт. Разве что с жидкостями было несколько проблемно. Пришлось обойтись парой-тройкой баночек с таблетками. В Берлингтоне ему не понадобится слишком много. Зима уже закончилась, наверняка и там уже успел растаять весь снег. По приезду они снимут квартиру или домик, привыкнут к спокойствию небольшого города. Дэхен уже успел поделиться с Ёнджэ своими планами — стать врачом в местной больнице, научиться готовить и найти для них выход. С последним Ёнджэ был категорически не согласен. Он не хотел, чтобы Дэхен испытывал вину за его дар. Ни сейчас, ни завтра, ни через год. Эмпатия — это то, с чем Ёнджэ будет справляться сам. Так, как они делали всё это время. И никак иначе. — Тебе удобно? — спросил Дэхен с интересом. Они уже устроились в своем купе. Поезд шел прямиком до вокзала в Берлингтоне, после чего отправлялся дальше на север. — Да, — Ёнджэ кивнул, едва заметно улыбнувшись. Их чемоданы покоились на верхних полках для багажа. В руках у них оставались лишь кое-какие личные вещи, вроде таблеток и денег. За три года работы в ФБР Ёнджэ удалось немного скопить. Всякий раз, когда ему платили, он откладывал большую часть, оставляя мелочь на расходы. Благодаря Николь он никогда ни в чем не нуждался. И теперь он мог не переживать, что не сможет устроиться на новом месте. Он долго к этому готовился. — Ты голоден? — вновь участливый вопрос от Дэхена. — Нет, — более явная улыбка в ответ. Дэхен за него переживал. Внутренне изводился, сгорая от ожидания. Когда этот поезд тронется, станет чуточку легче. Ведь это будет означать, что они свободны. Что Дэхен смог ему помочь. Что он смог его спасти. Однако какая-то часть его до сих пор не успокаивалась. Даже когда он услышал ход поезда, почувствовал движение всем телом, всё равно оставалось внутри что-то такое, что не давало покоя. Словно это не конец. И еще ничего не закончилось. — Да здравствует Вермонт, — Ёнджэ шуточно вскинул руки, отвлекая его своим радостным голосом от раздумий. — Да, — Дэхен улыбнулся как можно более раскованно. Это только его волнение. Не Ёнджэ. Он не должен позволить ему почувствовать это. Но уже было слишком поздно. Стараясь лишний раз не привлекать внимание Дэхена, Ю достал из сумки одну из своих тетрадей. Федералы отдали ему найденные в той квартире тетрадки. А также те, которые он оставил при побеге в своей комнате в бюро. Их скопилось немного, всего шесть штук, но вес их был вполне ощутим. Он открыл одну из них, еще не исписанную до конца. На последней странице, где он остановился три с лишним года назад, была одна запись. Выведенные ровным каллиграфическим почерком слова. Ёнджэ перевернул страницу, открывая чистый лист. Вздохнул, отвлекаясь на проплывающие пейзажи Америки за окном. Их купе уже буквально насквозь пропиталось волнением Дэхена. Оно становилось осязаемым и слишком темным. Он переживал. И не меньше Ёнджэ, если не больше. Было тяжело пропускать это через себя. Это чувство с удвоенной силой возрастало до предела. Пробивалось сквозь возведенную им прозрачную стену и разбивало ее на осколки. Однако им стоило бы сейчас подумать о другом. Поезд, несущий их по рельсам в республику Вермонт. Туда, где их будет ждать новая жизнь. И отчасти Ёнджэ был рад, что не смог вспомнить своё детство. Как бы он к этому ни стремился, в нем было слишком много боли, к которой он бы не пожелал вернуться ни за что на свете. Ему было достаточно того, что он и так всё знает. Ни к чему вспоминать то, что стоило бы забыть вовсе. Ёнджэ также не жалел и о сказанном. Он бы хотел видеть Дэхена рядом с собой в новом для них мире. И он чувствовал желание Дэхена. Он хотел того же. Это чувство не обмануть. Достав из кармана сумки ручку, Ёнджэ уставился на чистый лист тетради. Начав с этого момента, он собирался продолжить то, что начал в шестнадцать лет. Медленно его рука начала выводить буквы аккуратным крупным почерком. Буквы, постепенно складывающиеся в знакомые слова. Имя, к которому теперь прибавилась и фамилия. И то, что придаст ему сил и уверенности для каждого нового дня в мире, где стало немного меньше боли, где система больше не являлась чужеродным существом. «Меня зовут Ю Ёнджэ, мне двадцать три. И я — система».