Мой любимый Джек

— Робин-семпай, ты точно уверена, что доберешься сама? — Санджи цеплялся за нее. — Я могу проводить тебя до самого дома, и… — Но тогда кто проводит Нами-чан? — подмигнула ему Робин. — Санджи-кун, ей совсем нехорошо, ты должен отнести ее домой на руках, как настоящий принц. — А мы проводим Виви, — сказал краснеющий на морозе Чоппер. — И я должен дотащить Усоппа… Он уже спит. — Значит, мы… — Зоро кивнул на мирно спящего Луффи, — Мы этого придурка потащим? — Я могу попросить тебя отвести его? — Робин улыбнулась виновато. — Я все-таки решила заглянуть к Киду… Хочу поговорить с ним и помириться. Я устала от ссор. — Решилась? — Зоро кивнул. — Если любишь его, тогда, конечно… Пустая трата времени — взаимные обиды. — Люблю, — Робин посмотрела в темное рождественское небо. — Не знаю, люблю ли… Но то, что хочу его вернуть, вне сомнений. Он мне нужен, Кид. И сегодня я не боюсь делать глупости. Хочу пойти и увидеть его. Я дура, да? — она покраснела и спрятала лицо в ладошках. — Дура, конечно, — Зоро улыбнулся. — Но зато счастливая дура. А это дорогого стоит. Его дом совсем рядом, так же? Иди к нему. И если он не простит тебя и не извинится, я надеру ему зад. *** Робин вприпрыжку шла от одного фонаря к другому, смеясь сама над собой. Она была счастлива и впервые в жизни хотела, чтобы ее счастье заметили другие люди. — Это дух Рождества, — сказала она сама себе. — Сегодня и здесь. Тут и сейчас. Я постучу в дверь, Кид будет дома один. Он выйдет и… И обнимет меня. Или скажет, что он меня ждал. Или — нет, он сидит возле дома и играет на гитаре… Она рассмеялась и поправила шапочку — все-таки хотелось выглядеть хорошо. Дойдя до дома, где жил Кид, Робин немножко сбавила шаг, чтобы не выглядеть, как будто бы она бежала. Она распустила волосы и подышала на замерзшие пальцы. — Привет, — сказала она в домофон. — Это Робин. — Привет, — сказали ей из-за двери. Дверь открылась и оттуда на нее смотрела изумительно красивая девушка с розовыми волосами. На ней было полотенце поверх нагого тела — плечи скрыты рубашкой Кида. — Ты кто? — спросила она у Робин. — И зачем ты пришла так поздно? — Я Робин, — от удивления и шока Робин запуталась в словах. — А ты? — Бонни, — кивнула та. — Ты к Киду, да? Он немного занят… Кид! — крикнула она, — К тебе пришла девушка! — Какая девушка? — спросил тот. Кид, который готовил для Бонни и Пероны ужин, подошел к двери — но Робин там уже не было. Она бежала прочь изо всех ног, захлебываясь слезами. — С кем ты говорила? — спросил он у Бонни. — Иди ешь свою еду. Я пожарил колбасу с яйцами. — Темноволосая девушка приходила, — равнодушно сказала та. — Ло, пойдем поедим! Хоукинс! Дрейк! Кид выглянул за дверь, пожал плечами и запер ее. На его руке висела Перона, которая благодарила его за то, что он разрешил им остановиться у него — счастливая после найденной у Хоукинса дозы, она забыла о том, что нарушила свой договор и сбежала со своих последних съемок. *** Робин бежала прочь по тротуару, прячась от света, пока не поскользнулась и не упала, разбив колено. Боли она не чувствовала — разбитое сердце болело сильней. Она села на холодную плитку, вытирая слезы. Только что она была безумно счастлива, а теперь ее счастью пришел конец — Кид не хотел помириться с ней, Кид нашел другую, и она очень красивая и свободная, намного лучше Робин. Вне себя от своего разочарования, Робин плакала, вытирая слезы шарфом. Она ждала совершенно другого финала, и теперь не пыталась даже представить, как ей жить дальше — завтра и после. — Какая милая девочка? — услышала она — с соседней улицы ее заметили два подвыпивших парня. — Ты плачешь? Иди к нам, мы повеселимся с тобой… — Нет! — Робин резко поднялась на ноги и побежала прочь, провожаемая громких смехом. Она бежала и бежала прочь, пока не заметила, что оказалась совсем далеко от своего дома. — Мой телефон почти разряжен, — сказала она сама себе. — У меня нет денег. И я далеко от дома. Уже поздно, и мне страшно идти одной. Кид нашел себе другую девушку. Ребята уже дома. Я тут совсем одна… Робин натянула шапочку потуже и вытерла слезы. — Наверное, я заслужила это, — сказала она сама себе. — Я была плохим другом и плохим собеседником. Последний месяц я только жалела сама себя. Я не заслуживаю хорошего обращения. Мне ничего не остается, как только жалеть саму себя и дальше. И мне не к кому обратиться, я не имею на это право. Она шмыгнула носом и рассмеялась сама над собой — ей только что казалось, что она изменилась навсегда, а оказалось — нет. Жизнь осталась той же. Ничто не вечно. И ничто не меняется. Очнувшись от грустных мыслей, Робин включила телефон — зарядки должно было хватить на один звонок. Пропущенные звонки от ребят, от мамы, сообщение от Джека — и долгожданный звонок от Бена. Единственный, кто заботился о ней на протяжении всех этих лет… Бен Бекман… — Бен, — заплакала она в трубку, едва дождавшись, когда гудки стихнут. — Бен, забери меня пожалуйста! Я очень хочу тебя увидеть! — Робин? Робин! — Бен почти кричал, — Где ты? Что с тобой? Скажи, где ты, я еду за тобой! Через десять минут она уже сидела на переднем сиденье его машины, заливаясь слезами. Ее худые коленки были сжаты, она была укрыта курткой Бена, а он грел ее пальцы в своих руках. — Моя девочка, — Бен не знал, как ее утешить. — Кто тебя обидел, Робин? Почему ты плачешь? Что мне сделать, чтобы ты успокоилась? — Отвези меня домой, Бен, — сказала Робин, помолчав. — Сегодня же сочельник. Хочу встретить Рождество с тобой.